Цветы на руках - чистейшая любовь.

Писать картины - величайшая мечта Арии. С детства, с юности, когда, не находя вариантов лучше, она оставляла на дорогах узоры из угля. Со времëн, когда мама ругалась, говоря, что им не будет, чем топить печь, что они не могут позволить себе такое бессмысленное увлечение. Тогда Ария выводила штрихи пальцем по воздуху, представляя, как за взмахом руки следует осязаемая линия яркого цвета. Ария пыталась услышать этот запах, выдумывала его, потому что никогда не чувствовала. Ария хотела научиться рисовать к своему шестнадцатилетию. В мире, где человек видит на себе все изображения, нарисованные на теле своей родственной души, она хотела подарить своей судьбе лучшую из картин. Мама знала об еë желании, видела талант во всëм, вплоть до изрисованных цветами стен. На тринадцатый день рождения Ария получила свои первые краски и бумагу к ним. Она даже заплакала. Принадлежности были хорошие, на какие матери никогда не хватило бы сил заработать. Ария знала, что это плата очередного мужчины, которому она отдала своë тело. Но краски были желанны ею так давно, что эта мысль о мерзком, давно приевшемся способе еë заработка, ушла на второй план. Ария могла узнать, какого это, создать нечто настоящее. То, что не смоет дождь, что не станет частью стены или исчезнувшей, никогда даже не начерченной, линией. Первым, что Ария написала, стали цветы. Полевые, растущие на небольшой поляне, куда она часто ходила. Получилось нелепо. Она не была уверена, как верно обращаться с красками, как их смешать и сколько времени занимает сушка. В итоге несколько цветов смешались прямо на бумаге, образуя странный коричневатый оттенок. Ария пыталась это исправить, но дело обречено. Тем не менее, испорченный лист был с бережностью сохранëн. У него оставалась вторая сторона, которую можно использовать. По мере убывания принадлежностей, Ария становилась всë более и более экономной. Разбивала страницы на части, размешивала краски с водой, чтобы продлить их жизнь. Не было больше такой вещи, о какой она заботилась с такой же бережностью, с такой же чуткостью. Эти множественные изображения стали еë началом. Линии увлекали еë больше, всегда больше, чем простой подарок незнакомому человеку. Но ей и думать о чëм-то масштабном не хотелось. Всë это было создано лишь для одного человека, ещë ею не встреченного. Мама дарила ей краски ещë несколько раз. Все они тратились до самой последней капли, выжимали из себя всë, что могли дать. Лишь последние прожили подольше, для еë шестнадцатого дня рождения, когда она ещë ночью начала творить, выводила линии так тщательно, как могла. Самые красивые из цветов, которые она видела. Лилии, украшенные голубой лентой. Мама будет злиться из-за такой траты свечей, но давняя мечта того стоила. Ария не хотела спать поначалу, хотела ждать, но сон взял своë. Ей подумалось, что было бы ужасно, если родственная душа окажется младше. Тогда момент подгадать не удастся, придётся иметь инструменты всегда, хранить и откладывать, экономить ещë больше. Утром она не увидела другого, ответного рисунка, какого она ожидала. Утром она была озадачена буквами. Еë судьба, обученная грамоте, вынуждает сидеть в замешательстве. Ария не думала, что должна учиться чтению. Все еë знакомые получали изображения - не письма. Ей пришлось, едва сумев проснуться, бежать в ближайшую лавку, где торговал мужчина, довольно образованный. – Ох, здравствуй, девочка. Ты сегодня без своей матушки? Что такое, ведь только-только яблоки у меня купили, уже закончились? Верно-верно, недавние особенно вкусные. – Ария, обычно внимательная к его болтливости, ощущала себя нетерпеливой. Человек, с которым она будет счастлива, хочет ей что-то сказать. Нет настроения обсуждать яблоки. – Вы можете прочесть это? – Мужчина удивлëнно наблюдал за тем, как она закатила рукав, чтобы показать надпись. А затем ярко ей улыбнулся. – Так сегодня твой день рождения? Поздравляю, совсем уже взрослая. Помню, как ты ещë маленькая играла здесь с другими ребятами. А теперь посмотри, какой девушкой ты выросла. – Ария не может не ответить ему улыбкой. Она привязана к этому торговцу весьма сильно с тех самых пор, как он простил ей воровство. – И пара, видимо, тебе досталась подходящая. Человек, грамоте обученный. Может быть, библиотекарь какой-нибудь? Или даже знатный слуга. Старик взглянул на надпись и ощутимо померк. Нахмурился и протëр глаза, чтобы посмотреть снова. Ария почувствовала в душе кошек, царапающихся и кусающихся. – Ох. Ария..мне жаль. Здесь написано: "Оставлять рисунки на теле - удел плебеев. Не делай так." – В тот день рухнуло всë. Еë родственная душа не хочет подарка, подготавливаемого для неë годами. Подарок, так нежно рисуемый, удел плебеев. – Здесь ещë кое-что. "С днëм рождения" Почти как насмешка. Ария опустила глаза к земле, чтобы не заплакать. – Спасибо за ваше время. Попозже обязательно зайду. – Ария бредëт домой. Бежала туда, опьянëнная знакомством. Новой встречей, новым человеком, который ей предназначен. И возвращается теперь, еле ногами двигая, с пониманием, что тот, о ком еë мечты, назвал увлечение еë жизни плебейским. Кто это? Аристократ? Ария не хочет теперь об этом думать. Нужна ли ей такая судьба? Оказавшись на своей ветхой постели, она не может сдержать слëз разочарования. Наблюдает, как на руке появляются новые буквы, как слëзы капают на краски, размывая их. Они хорошие, но не самые лучшие, долго держаться не могут. Поэтому Ария припасла побольше, чтобы радовать свою родственную душу каждый день. Очень наивно. Она обнимает свои колени, продолжая оплакивать всë, во что свято верила. Ей всë ещë нравится выводить очертания пейзажей и людей - она хотела показать свои края и саму себя. И почему бы не показать? Но уже не человеку, с которым связана еë кожа. Она посвятит картины всему остальному миру. Осталось только это пережить. Когда мама вернулась домой с подарком, Ария ещë не справилась, пусть и смыла всë, что было еë, со своих рук. – Я уверена, что твоему суженому понравилось. Даже спрашивать об этом не буду. Знаю, что он уже ищет мою талантливую дочь. – Ария плачет снова. Мама странно выглядит, когда слышит предположение о происхождении того человека. Говорит, что это был бы хороший шанс. – Я не хочу быть с ним. Я так..так старалась, чтобы ему понравилось! А он отказался, отмахнулся, будто это ничего не стоит. – Мама качает головой со вздохом, явно раздосадованная. – Попозже ты поймëшь, дочка, и, я надеюсь, к тому моменту и он о тебе не забудет. Ты ещë дитя, много не понимаешь, но этот человек тебе предназначен. – Карин гладит еë щëки так заботливо, что Арии хочется раствориться в этом утешении. – Я упустила свою судьбу, не повтори моей ошибки. Мама несчастна без своей пары, отца Арии. Мужчины, исчезнувшего в одно мгновение. Но будет ли Ария счастлива с кем-то таким..другим? Она не знает. Это неважно. Они всë равно не могут общаться, раз уж теперь иллюстрации под запретом. Плебейские. Ей следовало бы спросить уроков у доброго торговца. Но нужно ли стараться, чтобы читать это? Пока эти надписи принесли лишь боль. Она вздыхает. Слишком сложно. Первым делом Ария покупает перчатки, чтобы не пачкать цветами руки. Замечают еë спустя год. Господин, близкий знакомый мамы, - Ария не думает, насколько он ей близок, - заказал у неë портрет своей дочери. Леди Миэлли. Она никогда прежде не видела таких изящных людей. Ни единого торчащего волоса, изъяна в выражении лица. Как кукла. По-фальшивому доброжелательная. Арии госпожа чем-то не понравилась сразу, за что она ругала саму себя всë время, пока кисть от холста не отрывалась. Невзирая на чувства, модель из Миэлли замечательная. Долго занимала одно положение, не противясь, и восхищëнно воскликнула, когда результат ей показался. – Замечательно! Как твоë имя? Я расскажу о тебе подругам, такие таланты не следует упускать. – Ария видит расчëтливость в этих глазах, но ничего не говорит. Чтобы то ни было, раз ей на руку - не еë забота, какой леди Миэлли от того прок. – Надеюсь, мы с тобой поладим. – Конечно, госпожа. Я буду счастлива написать не один ваш портрет. – Любой каприз, лишь бы заплатили. Дворяне - лучшие клиенты, раз уж картины считаются предметом роскоши. Те, кто изучает искусство с детства, могут оценить их смысл и щедро заплатить, чтобы оставить его при себе. – Ах, доченька. Вы закончили? Какая прелесть. – Голос графа заставляëт еë подобраться. Этот мужчина..помог ей. И мать, кажется, им вполне довольна. Не то, чтобы она часто рассказывала Арии о трудностях, с которыми ей приходится сталкиваться. Но, всë же, Карин никогда не плачет, когда возвращается от него. Арии от Росдзента всë равно не по себе. – Ты действительно талантливая девушка, Ария. Редкость найти такое дарование среди простолюдин. – Спасибо, господин. Для меня честь удостоиться такой похвалы. – Ария кланяется, хочет получить деньги и уйти поскорее. Их фальшь на неë давит, она не привыкла подбирать слова, всë обдумывать. Но ей следует научиться, раз она собирается работать с аристократами. Ухватись за свой шанс и никогда не отпускай. Заплатили ей замечательно. Мама счастливо щебечет о том, как хорошо они смогут зажить, только бы всë удалось. Ария слушает, пропуская много слов. Пытается учиться. Торговец показал ей азы, научил алфавиту и отдал ветхие, перепачканные листы из книги - учебник. Она взамен написала, по его описанию, портрет его покойной жены. Теперь, когда это больше похоже на сделку, Ария не чувствует себя ему обязанной. Хотя вклад, конечно, неоценим. Медленно, но она читает слоги. На еë руках ничего не появлялось уже давно - еë неудавшаяся судьба сдалась. Но Ария учится не для неë. Обучаясь грамоте, будет легче вести дела. Леди Миэлли, вероятно, авторитетна. Арию хотят видеть ещë несколько девушек, о чëм ей докладывают постучавшиеся в дом слуги. На выручку от Росдзентов она купила себе принадлежностей получше, но была счастлива видеть, что некоторые, явно статуснее, подготовили для неë всë сами. Лучшая краска, лучший мольберт. Даже запах отличался. Таких людей Ария старалась писать красивее, не искажая черты, но придавая им очарования. Женщинам такое льстило. И слава шла дальше. Популярность неуклонно росла, прибыли становилось больше. Они могли не сводить более концов с концами. Не роскошная жизнь - Ария тратила почти всë на краски, мольберты, холсты, ведь с популярностью и ожидания растут, - но остатков им хватало. Со временем и еë чтение стало лучшим. Более быстрым. К своей гордости, сказку, подаренную стариком, она прочла менее, чем за неделю. Месяцы тренировок дали о себе знать, Ария была горда и подготовлена, когда на еë запястье вновь образовалась надпись. В прошлый раз она не обратила внимания, но сейчас не заметить невозможно - почерк красив. Каллиграфический - так, кажется, подобные называют. Сегодня мой день рождения. Не расскажешь, в качестве подарка, почему от тебя нет ни слова? Ария думает об этом. От дворянок она узнала, что рисунки на теле считаются романтичными, но только в труднодоступных местах и маленькие, незаметные. Удел аристократии - письмо. Они ставят себя выше простолюдинов, потому стараются оградить себя от их привычек - могут ведь лучше, вместо изображений сообщать имена и адреса встречи. Еë родственную душу можно понять. Но Ария этого не хочет. Злится до сих пор. Старательно выводит буквы. Потому что мне не нужен человек, который не ценит моих цветов. Обдумывает написанное и, насмешливо фыркнув, добавляет. С днём рождения. Родственная душа больше ей не пишет. Ария говорит сама себе, что ничего по этому поводу не чувствует. Но, может быть, получи она извинения..Она не получает. Равнодушие становится всë более и более правдивым - убеждать себя получается всë лучше. Она тонет в своей работе, и тонет счастливо. Еë приглашают на приëм, где художники - нечто вроде зверушек для развлечения. Еë задача писать быстрые эскизы на заказ, рекламируя свои навыки. Ария согласна. Что угодно, от птиц до морей, лишь бы дворяне замечали еë. И, если честно, ей интересно, каковы знатные приëмы. Правда ли там столы от еды ломятся, а музыка не смолкает? Правда. Зал сияет блеском, украшенный живыми цветами. Женщины в прекрасных платьях и мужчины в элегантных костюмах хорошо вписываются. Ария чувствует себя не в своей тарелке и уже не думает, как прежде, что присутствие других художников нежелательно. Они не позволяют еë чувствам приобрести уничижительные последствия. – Да уж, нам так не жить. – Хоть бы разок такой костюм примерить, а. – Я уверена, что он неудобный. – Ария легко находит общий язык со своими коллегами, весело шутит и ловит на себе их заинтересованные взгляды. В конце концов, внешность еë не подвела. Она стала красивой женщиной, на которую, в отличие от знатных особ, можно смотреть, не боясь оскорбить. – Внимание! Пожаловали герцогиня Айсис Фредерико и господин Оскар Фредерико! – Ария заметила, что так громко представляют не всех - лишь самых важных. Герцогский титул ведь идëт сразу за императорским? Она смотрит заинтересованно, но находится слишком далеко - может рассмотреть только их тëмные волосы. Редкость. Когда поприветствовали друг друга, знать, наконец, обратила внимание на дрессированных птичек в клетке. К ним начали подходить, прося, в основном, быстрые совместные портреты - нынче такое в моде. С Арией доброжелательно поболтали несколько аристократок - клиентки, узнающие, когда она будет свободна и говорящие о подарках для своих мужей, отцов, братьев, сестëр. Ария слушала и замечала, что у некоторых реакция на еë вопросы не такая, как у других. В основном, проблемы вызывали мужья. Трудности в раю еë очень занимали, глаза же блуждали, в поисках неизвестного. Безликая толпа красивых людей перестала еë привлекать - спустя несколько часов и вовсе надоела. Тогда на глаза и попались тëмные волосы. Ария мгновенно поняла, почему имя Айсис Фредерико кричали так громко. Женщина сияла ярче других. Абсолютное превосходство во всëм, от осанки до молчаливого достоинства. Ария писала на мольберте еë силуэт почти неосознанно, руки сами работой зажглись, впервые за долгое время вдохновлëнные. Она позволила этому случиться - поблизости всë равно никого не было, волна интереса спала. Глаза периодически поднимались, чтобы свериться с чертами лица, подкорректировать позу. Ария замерла, когда их взгляды встретились. Еë ведь за такое не казнят, правда? Она отворачивает голову, демонстративно глядя в ближайшую стену. Что это, мрамор? Ария вздохнула и вернулась к холсту. Глупости, станет ли Госпожа обращать на неë внимание? Зрительный контакт - нелепая случайность. Подняв глаза, она поняла, что ошиблась, и, в целом, картину стоит сжечь, да побыстрее. Герцогиня, вместе с компанией, шла в направлении художников, глядя прямо на неë. Шаги отбивали ритм сердца. Пугающе. – Эти важнее других, да? Уф, я думал, мы таких не развлекаем. – Новый знакомый нервничал тоже. Они склоняют головы одновременно. Ария чувствует присутствие Айсис Фредерико, будто оно осязаемо. Вот-вот и аура госпожи - непременно золотая - коснëтся еë лица. Этого не происходит. Им лишь разрешают расправить плечи, посмотреть. Ария обнаруживает герцогиню рядом с собой, рассматривающую свой собственный портрет. Это неловко, будто поймали на подглядывании. А глаза всë равно бродят по этому лицу, запоминают и вычерчивают. Удивительные черты. И янтарный цвет трудновыводим, особенно блики. – Писать меня без разрешения довольно дерзко. Других натур не нашлось? – Герцогиня не выглядит рассерженной. Ария успокаивается, очарованная голосом, и вскидывает голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза - не бегать взглядом тайком, как раньше. Теперь, когда к ней обратились, этикет позволяет зрительный контакт, да? – Простите, если потревожила вас, Госпожа. Но других натур и правда не нашлось, художники очень избирательны в случайных музах. – Ария сплетает руки на спиной, когда ловит усмешку. Она хорошо справляется с работой развлекать - забавной еë находит не только герцогиня. – Наглая. И внешность приятная - ты мне нравишься. – Над ней нависает мужчина - его статус она не удосужилась запомнить. Но, раз пришëл с герцогиней, имеет немалый вес в обществе. Будь он обычным, Ария давным давно отдавила бы ему все ноги. Сейчас же придëтся стерпеть и касание, обдумать побег, найти, за кем спрятаться. Быть красивой женщиной не всегда удобно. Она наблюдает, как мужская рука тянется к ней, наблюдает и веер, который хлопает по пальцам, запрещая. – Она уже занята, и написала мой портрет - фаворитизм очевиден. – Ария хлопает ресницами. – О, не будем же ссорится из-за какой-то художницы, герцогиня, право слово. – Она бегает глазами от одного к другой, чувствуя себя маленькой. – Не будем, если вы мне уступите. – Они и впрямь собрались еë делить? В игрушки Ария не нанималась, но, если уж отказать нельзя, - придëтся выбор сделать. Позже она непременно посетует на дворян и их игры в человеческие жизни. Сейчас же она отступает в сторону герцогини, которая выглядит удивлëнной способностью Арии слушать или, может быть, ходить. – Какая жалость, но ничего не поделать. Как джентльмен, я вам уступаю. Развлекайтесь. – Они провожают мужчину молчаливыми взглядами. Уверенности в том, что произошло и по каким причинам, до сих пор нет. Айсис Фредерико присвоила еë? Ария бросает взгляд на женщину рядом с собой, в попытке узнать ответ. Встречается лишь с такими же ищущими глазами. Очень красивыми. Сердце у неë не на месте, грозится разрастись по всей груди, наполняя еë. – Я слышала, что появилась в высшем свете девушка, которая пишет на заказ удивительные портреты - новую ветвь моды. Слава о тебе? Не напомнишь мне своë имя? – Ария чувствует волнение. Ей льстит, что сама герцогиня слышала о ней. Но все мысли еë о том, что они говорят наедине, стоят рядом и ей предстоит слова из себя выдавливать. Скулы начинает сводить ещë до того, как рот, хотя бы, открылся. – Меня зовут Ария, госпожа. О своей же "славе" и репутации судить я не смею. – Она прикладывает усилия, чтобы оставить тон ровным. Голос дрогнул лишь в конце, когда как хотел дрожать всë время. Маленькая победа. – Вот как? Хорошо. Ария, – Герцогиня наклоняется к ней ближе. Мурашки бегут, а бабочки наполняют горло, Ария повторяет в голове своë имя снова и снова, произнося его этим голосом, пытаясь сохранить в памяти. – Ты не считаешь, что писать меня сейчас, бесплатно, не лучшее финансовое решение? – Не считаю, госпожа. Не сделай я этого, вы бы не обратили на меня никакого внимания. Теперь вам известно моë имя. И, в довесок, не запечатлей я вас сейчас, сожалела бы после. – Ария тихо выдыхает. Последнее предложение вышло рискованным. Но Герцогине нравятся комплименты на грани, не так ли? – Быть может, я забуду твоë имя к завтрашнему утру. Кто знает? И твои сожаления могли бы развеяться к тому же времени. Но, признаю, быть избранной "случайной музой", как ты выразилась, мне льстит. – Айсис Фредерико улыбнулась ей уголками губ и ушла прочь, веером указав на холст и бросив: – В следующий раз я ожидаю увидеть не простой набросок. Стало быть, следующий раз случится? Ария лишь сейчас замечает, что дышала так редко, что теперь задыхаться начинает. – Что это было? – Еë спутники, отошедшие до того на дистанцию безопасную, вернулись с комментариями. – У богатых, конечно, свои причуды, но, мне кажется, ты ей приглянулась, Ария. – Щëки краснеют сами по себе. Необъяснимый жар не покидает еë до самого конца мероприятия. С течением времени румянец остывает, день сменяется ночью. Ей приходят новые заказы, в основном, господа выражают свои пожелания через слуг, договаривающихся о времени и месте. Ария привыкла к незнакомцам у дверей своего дома. Открывает им без лишней мысли и с блокнотом в руках, прямо, как сегодня. – Добрый день. Мисс Ария, полагаю? – Ария кивает, осматривая слугу. Помощник дворецкого, довольно симпатичный, ухоженный, речь поставленная и одет весьма прилично. Из богатого, должно быть, дома. – Я прибыл из герцогства Фредерико, по распоряжению хозяйки земель, Еë Светлости герцогини Айсис Фредерико. Госпожа хочет, чтобы вы написали портрет еë и наследника рода, господина Оскара Фредерико, в ближайшее время. Для этого она просит вас прибыть в фамильное поместье. Сопровождение прилагается, важны лишь ваш ответ и договорëнность о времени. – Герцогиня Фредерико? – У Арии во рту пересыхает от воспоминаний о ней. Она облизывает губы, листая свой блокнот, думает о том, что заведомо согласна на любое предложение о дате. Думает, что готова подвинуть кого бы то ни было. Но разум берëт верх. Они спорят о времени, выбирая, в итоге, дату самую отдалëнную. Через три недели, во вторник, еë будет ждать экипаж. Ария останавливает себя от покупки одежды поприличнее. У неë есть хорошие вещи, не следует тратить деньги попусту, хотя даже мама не возражала против прибавления к еë гардеробу, волнуясь по поводу таких важных клиентов. Арии сложно оставаться спокойным членом семьи, когда чувства на взводе, но она справляется. Заказ такой же, как все предыдущие. Думает она до того, как замечает около своего дома роскошную карету с гербом из золотых роз. Как правило, еë забирают повозки, на которых слуги ездят. Не такие экипажи из людей, которые ей двери почтительно открывают. Арии неуютно всю дорогу, хотя сидения самые удобные из всех, что она когда-либо использовала. Во всëм великолепии она чувствует себя, по меньшей мере, ущербной. – Мисс Ария, мы приехали. Позвольте вашу руку. Ваши принадлежности мы заберëм сами, не беспокойтесь. – Ария кивает, неловко выскальзывая из кареты и потягиваясь. От длительных поездок ноги затекают, и усталость накапливается. А ещë нетерпение появляется, разрастается и делает способность отвлекаться беспомощной перед волнением. Поместье выглядит, как дворец. Огромный, богатый, как внутри, так и снаружи. Даже слуги в нëм выглядят гордо и роскошно. Ария старается дышать ровно. Комната, куда еë приводят, благо, пустая. У неë есть время собраться с мыслями и разложить вещи спокойно. – Госпожа и Господин скоро будут здесь. А также, мисс Ария, на столе вас ожидает набор из красок - как я слышал, их доставили из Кроа. Это подарок от госпожи, пожалуйста, примите его и не забудьте еë поблагодарить. – Еë шаткое спокойствие медленно разрушается. Купить еë признание проще простого - нужно лишь подарить то, что подарила ей герцогиня. Ария очарована текстурой и цветом, поэтому собирается создать, по меньшей мере, шедевр. Айсис Фредерико входит в помещение, когда Ария полностью готова, признаться, даже скучает уже пятую минуту. За ней входит еë брат, Оскар - ведь так? Он похож на щенка. Но черты лица у него располагающие, приятные. Такие большие глаза удобно писать, в них поместится больше эмоций, чем в глаза герцогини - еë лисий прищур может вызвать трудности с деталями. Ария склоняет голову, как и раньше, первой не заговаривая. – Какое счастье, что ты почтила нас своим присутствием. Лучше поздно, чем никогда, не так ли? – Айсис Фредерико укоряет еë с порога - недобрый знак. – Добрый день, Госпожа. И прошу прощения за поздний визит, это время было ближайшим из возможных. – Она слышит фырканье и распрямляет спину. – Будет тебе, сестрица. Девушка популярна - у неë наверняка загруженный график. Не все передвигают нас в очереди из-за фамилии. – Судя по взгляду герцогини, все делают именно это. Арии снова неловко. – Пользуясь случаям, Госпожа, я хотела бы поблагодарить вас за подарок. Он прекрасен. – Ария вкладывает в тон всю искренность, всю симпатию, какую питает к разноцветным баночкам, стоящим теперь возле неë. – Не стоит. – Женщина явно смягчается. Ария сдерживает облегчëнный вздох, думая, что с ненапряжëнной обстановкой работать ей будет гораздо спокойнее. – Начнëм, пожалуй? – Конечно. Сейчас, пожалуйста, займите определëнную позу, которую, в процессе желательно не изменять. По возможности вы должны будете оставаться неподвижными. – Ария видела подготовленный стул - классика в современных портретах. – Как правило, сидячее положение занимает глава семьи. Начнëм с вас, Госпожа, если вы не возражаете? Герцогиня не возражает. Присаживается на своë место и с удивлением следит, как Ария делает шаги назад, к холсту. – Неужели я вновь так тебя вдохновила, что ты не можешь сдержать свою фантазию? Милый брат, ты, по всей видимости, лишний. – Ария улыбается игривому тону. Совсем скоро, поняв еë скурпулëзность, Госпожа не будет так весела. – Я нахожу положение, в котором свет будет лучше падать. Вы не могли бы встать ненадолго? – Ария возвращается к женщине, оценив нынешнее положение, как неудовлетворительное. Герцогиня поднимается, становясь к ней совсем близко, - Ария удивляется, какая она высокая. Дело в каблуках? Неважно. Она двигает стул, просит сесть и подняться, ходит из стороны в сторону, по меньшей мере, три раза. Госпожа не слишком этим довольна. – Вместо меня этим не может заняться горничная? Не припомню, когда в последний раз мной так помыкали. – Ария ждала этого вопроса - все они спрашивают одни и те же вещи. Она качает головой. – Невозможно, госпожа. Я ищу освещение именно для ваших черт лица, роста и цвета глаз. – Ария отходит снова, чтобы понять, подходит ли сейчас. Айсис Фредерико смотрит на неë испытывающе. – Уже нашла. Спасибо за ваше терпение. Господин, пожалуйста, встаньте за Госпожой. – Вот так? – Ария отходит, чтобы подкорректировать. Внимательно смотрит, наклоняя голову в бок. – Да, это идеально. – Лицо герцогини становится подчëркнуто нейтральным. Ария сдерживает улыбку так старательно, как может. – Теперь добавим деталей. Госпожа, поверните голову чуть правее. Господин, положите руку на плечо госпожи. Хорошо. Постарайтесь не двигаться. Скажите мне, когда захотите прерваться. Брат с сестрой сидят молча около десяти минут, после же - явно от скуки, начинают тихий разговор. Ария, погружаясь в отображение силуэтов, старается не слушать. Но в помещении мëртвая тишина - не услышать она не может. Речь заходит об образовании господина Оскара - он преуспевает в Академии и, как оказалось, дружит с Каином Росдзентом. Ей это удивительно, молодой граф показался не самым приятным мужчиной, когда как молодой герцог - напротив, мнение о себе оставляет лучшее. Спустя час герцогиня зовëт дворецкого - он начинает читать книгу вслух. Ария слушает с едва скрываемым восторгом. Такие произведения ей могут лишь сниться. Линии, тем временем, приобретают узнаваемость. – Прервëмся ненадолго. – Их хватает чуть менее, чем на три часа. Хороший результат. Ария и сама чувствует усталость, оставляет кисть с удовольствием, разминает ноющее запястье. И отмечает, что герцогиня, в отличие от своего брата, вышедшего подышать, остаëтся в комнате и слуг отсылает. Отдыха не будет? Госпожа плавно идëт к ней, вновь оказываюсь по одну сторону мольберта. Смотрит на то, что выходит, удовлетворëнно хмыкает. Ария прикрывает глаза - они болят не меньше запястья. – Ты, должно быть, многое слышишь, когда пишешь портреты дворян? Разговоры могут быть весьма и весьма интересными. – Ария смотрит на герцогиню внимательно, сдерживает хмурость. Янтари светятся хищно. Ария хочет запечатлеть их в картине. – И, полагаю, твоë мастерство дорого стоит. Чтобы купить хорошие инструменты, нужны немалые суммы. Без покровительства тяжело окупать свои труды? – Цены действительно высоки. – С кем-то, кто оплачивал бы еë траты, жилось бы значительно проще. Но, увы, таких предложений Арии ещё не поступало. И герцогине это известно - узнавала? Взгляд сам по себе становится любопытным. К чему ведут вопросы, зачем нужен подарок? Дворяне не делают ничего просто так, особенно такие высокопоставленные, как женщина перед ней. – Разговоры же, которые я слышу, имеют ценность в некоторых кругах. Но не мне о том судить. – Хм. Ария, – Айсис Фредерико растягивает еë имя так, как ни один другой человек делать не умеет. Ария пытается собрать мысли в кучу, не отводить взгляда, делать, что угодно, лишь бы не показать, как она робеет, стоит им остаться наедине. – Согласишься ли ты передавать мне слова твоих заказчиков, если я буду оплачивать твои нужды? Эти краски из Кроа - ничто для меня, я могла бы делать тебе куда более щедрые подарки. Лишь обещай мне верность. Герцогиня может приобрести статус покровительницы искусств, сделать еë своим информатором. Ария же - жить, наконец, не от заказа к заказу. Выгодно и предполагает риски. Узнай обозлëнный аристократ, кто доложил, решит отомстить. Но Айсис Фредерико умна - не станет выдавать еë, будет защищать до тех пор, пока от Арии есть толк. Но долго ли сможет длиться еë полезность? К моменту конца благодеяний она сможет накопить достаточно денег, чтобы быть готовой. Не составит труда запомнить и пересказать чей-либо диалог. Но поручения могут разрастись, возыметь конкретную тему, к которой следует подвести. Переиграть аристократа? Выбора нет. Она кланяется, унимая вихрь сомнений. Сколько бы не продлился этот договор, он сулит выгоду. – Я обещаю, что останусь вам верной, госпожа. Отныне я - ваша. – Последняя фраза отзывается в ней странной правильностью, будто так и должно быть. Подсознание играет, убеждая в верности выбора? Она не уверена. Но, поднимая глаза, встречаясь с другими, точно знает, что Герцогиня чувствует тоже самое. Они смотрят друг на друга какое-то время - на грани осознания. Жаль, что их прерывают. Господин вернулся, говоря о готовности продолжить. – Думаю, стоит отложить это на другой день. Все мы устали, и твоë, Ария, обожаемое освещение изменилось - скоро закат. – Она кивает почти неосознанно, моментально ощущает накопившуюся усталость. Теперь ей хочется спать. Ни столько работа, сколько само предложение вымотало еë. – Оскар, ты можешь идти. Господин уходит, не споря. Если у герцогства есть наследник-мужчина, почему же правит женщина? Ария думает об этом не слишком долго. Айсис Фредерико нашла бы способ остаться у власти, не так ли? И этот Оскар выглядит робким молодым человеком. – Горничные соберут твои вещи. Идëм со мной, обговорим детали. – Ария гадает, как Герцогиня ориентируется во всех этих запутанных коридорах и думает, что, если еë не отведут обратно, она непременно заблудится и останется здесь навсегда. Ещë она старается выдерживать дистанцию в два шага, идя позади. Непривычная к такому, Ария нервно контролирует себя, чтобы не нагонять. – Прекрати сверлить мой затылок. Слуги так не делают. Ещë и концентрироваться на ней нельзя! Ария вздыхает и отводит глаза. – И отвечают, когда их отчитывают. Мм.."Прошу прощения, госпожа. Я исправлюсь, если вы мне позволите." – Даже не видя еë лица, Ария уверена, что Айсис Фредерико издевается над ней. По тону этого тоже не скажешь, но воздух вокруг окрашен насмешливостью. – Ну же. – Прошу прощения, госпожа. Я исправлюсь, если вы мне позволите. – Ария произносит на выдохе - скорее даже вздохе. Рассматривает картины на стенах. Произведения искусства. Еë глаза загораются, она едва ли не сворачивает шею, пытаясь рассмотреть каждую из них подольше. Еë мастерство, по сравнению с этим, капля в море. Она останавливается в шаге о того, чтобы врезаться в герцогиню. Их сотрудничество наверняка закончилось бы, так и не начавшись. Еë вновь удивлëнно рассматривают, но на этот раз госпожа никак не комментирует, заходя внутрь. Ещë одна комната. Наверное, кабинет. Документов на столе довольно много - они же наполняют шкафы, вровень с книгами. Много книг. Ария отводит глаза раньше, чем успевает отвлечься. – Всë, что тебе нужно, чтобы что-то получить, - лишь попросить. Твоя денежная плата не будет фиксированной, она эквивалентна информации, которую ты сможешь достать. – Ария путается в сложных понятиях. Она не знает значений двух несомненно важных слов, хочет спросить, но госпожа понимает быстрее, меняя слова на более простые. – Чем ценнее информация, тем больше денег ты получишь. Твои художественные принадлежности будут, в основном, вне этой системы. Простая щедрость. – Я поняла. Благодарю вас. – Ария складывает руки за спиной, снова чувствуя странное волнение. Герцогиня протягивает ей небольшую коробочку, взятую со стола. Даже ткань, которой обтянута упаковка, дороже всего, что Ария когда-либо держала. – Что это? – Это подарок в честь нашего сотрудничества, разумеется. Откроешь позже. – На подарки принято отвечать тем же. Ария бегло осматривает интерьер помещения, запоминая цветовую гамму, которая подошла бы. Она кивает в знак благодарности, унимает стук сердца. Такая щедрость не свойственна ни одному человеку, какого Арии довелось встретить. Герцогиня возлагает на неë большие ожидания, по всей видимости. – В скором времени тебя навестит один из моих слуг - назови ему вещи, которые ты хочешь получить. – Хорошо, Госпожа. Спасибо, я напишу список. – Айсис Фредерико посмотрела на неë в замешательстве, даже бровь вздëрнула. Эта реакция понятна, единственная за целый день, наполненный необычными обстоятельствами. – Ты обучена письму? – Ария коротко кивает, не желая вдаваться в подробности. Чаще всего простолюдины не заинтересованы в письменности, так как она им не слишком уж и нужна, по их мнению. Людям не достаëт образованности. – Замечательно. Разговор не длится долго. Еë отпускают восвояси, говоря, что карета ждëт, как и сопровождающий за дверью. Работа в этом поместье складная до смешного. Герцогине даже говорить ничего не нужно - слуги понимают всë сами. Ария знала, что людей учат читать жесты и желания господ, но не ожидала, что навык этот будет развит до такой степени. Она наблюдает, как еë вещи грузят в карету, борется с желанием пересмотреть все кисти, каждую банку с краской, как делает это всегда. Инструменты - навес золота. Сейчас достаточно слово сказать, чтобы они появились, - такая приятная мысль. Какими бы риски ни были, Ария хорошо устроилась. Более того, ей очень повезло. Иметь за спиной могущественного покровителя - иметь билет в большой мир. Репутация возрастëт, с ней и цена, которая будет окупать всë с полна. Если ей нужно быть информатором, крысой, чтобы жить припеваючи, - Ария будет, станет кем угодно, лишь бы больше не голодать, не думать о том, как скопить денег на зимнюю одежду. Вспомнив о подарке, который она так отчаянно сжимала в руке, Ария открыла его. Там лежал кулон, золотой, нежный, маленький - будет плотно к шее прилегать. Совсем как ошейник. Скрытый смысл - золотая клетка для неë, птицы? Она не уверена. Если бы Айсис Фредерико захотела скрыть контекст, Ария наверняка не смогла бы догадаться и через десяток лет, так что варианта два: она себе надумывает или госпожа хотела, чтобы суть была ясной. Глаза устало закрываются. Столько сложностей. Но жить стало гораздо легче. Ария холит и лелеет каждый подарок, который ей доставляют - каждый раз люди разные, что странно. В основном, аристократы этим не интересуются - внимания не обращают, толка в красках совершенно не находя. Каждому правилу, впрочем, своë исключения. Некоторые спрашивают, откуда взяла, кто подарил. Ария, следуя предостережениям герцогини, выкручивалась, говорила о щедром господине - остальное сами додумывали. Слушать, не относясь никак к могущественной женщине, от чьих ушей тайны хотят уберечь, гораздо легче. Временами обсуждения разных господ складываются в единую картину - плавающую, неточную, но картину. Никто не может сидеть молча на протяжении нескольких часов, особенно, когда портрет не одиночный, а уверенность в том, что шëпот нельзя расслышать, велика. Помимо портретов, Ария начинает писать другие жанры. Пейзажи, абстракцию, что угодно. И, конечно, лучшую из получившихся картин она отправляет своей госпоже. Как и планировала, использовала цвета, которые подошли бы кабинету. Лишь после отправки ей вдруг пришла мысль, что герцогиня вряд ли станет украшать кабинет, где наверняка работало не одно поколение еë семьи, работой заурядной художницы-простолюдинки. Главное от подарка - это, конечно, внимание. Но, вновь оказавшись в том помещении, Ария не может не искать глазами. Нечто в ней загорается, когда она находит. Улыбка сама собой появляется на губах. – Никак не налюбуешься? – Она слышит мягкий смешок и поворачивает голову к письменному столу, где Госпожа и находится. – Не думала, что вы решите еë повесить, поэтому, да, любуюсь. – Она любит отвечать честно хотя бы для того, чтобы увидеть лицо этой женщины. У дворян манера общения - скрытый смысл, они ужасно не приспособлены к прямолинейным ответам. – Вот как? Ну, что ж, я ценю подарки такого рода. – Герцогиня странно потирает свою руку, выглядя задумчивой. – Что, впрочем, неважно. Как я заметила, ты начала расширять жанры: много, должно быть, практикуешься. Пространства тебе достаточно? – Я не против потесниться, но, временами, мне не хватает места даже для одной картины. Обстановка не самая подходящая. – Ария пожимает плечами. Айсис Фредерико смотрит на неë нейтрально, будто задумалась о чëм-то другом, но связанном с ней. От длительных взглядов пальцы рук начинают дрожать. – Госпожа? – Ты можешь начинать. Расскажи мне, что слышала. – Ария сглатывает слюну и говорит, говорит, отвечает на вопросы. Смотрит, как герцогиня делает пометки на пергаменте. Она пишет так быстро и совсем не пачкается чернилами. Арии о таком уровне только мечтать - сколько перчаток ей приходилось стирать из-за попыток обучиться. К концу речи в горле пересыхает. Айсис Фредерико, не отводящая от неë глаз, замечающая каждый жест, включая мимолëтное движение челюсти, конечно, это видит. Звенит в колокольчик на столе. Горничная заходит мгновенно - под дверью стояла всë это время? – Принеси гостье воды. – Ария благодарно кивает. Они смотрят, как девушка уходит. Госпожа продолжает, манит пальцем, чтобы подошла ближе. Ноги несут сами. Руки берут протянутый мешочек с монетами по такому же принципу. Айсис Фредерико снова улыбается только для неë. – Увлекательно. Ты молодец. – Благодарю вас, госпожа. – Арии следует уйти или ждать воду здесь? Она не уверена. Смотрит вопросительно, спрашивает, не используя языка. И Герцогиня ей отвечает. – Останься пока. Нужно обсудить ещë кое-что. Если тебе не хватает места, ты можешь использовать одну из комнат моего поместья. – Ария открывает рот. И тут же его закрывает. Сосредоточиться на работе, не слушать уличного шума за тонкими стенами, не сокрушаться над испорченной линией из-за руки, дрогнувшей от громких восклицаний матери. Ездить долго, но..просторное пространство, где царит тишина и покой? – Хм. Может быть, я даже позволю тебе использовать свой кабинет. Так ценишь освещение - здесь оно лучшее. – Я сочла бы за честь, но, боюсь, что я могу вам помешать. – Почему Айсис Фредерико хочет, чтобы она писала картины именно в еë кабинете, здесь, где глава рода проводит большое количество времени. Это неудобно. Ария начнëт слышать и о своей госпоже, своей хозяйке. Станет угрозой. Это проверка? Зачем? – Госпожа, если я в чëм-то провинилась.. – Умна. – Герцогиня поднимается со своего места, огибает стол, становится рядом. Ария отступает, еë шаг назад сопровождается шагом вперёд госпожи. – Я пристально наблюдала за тобой. У меня нет претензий, но есть вопросы. Как ты пробилась к леди Миэлли, скажем? Был человек, который посоветовал тебя, который указал, купил первые краски. Меня беспокоит, что я не могу ничего узнать о твоëм анонимном благодетеле. Мама упоминала, что граф еë прячет. Они не встречаются в последнее время - хвост не мог проследить за их взаимодействием. Вот и загадки. Ария собирается ответить, но в дверь стучат. Воду принесли. Больше времени на мысли. Скажет правду - и? Дворянки на дух не переносят таких историй: грязных, обольстительных, бесчестных. Захочет герцогиня и дальше бросать тень на свою репутацию, сотрудничая с кем-то, кто добрался до высшего света из-за блуда матери? Глаза следят за тем, как поднос с кувшином и двумя стаканами опускается на небольшой стол. Следят, как горничная уходит. Солгать? Если госпожа узнает, что тогда? Головы не сносить. Дверь, закрываясь, тихо скрипит. Айсис Фредерико ждëт ответа. – Анонимный благодетель - граф Росдзент. – Не лучшее начало, Герцогиня свирепо хмурится, в глазах - янтарных, чистейшего цвета, - искрятся молнии. – Но он помог не мне, не желал использовать и не думал о вложениях. Граф имеет..имел близкие отношения с моей матерью. Его услуги исходят из благодетели по отношению к ней. Я с ним виделась лишь единожды, мельком, когда писала портрет леди Миэлли. Буря минует. Госпожа обдумывает, но враждебной уже не выглядит. Успокоилась. Ария облегчëнно вздыхает - пить всë ещë хочется, но отойти она не рискует, терпеливо ждëт. – Не распространяйся об этом. Позже я придумаю тебе другую историю, которую ты будешь рассказывать, если спросят. Удача, благословение, что угодно, кроме правды. – Ария кивает. Смотрит внимательно, пытаясь уловить эмоцию, прочесть реакцию. Безуспешное дело. – Прекрати на меня смотреть. Иди. Ты ведь хотела воды? – Да, прошу прощения. – Ария отходит в сторону, на Герцогиню больше не глядя. Наливает жидкость из кувшина в стакан. Пьëт и чувствует кислоту. Что это? Лимон? Она недовольно хмурится, но не оставляет и капли. Такие разговоры заставляют еë нервничать. Как и глаза, пепелящие ей спину. – Не чувствуешь ли ты к нему благодарности? Он позволил тебе оказаться в том положении, в каком ты сейчас находишься. – Ария становится всë более и более взвинченной. Она разворачивается к Госпоже, но глазами стрелять не смеет. Жизнь ещë дорога: черты лица расслабляются. – Какого вы обо мне мнения, госпожа? – В таких случаях доля возмущения позволена, правильно? Учитывая, что насмешки не посыпались в ответ, этикета она не нарушила. По крайней мере, не смертельно. – Я держусь мнения, что ты художница из низшего сословия, которой нужны деньги и неважно, чьи. – Герцогиня скрещивает руки на груди, проницательно еë изучая. Сказала не пялиться - грешит теперь этим сама. – Видишь? Ты не возражаешь. Но возмущена моей в тебе неуверенностью. Ария очаровательно улыбается. – Я не уверена, что должна ответить. "Мне нужны только ваши деньги" - очень сомнительный комплимент. – Эта женщина насмешливо фыркает, усмехаясь. Всë ещë умеет воспринимать шутки. – "Я буду верна вам в любом случае" звучало бы гораздо лучше. – Ария спешит прикусить язык, но не успевает. Слова вырываются раньше, чем рот закрывается. – Я уже вам это говорила, но мои слова не были восприняты на веру. Во второй раз что-то изменится или вам просто нравятся клятвы? – Слишком прямолинейно, слишком! Они теперь удивлëнно друг на друга таращатся. – Госпожа! Я.. – Язвишь, я заметила. – Черты лица Айсис Фредерико смягчаются, снова становясь непроницаемыми, даже скучающими. Ария наблюдает, как дистанция между ними неспешно сокращается. Выпрямляется, но головы, чтобы удержать зрительный контакт, не поднимает. Указательный палец Герцогини касается еë подбородка, заставляет смотреть на себя. – Знай своë место. Произнесено не так угрожающе, как могло бы быть. Все ощущения, впрочем, прикосновения забрало. Лëгкое касание, но к голове тепло притекает, ползëт потом по всему телу, особенно к сердцу, громко стучащему. Ария опускает глаза, ничего толком не понимая. – По поводу твоего пребывания в моëм кабинете я была серьëзна. Мне доставляет удовольствие наблюдать за художниками, это расслабляет. И, заодно, чаще со мной видясь, ты научишься не хамить. – Привыкая к людям, Ария, напротив, становится более развязной. Но, вместо этого замечания, она пользуется ситуацией. – Думаю, для этого мне не помешала бы книга про этикет. – Айсис вскидывает бровь. Будучи покровительницей, должна ведь желания исполнять? Особенно, полезные для них обеих. Легче следовать тому, с чем знаком. – Пожалуйста. – Выберу попроще и отправлю. Тебе пора. – Ария улыбается, кланяясь и начиная отступать к двери. Вслед до неë доносится. – Первое, что следует изучить, слово "Спасибо". – Спасибо, госпожа. – Отдаляясь от кабинета, Ария чувствует тяжесть в теле. С каждым шагом усиливающуюся. Тревога, до того незнакомая, охватывает еë. Но это чувство не самое страшное из тех, с какими ей довелось встретиться. Спустя считанные дни, даже можно сказать, часы, она обнаружила, что ждëт посыльного Фредерико. Не из-за книги, из-за вести, даты следующей встречи. Она хочет увидеть госпожу слишком быстро после разлуки. На ум всë чаще и чаще приходит нелепое прикосновение, их самое первое. Но такой глупости не следует уделять и капли внимания. Как и не следует проявлять лишнего энтузиазма. Слыша стук в дверь, она бежит открывать. – Мисс Ария. Подарок от госпожи. – Она принимает с удовольствием. Рассматривает толстый переплëт и большое количество страниц. Книга тяжëлая, увесистая, и, очевидно, дорогая. Стоит, судя по качеству, наверняка целое состояние. Но это неважно. Ария пытливо смотрит на уже знакомого мужчину. Дата, ей нужна дата. – Также Еë Светлость просит вас пребыть в Герцогство со всем необходимым. Для ваших картин уже подыскали помещение. – Когда? – Завтра, мисс. Передаю вам слова Госпожи дословно: "Я устала от твоего графика. Расставь, наконец, верные приоритеты и приезжай, когда говорят. Я не люблю ждать." – Очень настойчиво. Ария может видеть, как герцогиня закатывает глаза. Завтра она будет свободна. Только для неë. – Я поняла. Спасибо за путь, который вы проделали. – Они кивают друг другу, прощаясь. Ария с большим удовольствием погружается в книгу днëм, вечером же пытается собрать все картины, которые хочет перевезти, в кучу. Всë, что ей понадобится на новом месте. – Куда ты собираешься, дочка? – Мама выглядит растерянной, даже на грани испуга. Ария знает, как сильно она не хочет оставаться в одиночестве. Одна во всëм мире, в этом доме, порицаемая большинством соседей. – Госпожа позволила мне работать в еë доме иногда. Так будет удобнее. Ты же знаешь, мне негде развернуться. Представь это походом на работу. – Карин кивает - лицо еë становится явно облегчëнным, - и принимается помогать. Когда в дверь стучат снова, на сей раз, несколько мужчин, она провожает их и говорит, что следует забрать, с чем обращаться особо тщательно и как не разлить еë драгоценные баночки со всевозможными цветами. Ария ревностно следит за каждым предметом. – Успокойтесь, мисс, правда. Мы обо всëм позаботимся. Госпожа ждëт - полезайте в карету. – Один из работников не выдерживает еë дотошности, выпроваживает вон, на что приходится вздохнуть. Всë равно почти закончили, действительно пора выдвигаться. В карете ей приходится тонуть в мрачных мыслях. Она осталась наедине с собой, без возможности утопить мысли разговорами. Еë родственная душа где-то среди аристократов - не таких уж заносчивых, как она предполагала. Они лишь соблюдают традиции. И, от того выходит, что она без причин отвергла человека, который ждал еë появления. Который разбил ей сердце, даже имени не назвав. Можно ведь было поблагодарить за рисунок, обозначить, что ему понравилось, что это красиво. На еë руках появлялись другие надписи, те, что она решила не читать. Может..Ария хлопает себя по щекам. Если еë родственная душа - аристократ, она не сможет спрятать его от Герцогини, которой сейчас принадлежит. Узнай она, разразилась бы буря. Госпожа выглядит дружелюбной, когда встречает еë, после того, как Ария, всë ещë раздражающе щепетильно, проконтролировала, как еë картины ставят в большой, просторной комнате без мебели. Странные дворяне. Зачем им помещение, где даже присесть нельзя? Герцогиня объясняет. – Обставишь сама. Учитывая, как тебе нравится командовать людьми и перемещать предметы, проблем не возникнет. – Ария могла бы фыркнуть, но на лице расползается неконтролируемая улыбка. Она чувствует необъяснимую радость от самого нахождения в этой комнате. Пальцы дрожат. – Теперь посмотрим, задержишься ли ты в моëм кабинете. Она наблюдает, как еë мольберт вносят внутрь, вместе с подставкой для всего необходимого. Командует расстановкой, на потеху госпоже. Они остаются вдвоëм, когда всë выстраивается идеально. Ария обменивается с Айсис Фредерико взглядами и пытается начать. Что-нибудь. Но чужие глаза, по ощущениям вовсе не оторвавшиеся от кожи, действуют ей на нервы, мешают думать и, в целом, не способствуют труду. Она отрывается, чтобы сказать о неудобстве, но герцогиня сосредоточено читает документ, не обращая на неë и капли внимания. Показалось? Дышать становится легче. Ария смешивает краски, решая импровизировать на свой вкус, без конкретной идеи. Птица вырисовывается сама собой, она сидит на деревянном заборе и смотрит вверх, наблюдает за закатом. Пока та отвлечена, кошка за ней лениво наблюдает, не спеша ловить или, может быть, даже не собираясь. Она сдерживается, чтобы не начать напевать по привычке. В помещении, погружëнном в тишину, даже скрежет пера слышен. Дыхание становится более тихим, не желая быть услышанным, таясь и скрываясь. Спустя время, Ария не уверена в его точности и предполагать не собирается, до неë доносится скучающий тон. – Почему ты постоянно носишь эти перчатки? Слышала, художникам нравится чувствовать кисть. – Ария, вздрогнув, едва не совершает лишнее движение, едва не портит своë творение. Она забыла, что находится не одна. Спокойствие и сосредоточенность делают с ней удивительные вещи. Во взгляде мелькает толика недовольства. – Я помешала? – Нет, что вы, госпожа. Вы не можете мне мешать. – Ария читала, что, перед ответом на вопрос, следует умаслить. Госпожа не выражает ни одобрения, ни порицания - сложно сказать, был ли замечен ей, привыкшей, этот жест демонстрации улучшения навыков. – Я ношу перчатки, потому что моя родственная душа..Этот человек не рад краске на своих руках. – "Этот человек"? Как хладнокровно. Вы не близки? – Спрашивать подробности личной жизни не считается ли невежливым? Наверняка. Но герцогиня, очевидно, игнорирует этот правило, да и смотрит так пристально, что Ария не решается уходить от этого разговора. – Он обидел меня в день моего шестнадцатилетия, и с тех самых пор мы не поддерживаем контакт. Я даже имени не знаю, так что "не близки" - это слишком хорошо. – Она не может держать этот взгляд долго, неловко возвращается к холсту, делая мазки там, где уже есть краска, просто имитируя бурную занятость. – Довольно упрямо. Даже я не стала бы игнорировать свою судьбу из-за одной оплошности. – Почему она продолжает эту тему? Ария хмурится, отдавая это выражение своему холсту, хотя хотела бы женщине, с которой говорит. – Это была серьëзная оплошность, которую трудно простить. Особенно, без извинений. – Герцогиня, после этих слов, молчит очень подозрительно. Ария же не решается возвращаться к теме, которая всë ещë вызывает в ней тоску и беспокойство. Но, если собеседнице позволено любопытствовать, можно ли попытать удачу? – Я никогда не слышала о вашей родственной душе, госпожа. Вы уже еë встретили? – Медленно читаешь. Ты не должна задавать мне вопросов, если не разрешу. Учебник тебе для интерьера? – Ожидания разбиваются об язвительность. Ария чувствует себя обиженной, но, конечно, показывать своих чувств не имеет права. Лишь извиняется, уважительно кланяясь. Если еë родственная душа - человек принципов тех же, что и Герцогиня, они вряд ли сумели бы поладить. Они вновь оказываются занятыми делом, каждая - своим. Детали наполняют еë работу, когда, неожиданно, Ария замирает от наполняющего еë всю присутствия. Увлëкшись, она не заметила, позволила этому произойти, и теперь госпожа стоит за спиной, так близко, что слышится аромат парфюма, ощущается призрак дыхания на коже. Она пытается повернуть голову, но встречает сопротивление. Палец касается щеки, запрещая оборачиваться. Ладно. – Госпожа.? – Продолжай работать. – Эта женщина делает странные вещи, заходит за спину, заставляя чувствовать себя неудобно, и предлагает игнорировать свои действия. Дворяне невыносимы. Или, может, это отличительная черта еë дворянки, так любезно покупающей всë, на что палец укажет, и, от того, вынуждающая себя терпеть. Место прикосновения пылает снова, отвлекая тоже. – Я не могу писать, пока на меня смотрят так настойчиво. В голову ничего не идëт. – Сказано, скорее, из вредности - за ней часто наблюдают, это привычное дело, Ария может отдалиться от взглядов. С Айсис Фредерико ощущения другие, особенные, но не такие уж неустранимые. Она, всë же, оборачивается и вскидывает голову, чтобы видеть глаза - госпожа, высокая, стоит к ней близко, даже слишком. – Нужна ли мне художница, чья работа зависит от столь неоправданного количества чувств? – Ария думает над этим. Не без волнительного содрогания - еë место здесь всë ещë выгоднее любого другого. Стоит ли дерзость его лишения? Нет, конечно, нет. Любой язвительный ответ, который мог на языке образоваться, уступает желанию остаться. – Прошу меня простить. Раз госпожа желает, я немедленно продолжу. – Снова этот взгляд. Самый обычный, даже нейтральный, но вызывающей в ней странные эмоции. Она хочет, чтобы Герцогиня была недовольна еë подчинением, хотела начать перепалку больше, чем услышать извинения, но этого, конечно, не происходит. С чего бы? Арии не нравится оборачиваться к герцогине спиной. Мало того, что это против приличий, ещë и опасность невесомая витает. Не видеть еë лица, его выражений, настораживает. Напряжение следует, но кисть мажет безупречно - нельзя ошибаться, в противном случае придëтся долго исправлять. Она старается дышать ровно, не выдавать своего волнения, унять дрожь, скрыть мурашки. Усталый вздох слышится сквозь время. Герцогиня к столу возвращается, Ария же лишь смотрит ей в след, без слов, но очень внимательно.