Безногий, но идеальный

Я помнил этот день. День, когда между нами разрушилась стена недопонимания, обиды, боли, отчаяния. Я помню этот день, когда в тесных коридорах здания пламенеет сопротивление. Страстный бой между мной и Рюро Харуки превращает пространство в вихрь переплетающихся тел и острых движений. Я, находясь в своей белой тигриной форме, мелькаю перед глазами Харуки. Мои руки и ноги мгновенно преображаются в смертоносное оружие, быстро и метко нанося уверенные удары. Белый тигр рвётся вперёд, мощными прыжками разрывая воздух и создавая звуковую волну напряжения. Но Харуки дотягивает до моей белой стремительности своей способностью к растягиванию. В борьбе несколько изящных покачиваний головой, и его тело вытягивается, приобретая гибкость. Он буквально растягивает свою руку, а его пальцы превращаются в острые кинжалы, готовые пронзить свою цель. Харуки, в своей растяжимости, умело уходит от меня, совершая неимоверно длинные шаги и рывки. В нос ударил запах крови. Я не сразу мог понять, почему запах такой сильный, я не мог оторваться от боя, но уже где-то в глубине души хотел защитить и спасти своего драгоценного Рюноскэ от всех бед страданий и несчастий. — Рюноскэ, потерпи ещё немного, я стараюсь справится с этим ублюдком! — напряжение достигает кульминации. В коридорах отражаются резкие замахи. Серия удачных ударов делает меня все более и более агрессивным. Мои глаза заряжены яростью, а мускулы натянуты до предела. Мой рык проникает в самые основы здания, демонстрируя мою силу. Мощный удар тигра рухнул прямо на его растягиваемую руку, причиняя огненную боль и заставляя его задрожать от напряжения. Залитый адреналином бой продолжается, превращая здание в поле сражения. Коридоры стонали под тяжестью нашей силы, поджигая зрение молниями мелькающих движений. Закованное в тела наших силуэтов напряжение становится взрывным, подстерегая каждое дуновение ветра. Я не сдаюсь, мои глаза светятся огненным пламенем решимости. Я рычу и вмиг превращаюсь в неудержимую бурю. От моли двух врагов, стены начинают ломаться, потолок трескается и находиться на этаже, было уже совсем не безопасно. —«Я должен как можно быстрее забрать Акутагаву отсюда!» — потолок уже сыпится, я игнорирую все убари Харуки, что бы подбежать к Рюноскэ. У врага получилось нанести удар в живот, но рана начала затягиваться Я громко рычу, не успевая ничего осознавать, забираю Акутагаву почти за шкирку в любую другую комнату — Нам нельзя тут продолжать сражение! — залетая в рандомную комнату, белый тигры превращается полностью, что бы хватило массы сломать окно. Я пролетел несколько этажей вниз, закрывая Акутагаву своим телом. Вмятина тела осталась на земле, а я развернулся, ибо был как некий шар вокруг Рюноскэ .. кажется, теперь до меня доходит, почему был запах крови. — Акутагава... — мои глаза расширялись.. Акутагава весь в крови, да и не только в своей. Я ощутил горечь страх, что не смог защитить Рюноскэ от ЭТОГО... конечно, это лучше, чем умереть. Где то в душе я надеялся, что его догадка, что Рюноскэ стал инвалидом - бред. Тигр держал тело Акутагавы у себя на руках и был в шоке. Хотелось защитить его, забрать от этого мира и никому не отдавать.. его Акутагаву покалечили, но не изуродовали, он все ещё сильный и грозный мафиози Моего милого рю обидели. НЕ ПРОЩУ, НЕ ПРОЩУ УБЛЮДКОВ. Не прощу тех, кто хоть пальцем до навредит тебе. МОЕГО Акутагаву обидели... и я ненавидел их всех своей душой. Грозно и тяжело рыча, я оскалил зубы, я был готов вернуться и разорвать их всех, но не мог оставить тебя одного, это будет так глупо... Но из пасти уже текла слюна от агрессии и бешенства. — Пожалуйста, потерпи ещё немного, — звериные зрачки свернули на тебя, а лапа нежно и аккуратно погладила то, что осталось от ноги. Я гладил по голове, перебирая волосы — Ты был на высоте *** Временами Рюноскэ был слишком злым. Ему не нравилось что я заботился о нем и это его бесит. "Я не слабый! Я не слабый, я не позволю тебе заботиться обо мне! Я не настолько жалкий, что не могу позаботиться о себе! Ты не нужен мне..." Это было привычными словами с его уст, я привык — Рю, можно поцеловать тебя? — Пошел на хуй! — вскрикнул Рюноскэ. На самом деле он очень любил меня. Просто не хотел быть обузой, ведь я трачу много времени и сидя не отхожу от него. Акутагава думает, что тянет меня на дно и не заслуживает любви и ласки. Только я хочу добровольно быть с ним всегда на этом сладком и прекрасном дне. Акутагава любит меня. Всей своей душой и телом. Он готов реветь, когда я целует то, что осталось от его ног...тот ужас, этот позор, доказательство его слабости, что не смог защитит даже себя... Что тут говорить о том, что бы защитить любимого человека – меня... Все изменилось, когда он лишился ног. НАША жизнь стала совершенно иной. Ещё была проблема с наркотиками, тот очень тяжело переживал и переживает ломку. Хочет снова вколоть себе что-то, но не может, по нему видно. Безусловно, можно использовать Расёмон, как ноги.. но есть но. Он так любит меня, что бессознательно позволяет быть себе слабым, что бы стать таким любимым. Акутагава ненавидит себя за все это. Я вижу это. Рюноскэ был пленником своей инвалидности, лишенный свободы ног и, казалось, самого смысла жизни. Он прикован ко мне, к моей заботе, не может сопротивляться моей любви, потому что отчаянно жаждит избавиться от одиночества. Я был рядом, видел в Рюноскэ не что иное, как воплощение непоколебимой силы и стойкости. Надеюсь, рю, ты видишь в моих глазах, как нетерпеливо пылала любовь, которая переливалась через каждое мое движение, словно живое пламя. Несмотря на преграды, которые ты видел в себе, я вижу бесконечное величие и стоическое преодоление жизненных трудностей. Ты, словно бог, боготворил своего возлюбленного, беззаветно веря в его непревзойденную мудрость и внутреннюю красоту. — Рюноскэ, ты - моя непоколебимая скала, мой свет во мраке, мое вечное обещание, — шептал, неся в себе нежность, ту, в которой ты так нуждаешься . И хотя Рюноскэ мог ненавидеть себя, в моих глазах он был источником вдохновения и доблестных подвигов. Каждое искаженное чувство Рюноскэ, каждая его мука только укрепляла убеждение в том, что ты - существо непревзойденной мощи и величия, которое не знает границ. Ты случайно дёрнул своей ногой и ощутил, как у меня встал... Это было удивительно, комплексовал, думал, что я потеряю интерес из-за отсутствия ног...но моя эрекция доказательство обратного. Отсутствие ног лишь сильнее поджигает мое влечение Ты становишься мягче и смотришь на меня. Кое как устраиваешься между ног и ложишься на бок, плечи и грудь повернул. Ты не хотел говорить, не в твоём стиле. Делаешь кольцо из своих пальцев и намекаешь, что отсосешь, высовывая язык. Рпзве я мог отказать тебе в такой просьбе? Нет, сейчас не стану спрашивать, а точно ли хочешь этого, а стоит ли оно того. Ты не такой, ты совсем иной. Хочешь - берешь, ставишь меня в известность, моя задача - подчиняться только тебе, ведь до безумия люблю.. люблю тебя. Тянусь к твоей макушке и поглаживая по голове, какой же ты красивый, даже без ног, даже будучи неполноценным, ты такой прекрасный, что я хочу стоять на коленях перед тобой и подарить тебе все, что есть у меня даже если отдам свои органы, конечности. Нет..не стану возражать. Ты не хочешь, видеть от меня ещё больше заботы, особенно во время секса, это убьет твое эго и гордость окончательно, ведь так? Ох, милый.. я все прекрасно знаю и понимаю, а потому спускаю без лишних слов свои домашние штаны и белье, давая увидеть во всей красе два стоячих члена. Глазки твои на миг загорелись, сглатываешь, смотришь на них так жадно, словно видишь впервые. Секс между нами был когда то лишь пару раз, а потом та битва, после которой все изменилось. Мне не хочется ставить тебя в неловкое положение, даю на смотреться столько, сколько захочешь. Личико вспыхивает и, кажется, собираешься с мыслями. — Я их так давно не видел...—тебя немного трясет. Твои глаза словно кинжалы, которые готовы пробить меня насквозь, твои металлические глаза, говорящие о невероятном холоде, но стоит тебе дать что-то теплое, что заставит тебя нагреться.. и вся твоя стойкость, непоколебимость, как китайская стена, тут же развалится, ничего от всего этого не останется, лишь место для моих рук и обжигающих поцелуев, что бы окропить мраморную кожу фиалками - синяками. Я заставлю тебя гореть, что бы виски стучали, заставлю видеть звёзды, заставлю увидеть мое удовольствие. Ты - мое всё, Рюноскэ.. мое всё Боязливые следы губ фантомом ощущается на коже бедер, когда ты стараешься начать то, что так хотел. О, ты мой мрак и тень, я буду твоим светом, буду твоим лучшем и проводником сквозь темноту, мы сольёмся воедино.. я стану звездой в твоём мраке, ведь зачем мне светить всем, будучи солнцем, когда есть ты? Мой мрак и космос. Пальцы касаются кожи головы и слегка оттягивают твои волосы, ты просто любишь этот жест, я запомнил с первой ночи, как ты пропел для меня, как и сейчас.. ты ведёшь дорожку мокрых чмоков ниже и боишься поднять глаза на меня. Посмотри на меня, мой любимый, посмотри. — Такой прекрасный..— невозможно оторвать от тебя взгляд, блять. Твои очи, раскалённый металл, который отдает оранжевым, смотрит на меня и мне хочется кричать, целовать тебя, ласкать, стать твоей стеной, опорой и домом. Кажется, собираешься с силами, но рассыпаешься. — Давай, не заставляй меня быть слишком нежным, — чуть хихикаю, ты тут же оживился, не хочешь, что бы я хоть чуть-чуть ещё больше торкнул твое эго. Ты такой хороший мальчик. Рюноскэ, ты никогда ни на ком не тренировался так, как на мне. Откровенно говоря, ты можешь крайне средне, но, черт, мне так плевать. Мне важно, что это ты, что твои губы на моем члене, как бы ты плох объективно не был, для меня ты самый умный и прекрасный, желанный и горячий. Начинаешь с легких, нежных поцелуев на кончике члена. Затем медленно, но уверенно, опускался ниже, обхватывая головку члена своими губами и языком, играя с ней. Если есть бог, то за что мне подарили тебя? — Такой умничка, — ты вздрагиваешь, любишь похвалу, знаю, мрак мой. Рука все ещё на твоей голове, сжимаю сильнее, реснички трепещут, выдавая твое удовольствие, желание. С меня вырывается тяжёлый вздох. Мы знаем, что можешь заставить меня петь в ответ. Горячий и умелый язык скользил вдоль ствола. Рюноскэ, ты сосал так, словно жизнь зависела от этого минета. Все..все! Я больше не могу! Гортанно стону, насаживая тебя на мой член, но не слишком, что бы не подавился. О блять!! Ты стараешься взять в рот больше! — Аккуратнее, тише, не давись, — мысишь и сдвигаешь свои светлые бровки, протестуешь. Думаешь, что я считаю тебя слыбым? Руки массировали и ласкали другой член, добавляя новые ощущения в этот сладостный экстаз. Каждое твое движение было чистым и изящным. Оба тонем в этом моменте, в этом океане удовольствия и наслаждения. Люблю тебя, люблю, люблю.. люблю... Твои губы, расплывающиеся по диаметру моего органа, капельки слюны, язык, который прижимаешь к стволу, наши короткие взгляды. — Достаточно! — силой оттягиваю тебя от себя, член с громким чпоком выскочил со рта, соединяя язычок с головой от обилия слюны. Сверкаешь злым и недовольным взглядом, снова хихикаю, ты хотел довести меня до оргазма? Извини, сегодня хочу, что бы этот вечер принадлежал только и только тебе. Аккуратно, как хрупкую вазу, укладываю на кровать. Губы скользят по мраморной коже, покрытой глазурью, словно переливаешься на солнце, но солнца нет, есть я - твоя звезда. Хочется касаться пальцами и ощущать прохладную фактуру покрытой глины, что бы согреть своей любовью, и я согрею, нет... я уже. Глажу низ живота, пальцы обжигающие, горячие, как лава в ядре земли, заставляет подскочить пульс на все 180/30. Попутно цепляюсь за шрамы, из много, очень много на твоём теле, но ты не становишься хуже. Твое тело, словно холст, который написан самым невероятным способом. Хочу вылизывать каждый шрамик и запомнить их фактуру. Люблю твои шрамы, люблю тебя, дай насладиться и запомнить каждую борозду на твоих великолепных изгибах. Кончик носа проходит по тонкой и шее, доходя до острой скулы, слегка обводя ее носом и так до самого ушка. Я ныряю под мочку и вдыхаю запах. Он такой родной и приятный, что оторваться невозможно. Да, мы цветы, которые сплелись друг с другом, которые уже не смогут расстаться самостоятельно! Ушко прикусил совсем слегка... — Ацуши... — сглатываешь, тяжело дышишь, что такое, мой мрак, воздуха уже не хватает от простых ласк? Любимый, я сведу тебя с ума, сделаю все, что бы ты понял, что такое удовольствие. Твои костлявые длинные пальцы обхватывают мое тело, притягиваешь ближе. Давай сольёмся воедино, давай тела сожжем до тла и возвратимся, как фениксы, но мы бесконечны, как звезды и тьма. Бровки домиком, не могу не улыбаться, когда виду твое личико, такое милое и красивое, как и твоя душа, твой внутренний мир. — Люблю тебя, — и ты хнычешь. Вот до какой степени ты был нелюбимым до меня, вот до какой степени ты был никем для самого себя. Ты закрываешь глазки и отворачиваешь лицо, грудь вздымается. — И я.. — мне достаточно этого, правда достаточно. Нависаю над тобой и смотрю, как ты краснеешь от щек до ушей, ты мой, полностью мой. Понимаю, что в моих глазах начинает плыть, словно надели прозрачный пакет на голову.. блять. — Что не так?! — обеспокоенный тут же смотришь на меня, тянешь ручки к моему лицу, ведь слезы капают на твое лицо. Твою ладонь беру в свою и целую ее, какая же она приятная, и в правду, как фарфор. — Я от счастья... Мрак мой любимый, от счастья, — наклоняюсь, касаюсь кончиком носа твоего носика и улыбаюсь, как счастливый придурок. Много времени не проходит, ты поджимаешь губы и я вижу, что ты тоже начинаешь плакать. Любовь моя, я ценю, что ты плачешь рядом со мной, тебе тоже приятно доверять мне? Ты касаешься моих бедер, возбуждение ещё не прошло, оно становится лишь сильнее на фоне нашей связи! Ты намекаешь мне, а я принимаю твое приглашение и стаскиваю одежду вниз. Оо.. боже мой, боже, блять.. блять!! Чувствую, что сердце сейчас выскочит из моей груди, ты прекрасен. Шрамы хаотично разбросанные по ногам. Прости, но не могу не наклониться, что бы начать проходить по ним языком — Идиот... — вдыхаешь, тяжело поднимаешься на локтях и смотришь, как я - озабоченный извращенец, целую поврежденную кожу и спускаюсь ниже, оставляя след от слюны на том, что осталось от колен. Вижу, что снова смущаешься от таких действий, тебя бьёт током любви и ласки, заставляя дернуться. Спускаю твое белье, член шлёпается об немного впалый живот. Наконец то добрались до самого сладкого места. Ты просто молчишь, не хочешь что либо говорить, оно и понятно, ты не знаешь, что в такой ситуации делаться. Тебя впервые таки сильно любят и ласкают, но теперь это будет происходить до конца твоей жизни, которая продлиться миллионы лет. Мы бесконечны, Рюноскэ, нашей любви нет конца, нет начала. Принимаю удобную позицию, немного трусь членом между половыми губами и или глаза закрываются, пока ты тихо-тихо стонешь. Конечно я лишь дразню тебя, мой милый, получишь мои члены уж точно не сегодня. Движения плавные и аккуратные, медленные - на сможешь кончить раньше, чем я планирую. Ты вздрагиваешь, хватаешься за подушку и тяжело дышишь, словно бежал марафон, впечатление, что твои лёгкие отказывают, словно рыба на суше. Ох, милый, твой затуманенный взгляд, я схожу с ума, когда вижу его, зная, что больше всего хочешь меня внутри. Я опустился вниз, покрывая губами каждый сантиметр твоего тела. Остановился на низу живота и на могу снова подразнить тебя, ведь начинаю оставлять даже тут поцелуи. Тише, тише, не хныч от возбуждения, тебе осталось чуть-чуть потерпеть, я же не заставляю тебя молить меня, мальчик мой. Сегодня ты поймёшь, что тебе не нужен Дазай, что бы стать значимым, чем то более, чем просто Рюноскэ, который пытается добиться признания. Сегодня ты поймёшь - ты мой мир, моя зависимость, от которой я никогда не откажусь. Я люблю тебя, Рюноскэ, и ты тоже любишь меня. Мягко скольжу по стройным бедрам, кости таза выпирают, но ты не становишься менее восхитительным. Ох, нет, мрак мой, ты неотразим. Кладешь ладони на мои плечи и держишь крепко-крепко. Милый, я не уйду. Я принадлежу только тебе и буду только с тобой, почему ты так боишься моего отсутствия, так крепко впиваясь в меня своими ногтями. Тише, тише, я лишь твой. Перехватываю руку с плеча и снова целую, хорошо тебе, да? Легче? Вижу, что снова расслабляешься, таешь. Правильно правильно. Перевожу внимание на член, который уже был в полной эрекции достаточно долгое время, а на свой внимание не обращаю, мне так все равно на себя, ведь у меня есть ты. Легко обхватываю ствол губами и начаю двигаться вверх-вниз, охватывая каждый сантиметр и проводя языком по венам и головке. Ты такой сладенький, и в правду, как десерт, ох, Рю, мой милый Рю! Не могу оторваться от тебя. Давай, продолжай дрожать, тяжело вздыхать и охать, пока твой член у меня во рту почти по самое основание. Хочешь толкнуться в жар ротовой полости? Конечно хочешь, когда я втягиваю щеки и опускаюсь ниже, касаясь носом лобковых волос, задерживаясь так на некоторое время. — Ацуши... — ты не смотришь на меня, не знаешь куда деть свои руки. Тихо мычу и сливаюсь с тобой воедино, потягивая руки к твоим, скользя по бёдрам и талии. Замечаешь мои прикосновения, чувствуешь мою душу своими фибрами и касаешься кончиками пальцев в ответ. Это даёт мне взять наши руки в крепкий замок. Пой для меня, мрак мой, пока у нас акт слияния душ. Оголи свое нутро, выверни себя наизнанку, отдай мне всего себя, я открою себя в ответ и перевожу наши органы друг другу столь кропотливо и медленно, но этого недостаточно, что бы показать нашу связь. Закрываю глаза и открыв, вижу, что ты смотришь на меня. Какой ты красивый, вспотевший от удовольствия и возбуждения, разве ты не чудо ночи? Не разрывай со мной зрительный контакт, пожалуйста, так хочу посмотреть в твой раскалённый металл ещё чуть-чуть. О...твои ножки задрожали, а таз дернулся, тебе хочется продолжения, знаю. Снова возобновляю движения, остановившись, целую ствол и снова до основания — Ты невероятен, любимый. — Молчи.. У меня получается убрать одну руку в замочка, но мне это нужно, что бы сделать тебе ещё лучше. Пока вожу языком по стволу, большой палец аккуратно надавливает на клитор. Заставляют тебя закинуть голову назад и простонать громче. Правильно, молодец, продолжай в том же духе и все будут знать, чтобы нас акт любви. это не просто секс, это момент, когда мы признаемся и показываем души друг друга. Спускаюсь ниже, начиная с половых губ и клитора, поочередно проводя языком по каждой складке.. ты мокрый и меня это заводит только сильнее. Лижу кончиком языка вход во влагалище — Эй! Куда суешь свой язык?! — хватаешь меня за челку, весь красный, возбуждённый, смущённый. Мой язык ещё высунут, смотрю на тебя очами полного удивления, не ожидая, что ты решишь прервать меня. Что не так? Ты и в правду хочешь прекратить? Ты только скажи, я остановлюсь, но потом, как ты понимаешь, что я ничего не делаю, расслабляешь руки и закрываешь глаза, выпячивая себя для меня сильнее. Ты просто стесняешься, да? Никто не делала тебе хорошо, но, обещаю, я буду поклоняться твоему телу, ведь ты мое божество. Я могу продолжать делать тебе куни, аккуратно обводя каждую мокрую складочку. Мне правда очень нравится делать тебе хорошо, наблюдать за тем, как ты становишься мягче и глупее в моменте, не способный думать о ком то, кроме меня и нашего момента любви и признания. — Вкусный.. — ты позволяешь убрать вторую руку из замочка и большие пальцы раздвигают половые губы, что бы я мог сильнее вжаться лицом в твою киску и лакать языком. Буря удовольствия накатывает на тебя. Мышцы живота вздрагивают, ты приближаешься к организу. Массирую вульву пальцами, вводя их внутрь входа во влагалище.. ты стонал все громче и громче, подаваясь в мои руки. Я в восторге от реакции и продолжаю вести тебя к краю удовольствия. Хватаешь руками волосы, прижимаешь меня и кончаешь так бурно. Все хорошо, все слижу и проглочу, а в следущий раз уделю внимание ещё больше всем семьям тела. — Люблю тебя, — но ты ничего не можешь сказать, тебя дико трясет и этот вечер мы закончим совместной ванной, массажем и сном.