Неправильная радиопередача

В тот день они не придумали ничего лучше, как пойти по своим комнатам. Обоим нужно было время, чтобы обдумать произошедшее, побыть наедине со своими мыслями, которые разъедали голову. Аластор, вызвавшись всё убрать на кухне, как только теледемон ушел из комнаты, заварил себе кофе, попутно думая о том, что его не оставляло в покое. Метка. Печать Валентино на ребре Вокса, которая конкретно портила его жизнь своим наличием, ведь в любой момент мотыльку определенно наскучит и он может прийти за своей игрушкой. Было ощущение, что это клеймо, как иронично, в виде розового сердца, созданного из дыма, словно разъедало телеведущего изнутри. Даже если тот не показывает этого, не дает даже повода задумываться, радио-демон все видит. Он слишком легко подмечает детали во внешности, в поведении, мимике, жестах, и вся эта ситуация не скрылась от его глаз. Аластору было страшно от того, что данное событие не так уж и далеко, что вскоре мотылек придет за своим «развлечением». Откуда-то он знал, ощущал на подкорке сознания, интуиция трубила во все щели, было неприятно, оттого и пытался быстрее поставить на ноги демона, отдавая свои силы. Да, возможно, взамен такая благотворительность ослабит самого оленя, но в своей безоговорочной заботе, проще всего было не думать об этом. Вокс отчетливо замечал это, но ничего не говорил, ни к чему. "И хорошо " – единственное, что пришло в голову красноволосому. Не очень то хотелось объяснять собственную заботу, которую и сам до конца не понимаешь. В какой-то мере он боялся. Непонятно, чего больше: своих чувств, что бушуют внутри, словно море во время шторма, ответственности, которая хватает за шею холодными пальцами, или же и вовсе повторения ошибок прошлого. Да теледемон не говорил о том, что заставило его отвернуться от оленя, от их дружбы и связи, не поднимал эту тему, обходя её стороной. Аластор не пережил бы повторения произошедшего, всей той боли, она до сих пор сидит прочной обидой в израненном сердце. "А Вокс бы пережил? " - пронеслась мимолётная мысль, заставив радиоведущего ещё больше задуматься. "Он же пошёл первым делом ко мне, а это указывает на многое." – достаточно рационально подумав, Аластор отпил немного кофе, пытаясь разложить все по полочкам в голове. Вдруг, дом немного задрожал, стараясь привлечь внимание радио-демона к неожиданно появившейся проблеме. Тот, в свою очередь, понял, что с Воксом что-то происходит, и моментально сорвался в комнату. Открыв дверь, он увидел, что тому снился кошмар, плавно перетекая в паралич. Зрелище было явно не из лучших: бывший оверлорд то и дело вздрагивал всем телом, словно его бьют током с разных сторон, как бы странно не звучало, учитывая, что тот управляет электричеством. "Черт" – единственное, что пронеслось в сознании, прежде чем Ал, медленно подошёл к телеведущему, опуская руки на плечи, и нежно погладил в попытках успокоить. Когда-то давно демон технологий так же страдал этим, в такие моменты их связь посылала волны радиоведущему, словно говоря, что важному тебе демону необходима поддержка. В такие моменты было трудно, именно морально, но олень же точно делал что-то, дабы помочь, он… «Пел... точно, я ему пел.» - Аластор вспоминал прошлое и находил все больше ответов, все оказалось так просто, что он бы непременно рассмеялся, если бы не проблема. Радио-демон сосредоточился на ощущениях, заставляя себя будто проникнуть в сознание Вокса и начать успокаивать его, прогоняя призраков прошлого. Каждый раз подобное давалось с трудом, особенно если демон не готов к подобному, но все же попытаться стоило. <Out past the cornfields where the woods got heavy> Он дотронулся до сознания демона, проскользнул внутрь, заставив слышать свой голос во сне. Со своей стороны это ощущалось столь же необычно, так, словно ты касаешься чьей-то души, плаваешь в мареве искр и ощущений. <Out in the back seat of my '60 Chevy> Ал наклонился к тому месту, где находились динамики телеведущего, заменяющие ему уши, немного приобнимая тело. Тот все еще был напряжен, весь дрожал, иногда хмурился, что больно резало по сердцу, но сейчас нужно было не думать о том, что чувствуешь ты сам. Только Вокс. <Workin' on mysteries> <Without any clues> Он тихо пел ему, попутно отдавая свои силы для усиления эффекта покоя, эфирного умиротворения и даря свою привязанность, которой теледемону точно не хватало, как утопающему в океане воздуха. <Workin' on our night moves> Тихо, почти неслышно пронеслось в сознании Вокса, отвлекая его от наступающего Валентино. <Trying' to make some front page drive-in news> Строчка подарила надежду и необъяснимую силу для победы над мотыльком, чьи руки уже начали дотрагиваться до тела, дарили противное чувство, которое, по ощущениям, жгло похлеще любого огня. Образ Валентино расплылся в широкой пугающей ухмылке, ощущая податливую плоть под пальцами, под когтями, разрезая ими мягкую плоть, одаривая вспышками боли. <In the summertime> <In the sweet summertime> Вдруг луч света, с таким до дрожи в душе родным силуэтом, оттолкнул сутенёра, обволакивая при этом Вокса своим теплом, заставляя его чувствовать себя в безопасности, ощущать, что все будет в порядке, что его больше не тронут. Потому что он не даст этому произойти. Не позволит вновь навредить и изранить. <We weren't in love oh> <No far from it> Следующие строки заставили задуматься, кого же напоминает силуэт, спасший его от кошмара, кому он так дорог, кто стоит за него всегда и в любой ситуации, не замечая ошибок Вокса. Идет за ним по пятам невидимой тенью, из раза в раз стараясь найти ниточку, подтянуть ближе. <We weren't searching for some pie in the sky summit> <And we'd steal away every> <Chance we could> Незаметно даже для себя подсказывал текст, отмечая не важность того, кто, а именно важность момента. Важность того, что он рядом, что все это происходит, от него не уйдут, не отвернутся, как бы не было сложно. <We were getting our share> На мгновение, всего на жалкое мгновение все замерло, когда силуэт начал обретать форму. Это был Аластор. Его лицо было наклонено в привычной насмешливой манере, давая понять, что это все нереально. Внезапно, «призрак» подошёл и взял его за руку, притянул ближе, на один шаг, сокращая расстояние между ними. <Workin' on our night moves> Даже не пропел, сказал тихонько и опустил на пол два тела, сплетая их пальцы, вновь и вновь заставляя задыхаться, но ни от боли, ни от страха, а от приятного волнения, окрыляющего чувства. Волна. На белом полу подсознания чувствовалась тряска, необъяснимое землетрясение. Оно пыталось разбудить Вокса или привести его в те воспоминания, где он был в безопасности, где все было хорошо, где ему ненужно было бояться за свою жизнь каждое мгновение. Силуэт радио-демона резко поднялся и потянул его за руку, в одно из давних, но таких родных воспоминаний, как они сидели на кухне у телеведущего и болтали о возможном будущем. Тень подтолкнула демона в этот момент, а демон, не противясь, отправился дальше, попадая в уже счастливый сон, проживая этот момент заново. Все внутри наполнилось слишком огромной волной… счастья. Именно счастья, и никак иначе, потому что сидеть вот так, за столом, спокойно пить чай рядом и разговаривать, шутить, может даже иногда бросать друг другу забавные колкости – было настоящим счастьем. Аластор, немного посмотрев на телеведущего, на лице которого появилась легкая улыбка, отправился в реальность с мыслями о том, что именно он делает друга счастливым. Он немного отошёл от Вокса, пытаясь разобраться и понять, что только что сумел сотворить. Тени. Он был тенью, своей тенью, которая всегда тянулась за ним следом, а это магия Вуду. Она сильна и вполне сможет разрушить клеймо на животе демона, если найти правильный подход, лазейку в магии и чужой силе. Покопавшись в памяти и припомнив некоторые важные моменты, Ал направился в свой прежний дом, оставив теледемона наедине с собой и своим сном. Идя по достаточно длинной дороге, он всё больше и больше обрастает уверенностью в том, что Валентино уже догадывается, где находится его игрушка и не спешит отдавать её просто так. Такой истеричный собственник, как мотылек, вряд ли просто оставит в покое Вокса, даже после того, как фактически, сам выбросил его «на свалку», как ненужную технику, мусор. Это вызывало внутри ощутимую ярость, но олень старался не отдаваться ей, сейчас не время. Придя к своему дому и зайдя внутрь, Аластор начал искать в старых книгах что-то, что могло помочь его дорогому другу. По – началу казалось, что это бесполезно. То и дело утыкаясь в раздражающую стену незнания, радиоведущий уже был готов просто пойти и лично прихлопнуть моль, оборвать его жизнь, будто тот был ненужной сошкой. Но даже через пелену злости он понимал, что это далеко не выход, все равно через время тот возродиться и придется разбираться с еще более большой проблемой. Поиски затянулись на более чем три часа, на улице уже начало светать, насколько это вообще возможно, когда небо – одна сплошная красная пелена. Однако отличия есть, небосвод просто становился чуть-чуть светлее, убирая свои бордовые краски из виду. Радио-демон нашел нужное заклинание, наиболее подходящее в данной непростой ситуации, но было одно «но». Заклинание основывалось не на разрушении контракта, а на отдаче тому, кто имеет равную или даже большую силу, и способен дать согласие на передачу метки. Аластор знал одного такого демона. И, как бы глупо и иронично это не звучало, он являлся этим демоном. Ему не было сложно сделать это, нет, ведь радиоведущий был готов на многое ради того, кто ему дорог, но, как и любому другому - ему было страшно. Являясь далёким от тем секса и прочей, по его мнению ненужной, и в какой-то степени мерзкой чуши, олень не хотел испытать нечто подобное. Вот только… ради лишь одного демона во всем этом аду он должен был это сделать, несмотря на страх упасть в его глазах, стать ненужным или в целом потеряться в грубых лапах Валентино, навсегда заточая себя в рабстве. От этих мыслей по спине прошелся неприятный холодок, а нутро стянуло отвратительным ощущений, от одного лишь представления того, что с ним могут сделать. Его уши опустились вниз, к голове, и Аластор прикрыл глаза, глубоко вдыхая, настраиваясь на то, что возможно, ему придется пережить многое. Переписав текст и все инструкции, он отправился домой, прокручивая в голове то, что он вообще должен будет сказать Воксу. Просто высказать все, как есть? Нет. Теледемон точно будет против того, что он хочет сделать, начнет отговаривать, возможно, будет даже расстроен. Придется идти окольными путями, как бы ему не хотелось создавать недомолвки между ними.