Кровь героев и авантюристов

Первые два дня пути Гир-Арр не разводил по ночам костра. Было холодно, но он привык к аскетичной жизни. Отец держал их в строгости, и Гир-Арр умел обходиться малым. Костёр мог выдать его. На третью ночь он почувствовал себя в относительной безопасности. И костёр сразу же его выдал. Услышав знакомый свист крыльев, Гир-Арр бросился было в чащу. Но тут же понял, что это не отец. Дракон мелькнул в небе, рассекая воздух. А потом промчался на дикой скорости под кронами деревьев. Он накренился, поставив крылья вертикально, и ловко маневрировал, уворачиваясь от стволов и веток. На такое способен был только Ирр-Бор, третий по старшинству брат. И только в отсутствии отца. Арман беспощадно порол его за подобные выкрутасы, напрасно пытаясь отбить жажду к лихачеству. Единственный раз, когда Ирр-Бору за это не попало, случился, когда они лазили в тот улей. Отец, распухший от укусов пчёл, так и не нашёл тогда в себе силы его наказывать. Прошло не меньше минуты, когда на поляну опустился Дор-Акр. Он был старше Ирр-Бора на год, больше и сильнее, но уступал брату в скорости. Оба дракона укоризненно воззрились на Гир-Арра сверху вниз. — Чего не спится, ящеры? — спросил Гир-Арр как ни в чем не бывало. Драконы зафыркали так, что из ноздрей у них посыпались искры. Гир-Арр развёл руками. Не настроены, значит, разговаривать. — На сколько минут опережаете отца? — спохватился юноша. Он не собирался делиться планами с братьями, а уж рассказывать Арману о своих намерениях ему бы и в страшном сне не приснилось. По тому, как оба ящера одновременно посмотрели на небо, их старший брат понял, что костёр надо срочно тушить. Он раскидал головешки, наскоро забросал их песком. Дор-Акр и Ирр-Бор наблюдали со всё возрастающим интересом. Спустя еще пару минут послышался лёгкий свист. Огромные кожистые крылья взмахивали редко, вальяжно. Темный дракон, покрытый сетью белых шрамов, был крупнее обоих своих сыновней вместе взятых. Он летал быстрее их. Видимо, Армана что-то задержало в замке, потому молодые драконы успели к брату раньше, чем он. Арман, видимо, почуял запах дыма и теперь летал кругами. Благо, переменчивый ветер был на стороне беглеца, и след быстро растворился в ночном воздухе. Покружив над лесом, дракон исчез в небе. Гир-Арр не торопился радоваться: отец был не дурак и, похоже, хотел выяснить, что задумал приёмный сын. Вероятно, мать увидела Гир-Арра у костра через зеркало. Предательское стекло, как правило, было бесполезно ночью и могло бы выдать местоположение своего постоянного зрителя только днём. Но оно показало костёр и лес. Много ли путников сидит у костра на границе проклятого змеиного гадюшника — земель, принадлежавших драконьей семье? Вот отец и полетел на поиски этого единственного путника. Гир-Арр расслабился, когда братья обернулись людьми. Дор-Акр скрестил руки на груди, а Ирр-Бор посмотрел обиженно. Им было восемнадцать и семнадцать лет соответственно. Дор-Акр представал в облике человека невысоким, но мощным ширококостным здоровяком с округлыми добродушными чертами лица и густыми каштановыми волосами. Ирр-Бор, впротивовес брату, был худым и очень высоким, с острыми локтями и коленками. Младший брат очень бы походил на отца лицом, если бы не живое, до лихорадочности любознательное выражение глаз — темно-зелёных, как у Армана. Гир-Арр, Дор-Акр и Ирр-Бор были старшими детьми в большой семье Армана и Юты. Помимо родственных уз их объединяла заведенная с колыбели дружба. Все детство они делили поровну игры и затеи, а нередко и наказания. В свое время их сплотило рождение близнецов. Когда Юта неожиданно родила сразу двоих маленьких змеёнышей, на плечи молодых родителей лег неожиданно большой груз. Раньше им проще было поделить свое время между новорождёнными и уже подросшими детьми. Но то ли дело, когда на руках сразу два непростых младенца, и помощи ждать не от кого? Первое время оказалось очень трудным. Арман строго сказал старшим детям — им тогда было пять, три и два года — что теперь они сами за себя отвечают. И Юта ничего не возразила, только устало покачала головой. Ей было жаль даже в мелочах обделять одних детей ради других, но все же разорваться они с Арманом не могли. Старшие — с тех пор их называли именно так — оказались на большую часть дня в компании друг друга. Арман учил юных драконов летать и охотиться, но в человеческом обличии они часто оставались одни. Презрев с каждым годом все более незначительную разницу в возрасте, старшие сами выдумывали себе занятия и предавались им от души. С появлением новых малышей на их плечи постепенно начала ложиться забота о младших братьях. Но ни с кем из них не завязалось таких товарищеских отношений, какие связывали этих троих. Старший брат шагнул навстречу ящерам, медленно переводя взгляд с одного на другого и обратно. Его голова ритмично покачивалась, по щекам полз опасный оскал. Братья скалились в ответ. Дор-Акр припал к земле и резко прыгнул на старшего. Гир-Арр пропустил удар в челюсть, но устоял на ногах и от души врезал брату под дых. Потом без перехода извернулся и бросился на Ирр-Бора. Они молча боролись, катаясь по траве, рыча и кусаясь. Никто их не разнимал, как это непременно сделали бы дома. Сладкий запах свободы наполнял лёгкие и ударял в голову все сильнее. Наконец, трое братьев отвели душу. Рычание перешло в смех. Они отряхивали песок с одежды, хлопали друг друга по плечам. У Гир-Арра кровь текла носом, один глаз украшал знатный фингал. Братья выглядели не менее живописно, впрочем, в ночи было плохо видно. — Ну, как там дома? — спросил старший, вытирая кровь рукавом. Братья смеялись, жестами показывая, что замок все еще стоит. Все трое петляли по поляне, словно не ноги, а крылья носили их. Разве возможна остановка в воздухе? Дракон, особенно молодой, легко выдаёт себя в человеческом обличии. Он еще не научился быть человеком. В его жестах слишком много от ящера. То неуловимое, змеиное движение плеч, то хищный оскал, то немигающий взгляд. Дракон, забывшись, не расслабляет скрюченных пальцев — ведь, на самом деле, это окаменевшие когти. Оборотень источает угрозу всем телом. Он в первую очередь крылатый змей, и только после — много после — человек. Гир-Арр невольно перенял от драконов и это. Да, он не мог обернуться ящером. Но и не умел держать себя как человек, даже с людьми. Более того, все его учителя, все помощники и подданные его матери были твёрдо уверены, что Гир-Арр тоже дракон. От них как-то ускользнуло внешнее несходство с приёмным отцом: ну подумаешь, в какую-нибудь бабку уродился. Разве так не бывает? Второй сын тоже был не очень похож. Умный — а умные в их королевстве водились — подсчитал бы количество ящеров в небе и количество детей в замке. Но даже если кто-то и заметил несоответствие, то подозрений в адрес Гир-Арра не было никаких. Он был в представлении окружающих сыном доблестного Арм-Анна, старшим из его грозных потомков. Никто никого не убеждал и не переубеждал, просто так вышло. Да и кто знает, в каком возрасте драконы начинают летать? Может, недосчитались какого-то малыша, который еще под стол пешком ходит — а такие появлялись почти каждый год. Гир-Арр и сам считал себя драконом, пока не дорос до того возраста, в котором ему открыли правду. Любопытно, что его мать не переняла от мужа ни единой змеиной привычки. Хоть и прожила с ним больше двадцати лет. То ли она попала в этот замок уже взрослой, то ли была женщиной — а женщина вне игры. Юта никогда не скалилась, не покачивалась на месте, не бросала выразительных взглядов, чтобы что-то донести до других. Может, на нее распространялось покровительство Армана. А может, Юта скорее заставляла дракона быть для неё человеком? Гир-Арр ещё не знал, как открыться братьям. Он вовсе не собирался брать их с собой, но теперь-то не прогонишь. Да и как знать, не пригодятся ли их крылья и когти в предстоящей затее… Но сказать им, что влюбился в незнакомку из зеркала?! В принцессу?! — Ты чего удрал? — наконец, спросил Дор-Акр. Гир-Арр криво усмехнулся. — Я не удрал, а пошел. У меня дело. — Какое? — Хочу украсть принцессу. Оба молодых дракона резко остановились и уставились на старшего брата. На губах Гир-Арра играла лёгкая коварная улыбка. — Врёшь? — спросил, сощурившись, Дор-Акр. — Не вру, — спокойно ответил старший, покачиваясь в такт своему дыханию. Он скрестил руки на груди, всем видом показывая, что настроен очень решительно. — А отец знает? — Разве о таком отчитываются? — Тогда ты не туда идёшь, — подал голос Ирр-Бор, кивая на юго-восток, — ближайшая столица там. — Мне не нужна ближайшая, — терпеливо объяснил Гир-Арр. До столицы Ингарсии можно было бы за сутки добраться на сменных лошадях. Пешком это должно было занять больше недели, а отца крылья бы донесли менее, чем за полдня. Гир-Арр решил идти пешком. Он не был хорошим наездником и посчитал, что ему будет спокойнее добираться на своих ногах. Тем более, у него были деньги, чтобы купить в столице лошадь на обратную дорогу. Братья, возбуждённо сверкая глазами, обступили Гир-Арра с двух сторон. Дор-Акр отвесил младшему из двух драконов затрещину. — Ближайшая! Ты что, не знаешь, что там некого красть? В Верхней Конте, родине их матери, действительно было некого красть. Королева Вертрана — младшая сестра Юты — двадцать лет безуспешно пыталась подарить престолу наследников любого пола. Её бездетность была неисчерпаемым источником тонких политических анекдотов и пищей для зубоскальства. Ишь, две сестры: одна рожает чудовищ, а вторая бесплодна. Многие неравнодушные сердца горели желанием поменять их местами. Вертрану жалели, Юту проклинали. Шутка ли — дюжина драконов по соседству? А некоторые, одарённые особо развитой фантазией, воображали, будто старшая сестра колдовством украла у младшей возможность иметь детей. Юте приписывали немало подобных злодейств. — Я хочу украсть конкретную принцессу, — пояснил Гир-Арр. Братья переглянулись. Судя по улыбке старшего дракона, тот начал догадываться об истинных намерениях брата. — А потом.? — Ирр-Бор несколько раз красноречиво щёлкнул зубами, хищно покачивая головой. Гир-Арр ткнул его в бок и легонько врезал под подбородок. Челюсть молодого дракона издала звук захлопнувшегося капкана. — Мы с тобой, — заявил Дор-Акр и положил руку старшему брату на плечо. Гир-Арр боднул его лбом, улыбаясь. Ему стало весело. — Если хотите пойти со мной, поклянитесь не оборачиваться драконами, чтобы мне помочь. Братья со стоном закружили по поляне. Гир-Арр и сам ходил такими же широкими шагами взад вперёд. Дор-Акр первым переварил предложение. Он был чуть старше Ирр-Бора и понимал, почему брат поставил такое условие. — А что скажет отец? — спросил он. Этот мучительный вопрос терзал и самого зачинщика. Гир-Арр пожал плечами. Он действительно не знал, как Арман может отреагировать на подобную выходку. Некоторое облегчение приносила мысль, что у Агнессы ведь не написано на лице «Я — королевская дочка». Снять бы только корону, и… Разве отец будет против его брака с красивой и воспитанной девушкой? — Сначала надо украсть, там посмотрим, — ответил Гир-Арр. — А мама что скажет? — добавил младший из двух драконов. Гир-Арр снисходительно осклабился. Уж матери он точно найдёт, как все объяснить. — А бабушка? — вопросил он в ответ тоном бродячего актёра, разыгрывающего трагедию. Все засмеялись. — Ладно, брат, — пробасил Дор-Акр, пожимая Гир-Арру руку, — обещаю не оборачиваться, ни чтобы тебе помочь, ни чтобы помешать. Я с тобой. — Я тоже! — выкрикнул Ирр-Бор и также обменялся рукопожатием с братом. — Для людей я буду Гирар, — заключил, наконец, старший эту торжественную сцену, — Давайте спать, завтра далеко идти. Братья натаскали еловых веток, устроились на ночлег бок о бок под звёздами. Над человеком и двумя молодыми драконами, его единоутробными братьями, раскинулось небо - свидетель всех их бывших и будущих авантюр. Они долго дурачились перед сном. Обсуждали предстоящую дорогу, гадали, как их встретит большой город. Дор-Акр, обычно спокойный и сдержанный, оказался заинтригован дерзкой идеей старшего. Ирр-Бор, за которым подобных добродетелей никогда не водилось, был взбудоражен сверх меры. Время, когда дракону предписано похитить и сожрать принцессу, было пока далеко. Но они уже знали о Ритуале, и необходимость принять решение, исполнить ли его, уже лежала на их плечах. Разумеется, оба понимали, что Гирар не собирается её есть — хотя на повторный вопрос об этом он именно так и сказал. Болезненно любопытно было посмотреть, что это такое — венценосная пленница. Поучаствовать в похищении, пусть даже таком необычном. Какие-то струны заденет в душе такое зрелище? Может, аппетит проснётся? Или...?