Тёмный принц - Ваниморе

В лагере воцарилась тишина. Сквозь него Ваниморе услышал тонкие вопли детей, которых старшие поспешно заглушали. Он не шелохнулся, ожидая, пока окаменевшие охранники отдернут полога палатки и войдет Саурон. Только тогда, почти небрежно, он поднялся на ноги и поклонился. Саурон мог принимать другие обличия, но как человек он был по-эльфийски красив. Ваниморе посмотрел сквозь него, увидел того, кто отдал его Морготу, и услышал его крики. Яростный разум горел в глазах, которые были бледнее его собственных, но не было сомнений, откуда взялся его темно-фиолетовый цвет. Саурон шагнул вперед в богатых одеждах и посмотрел на карту, разложенную на столе. — Ты пойдешь на Восток. — Тон был тоном хозяина, обращенного к своему приспешнику. Ваниморе ждал, но его охватило испуг. Саурон увидел это и слабо улыбнулся. - Белерианд находится на последнем издыхании. Вскоре последнее сопротивление падет. Средиземье обширно, и у Господа не было крепости власти дальше на восток с тех пор, как Утумно лишился крыши. Ты здесь не нужен. У нас достаточно армий, чтобы сотню раз пройти через весь Белерианд. Ты пойдешь на восток и найдешь подходящее место для другой цитадели, такой как Ангбанд». Ваниморе был в замешательстве. В этом была правда, но он всегда считал, что интересы Моргота и Саурона лежат на севере и западе Эндора, поскольку именно здесь жили изгнанные нолдор и эдайн. Обратили ли они теперь свой взор в другое место? Действительно ли эта долгая война подошла к концу? Он почувствовал чувство отчаяния и безжалостно подавил его. — Эльфы и люди распространились на запад, не так ли?'' — насмешливо сказал Саурон. — ''Есть еще много на Востоке. Средиземье — гораздо больше, чем этот его уголок. В этом ты можешь быть полезен. В конце концов, я вижу все, что видишь и ты, не так ли?'' В голосе Ваниморе не было эмоций. — ''Воля Твоя, Господин. Когда мне выдвигатся?'' — Как только сможешь подготовиться. Возьми с собой несколько тысяч. Если подходящее место будет найдено, заселите их, пусть займутся земледелием и добычей полезных ископаемых''. — Внезапно он повернулся и резко распахнул полог палатки, отделявший маленькую отдельную комнату от внешней. ''Твои вкусы, должно быть, развиваются, раз ты желаешь их в столь юном возрасте''. Ребенок все еще спал, свернувшись калачиком на тюфяке, Ваниморе почти забыл о нем, он был так молчалив. Болезненный страх пробежал по его венам. — Сирота, господин, — сказал он равнодушно. ''Я придумал что-то, что гарантирует, что такие дети не пропадут зря''. — Не пропадут зря? — Саурон без юмора рассмеялся. — ''Люди созданы толькл для того, чтобы их использовать. Они болеют, умирают. Ах я вижу. Легион воинов, обученных тобой с юных лет, подотчетных тебе и верных тебе''. — Вмгновении ока Саурон окозался в месте где спал ребенок, тот поднял мальчика, который резко проснулся, завыл и затрепыхался, в отчаянии высматривая Ваниморе глазами. Тот тоже сначала его напугал, но потом подмигнул ему, накормил и позволил поспать в тепле. Длинные пальцы Саурона сдвинулись и сомкнулись, сломав позвонки так же легко, как пальцы ребенка раздавили украденную клубнику. Изо рта у него хлынула кровь, затем голова упала набок. Он повис, как маленькая тряпица, в руке Саурона, прежде чем пальцы разжались, словно выронив что-то бесполезное. Тело выглядело очень маленьким, когда оно рухнуло на пол. Кровь... она затуманила зрение Ваниморе и стучала в его мозгу. Он пошевелился, вытащив одной рукой кинжал, висевший на поясе. Он почувствовал, как он встретил что-то, что подтолкнуло его, услышал скрежет стали о сталь, затем какая-то сила отбросила его назад, как будто его ударили булавой в живот. Он выбил воздух из его легких, стол раскололся, когда его тело ударилось о него. Нога в ботинке прижалась к его горлу. — Рабы ничем не владеют'', — упрекнул Саурон, в его словах сквозило холодное веселье. — ''Они живут только по прихоти своих Хозяев. Тебе не принадлежит ничего, кроме твоей жизни, за которую ты цепляешься. Может ли быть так, что, несмотря на все твои трудности, ты все-таки жаждешь внимания нашего Господа?'' Глаза Ваниморе в это момент сверкали гневными фиолетовыми пламенем. — Такая страсть. И мы можем использовать ее. Понял, Раб? Теперь проглоти свой гнев и приготовься уйти по моему приказу, или возвращайся и принимай приказы непосредственно от Мелькора. Я уверен, что он хотел бы увидеть тебя перед твоим путешествием''. Последние слова были шелковистыми. Его нога поднялась. Ваниморе задыхаясь, поднимался на ноги. Он не мог говорить, да в этом и не было необходимости; ярость обжигала его, как жар в кузницах Мелькора. — И да, презренный Раб.'' — сказал Саурон у входа. — ''Как бы далеко ты ни зашел, ты никогда не сможешь разорвать цепи, сковывающие тебя''. - Он обернулся и постучал пальцем по виску. - ''Для тебя нет свободы. Помни об этом.'' Полотна упали позади него, и Ваниморе развернулся и сделал три шага к своей кровати. На мгновение, когда он опустился на колени, ему показалось, что он дрогнул от силы своих эмоций, как будто собирался превратиться во что-то нечеловеческое, в огонь и силу. Он не мог плакать. Он больше никогда не сможет позволить себе такую роскошь. Он проглотил горячий гравий, который, казалось, засыпал ему в горло, затем взял одеяло и завернул в него маленькое тело, окутав его коконом. Все, что у меня есть или когда-нибуть будет, они отнимут... Обсолютно все. У него не было никаких планов на этого мальчика, такая мысль никогда не приходила ему в голову. Он считал свою идею обучения детей-сирот логичной, но он хотел, чтобы они принадлежали ему, хотел, чтобы было о чем заботиться. В его пустоте пробудился крошечный уголек тепла. Этот мертвый ребенок был им самим, был Ваней, одиноким, заброшенным, испуганным... Он провел пальцами по волосам, закрыл глаза, а затем бесшумно поднялся на ноги. Они не позволили бы ему ничего любить.