"Пока есть любовь и память, настоящей утраты не бывает." — Кассандра Клэр
«Когда я открыл глаза, увидел белую стену с сероватыми пятнами. Чувствовался слабый запах спирта и ещё чего-то не особо приятного. Почему-то болели ноги.» Эмиль разлепил веки и с трудом повернул голову. Больница. Ночь. Над ухом размеренно пищал аппарат, уведомляя о стабильном состоянии, в правой руке неприятно саднила игла. Парень нахмурился и осмотрелся кругом. Неторопливому изучающему взгляду предстала полупустая палата, оборудованная лишь койкой, переносной капельницей и аппаратурой, тумбочкой с лампой и старым, наверняка скрипучем, черным стулом. Тихо. За окном слышались далекие звуки машин и редкие песни еще не улетевших на юг птиц. Эмиль, казалось, мог различить собственное дыхание и биение сердца. С окна потянуло холодом, заставляя натянуть больничное одеяло, пахнущее свежестью и порошком, почти до самого носа. Парень вновь прикрыл глаза, протяжно зевнув. Он облизал пересохшие губы и вдруг поймал себя на том, что у него очень затекла спина. Сколько он уже здесь? Поерзав на неудобном матрасе, он недовольно фыркнул, не найдя нужную позу, и улегся обратно. Пустые, не имеющие значения мысли одна за одной проплывали в его голове. Блаженное умиротворение в совокупности с полумраком в палате давали более менее сносную атмосферу. Больничный запах, навевающий сонливость, въедался в нос. В воздухе витали блестящие пылинки, сбиваясь в маленькие частицы. Веки будто наливались свинцом, становясь неподъемным грузом. За притворенной дверью раздались голоса, приближающиеся к палате Эмиля. Он привстал на койке, насколько это было возможно, вглядываясь в царивший в помещении полумрак. Вскоре со скрипом открылась дверь. Яркий коридорный свет, ударивший по еще непривыкшим глазам белизной, заставил парня моментально зажмуриться. На входе появилась высокая мужская фигура в белом халате, лет 40 на вид. Мужчина закрыл дверь, оставляя лишний свет за бетонной стеной, и почти неслышными шагами проследовал к кровати. — С пробуждением. — послышался довольно мягкий и приятный голос врача. — Как Ваше самочувствие? Он включил лампу, что теперь тускло освещала небольшое помещение. — Хорошее. — немного задумавшись сказал Эмиль и, передернувшись от холода, снова натянул одеяло свободной рукой. После пробуждения, считал Эмиль, должен быть прилив сил, а он наоборот: едва держится, чтобы снова не отрубиться. Иманов отнёс это к пересыпу и тут же попытался вспомнить, когда же он лёг спать и почему он здесь. На ум ничего не шло. — Не может не радовать. Вы находитесь в городской клинической больнице имени Сергея Сергеевича Юдина. Меня зовут Виктор Семёнович, я ваш лечащий врач. — уточнил доктор, блеснув очками во мраке. — Могу я задать вам несколько вопросов? Эмиль замялся. — Да, конечно, — неуверенно ответил он. Виктор Семёнович кивнул и присел на край постели, откладывая папку, что до этого держал в руках. Он спешно оглядел своего пациента и, наталкиваясь на недоверчивый взор, улыбнулся: — Я хочу прояснить случившееся, не более того. Это не займет много времени. — он прокашлялся. — Мы попали в непростую ситуацию, боюсь, что таких разговоров нам предстоит несколько. — доктор умолк. Мужчина закусил губу и надолго задумался о чем-то своём, постукивая пальцем по коленке. Иманов выжидательно смотрел на него, думая, что же такого у него могут спросить и, самое главное, что ему говорить в ответ, учитывая то, что в мыслях была звенящая пустота. Наконец врач выдохнул и, восстанавливая зрительный контакт, обратился к парню: — Что последнее Вы помните, Эмиль?***
Визг тормозов. Глухой удар. Нарастающая боль во всем теле. — Твою мать, Эмиль! — незнакомый голос позвал его по имени. — Эмиль, ты слышишь меня?***
— Почти ничего, — честно признался Эмиль. — Помню, что было больно. Ноги очень болят. Виктор Семёнович, доселе с некоторым интересом смотрящий на парня, разочарованно вздохнул от услышанного, снимая очки и потирая переносицу. Похоже, это совсем не тот ответ, который он ожидал. Он вернул аксессуар на место и встал с койки, забирая папку. — Сейчас Вам нужен покой. — доктор вымученно улыбнулся и отправился зашторивать окна, что-то нашептывая себе под нос. — Но… Вы ведь сказали несколько вопросов, а задали лишь один. Эмиль сощурился, всматриваясь в фигуру врача. Худощавый, высокий, немного сгорбившись, он ходил прихрамывая и, видимо, не отличался особо хорошими физическими показателями. Зато черты его лица можно было с уверенностью назвать благородными. Глубоко посаженные голубые глаза, нос с практически незаметной горбинкой, тонкие губы и редкие морщины на лбу. В его лице было что-то… Что-то, толкающее верить и доверять. — Мне и этого хватило, чтобы всё понять. — характерный звук жалюзи неприятно заскрипел в ушах. — Мы поговорим с Вами завтра. А сейчас постарайтесь уснуть. Доброй ночи. Врач вернулся к парню и отключил катетер. Виктор Семёнович отметил что-то в своём журнале, сверяясь с показателями приборов, а затем вновь глянул на Эмиля. Его добрый взгляд успокаивал. — Доброй ночи, — рассеянно ответил Иманов, провожая врача усталым взглядом и снова зевая. Он потянулся в светильнику и выключил, оставаясь в полной темноте. Лишь слабый лунный свет отражался на серых грязноватых стенах. В сон его сморило быстро, несмотря на нарастающую головную боль.***
Редкие солнечные лучи пробились сквозь задернутые шторы, попадая на лицо спящего Эмиля. Парень поморщился сквозь сон, отвернулся на бок, избегая яркого света, и втянул голову в плечи. Желание побольше провести времени в царстве Морфея было настолько сильным, что Иманов полностью спрятался под тяжёлым одеялом, словно баррикадируясь. Дверь в палату на сей раз оказалась приоткрыта. Виктор Семёнович периодически заглядывал к пациенту, проверяя, не проснулся ли тот, ведь будить и так истощенного парня самому не хотелось. Прошло ещё полчаса прежде, чем Эмиль проснулся окончательно. Он расставил руки в несдержанном зевке, подметив голодное урчание живота, и принял сидячее положение, спустив ноги на прохладный пол. Эмиль потер лицо руками, даже похлопал по щекам, в попытках взбодриться, но все утренние силы куда-то резко исчезли. А вот ноющая боль в ногах никуда не делась, отзываясь сильным неприятным покалыванием в ступнях. Эта боль всецело поглотила внимание Иманова, который теперь пытался согреть мышцы путём растирания. В палату заглянул доктор, удерживая все ту же папку в руках. — С пробуждением. — повторился он и улыбнулся. — Как себя чувствуете? — Более, чем хорошее, — Эмиль почти не соврал. Настроение заметно улучшилось после прихода врача, а самочувствие, невзирая на боли, все равно, по его мнению, можно было назвать вполне нормальным. — У Вас сегодня несколько процедур, включая массаж, — Виктор Семёнович просмотрел листы, сверяясь с графиком, поправил очки и поспешил с ответом на ещё незаданный вопрос. — Вы мне говорили о проблемах с ногами, я решил, что наши квалифицированные работники смогут помочь. — Спасибо, — Эмиль благодарно посмотрел на доктора. — Давайте обсудим некоторые детали, которые меня интересуют, а далее я провожу Вас на завтрак. — врач придвинул стул ближе к койке и сел, доставая ручку из нагрудного кармана. — Я буду задавать вопросы, а Вы просто отвечаете да или нет, договорились? — Хорошо. Виктор Семёнович принялся рыться в многочисленных документах, лежащих в той самой папке, пока наконец не выудил стандартный альбомный лист, вдоль и поперек исписанный синими чернилами. Врач пробежался по нему глазами, кивнул себе, посмотрел на своего пациента и, не желая больше терять времени, спросил: — Снилось ли Вам что-либо, когда Вы находились в коме? Эмиль поперхнулся. — Что? — он непонимающе уставился на доктора. — Я был в коме? — Пять дней. — спокойно ответил тот. На его лице не дрогнула ни единая мышца. В голове опять каша и тотальная неразбериха. Даже на самых отдаленных подкорках сознания не было ни бита информации о причине столь продолжительной комы. Иманов напрягся, старательно вспоминая предшествующие события, но ничего похожего на искомое и близко не было. — Что со мной случилось? Виктор Семёнович обеспокоенно взглянул на Эмиля, откладывая листок с вопросами. Его выражение лица отражало испуг и растерянность и данная комбинация Эмилю совсем не понравилась. — Вы не помните? — осторожно поинтересовался он. — Нет… Я как раз хотел сегодня у вас спросить. Врач снял очки, в сердцах откидывая их на койку, и закрыл лицо рукой, ещё больше ссутулившись и прошептав тихое «почему я надеялся на другое?». Эмиль боязливо покосился на доктора, вжимаясь в спинку кровати. Ему вдруг захотелось провалиться сквозь землю, настолько он чувствовал вину за собой. Он замер, не спуская взора с лекаря. — Я скоро вернусь. — спустя время наконец сказал Виктор Семёнович. — Через двадцать минут должен заглянуть посетитель. Потом я заберу Вас на завтрак и там поговорим. — с этими словами он поспешил покинуть палату, забрав папку. Эмиль залез на кровать и обнял ноги руками, уткнувшись носом в колени. На душе было паршиво. Виктор Семёнович явно не выглядел довольным после ответа Иманова. К тому же, срывается уже второй их разговор, который должен был прояснить ситуацию. Доктор и сам почему-то не рассказывал, только отмалчивался. Это немного злило и вызывало ещё больше вопросов, чем было до этого. Эмиль долго гипнотизировал взглядом вход, ожидая того самого посетителя, о котором обмолвился врач, но вскоре потерял интерес к столь скучному занятию. Он обмотался одеялом и, надев принесённые ранее тапочки, прошлепал к окну, наконец решив посмотреть на атмосферу вне больничных стен. Как выяснилось, его палата находится на третьем этаже, а окна выходят прямо на небольшой парк, расположенный на территории больницы. В специально отведённые часы — по утрам до завтрака и в послеобеденное время — на улице находилось много других пациентов, неспешно прогуливающихся и дышащих свежим воздухом. Ко многим приехали родственники и друзья, и теперь они вместе проводили время в обществе друг друга. Некоторые вовсе сидели на лавочках и читали газеты, наслаждаясь безветренной осенней погодой. Эмиль вдруг вспомнил о мобильнике. Он же наверняка должен быть где-то здесь. Парень ещё раз осмотрел комнату и подошёл к тумбочке, принявшись поочерёдно просматривать выдвижные полки. В одной из них он нашёл свои личные вещи. Помимо телефона, он обнаружил часы, притом довольно дорогие, наполовину пустую упаковку мятной Dirol, расчёску и ещё по мелочи. Иманов вытащил найденное на кровать, решив, что разберётся с этим попозже, и вернулся к больничному окну. Парень облокотился на широкий сероватый подоконник, вздохнул и, подперев рукой голову, принялся рассматривать людей, чувствуя себя принцессой, заточенной в замке. Он фыркнул собственной мысли и тихо рассмеялся. Вот мужчина неспешно шагает по тропинке, изредка останавливаясь и бесцельно водя костылем по опавшим разноцветным листьям. А вон там женщина в возрасте крепко обнимает маленькую девочку, которая держит в руках большой пакет и плачет. Иманов задумчиво провёл по стеклу пальцем, наблюдая за трогательной картиной снаружи. Только сейчас он заметил, как несколько дежурных врачей стояли по периметру парка, незаметно приглядывая за своими пациентам. За спиной раздался шорох и прежде, чем Эмиль успел обернуться, чьи-то теплые руки опустились на его плечи. Парень дрогнул, не решаясь глянуть на потревожевшего его человека, так и остался стоять неподвижно. Тем временем руки мягко, но настойчиво надавили на плечи, заставляя развернуться. Эмиль почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки, сердце бешено колотилось. Внутри что-то подталкивало парня наконец посмотреть на незнакомца и он, скрепя сердце, повиновался, тут же оказываясь в крепких объятиях. Горячее дыхание опалило шею, быстрый нескладный шепот резал по ушам. Приятный парфюм человека вытеснил надоевший запах спирта. Эмиль догадался, что это и есть тот посетитель, о котором говорил Виктор Семёнович, только вот личность этого некто до сих пор не раскрыта. Иманов неуверенно приобнял посетителя одной рукой, ощущая, как в ответ его сжимают едва ли не до хруста костей. — Отпустите… — вынужденно просипел Эмиль, когда неизвестный наконец отстранился. Вопреки ожиданиям парня, считавшего, что к нему придут родители, перед ним предстал совершенно незнакомый ему человек. Это был высокий мужчина с довольно острыми чертами лица, серого цвета глазами и бледными губами, растянувшимися в добрую улыбку. Тёмные волосы его были неаккуратно, видимо наспех, уложены, отчего несколько прядей выбивались из причёски. Эмиль опустил беглый взгляд ниже, отметив темно-бежевое пальто, надетое поверх черной водолазки, свободные джинсы и мелкие аксессуары по типу широкой цепи на шее и серебряного браслета на запястье. — Я так рад, что с тобой все в порядке, Эмиль, — незнакомец вновь приблизился, заключая парня в лёгкие быстрые объятия, — я очень переживал, места себе не находил. И как тебя только так угораздило? — тот сорвался на шёпот, задыхаясь в собственных словах. Эмиль ошарашенно смотрел на мужчину. — Я ещё никому из команды не говорил, что ты в сознание пришёл. — самозабвенно продолжал некто, не прекращая улыбаться. — Представь, как все обрадуются! Знаешь, Сударь, наверное, больше всех переживал. Он все эти дни метался, как ужаленный, честное слово, он думал, что так все решится гораздо быстрее… Эмиль уже с трудом разбирал то, о чем говорил посетитель, ведь тот начал откровенно тараторить. Иманов помассировал виски, не бросая попыток уловить мысль, которую до него пытаются донести, но вскоре осознал бессмысленность этого действия. Мужчина упоминал незнакомые ему имена, прозвища людей, рассказывал о чем-то, однако у Эмиля в голове был лишь один вопрос. «Что здесь, мать его, такое происходит?» —… А потом мы и вовсе приостановили работу… Эмиль? — он наконец обратил внимание на непонимающий и растерянный взгляд напротив. — Всё в порядке? Как ты себя чувствуешь? — Да… Да, все нормально, — отстраненно проговорил Иманов. Он глубоко вздохнул и решился заглянуть в глаза незнакомца. — Извините, а Вы кто? Выражение лица мужчины резко изменилось, он запнулся на полуслове, удивленно рассматривая паренька. Сначала он принял это за шутку, даже неловко засмеялся в ответ, но, не увидев какой-либо реакции, умолк. — В каком смысле… Меня Дима зовут, — проговорил он и сделал шаг навстречу Эмилю, когда тот моментально отступил, вжимаясь в подоконник. — Эй, ты чего шугаешься? — Дмитрий протянул к нему руки, ещё больше пугая парня, — Я же не обижу тебя. — Извините, я вас не знаю, — сбивчиво прошептал Эмиль и, не разрывая зрительного контакта с мужчиной, двинул в сторону двери по стенке. — Эмиль! — Дима инстинктивно попытался схватить его за запястье, чтобы удержать. — Я не причиню тебе вреда! Парень панически быстро задышал и, уворачиваясь от цепких рук, вылетел из палаты, напрочь забывая о колющей боли в ногах.