***
Подходя к башне ЗОТИ, Минхо больше всего жалел, что согласился на уговоры Люкана и пришел в часовую башню. Сэллоу словно подменили с того вечера: три дня он не давал прохода, донимая просьбой о дуэли и только после того, как обозлившийся гриффиндорец ушел работать с Уизли над зельями, тот немного притих, но теперь кидал странные взгляды и что-то тихо наговаривал Оминису. Мин от души посочувствовал Мраксу, понимая, что после очевидного бойкота настырный слизеринец будет вербовать себе в союзники всех, кто может хоть как-то повлиять на его решение. — Минхо, подойди на минутку. Гриффиндорец мрачно нахмурился и тихо выругался, когда его окликнул Оминис, сидящий на своем любимом месте в вестибюле. Слизеринец приподнял уголки губ в намеке на улыбку. — Привет, Оми, если ты про Сэллоу, то мой ответ, как и прежде, — НЕТ! Я не стану с ним сражаться. Мракс усмехнулся, принял протянутую руку, поднимаясь с пола и отряхивая мантию: — У тебя нет вариантов. Убивай мысль о том, что может быть не так, как он захотел. Нам обоим известно, что если Себастьян вбил себе что-то в голову, то достигнет цели любой ценой. — И ты туда же! Ну вот скажи, устроим мы дуэль и чем это закончится? Победит он, будет ходить павлином или хуже того, не поверит, что я бился в полную силу и изведет меня вечными вызовами. Проиграет, тот же итог. — Просто сделай так, чтобы он замолчал, иначе я за себя не ручаюсь, — раздраженно бросил Оминис, потирая виски. — С тех пор как ты появился в школе, ему совсем тормоза сорвало, так что теперь это твоя проблема. — Хочешь спихнуть на меня роль мамочки? — Минхо рассмеялся, похлопав недовольного слизеринца по спине. — Хорошо, я постараюсь решить эту проблему. Я ведь в долгу у тебя за то, что в прошлом году втравил в неприятности. — Не неси чушь, Чой. Себастьян не маленький мальчик и сам несет ответственность за свои поступки. И даже не думай, что я виню тебя. Просто ты у него, как идея фикс. Я устал выслушивать дифирамбы гриффиндорскому льву. Либо осади его на дуэли, либо трахни уже. Что угодно, лишь бы он заткнулся. Думаю, оба варианта хороши. Можешь их даже чередовать. Минхо поперхнулся воздухом, заливаясь краской. Оминис знал, что гриффиндорец неравнодушен к их несносному другу, но впервые так откровенно об этом говорил. Хорошо хоть, что он слеп и не видит того, как сильно покраснели его щеки. — Хорошо, но с тебя за это ответная услуга, — выдавил Чой, желая отомстить. — Эй, ты точно гриффиндорец или от Сэллоу опылился? Мин рассмеялся, приобнял друга за плечи и, склонившись, тихо зашептал ему на ухо: — Я точно гриффиндорец и мне нужно кое-что от тебя. Дело в том, что в нашем львятнике, как ты изволишь называть факультет Годрика, завелся один лев, который к тебе неровно дышит. Он с наслаждением наблюдал, как стали пунцовыми щеки и кончики ушей Мракса, а дыхание слышимо сбилось. — Надеюсь, ты не про себя? — тихо выдохнул Оминис. — Не про себя, хотя это прозвучало обидно. Мне по душе более темпераментные люди, хотя не скрою, ты весьма привлекателен. Особенно на это мне открыли глаза после того, как я выслушал часовую лекцию о твоих достоинствах, прекрасных родинках на щеке и неземной красоте. Пока слушал чуть не влюбился, — он насмешливо сложил руки на груди, наслаждаясь видом смущенного принца Слизерина. — Кто? — Боюсь, если я скажу, то ты посчитаешь вариант несерьезным, но, поверь мне на слово, я успел убедиться в том, что его намерения благородны. — КТО? — уже более требовательно спросил Мракс, упрямо сводя брови и перебирая в голове всех известных ему гриффиндорцев. — Уизли, — тихо ответил Мин, внимательно следя за реакцией друга, но тот и бровью не повел, лишь кивнул, словно что-то в его голове сложилось в только ему понятную картинку. — Я подумаю над этим, но обещай, что остудишь голову нашего общего товарища. — Всенепременно, друг мой. Дуэль так дуэль, потом пусть не жалуется, — Минхо засмеялся, поднял голову и столкнулся взглядом с Себастьяном, который стоял на втором этаже, облокотившись на перила и прожигая их гневным взглядом. — Кажется, у меня проблемы! — тяжело вздохнул гриффиндорец, отводя взгляд. Оминис рассмеялся: — Что, Себастьян следит? — Ага. — Сочувствую. У него обострённое чувство собственности. Он мне весь мозг вычерпал чайной ложкой, пока ты бегал в том году со Свитинг, Онай и Таккаром. Минхо насмешливо вздернул брови, улыбнулся такой интересной новости, снова возвращая взгляд на Себастьяна. — Интересный факт. Спасибо, Оминис. Попрощавшись с другом, Мин не спеша стал подниматься наверх. Сэллоу едва не пританцовывал от нетерпения, хотя и пытался сделать вид, что просто проходил мимо. — Привет. Могу я поинтересоваться, почему ты едва не испепелил меня взглядом? До сих пор ощущение, что мне Конфринго в спину запустили, — Минхо повел плечами и улыбнулся, склонив голову. Сэллоу вспыхнул и насупился, снова возвращаясь к своему коронному упрямому взгляду из-под бровей: — О чем вы говорили? — Будто ты не знаешь. Мин протянул руку, растрепав непослушные вихры друга. Такой насупленный и милый слизеринец так и нарывался на то, чтобы сжать его покрепче, оттащить в укромный уголок и целовать в пухлые губы пока не обмякнет в объятиях и не ответит взаимностью. Гриффиндорец тряхнул головой, прогоняя неприличные картинки. — Да вы там едва не засосались, — вдруг резко выдохнул Себастьян и оттолкнул руку. — Фи, Бас, Мракс, конечно, хорош собой, не спорю, но не настолько. У меня несколько иные вкусы. Минхо облокотился на перила, нахально улыбаясь и впечатываясь взглядом в смущенное лицо слизеринца. Его забавлял и умилял вид ревнующего Сэллоу, который не понимал ни своих чувств, ни, тем более того, какую бурю вызывает в душе друга. — Знаю я твои вкусы, — Мрачно проворчал Себастьян, провожая злым взглядом, проходящих мимо Онай и Свитинг, приветливо помахавших гриффиндорцу. Его, черт возьми, гриффиндорцу. Почему бы им, Мерлин их подери, всем просто не отвалить от него! — Не злись. Оминис уговорил меня на твою дурацкую идею с дуэлью. Хочешь со мной сразиться? Я согласен, если тебя это успокоит. От этих слов Сэллоу напрягся еще больше, упрямо минуту хранил молчание, скрестив руки на груди и злобно сверкая глазами из-под упавших на лоб каштановых прядей. — Уже передумал? — Минхо не выдержал и решил прервать тишину. — Почему вы двое всегда можете договориться между собой, а я за бортом? — Себастьян обиженно отвернулся. Это взаимопонимание между Мраксом и Минхо его жутко раздражало. Он вечно чувствовал себя третьим лишним рядом с ними, даже несмотря на то, что ему удалось узурпировать все внимание Мина себе, исключая разве что сон и прием пищи, но насчет последнего: Чой уже сам подсаживался за стол слизеринцев, не обращая внимания на ошалевшие взгляды студентов. — Не будь врединой, Бас, — Минхо подошел со спины и положил подбородок на плечо Сэллоу, внимательно наблюдая, как краснеют его щеки. Так хотелось обнять за талию, уткнуться в шею и пройтись лицом по вечно взъерошенному затылку, но он, в очередной раз, сдержал порыв, боясь отпугнуть и лишиться дружбы, хотя в глубине души прекрасно знал, что их чувства взаимны. Это подтверждала и Онай, поражаясь тому какой слизеринец дурак, не замечающий томные взгляды, и Поппи, которая подстрекала зажать Себастьяна где-нибудь в темном углу, чтобы все обговорить, как следует. Но он не торопился, желая на все сто процентов убедиться, что его чувства взаимны. — Так что там с дуэлью? Все еще хочешь продуть мне во второй раз или уже передумал? — гриффиндорец специально выдохнул ему это на ухо, обжигая кожу горячим дыханием и наблюдая, как тот ежится и покрывается мурашками. Себастьян отскочил, как ошпаренный, безумно сверкая глазами. Да, завести его можно с пол оборота. Вспыльчивость в нем — это отличительная черта. Мальчик-огонь, способный, как согреть, так и сжечь все вокруг себя. — Ты сам говорил, что это было только удачей, а теперь хочешь посмеяться надо мной? Не слишком ли низко для благородного дома Гриффиндора? — нервно спросил Сэллоу, потирая красное ухо. Минхо улыбнулся, поднимая руки в жесте «сдаюсь». Его всегда забавляло, как этот хитрый змей взывает к его благородству, когда ситуация складывается не в его пользу. Знал бы он, как долго шляпа не могла решиться: куда его определить в Слизерин или Гриффиндор. Жаль, что мысли о миссии, взваленной на его плечи, занимали слишком много места в голове, и в итоге его отправили ко львам. — Прости, я не это имел ввиду. Я уже не новенький пятикурсник, едва получивший палочку, и ты прекрасно знаешь мои способности, сам же и учил. Так что да, я не исключаю, что могу положить тебя на лопатки и это не насмешка. — Я сообщу Люкану, — зло фыркнул Сэллоу, вздернув подбородок. Справедливости ради, он и правда понимал, что шансов победить у него не так много. Мин приобрел неоценимый опыт в реальных сражениях, в то время, как Себастьян был в полевых условиях редко, и почти всегда его спину прикрывал друг. Плюс еще эта древняя магия, от которой мурашки бежали по коже, а дыхание учащалось. Такая мощь, заводила… Правда, вряд ли Чой бы ей воспользовался на дуэли, он вообще любил обходиться стандартным волшебством. — Э, нет уж. Никаких показных дуэлей. Я согласен утолить твое любопытство, но не собираюсь устраивать из этого фарс. Ты мой друг и я не хочу с тобой соперничать на потеху публике. Если тебе нужно зрелище, то ты выбрал не того гриффиндорца, — засунув руки в карманы, Мин покачивался с пятки на носок, внимательно ожидая ответа и следя за каждой эмоцией мелькавшей на лице друга. Сам факт дуэли уже не нравился ему, не говоря уже о том, чтобы проводить ее на людях. — Где? — Крипта, вечером, только ты и я. И это будет последний раз. Я из принципа не хочу поднимать на тебя палочку, но ты же не успокоишься пока не получишь желаемое. — Что получит победитель? — Ммм, так и знал, что без этого не обойдется, — Чой рассмеялся, качая головой. Типичный Сэллоу, не упускающей своей выгоды. Не успел добиться своего, как тут же захотел большего. Всегда выжмет максимальную пользу из сложившейся ситуации. — Что ты хочешь, змея слизеринская? — Желание. Проигравший выполнит любое желание победителя. — Если я соглашусь и выиграю, то не рассчитывай на мое благородство, Сэллоу, — в тоне гриффиндорца скользнула угроза, а в штормовых серых глазах мелькнуло что-то, отчего Себастьян поежился. По фамилии Мин обращался к нему только в самых крайних случаях, предпочитая сокращение «Бас» или полное имя, хотя тоже редко. Но «Сэллоу» он произносил только в моменты, когда действительно злился, и звучало это почти как оскорбление. — Как и ты на мое. Минхо усмехнулся, согласно кивнул и не прощаясь направился к Астрономической башне, оставляя друга стоять там же у лестницы и задумчиво смотреть ему вслед. Нужно хорошо подумать: на что он подписался, и как ему выйти из этого без потерь, ведь Сэллоу слишком вспыльчив и самовлюблен. Проигрыш больно ударит по его самолюбию, тогда как выигрыш… оставлял за собой еще больше вопросов. В любом случае, дуэль будет сложной. Поднять палочку на Себастьяна, даже мысль об этом неприятно колола сердце. Слишком уж он дорожил этим несносным слизеринцем с глазами цвета шоколада и лохматой макушкой. Его, скорее, хотелось защищать и оберегать, особенно после прошедших события на пятом курсе, когда он взвалил на себя неподъёмную ношу и едва не сошел с ума, утопая в темной магии. В любом случае, задиристого мальчишку придется поставить на место, иначе он не даст житья. Да и случай вполне располагает не только на дуэль, но и на разговоры последующие после. И если уж беспечный змей дал ему такую мотивацию, как желание, то Мин постарается не проиграть.***
Вечером Сэллоу шел в Крипту почти как на эшафот. Ноги подрагивали, а голова гудела как после безудержной пьянки. Едва решетка лязгнула за его спиной, он увидел Минхо, выходящего из тени. Его мантия небрежно валялась на полу, как и алый галстук. Рукава закатаны, оголяя жилистые предплечья, а три верхние пуговицы на рубашке расстёгнуты, открывая вид на ключицы и заставляя Себастьяна залипнуть на них, облизывая вмиг пересохшие губы. Отведя взгляд от соблазнительного гриффиндорца, он наткнулся на то, чего, в принципе, тут быть не должно. На триптихе Моргонак висело пошлое черное платье с белым фартуком — костюм горничной. — Это что? — лицо Сэллоу залило румянцем, когда Чой пожал плечами и буднично ответил: — Мое желание. Проиграешь, будешь убирать Крипту в этом наряде, не используя магию. Там еще и туфли есть… на каблуках, — показал он направление взглядом. — Это шутка? — Какие уж шутки. Я летал за этим костюмом в Клагмар, так что все серьезней некуда. Себастьян зло прищурился, цедя сквозь зубы: — Унизить меня хочешь? Гриффиндорец устало засмеялся, качая головой: — Ты такой идиот, Бас. Перед кем мне тут тебя унижать? Я даже готов пойти на уступки и оставить тебя одного, если проиграешь. Скажем так, проявлю свойственное моему факультету благородство и поверю тебе на слово, что ты выполнишь условия. Хотя… — Мин прикусил нижнюю губу. — Предпочел бы это видеть. Я хочу, чтобы ты понял, что мне тоже неудобна эта ситуация. — Сам бы надел? Минхо рассмеялся уже откровенно, закидывая голову назад и прикрывая глаза. Глупый змей. — Я могу выйти в этом против тебя на дуэль, если тебя это успокоит. Слизеринец сглотнул, отгоняя неприличные мысли. Ниже живота резко потяжелело, а брюки вдруг стали неприятно узкими. Отрицательно мотнув головой, скорее прогоняя соблазнительные образы, нежели отказываясь, он стянул мантию и кинул ее у триптиха. Затем встал в дуэльную позу, поклонившись сопернику. — Уверен? — с надеждой в голосе спросил Мин, но уверенный кивок разбил все его иллюзии на мирное разрешение. Себастьян слишком упрям, чтобы отступить от своей цели. И рассчитывать на его здравый смысл было весьма самонадеянно. — Бьемся до того момента, пока один из нас не коснется лопатками пола, — мрачно бросил гриффиндорец, делая церемониальный поклон. И почти сразу пришлось выставлять Протего, ведь Сэллоу тут же кинул в него Депульсо, едва не сбив с ног; никаких прелюдий — только желание победить. В глазах слизеринца полыхал огонь азарта, и он улыбался шальной улыбкой, заставляя сердце Мина глупо екать в груди и уводить мысли далеко от дуэли. — Конфринго! Себастьян перекатился по полу, уходя от огня, быстро поднялся на ноги и насмешливо фыркнул: — Кидать в меня заклинание, которому я тебя и обучил. Да ты наглец! — Ну не древней же магией тебя прикладывать. Тем более, я израсходовал заряд на пауков, пока доставал для тебя наряд, — тут Чой, конечно, слукавил. От адреналина и азарта битвы сила бурлила в нем так, что покалывало кончики пальцев, но он справедливо сдерживал ее, боясь навредить дорогому человеку. Пока Мин раздумывал, несколько стандартных ударов и Флиппендо едва не зацепили его. Долгие двадцать минут они безуспешно пытались достать друг друга самыми разными способами, пока Диффиндо Сэллоу не резануло по касательной рубашку Чоя в лохмотья, оставляя несколько неглубоких царапин на груди. Хорошо, хоть реакция не подвела, и он успел немного отклониться. Себастьян на секунду испуганно завис, но это было именно то, чего ждал Минхо. Заминка. Накинув на себя дезиллюминационное заклятие, он исчез. — Ревелио! — почти сразу отреагировал слизеринец. Но для гриффиндорца этих нескольких мгновений было достаточно, чтобы успеть подкрасться сзади и уткнуться палочкой в спину друга. — Петрификус тоталус! — сказал на самое ухо Мин, а потом тише добавил. — Попался. Тело Себастьяна окаменело, но сильные руки Чоя бережно подхватили парня и медленно опустили на пол. Едва Сэллоу коснулся лопатками каменных плит, Мин хрипло прошептал: — Фините. Придерживая затылок ладонью, чтобы друг не ударился своей и без того не здоровой головушкой, Мин победно улыбнулся, но в ту же минуту получил болезненный удар под дых. Себастьян был явно возмущен таким подлым приемом: — Ах ты, поганец гриффиндорский, как тебя вообще к львам занесло, змеюка хитрожопая? — в голосе Сэллоу читались одновременно и злость и восхищение. Он точно не ожидал такого коварства, но не мог отрицать того, что это получилось крайне эффектно и весьма по-слизерински. — Это дуэль и единственным правилом мы установили ее окончание. Ты вполне мог кинуть Империо и уложить меня на пол еще в начале. На лице Себастьяна отразился такой ужас, что Мин чертыхнулся, проклиная свой длинный язык. Они никогда не затрагивали эту больную тему, но по рассказам Оминиса, знал, как сильно на Сэллоу отразилось применение Круциатуса. Несколько недель он боялся даже в глаза заглянуть другу, тщательно его избегая в коридорах школы. Но Чою в итоге это надоело, и он выловил его сам. Разговор был тяжелым, но прятки прекратились. Сам гриффиндорец уже давно забыл про этот инцидент, но, видимо, для Себастьяна это было не так просто. — Я бы никогда не применил против тебя непростительное… снова. Твой крик в Скриптории до сих пор преследует меня в кошмарах, — тихо прошептал Себастьян, прикрывая глаза. Самая большая его ошибка. Ни о чем в своей жизни он так сильно не жалел, как о том, что уступил и не настоял на том, чтобы принять заклятье на себя. Картины содрогающегося от боли друга и ужасный, рвущий перепонки крик не покидали его ни днем, ни ночью. Страх того, что он способен причинить боль даже самым близким людям — навечно поселился в его мыслях. А все из-за глупой ревности, которая послужила отправной точкой. Без нее, возможно, заклятие бы не сработало, но он желал Мину боли и одновременно был в ужасе, когда причинил ее. — Прости. Я знаю… Прекрати себя винить. Тогда не было другого выхода, и я сожалею, что взвалил на твои плечи еще и это, — поддавшись порыву, Чой обнял парня, зарываясь лицом в его волосы и прижимаясь губами к макушке. Взял на себя смелость сделать шумный вдох и насладиться чужим запахом. Они просидели в тишине несколько минут, тесно обнимая друг друга. Первым пришел в себя Сэллоу. Отстранившись, он поднялся на ноги и под удивленным взглядом друга подошел к триптиху, снимая по пути рубашку и скидывая обувь. — Хочешь шоу, Чой? Ну, давай. Минхо судорожно сглотнул, следя хищным взглядом за мягкими движениями слизеринца. Быстрая смена настроения не была чем-то удивительным для этого несносного парня, но сейчас все как-то изменилось. Он улыбался, шел, покачивая бедрами, словно специально. Потягивался, как сытый кот, скидывая одежду. Встал у картины, повел плечами и замер. От этого во рту у гриффиндорца резко пересохло, стоило ему увидеть обнаженную рельефную спину. — Это твой фетиш? Ну и извращенец же ты, Гроза троллей, — насмешливо кинул через плечо Себастьян, надевая проклятое платье, которое явно было мало в груди и неприятно давило на ребра. Следом надел белоснежный фартук и втиснулся в узкие черные лодочки на каблуке. Довольно оглядел себя, приглаживая юбку и расправляя оборки и кружева, украшающие лиф. — Если ты думаешь, что первый додумался вырядить меня в нечто такое то сильно заблуждаешься, — добавляет Сэллоу, ехидно улыбаясь. — Кто? — глухим голосом на грани рыка выдохнул Мин. От мысли, что кто-то мог видеть его слизеринца в таком виде, в Чое поднималась такая волна гнева и неконтролируемой ревности, что в глазах потемнело. Ведь на подсознательном уровне он давно уже считал его своим. Руки предательски зачесались от желания выплеснуть всю накопившеюся силу на тех, кто посмел лицезреть подобное. — Напомню, у меня есть сестра близнец, — Сэллоу явно был доволен своей маленькой шалостью, глядя в потемневшие глаза гриффиндорца и нахально улыбаясь. С непривычки и неловко пошатываясь, он немного прошелся, но споткнулся о какой-то непонятный предмет, затем нагнулся, чтобы его поднять. Со стороны Минхо донесся глухой вздох и что-то явно неприличное. — А это что? Ты украл и освежевал пушишек Свиттинг? — Себастьян поднял с пола длинную палку с разноцветным мехом, тщательно ее изучил и непонимающе повернулся к другу. Тот сидел с пунцовым лицом и осоловевшим взглядом. Вопросительно вскинув брови, слизеринец указал взглядом на вещь, требуя пояснения. — Пипидастр, — хрипло прошептал Мин, облизывая губы. Сконцентрироваться на вопросе было сверхзадачей. Разум отказывался обрабатывать любую информацию, кроме той, что этот нахальный гаденыш до невозможности прекрасен в этом наряде. И его хочется так, словно он путник в пустыне, а Себастьян долгожданный оазис с чистой и прохладной водой. — Это ты меня сейчас обругал? Сам такой! — не остался в долгу Сэллоу. — Черт, Бас, это штука — пипидастр. Его используют для уборки. — А-а-а-а… — протянул слизеринец и улыбнулся. Наслаждался тем, что Минхо с трудом воспроизводит связную речь, буквально пожирая его голодным взглядом хищника. — Дурацкое название. От Себастьяна не укрылось, как парень реагировал на новое амплуа. В груди радостно защекотало от предвкушения: проигрыш можно отыграть и в обратном направлении. Он облизнул губы, хитро поглядывая на друга и провел рукой от лица по шее вниз, слегка оттягивая вырез платья и томно простонав, когда кружева царапнули чувствительные соски. Звонко цокая каблуками, он вновь вернулся к триптиху и стал проводить несуразным пушистым приспособлением по раме, начиная сверху и медленно опускаясь ниже. — Годриковы яйца… — тихо прошипел Минхо и буквально подлетел к парню, подтолкнул его, заставляя уперется руками в полотно, прижался к его спине, зарываясь лицом в изгиб плеча, при этом надрывно и тяжело дыша. Даже сквозь одежду Сэллоу почувствовал, что что-то твердое упирается ему в бедра и это была явно не палочка. — Сказал бы сразу, что хочешь меня трахнуть, зачем так изощряться? — насмешливо фыркнул Себастьян, продолжая махать цветной метелкой и торжествуя, что хоть тут вышел победителем: наконец-то смог довести этого невозмутимого льва до открытого проявления чувств. Все эти шуточки на грани флирта были, конечно, приятны, но понимать, а, тем более, ощущать телом, что все это время заигрывания преследовали определенную цель — было до мурашек восхитительно. Он тоже его хотел и сейчас они, наконец, пересекут эту черту, на которой балансировали долгое время. — Ты конченый придурок, Сэллоу. Если бы я хотел тебя просто трахнуть, то сделал бы это давно. Только вот беда — я не хочу тебя трахать, — Минхо замолчал, чувствуя как мелкий змееныш замирает в его руках. Ухватив вихры на его затылке, он силой заставил парня с тихим стоном откинуть голову, а сам провел языком по шее влажную дорожку от плеча к уху, жарко зашептав: — Я хочу любить тебя: медленно, нежно, вылизать от макушки до пяток пока ты не сорвешь голос, умоляя взять тебя. Хочу повторять это бесконечное число раз, пересчитать каждую веснушку на твоем теле, присвоить тебя и показать всем, что ты только мой. — Почему молчал? — едва слышно выдохнул Сэллоу, роняя проклятую метелку и вздрагивая от глухого звука удара о пол. Крепкая хватка в волосах предательски отдалась где-то внизу живота сладким болезненным возбуждением, и подол платья недвусмысленно приподнялся, выдавая как на него действует такие грубые приемы. — Потому что ты, змеюка слизеринская, итак имеешь слишком много власти надо мной, — руки скользнули по бедрам вверх, задирая юбку и до боли сминая податливое тело. На утро, он уверен, будут синяки, но судя по реакции этого засранца — такие несдержанные ласки доставляют ему только больше удовольствия. — Как удобно, что ты стянул белье, мелкий гаденыш… — ладонь легла на член, крепко сжимая и проводя по всей длине. Себастьян глухо застонал и толкнулся в руку, желая получить больше. Большой палец обвел головку, распределяя обильно выделившуюся смазку, отчего слизеринец заскулил, прикусывая губу. — Не так быстро. Мин заставил его еще сильнее прогнуться в пояснице. Рывок и легкая ткань затрещала под его пальцами, давая Сэллоу вздохнуть полной грудью и тут же подавиться вздохом. Горячие губы заскользили по обнаженной спине, выцеловывая каждый выступающий позвонок и вырисовывая узоры на коже влажным языком, как будто в попытке доказать, что в словах, брошенных недавно, он был абсолютно серьезен. — Прекрасен, как дьявол, — прошептал Чой, спускаясь ниже к бедрам и попутно прикусывая особенно чувствительные места, наслаждаясь видом расцветающих на коже меток. — Черт бы тебя побрал, Себастьян Сэллоу. Ты сводишь меня с ума с первой встречи. Опустившись на колени, он звонко шлепнул его по ягодице, улыбаясь громкому последующему сверху стону. Горячий, влажный язык скользнул меж бедер, а сильные руки удержали слизеринца на месте, не давая уклониться от внезапной и смущающей ласки. — Мерлин… — прошипел Себастьян, впиваясь до побелевших костяшек в раму сожжённого портрета. Чужая ладонь снова легла на влажный член, и движения языка и руки синхронизовались, отчего Сэллоу едва не взвыл, утопая в новых ощущениях. Язык скользил, слегка толкаясь внутрь. По Крипте эхом прошелся громкий стон, когда компанию языку составил палец, исследуя гладкие стенки внутри. Минхо улыбнулся, разворачивая парня к себе и не давая опомниться. Он обхватил губами головку члена, обводя ее языком и толкаясь кончиком в уретру. Игрался с уздечкой, рукой помогал оттягивать крайнюю плоть, а затем полностью вобрал длину, пропуская член почти до самого горла, отчего у Себастьяна заметно подкосились ноги. Сосредоточившись на влажном и горячем удовольствии плотно обхватывающих его плоть губ, слизеринец упустил момент, когда в нем уже свободно двигались два пальца растягивая и подготавливая. Лишь когда они прошлись по чувственной точки внутри, он тихо заскулил, двинув бедрами навстречу, издавая громкий и протяжный стон. — Мерлина ради, заткнись, Сэллоу, заткнись, или я кончу в штаны как сопливый третьекурсник в пубертат, — Мин с пошлым звуком выпустил изо рта член. Поднялся на ноги и жадно впился в чужие губы, по-хозяйски исследуя податливый рот языком и не давая даже вздохнуть. Ловкие пальцы Себастьяна стянули с его плеч остатки порванной рубашки и потянулись к брюкам, расправляясь с ремнем и ширинкой. — Остановись, Бас, — тихо прошептал ему в губы Минхо, соприкасаясь с ним лбом и тяжело дыша, прикрыв затуманенные желанием глаза. Сдерживаться уже практически невозможно. Все его дикие необузданные фантазии воплощались прямо здесь и сейчас. Это пугало и окрыляло одновременно. Сейчас он стоял на краю пропасти, упади — и дороги обратно уже не будет. Дружба с этого момента окончательно похоронена, и Мин мысленно возложил на ее могилу венок. Думать о том, что будет дальше страшно до дрожи, но и отступить сил уже нет. Не сейчас, когда его слизеринец тяжело дышит от его ласк и так жадно отзывается на любое прикосновение. — Обратного пути не будет. Мы перестали быть просто друзьями. И ты виноват в этом, как и я. Я уже не могу сдерживаться. Видит Мерлин, я никого так сильно не хотел, как тебя. Остановись, пока я могу контролировать себя, могу отпустить. — К черту твою дружбу, гриффиндурок. Я с ума по тебе схожу уже черт знает сколько времени. Просыпаюсь в мокром белье и дрочу в душевой, чтобы не накинуться на тебя. Так что заткнись и трахни меня уже! Мин засмеялся, уткнувшись в плечо парня лицом, и обреченно выдохнул: — Люблю тебя, идиот. Тихий шелест ткани брюк и вот он уже поднимает Себастьяна, заставляя его обвить поясницу ногами. Медленно толкается в едва растянутое колечко мышц, входя плавно и неспеша, хоть до скрипа зубов хочется резко проникнуть внутрь и оттрахать этого несносного засранца, так чтобы неделю сидеть не мог. Гриффиндорец молился всем богам о выдержке, перечислял в голове все законы трансфигурации и даже представлял Ранрока без одежды, лишь бы позорно не кончить только от ощущения того, что он в нем. — Мерлин, ты такой узкий, — сдавлено выдохнул Мин, начиная медленно двигаться и меняя угол проникновения, пока с губ Сэллоу не сорвался громкий всхлип. Все барьеры сметены и падение в пропасть совершено. Прижав Себастьяна спиной к триптиху, он жадно вбивался в податливое тело, буквально насаживая его на себя и обдавая шею горячим сбившимся дыханием. Его слизеринец теперь полностью принадлежал ему, отдавался без остатка, громко стонал, целуя Мина туда, куда смогли дотянуться губы. Впивался ногтями в лопатки. Звуки и боль от укусов, которыми его безжалостно награждал Себастьян смешались с наслаждением и тихим шепотом… — Я сейчас… — прохрипел Сэллоу. И эти слова послужили спусковым механизмом. Горячие капли спермы брызнули гриффиндорцу на живот и грудь. Мин сдавленно застонал, сделал несколько рваных глубоких рывков и кончил следом. Ноги и руки едва удерживали вес Себастьяна, а под полуприкрытыми веками ярким фейерверком взорвались звезды. — Черт, Бас… Чой медленно опустился на пол, радуясь, что слизеринец скинул свою мантию именно здесь. Влажное от пота тело подрагивало в его руках, ловя отголоски настигшего их оргазма. Мин поглаживал Сэллоу по спине, покрывая плечи поцелуями и шептал что-то нежное, стараясь успокоить, хотя сам с трудом осознавал себя в этом мире. — Я тоже… — тихо донеслось до его уха. — Что? — Минхо непонимающе поднял голову, расфокусированными глазами посмотрел на Себастьяна, пытаясь разглядеть что-то в его глазах цвета горького шоколада, так пленивших разум и сердце. — Я тоже люблю тебя, гриффиндурок.