Служить и защищать

Прожив хоть и не очень долгую, но чертовски – порой с перебором – насыщенную жизнь, Дик до сих пор не устает поражаться завораживающей таинственности мира. В чем предназначение рода людского? Куда вечно девается второй носок? Почему Джейсона так страшно веселит факт работы Дика в полиции? – Слушай, это не смешно, я опоздаю, – нетерпеливо притопывает Дик в ожидании, когда Джейсону надоест крутиться перед ним, дразня похищенной фуражкой. – Пробежишься пару кварталов, Пташка, – подмигивает тот, залихватски сдвигая фуражку набекрень. – И даже если опоздаешь, неужели кто-то будет делать выговор такому очаровательному копу? Тебя, наверное, называют не иначе как «самые милые ямочки на щеках» участка. Дик – хотя, если по-правде – хочется, – не поддается на провокацию, решая забрать свое примитивной грубой силой. Он действительно спешит. Пара минут неуклюжей шутливой борьбы и Джейсон со смехом сдается, торжественно нахлобучивая многострадальную фуражку на положенное место и вытирает об майку обслюнявленную руку. – Идите в мир и вершите справедливость, помогая честным горожанам Бладхэйвена, офицер Грейсон, – Джейсон чмокает его в макушку и не остается в долгу, придавая ускорение смачным шлепком по заднице. – И не вздумайте строить глазки симпатичным горожанкам, если не хотите, чтобы я устроил кровавую вендетту. «Ну каков же засранец», – машинально трет пылающие ягодицы Дик, на ходу перепрыгивая через две ступеньки. Рука у Джейсона тяжелая, а удар поставлен не хуже, чем у профессионального боксера. И что это вообще было? Сам же знает, что Дику нравится флиртовать только с одним человеком. *** – Я знаю, о чем ты думаешь, сынок, – говорит Соня, потягивая кофе из бумажного стаканчика. – Тебе кажется, что выписывание штрафов за неправильную парковку – напрасная трата времени. Что ты должен устраивать облавы и накрывать нарколаборатории, но вот что я тебе скажу, – порядок всегда начинается с малого. Есть такая теория, про разбитые окна – мол, крупному бардаку предшествуют мелочи. Сегодня – неправильная парковка. А через месяц на этом месте крэк будут толкать детишкам у самых ворот школы. Дик кривится, отпивая кофе. Кислый и разбавленный, по традиционному американскому рецепту. Соня – хороший, даже образцовый коп – пятнадцать лет без единого замечания – настоящее чудо для Бладхэйвена похлеще любых мета-людей и инопланетян вместе взятых. Работать с ней – все равно что работать бок о бок с мудрой старой волшебницей. Никакие хитрые трюки Бэтмена не идут в сравнение с ее большими мозолистыми руками и мягким спокойным голосом. Особенно Соню любят дети. Сколько не изучай психологию по книгам и супер-преступникам, но мать пятерых детей лучше знает, как успокоить ревущего напуганного ребенка. И Дик даже в чем-то согласен с Соней, но Бладхэйвен – тот случай, когда неправильная парковка – наименьшая из городских бед. Идя на службу, Дик преследовал несколько целей, помимо сугубо личных: привлечь дополнительное частное финансирование, показав пример состоятельным семьям Хэйвена и Готэма – в конце концов никто не отменял муниципальные выборы, а также внедриться в правоохранительную систему самого коррумпированного города на Восточном побережье. И если второе в общем-то удалось, хотя и не принесло столько полезной информации, как он рассчитывал, то с первым пунктом вышел полный провал. Таков уж Хэйвен. Задумавшись, он слишком поздно узнает роскошный красный байк, приваленный к пожарному гидранту. Дик вздыхает, достает планшет. Отступать некуда – позади Соня. Огромное хромированное чудовище, ревущее как иерихонская труба – единственный подарок, который Джейсон принял от Брюса после того, как отношения между ними более-менее устаканились до состояния прохладного шаткого мира. Джейсон всегда любил возиться с техникой, и Брюс, в свойственной легкомысленной миллиардерской манере вручил ему на день рождения этого монстра. Дик даже не стал спрашивать цену – судя по округлившимся глазам Джейсона, она была где-то у планки «охуенно много». Джейсон тогда покачал головой, но ключи взял. И безвылазно окопался в гараже на несколько недель, превращая просто крутую игрушку в транспорт под стать Красному колпаку. – Вам помочь, офицер? Помяни дьявола, и он тут же появится – с зажатой в зубах сигаретой, в новенькой черной футболке, светло-коричневой куртке из мягкой тонкой кожи и с нарочито небрежно уложенным волосами. Дик припоминает, как Джейсон утром упоминал, что намеревается сегодня кое-что повынюхивать в гражданском – как раз когда Дик в прыжке нырял во вторую штанину, давясь тостом с джемом. Дик сжимает ручку и утыкается в планшет, изо всех сил стараясь не пялиться на плотно обтянутые синим денимом мощные бедра и перекатывающиеся под кожей мускулы. Недоедающий сиротка в драных джинсах вырос в по-настоящему красивого мужчину. Джейсон предпочитает одеваться просто и максимально практично, но – до сих пор, вопреки всем диковым стараниям и фокусам в постели и быту, что вообще-то даже немного обидно! – будто не вполне осознает, насколько горячим телом обладает, и что вещи в облипку – не лучшая стилистическая идея в его случае. И нет, Дик не ревнует, окей? – Могу я взглянуть на ваши права, мистер?.. – Трент, – улыбается Джейсон, глядя из-под опущенных ресниц. Пока тот роется в бумажнике, Дик абсолютно точно не замечает краешек засоса, виднеющегося в вырезе, который сам же оставил вчерашней ночью. – Питер Трент. Для вас просто Питер. – Питер. Вы видели знак и табличку? Здесь запрещено парковаться с восьми утра до пяти вечера. Я вынужден выписать вам штраф. – Ох черт, там был знак? – Джейсон словно дракон ноздрями выпускает струйки дыма поверх макушки Дика, ухмыляется, приподняв уголок губ. Нахально, вызывающе. Совершенно неуместно! Так, что у Дика мурашки бегут по позвоночнику. Его посещает острое желание сорвать блядский форменный галстук и съездить планшетом по наглой роже. А еще лучше – использовать его в качестве кляпа и загнуть Джейсона прямо на байке. – Какой я сегодня рассеянный. Не выспался, наверное. – Что ж. Впредь будьте внимательнее и э-эм постарайтесь нормализовать режим сна. «Режим сна? – серьезно, Ричард?» – Джейсон ему это еще неделю припоминать будет, не меньше. – Непременно, офицер, – низким голосом отвечает Джейсон и прячет поддельные права вместе со скомканным штрафом в карман. Едва мотоцикл с ревом скрывается за углом, Соня спрашивает: – Знаешь, что бы я сделала на твоем месте, будь я на двадцать лет моложе? Взяла его номер. Парень же буквально перед тобой перья распускал как павлин. Он бы не отказал. – Я на работе, Соня, – вяло отбивается Дик, разом заливая в себя остывший уже кофе. – Это непрофессионально. Это домогательство. И использование служебного положения. – Вот поэтому ты до сих пор один, niño, – сокрушенно качает она головой с самым скорбным видом. – Я уже не молода, но хочу погулять на твоей свадьбе и увидеть маленьких Грейсонов. Дик со стоном утыкается лбом в руль. *** Полдюжина парней, засевших в небольшом заброшенном складе, – интересно, почему всегда склад? – не проблема. Проблема – в его значке. Офицер Грейсон, конечно, неплох, но рядовой коп не должен уметь расправляться – даже с самыми что ни на есть обычными – с шестью бандитами одновременно, даже если огнестрелом вооружены лишь четверо из них. Держа в руках табельный пистолет, Дик как никогда скучает по своим эскрима. Достаточно ненадолго отпустить вожжи, и мышечная память все сделает сама… а следом пойдет прахом красивая выдуманная история о приемном сыне миллиардера, благородно ушедшим на службу в полицию, да еще не куда-нибудь, а в город-помойку Хэйвен. Кто-то из задержанных на допросе будет клятвенно уверять, что Грейсон двигался не как нормальный полицейский, и что он уже видел такое по телеку – в одном из репортажей про Найтвинга и, ну… Поэтому Дик смиренно изображает паиньку и ждет подкрепление. – Ладно, ребята, пора заканчивать, – неожиданно раздается механически искаженный голос с потолка, и помещение стремительно заволакивает густой пеленой серого дыма. О, нет. Эти хрипы Железного Дровосека Дик всегда узнает. Он даже не успевает разозлиться как следует – несколько болезненных криков, сопровождаемых звуками тяжелых ударов, и ему навстречу из дымовой завесы выскакивает Красный колпак. – Какого… – начинает Дик, но Джейсон хватает его за талию с такой силой, что выбивает воздух из легких и они вместе вылетают из окна с инерцией пущенного из пращи камня. Дик однажды позволил Джейсону в прямом смысле донести себя до убежища после премерзкой травмы лодыжки и не стеснялся признать, что, ну, это было клево. Джейсон двигался так, будто нес ребенка, а не тащил на закорках взрослого мужчину, не шибко уступающего ему самому в весе и росте. К счастью, шуточки про деву в беде не закрепились в их доме, но, судя по собравшейся внизу толпе, его «удивительное спасение» теперь будет темой месяца для обеденных сплетен среди коллег. – Я бы справился сам, – раздраженно одергивает рубашку Дик, едва его ноги касаются земли. – Не сомневаюсь, – кивает Джейсон. Красно-синие отсветы проблесковых огней тусклыми бликами скользят по гладкой поверхности его шлема. – Но в таком деле лишняя пара рук никогда не повредит. Так выше вероятность, что вы вернетесь к тем, кто ждет вас дома, целым и невредимым. Дик открывает было рот, но запинается на полуслове. Потому что сейчас с ним говорит не Красный колпак, а Джейсон. Джейсон, который каждый раз перед уходом просит Дика не лезть на рожон и надеть долбаный бронежилет. Джейсон, сызмальства прячущий беспокойство за гневом и саркастичными шутками. Его Джей, выражающий заботу поступками, а не словами. – Кроме того, кто-то же должен спасать жителей Бладхэйвена, пока Найтвинг шатается неизвестно где. И так же внезапно как появился, Джейсон исчезает в темном лабиринте домов, растворяясь во влажной прибрежной ночи, оставляя Дика задыхаться от возмущения. Пока группа захвата пакует незадачливых пушеров, которым не повезло столкнуться с иногородним мстителем в маске, другие полицейские обступают Дика. Кто-то справляется о его ранениях, докладывается в участок, Дик краем уха ловит недовольное «еще одного разодетого придурка не хватало» и что «Колпаку следует катиться в свой драгоценный Готэм» и испытывает жгучую потребность надрать кое-чей зад. Не за то, что влез в его гражданскую работу, а за похеренный трогательный момент. *** На третий раз это перестает быть забавным, и невеликим запасам терпения Дика приходит конец. Он массу фантастической херни повидал, но то, что мотоцикл Джейсона дважды за день подрезает именно его машину – слишком маловероятное совпадение даже по меркам его не шибко нормальной жизни. Дику будто снова восемнадцать и он снова собачится с Брюсом. Это дежавю злит еще больше. Голубоглазый худенький мальчик с трогательными острыми коленками, так потешно восхищавшийся им когда-то, вырос в здоровенного детину, который, судя по всему, задался целью довести Дика до белого каления. – Офицер, разве вы не должны зачитать мне права? – нараспев тянет Джейсон, пока Дик под локоть тащит его в дальнюю комнату. Благослови Боже неспешность ребят, делающих ремонт в участке. – Вы не арестованы, я лишь хочу поговорить с глазу на глаз, – цедит Дик сквозь зубы, сохраняя самое благожелательное выражение лица. В помещении пахнет бетонной пылью и заплесневелым деревом. Щелчок выключателя пробуждает пару белесо-серых бабочек, взвивающихся откуда-то с пола и подозрительно похожих на моль. Дик заталкивает Джейсона внутрь и запирает дверь на ключ. – Какого хрена, Джейсон? – рявкает Дик без излишних расшаркиваний. Служба в Хэйвенской полиции и так не была легкой прогулкой, но последняя неделя опустошила и без того невеликие запасы терпения. – Я не твой персональный клоун для развлечений или что ты там себе удумал. Я работаю, черт возьми. – Не понимаю, о чем вы говорите, сэр, – Джейсон подбирается, скрещивает руки на груди, упираясь в заваленный хламом стол. Защитная поза. Ну нет, так они ни к чему не придут. – Я понимаю, что ты невысокого мнения о полиции, но это не дает тебе права вести себя так, – всплескивает руками Дик, расхаживая взад-вперед. – Или что, это какой-то фетиш на полицейскую форму, о котором я не знаю? Дик на секунду задерживает взгляд на Джейсоне и о. О-о. Кто-то другой, возможно, даже не заметил бы микродвижений лица, как дернулся подбородок и сжались чуть сильнее челюсти. Но Дик не кто-то. Но неужели… попал? Не может быть. Или… может? Дик решает рискнуть и продолжить дурацкую игру. Попытка – не пытка. Он ничего не теряет. Кроме остатков благоразумия и стыда – его коллеги буквально в соседней комнате. – Вот оно что. Я тебя понял. Но знаешь, ты мог просто сказать. За последний месяц я часто засиживался сверхурочно и должно быть ты чувствовал себя одиноким, – Дик неспешно расслабляет и стягивает через голову галстук. – Твои данные очень помогли нам в расследовании последнего дела, а я даже толком спасибо не сказал. – Дикки, что ты?.. – Поэтому я бы хотел лично отблагодарить тебя – от имени полицейского управления города Бладхэйвен, – Дик оглаживает колючую щеку, плавно спустившись вниз останавливается на груди, ногтем прочерчивая на ткани расположение затянувшихся пулевых отверстий. «Будто жуткое созвездие», – проносится в голове. Джейсон неосознанно подается вперед, и Дик невольно улыбается. Ему до сих пор порой больно смотреть, насколько отзывчивым даже на самую бесхитростную ласку был Джейсон. Несправедливо, чертовски несправедливо, что Джею доставалось так мало нежности в детстве и юности. Не во власти Дика исправить прошлое, но в его силах подарить всю ту согревающую трепетную страсть, переполняющую его большое влюбленное сердце сейчас. – Ты отлично потрудился, дав нам нужные сведения, был таким полезным. Мой хороший, любимый Джей, всегда так добр ко мне. Мой милый Робин, мое Крылышко. – Да! То есть, Дик, я… – запинается Джейсон, нерешительно переминаясь на месте. – Т-с-с, все хорошо, – Дик мягко целует заалевшие скулы. – Расставь ноги на ширину плеч и положи руки на стол. Не двигайся. И Джейсон, его прекрасный, чудесный Джей покорно разводит ноги и упирается ладонями в пыльную крышку стола. Дик замирает, залюбовавшись красивым силуэтом. Он ведет пальцами сперва легонько, а потом – из мелочной мести – с размаху шлепает по заду сразу двумя руками. Джейсон охает, хрипя нечто среднее между «а-ах» и «да-а», но даже не дергается. Такой большой, грозный, и в то же время – только для него, только для Дика – открытый, уязвимый. Лишенный всех масок. – Офицер, там, где вы ищите, нет карманов, – посмеивается Джейсон. – У вас есть право оставаться сексуальным и хранить молчание – стены в здании довольно тонкие, – Дик накрывает рукой его пах, массирует, вырывая изо рта тяжелый прерывистый вздох. – Так же у вас есть право на один телефонный звонок и адвоката и так далее. Но для этого мне придется вас отпустить… – Нет. Нет, – Джейсон подается назад, ища телесного контакта и Дик с радостью дает его, расстегивая джинсы и заставляет скинуть футболку. Дик ведет от низа живота вверх, надавливая с силой, оглаживая идеальный рельеф торса. Вот так, кожей к коже. И когда он нащупывает края того самого шрама, а большой палец через ткань боксеров вжимается меж ягодиц, Джейсон издает самый восхитительный протяжный стон-вскрик, который Дик когда-либо слышал. Господи, блять, Боже. – Потише, Крылышко, – мурлычет Дик, – мы же не хотим, чтобы мои сослуживцы подумали, что я тебя тут пытаю и ринулись на помощь. «Да тебе бы диалоги для порно писать, Грейсон», – веселится про себя Дик, торопливо сдергивая белье. – Только посмотри на себя, – шепчет он мечтательно и трется лицом о широкую спину как мартовский кот. Кажется, где-то не очень далеко есть другие люди, которые могут в любую минуту начать ломиться в комнату, где пропал офицер Грейсон и подозрительный здоровяк. Никогда еще Дику не было настолько наплевать. Он сгребает в горсти грудь Джейсона, сжимает, наслаждаясь упругостью мышц. – Помню, каким крохотным и тощим ты был в нашу первую встречу. Несчастный уличный котенок. Напуганный и голодный. Боялся, что тебя переломают в первом же патруле, но Боже. Каким большим и красивым ты вырос. Мой малыш Робин повзрослел и отрастил самые потрясающие сиськи по эту сторону Скалистых гор. – Ч-что ты такое несешь… – Это чистая правда. И бедра, Джей, – продолжает Дик, покусывая загривок и одновременно пощипывает маленькие розовые соски. Собственный член болезненно натягивает брюки, но эта игра – для Джейсона. Дик зарывается в волнистые локоны, вдыхает запах цитрусового шампуня и табака, дергает на себя, требуя поцелуй. Из-за неудобно вывернутой шеи выходит неудобно, но Джейсон изо всех сил компенсирует технику рвением. Умница Джей с детства был старательным. – Что ты делал, чтобы накачать такие бедра, Крылышко? Они настолько охуенные, что должны быть вне закона, черт подери. Такие мощные и мягкие с внутренней стороны. Совершенные, как весь ты. Знаешь, у меня встает, стоит лишь вспомнить, как крепко ты обхватываешь ими мою талию, когда мы занимаемся любовью лицом к лицу. Ты замечаешь, как другие смотрят на тебя? Клянусь, однажды я повторно сворочу Роману Сионису личико, если он не прекратит отпускать эти комментарии. В подтверждение Дик похлопывает полицейской дубинкой, оттягивает ягодицу и проезжается ею несколько раз вверх-вниз, дразня судорожно сжимающееся отверстие. Кажется, Дик только что открыл в себе новый кинк и добавил еще один пункт к списку «попробовать в спальне». Дик поддается неожиданному порыву и смыкает зубы на белой коже. Джейсон взвизгивает от неожиданности, бьется о стол. К вечеру, наверное, останется след, но что такое один небольшой укус на заднице для Красного колпака? – Сэр, это полицейский произвол, – Джейсон, хохотнув, призывно крутит бедрами, отчего у Дика пересыхает во рту. Он тянется прикоснуться, но Джейсон больно бьет по руке. Даже сейчас, стоя враскорячку с голым задом посреди участка, он умудряется всем своим видом излучать вызов. И куда делась вся покорность?.. – О, я абсолютно точно уверен, что пресек случай нарушения общественного порядка – законами штата Нью-Джерси запрещено иметь такой аппетитный зад. Впрочем, если бы Джейсон был послушен всегда и во всем, то он не был бы Джейсоном. Дик вспоминает самый старт отношений. Неотложные дела, требующие режима полного радиомолчания, позвали его в Иллинойс, Дик наскоро попрощался смс-кой и отбыл. Вот только вместо ожидаемых пары дней он застрял в сером промозглом Чикаго почти на две недели. По возвращении Джейсон встретил его немой стеной осуждения, был раздражающе немногословен – до нервного тика знакомая школа, – но по ходу совместного патруля оттаял настолько, что под утро, когда на дороги выкатились первые мусороуборочные машины, предложил «прогуляемся?» Разумеется, Дик сразу же согласился. Он тоже скучал. Джейсон уводил Дика все дальше от остовов старых деревянных доков прямиком через грязное сердце Готэма. Дик хорошо знал район Аллеи, но Джейсон ориентировался среди зловонных переулков с просто-таки магической легкостью. Даже Брюс вряд ли бы сумел лучше. Джейсон настолько хорошо знал, куда прыгнуть в следующее мгновение, и через какое разбитое окно скользнуть в брошенное здание, что даже дал Дику фору, замерев впереди подобно безмолвному призраку с горящими белым глазами. Дик вынырнул из-за сплетения труб и проводов, но там, где только что стоял Джейсон, лежал лишь красный шлем. Дик на автомате поднял его и ощутил, как тело охватил азарт погони. Не детское желание победить в гонке, которые они изредка устраивали много лет назад, но нечто иное. Более… хищное. Салочки, а если по-правде – поддавки – закончились в деловом квартале, аккурат у башни Уэйна, на одном из соседних небоскребов, когда Дик, издав победный боевой клич, повалил Джейсона на себя. Осторожные прикосновения быстро сменились нетерпеливыми, а к губам добавились руки Джейсона. Ловкие умелые пальцы опытного вора. Джейсон завел руки Дика за голову, сам стек вниз. Чуть дыша, Дик смотрел, как Джейсон едва-едва прикасаясь, обводил контур раскинувшей крылья синей птицы, нежно целуя жесткую ткань – Дику даже почудилось, что он почувствовал тепло чужого дыхания через усиленное двойным плетением углеродное волокно с металлизированной пропиткой. А еще – и вот это уже совершенно точно – что нижняя часть костюма стала некомфортно тесной. Потерявшись в фантазиях, Дик упустил момент, когда на левом запястье защелкнулись наручники. – Джей? – он на пробу дернул рукой. Другой браслет оказался защелкнут вокруг одного из столбиков, огибавших по периметру край крыши. – Одно слово, Дик, и я остановлюсь. Я места себе не находил, думал о тебе каждый день. Но я не собираюсь тебя принуждать. Если не хочешь, то… – Нет! – не дав договорить, воскликнул Дик. Джейсон нахмурился. Сама серьезность. Ох, Джей… – Прости, что не смог выйти на связь. Но я здесь. Сейчас. И я хочу. Хочу, Джей. Иначе дал бы я надеть на себя наручники? – В этом весь ты, да? – фыркнул Джейсон и ловко подцепив незаметное крепление резинки на костюме, потащил вниз. Ледяной бетон под голой задницей посылал противную мелкую дрожь по телу Дика. – Кидаешься в омут, даже не думая, как за тебя переживают близкие. Следом Джейсон отстегнул набедренные кобуры и спустил свои штаны. Дал полюбоваться собой – узкой талией, красивым, чуть изогнутым вверх членом, рельефным поясом Адониса, наискось рассеченным с одной стороны охренительно здоровым шрамом. Судя по четкой борозде, изначальная рана была настолько глубокой, что касалась надкостницы. Джейсон, смеясь, рассказывал, как «эта сучка» неделями болела и мешала даже ссать, заживая, пока Дик пальцами водил по отметине. Такой себе повод для постельных шуток, учитывая, что брюхо Джейсону не вспороли лишь чудом, но Дик и сам был не лучше. Когда Джейсон оседлал его бедра и кинул что-то на грудь, Дик лишь тупо уточнил: – Прямо здесь? – Прямо здесь, – Джейсон кивнул на прозрачный тюбик смазки. – Давай, Дикки, подготовь меня. Второй рукой. Это похоже на долбанный сон. Один из странных эротических снов, рано или поздно случающихся у каждого, после которых даже просыпаться в эту реальность так стыдно, что хочется провалиться под землю, не то что вылезать из-под одеяла. Сон, в котором Джейсон любезно выдавил смазку ему на пальцы, а сам, наклонившись вперед, развел ягодицы. Сон, в котором Дик наощупь растягивал и смазывал Джейсона под его довольные тихие стоны. Потому что только во сне или нарко-трипе Дик Грейсон действительно собирался заняться сексом с Джейсоном Тоддом прямехонько напротив башни Уэйна. Но тугой мягкий жар, нараставший по мере того, как Джейсон медленно опускался на его член, был более чем реален. Он поерзал, качнулся, сделав пару пробных толчков, а затем полез в карман, достал сигарету и закурил на глазах ошарашенного Дика: – Люблю совмещать приятное с полезным. Как думаешь, у камер Люциуса достаточно высокое разрешение, чтобы Брюс смог рассмотреть все родинки у меня на жопе? И не давая опомниться, начал скакать на нем, выдыхая клубы дыма, сразу задавая резвый темп. Дика хватало лишь на то, чтобы вцепившись в чужое колено, трахать Джейсона, двигаясь навстречу. Хотя в данном случае кто кого – большой вопрос. Сегодня на Джейсоне не было домино. Его яркие, неестественного оттенка радужки будто светились изнутри и поблескивали в первых лучах солнца как два самоцвета. Дик растворялся в таинственной зелени, мечтая, чтобы этот напрочь отбитый, но охуенный сон длился как можно дольше. Он близко, так восхитительно близко, еще чуть-чуть и… Джейсон со спокойствием медитирующего Будды щелчком отправил окурок в полет, встал, подтянул шмотки и свалил. Молча. Оставив прикованного Дика со стоящим членом на залитой золотистым утренним солнцем и открытой всем ветрам крыше. Что ж. Намек был понят. Дик усмехается воспоминаниям, отслеживая серединой ладони лилово-розовые паутинки растяжек, огибающих бока от самой середины бедер до пояса. Напоминание о том, как быстро Джей вырос. Что эта Птичка пошла наперекор самой смерти. А затем шлепает наотмашь еще раз. Еще. И еще. Джейсон бормочет сбивчивое «пожалуйста, пожалуйста», явно игнорируя окружающий мир. Так что Дик – служить и защищать, ха? – решает помочь, командуя «оближи» и подставляет ладонь. Приходится как-то выкручиваться в отсутствие смазки. Не то чтобы впервые. Джейсон тут же обвивает языком пальцы, сосет шумно. Дик обхватывает его член, беря сразу покрепче, потому что Джейсону нравится медленно и сильно – трет уздечку, мажет по проступившей венке и начинает с оттяжкой двигать по стволу. Он не сдерживается – несколько движений, и под одобрительный шепот Дика «мой хороший, мой необыкновенный мальчик, мое Крылышко», Джейсон кончает в заботливо подставленную руку. Десятки раз Дик видел это – тот самый пик, миг наивысшего наслаждения, – и ни на секунду не может вообразить, что когда-нибудь устанет от него. От ярко-красных пятен румянца, украшающих щеки, шею и даже грудь Джейсона, от вида того, как подгибаются и дрожат сильные ноги, а пальцы скребут по столу. Чудо-мальчик. И весь – его. – Ох, чтоб меня черти драли… Ты… – Джейсон низко опускает голову, отставляет зад, пытаясь отдышаться. Невероятно заманчивая поза, но, – к огромному сожалению, – не здесь и не сейчас, хотя у Дика и созрела пара интересных мыслей о лучшем применении допросной. Пожалуй, теперь он понимает, почему многих так заводит ролевая игра в плохого копа и преступника. Он дает Джейсону немного времени прийти в себя, и сам едва не мурчит от кайфа, ложась сверху. Дик кожей ощущает, как тяжело стучит чужое сердце, пока он гладит россыпи бледных веснушек на покрытом испариной плече. Чмокает за ухом, и Джейсон неуклюже трется о его нос, возвращая ласку. Джей. Его драгоценный Джей. – Ты, кажется, что-то забыл, Крылышко, – напоминает Дик. У него самого стоит как камень. Джейсон фыркает, смеется легко и пьяно и бухается на пол. – Разумеется, офицер, – чуть осипшим голосом отвечает он, бряцая металлической пряжкой ремня. Ловит языком блестящую от влаги головку, мучительно-медленно ведет губами снизу-вверх и обратно, лаская рукой чувствительную мошонку. Соблазнительный как сам грех. Его, ничей больше. – Всегда рад оказать ответную услугу нашей доблестной полиции. И не отводя взгляда, раскрывает рот.