Я приду сквозь злые ночи

Оливер безгранично доверял Еве, не мог даже на секунду предположить, какие чувства вспыхнули в её сердце с новой силой. Не осознавая, с кем оставил свою девочку, был уверен, что он друг, поэтому беспечно беседовал то с Липом, то с Кевином, которого уже изрядно разморило. - Я так полагаю, этот праздник в твою честь? - Подметила саркастично Ева, заглянув в окно. - Ага. - Усмехнулся Пит и взял в зубы очередную сигарету, глубоко затянулся, зажмурившись. - Ебать, меня размотало... - Потянулся парень, протяжно и с удовольствием постанывая. - Я обратила внимание. - Прохладно заметила девушка и забрала у него сигарету, затянулась и бессовестно выдохнула дым в его сторону. - Пойдем. - Она затушила сигарету, не давая ему и возможности продлить горьковатое наслаждение. Сердце Евы не растаяло окончательно, не затмило разум сумасшедшей радостью от встречи. Она окинула его прохладным взглядом, подмечая, как он изменился: кажется, стал ещё больше, взгляд приобрёл стальной, тяжёлый отблеск, а ухмылка стала более ядовитой, злорадной, подначивающей. Кажется, он стал ей совсем чужой. Кажется, их различия в эту минуту стали более очевидными. Женевьева колко фыркнула и удалилась в дом, хлопнув дверью посильнее прямо перед носом Пита. Сердце уняло свой сумасшедший стук, а мурашки пригладились, а значит наваждение спало и можно выдохнуть. Пит задержался на улице подольше, жадно хапая прохладный воздух и силился унять свое дурацкое сердце, которое, казалось, колотилось прямо в горле. Неужели его Ева с каким-то придурком, каким-то лощеным, явно купающемся в любви и достатке, парне?.. Не мог же он вот так бессовестно, так глупо упустить ее, позволить проскользнуть сквозь палицы! Не мог позволить ей уйти, не желал расставаться с ней и на секунду, готов был прямо сейчас ворваться в дом и отоварить урода, как следует, насладившись кровавыми брызгами под кулаком и сдавленными стонами. Единственное, что останавливало Пита в эту минуту - понимание, что урод в Евиной жизни один: вот он, стоит, как голодная псина, под дверью, вглядываясь в окно, свозь щелочку между шторами, всматривается вглубь дома, ловит ее взгляд, знает же, что взгляд от нее не отведет. Знает, прекрасно понимает чувства, но водит за нос, не может отпустить гнетушие воспоминания, не может принять его вот такого - наглого мудака, у которого из принципов вряд ли осталось хоть что-то. - Мне так не хватает твоей красоты... Шепнул Пит, докуривая очередную сигарету. Никто не должен увидеть его таким - ущемленным, по-дурацки влюбленным и осознающим былые ошибки. Никто. Даже Ева. Его Ева, которая в эту минуту заливисто, очаровательно смеялась, уткнувшись лбом в плечо Оливера. Она больше не ловила цепкий взгляд сквозь шторы - он был ей не нужен. Ей было хорошо. "Да нихуя!": отмахнулся от нахлынувшего, совершенно не свойственного ему, благородства и усмехнулся, провернув несколько раз тяжелым ботинком по несчастной сигарете, брошенной на крыльцо. Хрустнул шеей и вернулся в дом Галлагеров, где в эту минуту было весело и по-особенному уютно - Ева обожала такие моменты, такую семью, где всем хорошо друг с другом, никто не ругается и не пытается выскрести из копилок хоть копеечку. Пит ворвался в ее идиллию, словно шаровая молния, которая готова разнести все, лишь бы заполучить, заграбастать того, кто посмел пошевелиться, посмел привлечь внимание. В гостиной было шумно и весело: грохотала музыка, а Дебби и Йен погрузились в очередной пустяковый, задорный спор, остальные присутствующие присоединились к ним, переместившись на кухню. Еве это было не слишком интересно, она слушала рассказ Оливера, максимально погружаясь и старалась изо всех сил игнорировать Пита, что сидел в кресле чуть поодаль от них, в гостиной они остались втроем. Не замечать колючий, пристальный взгляд, что то и дело летел в неё, словно ядовитые стрелы, выходило так себе: Ева то и дело спотыкалась на нем, а щеки предательски розовели. Пит увлёкся своей бутылкой с мерзковатой дешёвой водкой и, казалось, совершенно не слушает, о чем же воркует его Ева с этим напыщенным и жутко раздражающим парнем. Что-то щелкал в телефоне, судя по характерному звуку, то набирал сообщение, то удалял его. Женевьева навострила ушки, но совершенно не подала вида, прохладно фыркнув на очередной стук пальцев о экран. Дзинь - вонзилось прямо в сердце, отозвавшись в телефоне Евы. Значит, писал он ей, значит, ничего хорошего или сколько-нибудь радостного она не увидит. - Ты о нем мне рассказывала? - Вдруг подметил Оливер, а Пит моментально заинтересовался, оставил бутылку и устроился удобнее, расставив ноги шире, откинувшись на спинку кресла. - Да... О нем. - Ева взглянула на Пита сквозь опущенные ресницы и решила все-таки ознакомиться, с тем, что же он ей прислал . - И что же ты рассказывала, интересно? - Усмехнулся Пит. - Ничего интересного про тебя мне рассказать было нечего. Колко огрызнулась Ева, да не понял Оливер, что говорить об этом ей совсем не хочется и совершенно неудобно. Юноша ещё не успел раскусить Пита, разглядеть, что, стоит задеть хоть что-то интересное или острое, - Браун вцепится и ни за что не отпустит. Раскрутит любую тему до безумия, вывернет, обнажит самуя грязь, безмерно наслаждаясь этим. - Да? - Протянул Пит и усмехнулся, с удовольствием наблюдая, как Ева прочла его сообщение и, кажется, была готова запустить телефон прямо ему лоб. - Придурок... Едва слышно проговорила она и отложила телефон подальше. Вопросы "Ну че, трахал тебя? Понравилось?" она решила оставить без ответа, хотя была безмерно благодарна, что Пит лишь написал, а не вывалил это буквально в глаза Оливеру. Странно, девушка списала этот наглый бесстыдный порыв на почти опусташенную бутылку. - Извини, если мой вопрос тебя заденет, но мне очень интересно! - И как этого ангела-Оливера занесло в их гнилой Саут-Сайд? Тактичности парню было не занимать, кто бы перед ним ни был. - Да мне похуй, братан. - Искренность Пита была равна безумству обнаженного посреди оживленной улицы. Скрывать ему нечего, поэтому душа всегда нараспашку. - Женевьева говорила, что ты, если не ошибаюсь, только-только из колонии вышел? - Ну вышел и че? - Пит метнул на Еву колючий взгляд, в котором так и читался немой вопрос: "И что же ты ему напиздела?!". На колкий взгляд друга ответила с вызовом, смотрела прямо в темно-зеленые, словно из бутылочного стекла, глаза, подернутые пьяной поволокой. Смотрела не отрываясь, глубоко, словно пробираясь сквозь них в самое сердце. Разговор этот Еве совершенно не нравился, она и подумать не могла, что Оливеру взбредет в голову интересоваться о таком. И с чего бы вдруг?.. Элементарная вежливость или, действительно, настолько живой интерес? Женевьева настолько привыкла к колючему Питу, который под таким невинным вопросом наверняка бы скрыл какой-то грязный, понятный только ему, смысл. - Знаете, мне как-то не слишком интересно участвовать в этой беседе. Хотите - болтайте, а я устала. Сердце колотилось и Ева юркнула на безопасную кухню, окунуться в веселье и посчитала, что будет спокойнее, если оградить себя от острых и неприятных тем. Фиона обратила внимание на перемену в настроении сестры, деликатно взяла её за локоток и потянула к себе - к прохладном приоткрытого окна, окутанного сигаретным дымом. - Все хорошо? Я думала, ты будешь рада... - Кивнула она в сторону Пита. Ева лишь мотнула головой в ответ и взглянула на Фиону, сквозь опущенные ресницы. В свой разлад в отношениях с Питом она никого не посвящала, считала это чрезмерно личным. Единственная, кто смог выудить хоть какую-то информацию, - соседка и по совместительству близкая подруга - Мэнди. Более того, в то, что отношения давно перешли из разряда "дружбы" в нечто сложное, горячее и тягуче-сладкое, она долгое время боялась признаться самой себе. Женевьеве это нравилось, добровольно сдерживала эти "отношения", не давала им перерости в нечто большее. Буквально душила Пита, совершенно не замечая его чувств, открещиваясь от своих собственных. Она не была святой, даже не считала себя лучше других, но ей до того нравились эти тайные ночи, сопровождаемые обжигающими поцелуями и стонами губы в губы. Она тонула в этом, растворялась в патоке и держала Брауна на коротком поводке с затянутым намертво ошейником. Эту грань личности знал только он и от того становилось так невыносимо рядом с ним. Знала ведь прекрасно, что никакой Оливер не заменит сумасшествия и дрожащих коленок, сопровождаемых колотящимся сердцем. Без Пита ей было очень холодно, болело где-то там - под рёбрами, а теперь он здесь... Сидит и разговаривает с парнем, что казался единственным шансом на спасение. Сидит и испепеляет её своим наглым, бесстыдным взглядом. Сидит так, словно ничего не произошло, смеет смеяться непринуждённо и даже не думает объясниться с ней. - Все хорошо. Я рада, правда, просто у меня болит голова. - Выдумала Ева и драматично коснулась лба тёплой ладонью. - Я хочу в душ и лечь спать. - Бесстыдно врала она, единственное, чего ей хотелось, - это раствориться в Пите целиком и полностью, вот только признаться себе в этом было неприятно и неправильно. - Конечно, милая, если тебе так будет лучше - иди. - Фиона безмерно любила Еву, такой особенной тёплой любовью, которую не открывала больше никому. - Спасибо. - Шепнула Ева, обняла сестру и мельком бросила взгляд на Пита. Смеётся, странно, совсем не похоже на него. "Что же они обсуждают?..": так и маячило в мыслях Евы, не давая ей покоя. Она попрощалась с присутствующими на кухне и удалилась снова в гостиную. Присела на ручку кресла, где развалившись сидел Пит, целенаправленно, невинно дразня его. - Ты когда домой собираешься? - Обратилась она к Питу, покосившись на него. В ответ он лишь пожал плечами и горько усмехнулся. - Хочешь, чтобы я ушёл? - Мне в целом все равно. - Деланно прохладно подметила Ева. Знала, что Пит никуда не денется, по крайней мере в ближайшее время - уж больно он важный и желанный гость в этих стенах. - Здесь шумно и я устала. Хочу спать, извини... Ты зайдёшь за мной завтра? Хочу погулять с тобой подольше. - Она кокетливо взглянула на Оливера, убрав волосы за ушко. - Замечательная идея. - Тепло улыбнулся Оливер, не замечая испепеляющий взгляд Пита, который готов был задушить его на месте и уже явно представлял, как под крепкими пальцами ломается кадык. - Тогда до завтра, красавица. - Оливер встал, обнял Еву тепло и трепетно, попрощался с присутствующими и ушёл. Слишком уверенный в себе. Слишком уверенный, что Пит не представляет для него совершенно никакой угрозы. - И тебе спокойной ночи, Питер. - Знала, как он ненавидит эту форму имени. Знала, как его раздражает это протяжно-саркастичное "Питер". Ненавидел до скрежета зубов и сжатых челюстей. - Сука... - Сквозь зубы процедил он и звериным, тяжелым взглядом проследил за Евой, что неторопливо поднималась наверх. "Сука.": вторило в мыслях, а сердце снова заколотилось где-то в горле. И почему эта самовлюбленная сука сносит голову?! Нет, так просто он это не оставит. Пит метнул в сторону веселятся Галлагеров проворный взгляд и провел большим пальцем по нижней губе - совершенно точно что-то нехорошее заползло в его сердце. Парень осушил остаток бутылки и удалился вслед за Евой. - Блять! - Вскрикнула Ева, налетев на широкую грудь Пита. Не заметила его в темноте, выходя из комнаты, была увлечена просмотром чатов в мессенжерах. - Аккуратнее. - Пит требовательно схватил ее за хрупкие плечи. - Ты меня напугал! Рвано выдохнула девушка и повела одним плечиком, дабы избавиться от его рук - не помогло. Он лишь сильнее, крепче держал её, отпускать и не собирался. Ева даже в полумраке коридора видела недобрый блеск в его глазах. - Отпусти. - Требовательно проговорила она. - Нет. - Едкий смешок в ответ. Издевается, однозначно. - Ну что ты от меня все хочешь?! - Ева драматично вскинула голову, обнажая шею. - Поговорить хочу. Поцеловать тебя, пиздец как сильно, хочу. - А я не хочу ни первого, ни второго... - Голос Евы дрогнул, она уже была готова наплевать на всё, на всех вокруг. Была на грани того, что последние крохи здравого смысла растаят, оставят её один на один с Питом. Таким горячим, таким пьяным, таким напористым. Таким, которого так давно не хватало. - Вот, значит, как. - Усмехнулся Пит. Погладил одной рукой её плечо, спустился чуть ниже и весьма грубо, но совсем не больно, сжал нежную кожу, в ответ Ева едва слышно зашипела. У Пита крепкие, требовательные руки, совершенно бесстыдные и сводящие с ума. Моментально в памяти Евы предательски вспыхивают образы, острые воспоминания, заставляющие щеки пытать, а сердце буквально биться о ребра. Он был прав: и правда, делает только то, что ей нравится. Не переступит черту, если Ева сама его об этом не попросит, а сердце её и все нутро готовы были разорваться от колючего желания, граничащего с тошнотой и нахлынувшем наваждением. - Я так скучал по тебе... Пиздец, как сильно. Я думал только о тебе. Каждый день. Каждый ебаный день я вспоминал тебя. Ты мне, ебать, в сердце запала. - Шептал Пит так искренне, так трепетно, что у Евы россыпь мурашек и алые щеки. - Я так скучал... Повторил он и заключил её в крепкие объятия, выбраться из которых было невозможно, даже если бы Ева захотела этого всем сердцем. Но ни Ева, ни её глупое сердце не желали этого! - Ты мучаешь меня... - Прошептала Ева, прижавшись к нему, вдохнула его запах и довольно зажмурилась: пахло неизменными сигаретами, кажется, перцем и чем-то таким совершенно особенным, терпким, манящим, животным. Таким родным, тем, что сопровождало её в самых тяжелых моментах, тем, что кружило голову. Пит молчал, боялся спугнуть момент, боялся, что его Ева опомнится и оттолкнет, но объятия длились чрезмерно долго. Они были важны для обоих, нужны были, как воздух, все эти годы, что казались бесконечной вереницей. - Я тоже скучала по тебе. - Наконец, прервала тишину Ева. Наконец, призналась сама себе. - Очень. - Наверное, в ней отозвались те сладкие коктейли, что она тянула один за одним. По крайней мере, так ей было легче. Свалить свое наваждение на коктейли в эту секунду показалось прекрасной идеей. - Останься у меня, Пит... - Ева мягко уперлась ладошками в его грудь, деликатно отстраняясь, хотела заглянуть в его глаза. - Приглашаешь меня в гости? На губах снова плясала едкая ухмылка, от минутой нежности не осталось и следа. Она спряталась далеко в сердце, а на смену ей пришёл тот знакомый, невероятно борзый Пит без рамок и границ, которого Ева всегда знала. Знала и, кажется, он нравился ей таким. - Да, поговорим, как ты и хотел. - Наконец, выбраться из объятий удалось и Ева юркнула в ванну. Удивительная особенность Пита: сколько бы алкоголя в нем ни было, он весьма уверенно ворочает языком и твердо стоит на ногах. Однако концентрация яда на языке и агрессия растут в прогрессии от опрокинутых рюмок. А вот Ева, напротив, тает всего от нескольких коктейлей. Становится по-особенному нежной, открытой, податливой. Беззащитной. Такой, что хочется весь мир положить к её ногам, такой, что Пит сам готов быть на коленях у её ножек, настолько она сводит его с ума, переворачивая оставшиеся границы его сознания. Если Ева ушла в ванную - это надолго, на удивление, прекрасно помнил Пит, поэтому ради развлечения он уселся на краешек её кровати, попутно прихватив с полки книжку. Совершенно неинтересно, но занять себя больше нечем, поэтому он едва ли не засыпал, скрипт по книжным строчкам. Дурацкое развлечение - резюмировал он и откинулся назад, закинув руки за голову. Наконец, хлопнула дверь комнаты, и вошла Ева, прекрасная, словно ангел: очаровательно румяная, с влажными, взъерошенными ароматными волосами, и в его огромной для неё футболке, той, что она бессовестно украла у него, уж сильно она ей понравилась. Дурацкая футболка, но такая прелестная на ней - его Еве. - Будем разговаривать. - Забралась она к нему на кровать, села на коленочки и поводила перед его носом едва начатой бутылкой, кажется, вермута. - Предлагаю потрахаться, а потом и разговор лучше пойдёт. - Усмехнулся он, приподнялся на локтях и забрал из её рук бутылку. Жадный глоток. Приторно, но ей понравится, а значит ему все равно. - Ты невозможный! - Ева не могла оторвать взгляда от струйки вермута, что едва заметно сбежала с краешка губ Пита. - О чём ты хотела поговорить? - Протянул он ей бутылку и кулаком провел по своим губам. - Обо всем. - Пожала плечами Ева, чувствовала, что разговор совсем не клеится. Сделала деликатный глоточек и зажмурилась - ей нравилось. - Блять, категории у тебя, я ебал! - Усмехнулся он и придвинулся к ней чуть ближе. - Ты пиздец какая красивая! - Пит всегда был мастером комплиментов. - Очень мило... С появлением Оливера Ева и забыла, какая грязь может литься из чужого рта, придется вспоминать. С возвращением Пита, наконец, она поняла, насколько ей не хватало ее живого, напористого общения, твердого плеча и, что таить греха, твердого члена. Алкоголь, что приятным теплом разливался по телу, напомнил об этом россыпью мурашек и едва заметно дрогнувшей рукой, что сжимала горлышко прохладной бутылки. Пит, что до этого развязно валялся на кровати, сел и похлопал себя по карманам джинсов, обнаружил пачку сигарет и довольно усмехнулся. - Ты можешь курить здесь. - Еве не хотелось, чтобы Пит уходил, даже покурить, даже на секундочку. Между ними только-только завязывался такой важный разговор, упускать его совсем не хотелось. Только не сейчас. Она потянулась к прикроватной тумбочке и достала небольшую пепельничку, протянула ему. Полумрак комнаты, освященный лишь небольшой лампой, что стояла на прикроватной тумбочке, и приторно-терпкий алкоголь располагали к беседе, заставляли сердца оттаять, взглянуть друг на друга под иным углом. Позволяли увидеть то, что было припорошено пеплом упущенных дней. - Этот Оливер нравится тебе? - Пит был уже чрезмерно пьян, в глазах плясал бесовской огонь, а на языке теперь было то, что он всего час назад мог весьма резво контролировать. - Кажется, да... - Пожала плечами Ева и окинула остаток вермута в бутылке печальным взглядом, больше ей не хотелось, а оставалось там чуть меньше половины точно. - Не хочу. - Протянула она ему бутылку и откинула назад подсохшие после душа волосы, обнажая хрупкие плечи в, казалось, огромной темно-серой футболке. - Ты так и не ответила на мое сообщение. Расскажешь, как он? Что ты в нем нашла?- Деланно праздно интересовался парень. - Он хороший человек, надёжный. Мне с ним комфортно. - С ним Ева была честна. "Но я не чувствую к нему того, что чувствую к тебе, сука!": решила оставить при себе девушка. Действительно, в отличие от Пита, Оливер не заставлял её сердце бешено колотиться, не вынуждал все нутро полыхать, он был приятным в общении человеком, к которому только-только зарождались особенно трепетные чувства. Ева была готова дать им шанс на нечто большее, но Пит... Как же невовремя он появился, как же невовремя её сердце вспыхнула с новой силой. Пит в ответ лишь усмехнулся и едва ли не залпом осушил бутылку и встал с кровати: на ногах он стоял уже не так уверено, однако все еще крепко. Поставил бутылку на пол, подальше от кровати и опустился на колени перед Евой, окинул её тяжелым, колючим взглядом. Весьма ощутимо и сильно схватил за бедра, притягивая к себе, она успела в ответ лишь сдавленно пискнуть. - Тише-тише... Браун привстал, обхватил ее талию одной рукой и легко, словно Ева была невесомой, вынудил опуститься к нему на пол так, что она оказалась прямо на нём. За спиной кровать - деться было некуда, но ей определенно это нравилось. - Что ты делаешь?.. - Шепнула Ева, дыхание участилось, но она старательно пыталась скрыть это от Пита. - Только то, что тебе понравится. На губах ядовитая усмешка, а звериный прищур, кажется, добрался до самого Евиного нежного сердца. "Какая ты безвольная дура!": колотилось в висках Женевьевы, но она была готова броситься в омут с головой, перечеркнув все то, что так старательно выстраивала. Кожа покрывалась предательскими мурашками, отвечая на жаркое дыхание, на каждое касание Пита, а его твердеющий член сносили голову. "Не сходи с ума!": мысленно умоляла себя Ева, но было поздно - она растворялась в его крепких, чрезмерно сильных объятиях, безвозвратно и, кажется, навсегда. - Это пиздец... - Лишь прошептала девушка и слегка отстранилась от него, упираясь спиной в кровать. - Пиздец... - Протянула она, когда влажные, горячие губы коснулись её шеи. - Пит... - Рваное дыхание выдавало все вспыхнувшие чувства. - Тише... - Поцелуи в тоненькую шейку становились более требовательные, более жадные. - Ты пиздец как нужна мне... - Прошептал он и слегка отстранился от неё. - Ты невозможный! - Ева взялась за воротник его футболки и принятула к себе. - Невозможный...- Коснулась она его губ нежно и деликатно, отстранилась на секунду, взглянув в глаза: сумасшедшие и пылающие. Поцелуй, такой долгожданный, наполненный изнывающей тоской и неукротимым желанием, казался наваждением, нахлынувшей волной, в которой вот-вот и захлебнешься. Пит кусал и царапал её своей щетиной, но Ева не обращала на это ни малейшего внимания: тонула в нем без остатка, скользила по его изнывающему члену, жадно хватая его рваные стоны с надломленной хрипотцой. - Сука... - Прервал поцелуй Пит, отстранился от её губ. - Ты ахуенная... - Блистал мастер комплиментов, скользя по её телу животным взглядом. Пит спешно отстранился от Евы, стягивая с себя футболку, ему нетерпелось снова раствориться в ней, касаясь мягких, слегка влажных губ, поэтому движения выходили чрезмерно рваными и резкими. - Иди ко мне... - Он снова затянул её в поцелуй, прижимаясь к ней ближе, откровеннее, жарче. - Блять... Пит... Пит!.. - Уперлась Ева ручками в его грудь, прекрасно ощущая, как дико колотится его сердце. - Мы сейчас такой херни наделаем... Так нельзя... Это все так неправильно... - Сквозь алкоголь и манию пробивался здравый смысл. - Я хочу остановиться... - Как скажешь. - Сквозь зубы процедил Пит. Он бы и под дулом пистолета не причинил ей боль, не сделал бы того, что она не захочет, не переступит черту, в каком бы состоянии он ни был. Кажется, именно это в нем безмерно ценила Ева. - Я не хочу пожалеть об этом. - Девушка коснулась прохладной ладонью разгоряченного лба. - Зря я тебя позвала. - Ева в эту секунду ощущала себя паршиво и покосилась на дурацкую бутылку вермута. "Дура! Дура! Ебаная дура!": стучало в висках. - Просто забудем обо всем. - Усмехнулся Пит и сунул в зубы сигарету, отстранившись от Евы, сел рядом с ней, уперевшись спиной о кровать. Щелкнул зажигалкой и затянулся покрепче. - Это все хуйня, которая ничего не значит, не парься. - Он протянул ей сигарету. - Алкоголь и секс - моё любимое. - Засмеялся парень и легонько толкнул её плечико своим плечом. - Спасибо. - Она была искренне рада, что Пит понимает её, однако чувствовала себя отвратительно: глупой, грязной и сумасшедшей. Отпускать его она не хотела всем сердцем, но отдаваться ему вот так... Так просто, словно и не было тех двух лет молчаливой разруки, полной недосказанности, обиды и попыток вычеркнуть его из жизни. Чувство стыда она закопала поглубже и была безмерно благодарна Питу, что относится к ней вот так - с пониманием. Ева взяла сигарету и затянулась горечью посильнее. На душе было паршиво, но все ещё теплилась надежда, что все наладится, все непременно будет хорошо.