Цветы на руках - чистейшая любовь.

Ария вздыхает счастливо. Портрет семьи Фредерико, наконец, закончен. Самая длительная еë работа и самая кропотливая. Каждая деталь доведена до совершенства, ошибки не прощены, а черты лица - одного лица - выведены с особой нежностью. Передать изящество герцогини, то достоинство и гордость, которые привлекли её в первый раз, - основная еë цель, растягивающие сроки. Упомянутая муза не раз интересовалась, почему они с братом всë никак не увидят результат, злилась, говоря, что Ария не может "осознать приоритеты". Ария, как раз таки, способна, потому и стала такой старательной, пытаясь создать, по меньшей мере, шедевр. Картины, ставшие средством заработка, давно не приносили ей удовольствия, равному тому, что она сейчас испытывает. Впервые за долгое время она хочет разделить своë произведение с человеком, той, кто стала его частью, увековеченная. Последние мазки наносить пришлось в одиночестве, ведь воссоздавать образ поз уже смысла никакого не было, а госпожа решила, что этот день - такой важный! - невероятно подходит для того, чтобы устать от компании и выгнать еë в мастерскую. Ария садится на диван, обнимая свои колени. Рассматривает теперь лицо герцогини на портрете и думает, что стоило как-нибудь намекнуть, какая она злая. Кончики губ сами собой ползут вверх. Красивая женщина с неясным характером, еë дворянка. Щедрая и участливая, но стоит только поймать, попытаться угнаться за ней, как в ответ слышатся упрëки, тон холодеет, а то, что было минутой ранее, исчезает, ускользает без намëка на возвращение. Более того, такое отношение заставляет думать о себе, вспоминать и крутить в голове, силясь понять, уяснить, разложить на полки, увы, тщетно. – Я думала, моë присутствие достаточно действует на людей. – Ария вздрагивает, когда слышит голос слишком близко к себе. Поворачивает голову и вскакивает, обнаруживая герцогиню сидящей на диване, совсем рядом с ней. – Хотя бы для того, чтобы меня замечали, когда я прихожу. – Прошу прощения, госпожа, такого более не повторится. – Айсис Фредерико не заявляла ранее, что не хочет никого видеть? Ария бросает взгляд в сторону часов, обнаруживая, что прошло уже достаточно времени для смены настроения. Они говорили утром - наступил вечер. – Я могу чем-то вам помочь? – Ты можешь представить мне портрет, который закончила. – Верно! Ария загорается энтузиазмом, когда делает шаг в сторону своей картины, поворачивает мольберт выгодным образом. Следит за реакцией госпожи внимательно, не желая ничего упустить. Заказ, доверенный ей, - большая ответственность. – Я, наконец, закончила то, о чëм вы просили. Скажите мне, если что-то придëтся не по нраву. – Герцогиня проницательно смотрит, рассматривает высохшую краску без явных выражений. Ария ненавидит навык скрывать все эмоции, которые так хочет увидеть. Она тихо вздыхает. – Вам нравится? – Да. – Зрительный контакт устанавливается, превращаясь в борьбу. По крайней мере, для Арии. Сложно смотреть на эту женщину прямо, когда она вторит. Простое слово согласия, тем не менее, приобретает особенную значимость, заставляя улыбаться ярче. – Очевидно, я сделала верный выбор, когда предоставила наш портрет тебе, Ария. – Я рада, что не разочаровала вас. – Удовлетворение медленно в ней растекается, наполняя собой тело. Госпожа смотрит внимательно, улыбается тоже и остаëтся на своëм месте. Чего она хочет? – Перчатка на правой руке испачкана. – Брови удивлëнно поднимаются вверх. Ария с удивлением рассматривает краску - красную и немного жëлтого - на белой вещи. Это часто происходит, но, как правило, игнорируется. Теперь же, когда внимание заняла Айсис Фредерико, живопись откладывается, а перчатка снимается. Она разминает руку, немного вспотевшую. – Опережая твои вопросы, я здесь, потому что у меня перерыв, а ты выглядела уж больно брошенной. – Я так не выглядела. – Ария откладывает свою испачканную вещь, чтобы скрестить руки на груди. Ужасно, как много госпожа может себе надумать. И бровь теперь выгибает, будто совсем не убеждена возражением. – Но рада, что вы решили меня навестить. Раз уж не заняты, можете мне попозировать? Хочу попробовать что-нибудь более..развязное? – Хочешь использовать Герцогиню для развязной картины? – Айсис Фредерико выглядит повеселевшей и удивлëнной, почти даже ошеломлëнной, тоже. Ария хочет отделаться простым: "Да", но знает, что такой ответ успеха не сыщет. Поэтому сплетает руки за спиной, обдумывая формулировку. "Мне нужно ваше тело" - первая мысль, довольно неудачная. – Мне нужна лишь поза. Черты лица и параметры я изменю. – Ария внимательно следит за задумчивостью на лице. Даже взгляд выдерживает, до того хочет узнать, можно ли, согласна ли она. – В тебе говорит желание мной помыкать. – Герцогиня отворачивается безразлично, разбивая еë надежды. Стоило ожидать. Ария не уверена, что замена будет достойной, но, за неимением вариантов.. – В таком случае, спрошу Эмили. – Янтарные глаза возвращаются, спрашивают сами, без языка. Кто такая? Ария хочет запомнить это выражение, зарисовать его позже, но не на мольберте, на простой бумаге, лишь маленькое воспоминание только для неë одной. – Это горничная, которая нравится мне больше всех. Герцогиня щурится, закидывает ногу на ногу, подбородком опираясь о свою ладонь, рукой скользя к подлокотнику, обхватывая его и изображая идеальную позу. Ария вздыхает восхищëнно. Хочет сказать что-нибудь, но поджимает губы, боясь спугнуть наваждение. Раз у них мало времени, она сделает эскиз не на мольберте, а на простом листе, карандашом. Ракурс хочет изменить, потому отходит немного в сторону и садится на пол, подкладывает под лист твëрдую опору и начинает. Видит глаза Айсис Фредерико, прекрасной и следящей, явно веселящейся. Не в еë быту сидеть так странно, наблюдать, как художница, сгорбившаяся и увлечëнная, пытается запечатлеть это. Ария улыбается глупо, но, при том, может поклясться, что тень улыбки играет и на лице герцогини. Госпожа и заскучать не успевает, когда она заканчивает. Быстрый эскиз во имя сохранения идеи не занимает много времени. Ария поднимается, позволяя натуре принять более привычное для себя положение. Или, кто знает, может, леди Фредерико любит сидеть таким образом, пока никто не видит? Поза была создана так легко, что вера в эту версию укрепляется. – Покажи мне. – Ария обходит диван, становится справа от своей дворянки, чтобы не нависать над ней, но иметь возможность наблюдать. Капли одобрения тонут в золоте и взыгравшем высокомерии. – Ты и впрямь наглая. Как посмела сравнить меня с горничной? – Никаких сравнений, госпожа. Я обращаюсь к людям, с которыми, по крайней мере, говорю. – Герцогиня не выглядит удовлетворëнной, смотрит на неë, подняв голову и слегка щурясь. Ария теряется на миг, но угрозы не ощущает, упрëк не такой уж серьëзный. За ней хотят скорее понаблюдать, чем отругать. Так ведь? – Но вы, конечно, правы. Вы во всëм еë превосходите. Разве может быть иначе? Дополнение оказывается воспринятым куда радушнее. Айсис Фредерико, мелочная, остаëтся довольной, пусть и неявно. – Спасибо, что согласились мне помочь, госпожа. Я покажу вам готовую работу позже, если пожелаете. – Кивок выражает согласие, но ситуация больше никак не комментируется. Тема сменяется. – Я прикажу слугам забрать портрет, можешь контролировать его размещение. – Ария кивает, как болванчик, на потеху герцогине. Мысли путаются, когда женщина встаëт, всë ещë такая высокая. Они смотрят друг на друга в течение нескольких секунд, после чего Ария, нашедшаяся, уступает дорогу. Госпожа, проходя мимо, и взгляда лишнего не бросает, будто не она лучилась сдержанным весельем минутами ранее. – Ах, точно. Недавно мне прислали презент из другой страны, можешь поиграть с ним. Ария не уверена, что такое "презент", но всë равно благодарит. Обнаруживает потом, когда портрет нашëл своë лучшее место в поместье, что под непонятным словом скрывались часы, утончëнные и дорогие, украшенные драгоценными камнями, маленькими и блестящими. Горничная, передавшая их, объясняет причину такого подарка коротким сообщением от госпожи: "Чтобы за временем следила и быстрее справлялась с работой. Я ожидаю, что ты вернëшь их, когда научишься, так что не теряй." Будто она могла бы потерять нечто, потенциально способное стать семейной реликвией. Глупости. Глупее лишь столкновение с господином Оскаром. Они оба поворачивали в извилистых коридорах поместья, шли подходяще для того, чтобы, не заметив, врезаться друг в друга. Ария рассыпалась в извинениях, младший брат еë госпожи ограничился одним коротким. – Это ты прости. Ария, верно? – Она кивает, немного удивлëнная. Господа не часто запоминают имена, даже тех слуг, кто работает на них годами. Ария же в поместье недавно, не постоянно и, к тому же, общается исключительно с главой дома, с наследником не видясь. – Ты написала чудесный портрет. Спасибо. – Благодарю вас за похвалу. – Ария хочет идти дальше, ждëт отмашки, чтобы скрыться. Но, вместо этого, Оскар Фредерико говорит с ней снова. – Я хотел бы поговорить с тобой. Сестра сказала мне найти дело, чтобы отвлекать разум, - я устаю, занимаясь науками. И, раз уж в нашем поместье так часто бывает художница, это может стать для меня хорошей возможностью. Надеюсь, что ты найдëшь время, чтобы показать мне азы. – Брови сами собой поднялись удивлëнно. Обучить кого-то из дворян? Будь это герцогиня, Ария не сомневалась бы в ответе, отдала бы все свои знания. Но он, неизвестный ей, похожий на грустного щенка? Зачем тратить на него время? – Мне лестно ваше предложение, но решение останется за госпожой. Я не думаю, что могу дать вам теорию, но в практике я хороша. Спросите еë и, если она захочет, чтобы я учила вас, так тому и быть. – Ария вежливо улыбается, наблюдая за его сомнением. Почему он решил спросить сначала еë? Мило, что мнением поинтересовался, но не знает ли он, сколь властна женщина, связывающая их? – Я надеялся не упоминать при сестре то, чем хочу заняться. То, что уже начато, может быть закончено. Еë же позволения добиться не так легко, пусть, выбор мне и оставлен. – Это увлечение, которое она сама просила его найти. Как этому можно отказать? Ария ощущает себя, тонущей в замешательстве. Пусть не совсем понимает эти метание, знает сторону, которую должна принять. – Я не сделаю ничего, что прошло бы мимо еë глаз, простите. Мне важно моë нынешнее положение, рисковать я не стану. Надеюсь, вы это поймëте, господин. – Наблюдая в его глазах лишь горькое понимание и ни капли злости, Ария думает теперь, что хотела бы помочь. Сколько ещë людей в поместье принадлежат только его сестре? Скольким он не может довериться, сколько слуг передают его слова, отказываются покрывать такие мелочи, как любительское рисование? Она искренне сожалеет, что не станет исключением. Достаточно храбрости для визита в Оскаре набирается не сразу, спустя три дня, как раз в то время, когда Ария присутствуют в кабинете, лениво выводя линии, слушая, как мажет кисть, как вдалеке шуршит бумага. – Сестрица? Я тебя не потревожу? – Ария, поднявшись из поклона, встречается с ним глазами, понимает теперь, о чëм пойдëт речь. Одобряет этот шаг и смотрит теперь на герцогиню. Стоит ли ей выйти? – Это не так важно, лишь занятие, которое я хотел бы освоить. – Проходи. – Старшая из Фредерико встречает еë вопрос лишь лëгким покачиванием головы. Ария возвращается к своей картине, удовлетворëнная. Взгляд Оскара всë не давал ей покоя, этот разговор многое может для неë разъяснить. Если господин, конечно, не изменил своего решения. – Думаю, я хотел бы заняться живописью. Раз Ария здесь, для неë не составит труда научить меня. – Вообще-то, составит. И труд будет немалый, она с удовольствием затребует за него дополнительную плату. Делать что-либо бесплатно не в еë характере, и, к тому же, слишком невыгодно для еë положения. – Думаешь, она достаточно компетентна? Самоучка, ещë и без теоретической базы, понятия об анатомии и многом другом, несомненно, важном. – Герцогиня - самая безжалостная женщина из всех, кого ей довелось встретить. Бьëт по больному и даже мук совести не испытывает. – Более того, живопись, как увлечение, неподходящая. Нам нужны полезные связи, Оскар, думай об этом. Нынче популярен крокет. Или ты можешь взять классику - верховая езда. Что угодно, лишь бы у тебя появился повод сблизиться с наследниками влиятельных домов. Ты знаешь много дворян, увлекающихся кистью? Даже в твоëм учителе может быть выгода. Зачем тебе простолюдинка, которая и без того принадлежит мне? Теперь она может понять опасения, которые испытывал младший брат еë госпожи, но, в основном, Ария думает о своих ощущениях, не занимаясь более анализом. Чувство, будто она - маленькая, вернулось. Фредерико так легко говорит об Арии, как о вещи, ни на что толком не способной, с посредственными навыками, которая и внимания, в общем, не стоит. В груди разрастается пустота от этого замечания. Не то, чтобы Ария верила в существование уважения к ней, как к равной, о таком и речи быть не может, но, по крайней мере, она не чувствовала себя безымянной, не так, как сейчас. Ей дарят так много подарков, даже не прошенных, выполняют все прихоти, называют по имени и зовут к себе, навещают. С лëгкой подачи, пренебрежительный своей сутью, отзыв создаëт резкий контраст: зимняя стужа после нагретой бани. Разум заставляет услышать обрывки разговора, который неожиданно снова к ней возвращается. Пелена мыслей не уходит до конца, делая еë немного рассеянной. –...И, пожалуйста, говори такие вещи, по крайней мере, не при ней. Ария - человек, с чувствами, которые ты задеваешь. – Господин защищает еë? Почему она пропустила момент, когда они дошли до того, чтобы еë выгораживали, исходя из чистой симпатии? Ария настороженно смотрит на Оскара, встречающего еë взгляд с сочувствием. Немного смущает, но приятное осознание, что кто-то из этих людей, таких больших, услышал еë, побеждает на мгновение. Уголки губ дëргаются, силясь подняться вверх. – Хм. Ты обижена? – Герцогиня смотрит на неë озадаченно, как на зверушку, которая, по каким-то причинам, не захотела есть любимое лакомство. Ария набирает в грудь больше воздуха, возвращая лицу нейтральное выражение. Придëтся признать, после этого вопроса она позволила себе ошеломлëнно пялиться. Слишком много внимания к еë персоне. – Нет. Конечно, нет. Вы правы во всëм, что сказали, госпожа. – Айсис переводит взгляд на Оскара, выгибая бровь, доказывая ему, что слова не имели никакой почвы, даже не должны были быть произнесены. Ария пытается спрятаться, возвращаясь к своей работе. Она смешивает краску почти демонстративно. Слышится мягкий мужской смешок, совсем тихий, но, в тишине помещения, разносящийся. – Будто она может ответить что-нибудь другое. Никто бы не посмел выразить недовольство по отношению к тебе, сестрица. – Откуда в нëм эта благодетель? Они даже не знакомы толком. Возможно, еë защита имеет для него иной характер, как, скажем, борьба убеждений? Дискуссия, в которой господин решил подать голос. – Я начинаю уставать, брат. Но, так и быть, подыграю твоим благородным порывам. Ты знаешь, я уважаю стремление защищать слабых. – Знакомый голос принимает скучающие оттенки, и Ария подсознательно готовится к тому, что на неë вновь обратят внимание. На сей раз, целых две пары янтарных глаз. – Ария, мои слова тебя задели? Правда никак не повлияет на наши отношения, более того, я прислушаюсь к тебе. Клянусь именем своей семьи. Ария чувствует, как голова начинает кружиться. Было бы куда лучше, оставь Оскар еë одну со своими мыслями. Госпожа, пусть пренебрежительно, сказала лишь правду. Никаких оскорблений. Неприятно слышать, но в еë силах исправить эти слова, научиться, читать больше. Узнавать. Главный инструмент к знанию - Айсис Фредерико, с которой ей ещë предстоит сотрудничать. Господин же, пусть и проявил к ней доброту, согревающую, может исчезнуть. Стоит ли, в таком случае, говорить то, что хочет слышать он, если ей даже не нужна фальшивая любезность, которую герцогиня предоставит, стоит ей сейчас попросить? Ей нужно достичь того уровня, о котором пренебрежительно отозваться невозможно. И госпожа, способная дать ей всë это, заскучала. Ничто не веселит еë так, как не до конца прикрытая дерзость. – Я больше сосредоточена на том, что всë никак не возьму в толк, почему мои чувства играют такую роль в разговоре об увлечениях господина. – Она сопровождает свои слова недоверчивым взглядом. Аристократы, играющие всегда, способны прочесть в еë словах незамысловатое: "Ты что, влюбился?". Оскар краснеет удивлëнно, когда как его сестра прыскает, сдерживая смех, но обнажая улыбку. – Видишь, брат? Не в еë характере унывать из-за простых фактов. Если ты закончил, можешь идти, обдумай то, что я сказала ранее. И, конечно, пересмотри свои чувства. Как уже упоминалось, она - моя, найди себе другую. – Ария впервые видит, чтобы лицо и уши человека были такими красными. Она сохраняет образ в памяти, желая позже его написать и, при том, старательно отгоняя своë смущение по поводу крайней шутки еë госпожи. Они остаются вдвоëм довольно быстро. – Как бы мне это ни нравилось, больше над ним подшучивать не смей. Он - Фредерико, в той же степени, в какой и я. – Верит ли в это сама герцогиня? Очевидно, что единственный человек, которого действительно стоит опасаться, над которым нельзя шутить, - только Айсис. Не Оскар. Но, в любом случае, раз они не собираются пересекаться в ближайшее время, этот приказ легко исполнить. – Да, госпожа. – Она затихает, на показ рассматривая свою картину, на деле же - витая в мыслях. Анатомия..наука о теле человека. Действительно полезно, позволит ей более точно воссоздавать позы, писать без помощи натур. Она включит это в свою следующую зарплату. Госпоже стоит, всë же, подбирать слова, - так и до разорения недалеко. – Может, всë же, позволить ему? Как ты считаешь? – Почему она спрашивает? Ария смотрит любопытно, но, наблюдая лишь искренний интерес, выражает своë мнение. – Не думаю, что всë должно исходить из выгоды. Если он хочет отдохнуть за счëт навыка, не требующего от него большой нагрузки, почему бы не позволить? – Ария отвечает, не задумываясь, сплетает руки на спиной, наблюдая за Герцогиней. – Он пришëл к тебе раньше, чем ко мне. – Что? Еë даже не спрашивают - утверждают, поднимаясь и приближаясь. Ария прилагает усилия, чтобы остаться на месте, игнорирует притяжение, тягость в груди. – Почему ты мне не сказала? Мнение не интересовало эту женщину изначально. Лишь актëрская игра, проверка, удочка, на которую она с удовольствием клюнула. Немного расстраивает. – Господин в любом случае пришëл бы к вам. Так ли важно, что он спросил меня в начале? – Ария отводит глаза, отрешëнно стену рассматривая. Ей нравится, когда дворянка ходит около, картину или еë рассматривает, но сейчас взглядов не ловит. – Расстроена. – С ней невозможно разговаривать. Всë читает, до всех ответов добирается. Хочет знать? Глаза возвращаются, искрясь улыбкой. – Я вам больше ничего не скажу. – Ей и не нужно, правда? Всë, что хотела, Айсис Фредрико узнала без труда, теперь только развлекается. – Тогда позволь сказать мне. Ты пачкаешь свой рукав уже вторую минуту. – Еë руки за спиной. Как госпожа знает? Ария забыла о кисти в руке, той, что рефлекторно перевернула неверным концом. Теперь она и впрямь в краске. И, к ужасу, та оказалась на коже, совсем немного нежно-голубого на запястье правой руки. Ей отдают платок, к большой благодарности. – Почему ты так напугана? Очевидно, что художники временами пачкаются. – Это неловко, как если бы я прервала игнорирование чем-то нелепым, вроде: "Как дела?". – Герцогиня улыбается странно, не совсем, видно, понимающая степень драматизма еë истории. – Он, к тому же, поступает, как и я. И пятнышка на коже не видела уже около года, так что неловко вдвойне. – Он? – Она отрывается от старательного очищения запястья. В чëм вопрос? – Ты знаешь пол? Я думала, вы совсем не общались. – Я никогда не увлекалась женщинами. Не трудно догадаться, что моя родственная душа - мужчина. – Ария пожимает плечами. – К тому же, быть одного пола - большая редкость, не думаю, что я уникальна в этом. Мне уже достаточно нашей уникальной гордости. – Вот как? Ясно. – Айсис Фредерико издаëт мягкий смешок, скорее даже снисходительный. У Арии никто прежде не спрашивал об этом. Для всех знакомых мужчина для неë был очевиден. Почему, в таком случае, госпожа поинтересовалась? Неужели сама столкнулась с другим? Она не выглядит таким человеком, оскорбится ли, если.? – Спрашивай. – Какого пола ваша родственная душа? – Ария ожидает, что ответ вновь ускользнëт. Герцогиня не отвечает на личные вопросы, даже когда беседы заводит сама. Смущение и тревога одолевают еë - смесь, вызывающая нервозность. Краска исчезает с руки. Куда теперь платок? Не возвращать же грязным? Ария оставляет его на столике, рядом со своими принадлежностями. – Это женщина. – Пальцы сами собой заправляют прядь волос за ухо, выражая смущение. Значит, еë привлекают женщины? Ария взволнована этим открытием. Она никогда не встречала таких людей, не уверена теперь, как себя вести. Находиться в подчинении человека, которого можно привлечь...С мужчиной ощущения были бы другими, более неприятными, но всë это остаëтся довольно запутанным. – Ясно. – Щëки пылают. Первый ответ и такой обескураживающий. Она не уверена даже, как правильно реагировать. Ждут ли от неë чего-то? Слов, выразивших бы хоть что-нибудь. Глаза поднимаются, но Айсис Фредерико, кажется, вовсе в ней не заинтересована, лишь картину рассматривает. Вполне безобидно. – Это то, о чëм я вам говорила. – Раскованность, помню. Но я ожидала, что результат будет другим. – Худшим? Ария косится недовольно, губы поджимает, но молчит. Сегодня день, когда еë способности принижают. Но портрет ведь хвалили! – Вышло нежнее. – Я не стала бы использовать вашу позу для чего-то чрезмерного. – Герцогиня не выглядит так, будто всерьëз рассматривает этот аргумент. Совсем не верит в еë чистые побуждения, ужасно. Ария, впрочем, слишком увлечена молчаливым удовольствием - накрутила себя, унижением и не пахнет, лишь мнение, желанное. – Всë дело в перспективе. Спустя время, неопределённое, но точно не большее, чем две недели, Ария думает, что сменить перспективу - неплохое решение. Идея вот-вот в голове зародится. Но от положения верх ногами в висках начинает ныть. Уникальный способ лежать на диване, сменив привычное положение ног, внизу, на противоположное, вверху, видится ей стимулом к вдохновению, пробуждению нового взгляда. Или, быть может, скука берëт своë. Работать в своëм собственном, отдельном помещении, без герцогини, безусловно, гораздо удобнее и свободнее. Но в тоже время в ней зарождается желание бездельничать, делать перерывы всë чаще, пусть, даже, под фарсом таких трюков. Она вздыхает, собираясь с силами, чтобы продолжить свою работу. Не успевает - слышится стук, а за ним в дверном проёме появляется горничная. Эмили, смотрящая теперь на неë озадаченно и, тем не менее, улыбчиво. Ария лениво сползает, занимая устойчивое положение на ногах. – Мисс Ария, госпожа ожидает вас в саду. Она хочет, чтобы вы поторопились и взяли с собой вашу записную книгу. – Девушка рапортует ей почти шутливо, на что Ария улыбается. Ей не часто приходится бывать в саду - от этой новости настроение улучшается. Цветы, растущие на клумбах Фредерико, самые красивые, какие только ей доводилось видеть. – Да, подожди минутку. Пойдëм вместе - заодно и поболтать успеем. Я надеюсь, с твоей сестрой всë в порядке? Ты говорила, что она приболела. – Ария рыщет глазами в поисках своей книжки, той, где хранятся имена заказчиков и даты встреч. А ещë мелкие рисунки в уголках страниц, разные зарисовки и символы, выведенные от скуки. – Она поправилась. Старшая горничная согласилась выдать мне зарплату пораньше, поэтому я смогла купить лекарство. Оказалось, это лишь простуда, всë обошлось. – Эмили счастливо щебечет, когда они идут по коридору, рядом, к великому удовольствию. Расхаживая на расстоянии от госпожи, постепенно отвыкаешь от присутствия рядом человека, тëплого и болтливого, от чего бродить вот так приятно вдвойне. – Как продвигается работа? Когда я зашла ты выглядела..очень занятой. Слишком явная насмешка. – Муза удобных положений не ищет. – Она закатывает глаза на такое ужасающее непонимание сути душевных поисков, в ответ, впрочем, слыша только хихиканье. – Охотно верю. В кабинете госпожи ты тоже такие трюки проворачиваешь? – Вопрос риторический, ответа не требует. Обе знают, что при герцогине такого не допустит никто, даже Ария, подающая своë поведение довольно развязным. Силуэт виднеется в одной из беседок, великолепно устроенной: хороший вид, тень, приятная глазу архитектура. Эмили остаëтся позади, позволяя будущему разговору стать приватным. Глаза скользят к сладостям - целой горе, которую герцогиня никогда не съест, любовью к сладкому наверняка не отличаясь: прежде Ария, часто присутствующая в дне госпожи, не замечала, чтобы она ела десерты, приказывала их приготовить или сколь-нибудь намекала на пристрастие. – Госпожа. Вы ждëте гостя? – Смотрят на неë укоризненно. С мысли сбила? Ария кланяется снова, на всякий случай, немые извинения приносит и ждëт, теперь, объяснений. Сама позвала - теперь ещë и недовольна. – Хочу посмотреть твоë расписание. Имена клиентов, если точнее. – Ария тянет ей записную книгу, открывая на нужной странице. Выражение лица герцогини остаëтся по большей части нейтральным, но бровь дëргается от очевидного хаоса, происходящего вокруг записей. Ария сдерживает улыбку. Привыкшая к порядку женщина столкнулась с миром вседозволенности. – Без рисунков жить не можешь? – Без них выглядит серо. – Сплетая руки за спиной, она рассматривается сладости, которые никогда не пробовала. Запах привлекателен, соблазняет украсть что-нибудь у герцогини из под носа. О последствиях, впрочем, думать тоже приходится, поэтому она возвращается к Айсис Фредерико, всегда к ней. Изящная и задумчивая, настойчиво пытающаяся игнорировать еë рисунки. Или нет? Страницы переворачиваются одна за одной, наполненные уже не именами, а эскизами, в том числе теми, где написана эта женщина, очевидно, уже добравшаяся. – Без меня тоже серо? Может, мне следует прикладывать свои портреты к учебникам этикета, которые ты поглощаешь. Тогда они станут интереснее и ты начнëшь учиться, а не складировать. – Ария борется с желанием закатить глаза. Она не следует всем правилам с госпожой, потому что это приемлимо для них обеих. В Арии горит азарт удержать уникальное общение, в герцогине - интерес к причудливой зверушке, которая не поддаëтся, как остальные, дрессировке. – Госпожа Айсис, всë ли у вас благополучно? Простите меня, экипаж задержался, я немного опоздала. – Ария оборачивается и, отходя чуть в сторону, делает лучший из своих поклонов. Гостья, всë же, прибыла. – И Ария здесь? Я приятно удивлена. – Доброго вам дня, леди Миэлли. Пожалуйста, присаживайтесь. – Сладкий тон режет слух. Она никогда не слышала, чтобы Фредерико так любезничала. Почему перед этой девушкой? Небольшое раздражение появляется в груди, непризнанное и неуместное. – Надеюсь, в дороге ничего не случилось? – Что вы.! Незначительные неурядицы, даже внимания вашего не стоят. – Ария таится в нескольких шагах за спиной герцогини - она хотела, чтобы этот разговор был услышан? Зачем? Временами, воля этой женщины вызывает одни только вопросы. – Хочу поблагодарить вас за приглашение. Вы так заняты в последнее время, спасибо, что выкроили для меня минутку. Айсис Фредерико правда работает много, но делает это, в основном, в герцогстве. Так уж она не способна принять кого-нибудь, вроде Миэлли? Лëгкая для восприятия компания. – Я позвала вас не просто так, пусть и впрямь хотела увидеть. Девушка, стоящая за моей спиной, - мой вам подарок. – Что-что? – Подарок? Я не совсем вас понимаю. – Ария тоже не совсем понимает, отчаянно пытаясь унять хмурость. Что происходит? Почему госпожа не сказала ничего заранее? Какой ещë подарок? Еë выбрасывают за ненадобностью? В последнее время она больше творила, чем приносила вести, - в этом дело? Ария может исправиться! – Вы говорили мне, что вам не хватает ушей. Слухи, которые обсуждают леди, не всегда достоверны и, в общем, граф заметно подрезает вам крылья. – Герцогиня хочет, чтобы Ария теперь докладывала Миэлли? Значит ли это, что еë счастливое время в герцогстве подошло к концу? Подарок не может принадлежать и дарителю, и получателю одновременно, так? – Ария хорошо мной обучена, рассказывает вещи, которые, полагаю, были бы вам интересны. Всë, что вам нужно, - позвать еë и спросить. Ария работает не так. У неë нет информации о каждом, лишь болтливые клиенты. Госпожа знает прекрасно, почему тогда даëт неверные инструкции? Замешательство. Всë, что это женщина вызывает в ней, - сплошное замешательство. – Ох! Госпожа Айсис, право, не стоило прилагать такие усилия. Я лишь словом обмолвилась, а вы..! – Миэлли Арии не нравится. Если бы не хотела, чтобы герцогиня сделала что-нибудь, ничего бы и не сказала. Настояла, а теперь строит из себя невинную? Все дворяне поступают таким образом, когда что-то просят? – Я рада, что это будешь ты, Ария. Ты искренне мне симпатизируешь. Ария улыбается вежливо, выходит чуть вперëд, совершает поклон идеальный и прививает глазам искренность. – Я буду счастлива работать с вами, новая госпожа. Доверьтесь мне, я никогда вас не подведу. – Она чувствует на себе взгляд, не Миэлли - другой, знакомый, тот, который она ловит на себе много раз за день, тот, какой Ария привыкла чувствовать, мурашек почти не замечая. – Вы сможете поговорить позже. Сейчас оставь нас, Ария. – Веет прохладой. Герцогиня обычно обращается так к слугам, когда занята или в дурном расположении духа. А может, напоказ такое отношение выставляет, кому знать, что у неë на уме? Ноги сами ведут, а глаза цветов не замечают, как обычно. В голове хаос чистый и необузданный. Ария мимо Эмили проносится, игнорируя всякие слова, которые могли быть ей адресованы. В своей мастерской запирается и на пол оседает, пытаясь мысли собрать, обдумать, сделать хоть что-нибудь. Что происходит? Не спросив мнения, ничего толком даже не сказав, еë выбрасывают, как ненужную вещь, игрушку, с которой наигрались. Или, может, хотят использовать для чего-то другого? Неизвестность запутывает, гадать заставляет, голова от этого болит - от самого существования Айсис Фредерико, от еë поступков и слов. Что она имела ввиду, представляя Арию, как подарок? Каковы еë планы? Сколько ещë осталось скрыто? Почему это происходит? Ничего, кроме беспомощности, не посещает еë голову. Тупое смирение с чем-то, над чем она не может быть властна. Отказаться от Герцогини, перейти ей дорогу? Никогда. Но Ария остаëтся человеком, с гордостью, с желанием знать о своей жизни. Она не принадлежит, имеет право распоряжаться собой, участвовать в решении, выбивать условия выгоднее. Ария клубком сворачивается, обнимая саму себя, чтобы пережить это. Мир таких больших, больших людей, где она ничтожна. А та, на ком сосредоточены еë вера и преданность, какой бы вежливой себя не показывала, лишь пользуется ей. Усталость накатывает, вздох за вздохом силы приходится восстанавливать, собирать кропотливо. Ария перебирается на диван, где думает и размышляет, ждëт. Сейчас, когда еë госпожа с леди Миэлли, они не поговорят, но после? Объяснения должны последовать, хотя бы инструкция. Оставить всë плыть по течению? Так не подходит тому, что Айсис Фредерико из себя представляет. Горничная, одна из важных, немного высокомерных, личных, зовëт еë, говорит следовать, мол, Герцогиня зовëт. Ария думает, что, если бы она не согласилась, не пошла бы послушно, тащили бы за волосы - такой уж взгляд у этой девушки, для неë безымянной, строгий. Они идут не к кабинету, в другое направление, куда обычно дорога ей закрыта. Ария рассматривает с интересом всë, что на глаза попадается. Жилое крыло? Комната, в которую они входят, оснащена кроватью, но не присутствием. – Будешь долго смотреть, как-либо заставишь сомневаться в чистоте своих мыслей - лично глаза вырежу. – Ария вздрагивает. Угрожающий шëпот вызывает некоторую тревогу. Она чувствует себя немного напуганной, когда проходит дальше, за закрытую дверь. Брови взметаются вверх, когда приходит понимание: это ванная комната. Герцогиня находится, окружëнная двумя горничными, которые хлопочут над ней, укрытой пеной и, тем не менее, обнажëнной. Ария старается не потерять челюсть. Отводит взгляд поспешно, чувствует, как шëки краснеют, а в голове образ рисуется, только увиденный. Айсис Фредерико, откинувшая голову назад, лежащая с закрытыми глазами; горничная, которая держит еë за руку - делает массаж, иная, занимающаяся волосами. Стук сердца доносится до ушей из груди. – Мало времени, объясню тебе кратко. Сейчас ты поговоришь с леди Миэлли. Недолго, чуть больше десяти минут, скажешь, что задерживать еë не смеешь или что-то подобное. – Ария хочет сказать, спросить, возразить, но лишь пол изучает, отрешëнно кивая. Позже, когда обстановка будет формальной, не такой смущающей, и, когда они одни останутся. Начнëт перечить в присутствии слуг - проблем не оберëтся. – Посмотри на меня. Ария смотрит, колеблется, но исполняет. Янтарные глаза теперь на неë уставились, несколько отрешëнно, непроницаемо. Холодно. Почему она так смотрит? – Играй роль. Сделай так, чтобы леди Миэлли поверила в твою ей преданность. "Чтобы ни случилось, я не забуду, кто помог мне в самом начале. Своим успехом я обязана вам, госпожа. Исполню теперь любую вашу волю." Ясно? – Ария кивает. Играть роль. Это не значит быть верной по-настоящему, перейти на сторону Миэлли полностью. – Пусть в первую очередь тебя позвал граф, заметила твой талант, признала тебя именно она. Поэтому и благодарность ты питаешь в основном к ней. "Никто до вас не ценил моего мастерства. Вы были первой". Условия ваших отношений таковы: Миэлли зовëт тебя к себе, вы встречаетесь, ты рассказываешь интересные ей вещи. Она будет передавать задания из разряда: "узнать от определëнных лиц определëнные вещи". Соглашайся. – Да, но..– Прерывают безжалостно. – Иди к ней, тебя проводят. – Госпожа отбивает ритм пальцем свободной руки, почти задумчиво. – Когда мы закончим с ванными процедурами? – Не больше двенадцати минут. – Ария кланяется и отходит назад, когда вслед ей доносится. – Вернëшься ко мне сразу после. – Айсис же не будет при ней переодеваться, правда? Инструкции в голове крутятся, кругом всë идëт. Фразы запоминаются, ноги следуют за сопровождающей самостоятельно, Ария в мыслях своих находится, структурирует и репетирует. Сосредоточиться на задании, забыть свои вопросы. Эти глаза, неприступные, давят на нервы. Руки, тем не менее, спокойны, не дрожат. – Ещë раз здравствуйте, госпожа. – Ария улыбается ослепительно, продолжает следовать воли герцогини, какой бы высокомерный она ни была. Всë ещë любимая госпожа, сложная и неясная, но дающая подробные инструкции, которые легко соблюдать. – Ария. Всë это довольно неожиданно, правда? Герцогиня умеет удивлять. – Миэлли Росдзент приглашающе машет рукой. Ария послушно приближается, наблюдая за настроениями кукольного лица. – Это правда, госпожа. Но я рада возможности показать, что не забыла, кто помог мне. Ни один человек до вас не замечал моих усилий, не ценил моих навыков, поэтому из всех людей в мире я выбрала бы вас в качестве своей госпожи. При всëм уважении к герцогине, конечно. – Еë слова встречают тëплой улыбкой. Дистанция между ними заметно сокращается. Миэлли сжимает еë руки в своих. – Что ты! Это пустяки. Твой талант невозможно не распознать, я лишь сказала очевидное. – Лëгкое смущение появляется на лице Миэлли так естественно, что Ария невольно ей верит. Первая мысль, бегущая в голове: "Такая милая девушка". – Но, раз уж мы обе друг другу нравимся, я буду верить, что наша дружба продлится долго. Отныне я тайно буду помогать тебе, хорошо? Мой отец не должен узнать, поэтому сделаем так, что ты приходишь показать мне свои картины. Я ведь интересуюсь искусством. Сама же станешь рассказывать о людях, о которых я спрошу. У тебя ведь достаточно связей для этого? Работала с госпожой Айсис - сомневаться в тебе мне не приходится. – Я сделаю всë, что в моих силах, чтобы узнать для вас то, что вы пожелаете. Многие господа доверяют мне, так что информация будет достоверной, уверяю, я буду полезной. – С каких пор еë творчество преобрело такие грязные очертания? В конце концов, ни герцогине, ни "новой госпоже", еë картины не нужны. Только слухи и новости, которые она слышит, по большей части, случайно. – Уверена, так и будет. Госпожа Айсис сказала мне, что ты обучена грамоте. Я пришлю письмо с твоим первым заданием, хорошо? Постараюсь указать все детали как можно понятнее. – Ария кивает, не желая вести никаких светских бесед. Всë основное было произнесено, следующие условия покажет время. О деньгах нет нужды беспокоиться, но, может, следует показать к ним интерес в следующий раз. Это помогло бы подчеркнуть зависимость. – В таком случае я не смею вас больше задерживать, госпожа. – Ария ждëт одобрения и, найдя его, кланяется, чтобы попрощаться. Миэлли видится ей слащаво доброй хозяйкой, не самой догадливой. Герцогиня говорила с ней о деньгах сразу же, леди же и словом не обмолвилась. Думает, покровительства, условного и расплывчатого, хватит для того, чтобы удержать еë верность? Миэлли сейчас в шатком положении. Ария была с Айсис Фредерико - большой конкурент в войне за верность. Не лучше ли было бы постараться, чтобы заслужить еë полное признание, отбить от герцогини, сделав полностью своим человеком? Впрочем, в ней может говорить не столько логика, сколько желание получить больше. Чем же руководствуется Миэлли? Разве не хочет иметь своих собственных, не отданных госпожой, людей? Может, дворяне действуют по другим принципам, не совсем ясным ей. Или леди не хочет рисковать на территории герцогства? Ария ускользает от горничной, которая еë сопровождала. Злая и страшная. Лучше уж сама прогуляется, потренируется в распознании местности. Дорога легко находится, но стучать она не спешит. Прошло достаточно времени? Ванные процедуры были окончены? Успела ли она одеться? У герцогини нет и намëка на стыд. Они обе женщины, безусловно, но разве для госпожи, имеющей нестандартные предпочтения, это не всë равно, что показаться в неприглядном виде перед мужчиной? Почему это беспокоит Арию, а не еë? Румянец появляется на щеках. Она стучит, решая не думать о большем, иначе и язык заплетаться начнëт. Входит, когда слышит разрешение. Герцогиня одета. Хвала богам. Но еë волосы в беспорядке, высушены, ещë не расчëсаны. Странно наблюдать за идеальной женщиной с растрëпанной причëской. – Ария? Хорошо. Остальные могут выйти. – Останутся одни. Она сможет, наконец, высказать всë, что думает об этой ситуации? Горничные выглядит сомневающимися, почему-то не уходят. – Но, госпожа, время. У вас встреча меньше, чем через полчаса. Нужно расчесать, заплести, украшения..– Ария чувствует неловкость, когда в неë впивается несколько взглядов. В чëм еë вина? Если так занята, могла бы принять и попозже. Она начинает осматривать стену, делая свой вид непринуждëнным. – Всë в порядке. Ария в состоянии расчесать мои волосы. – Что? Ария не в состоянии! Взгляды, направленные в еë сторону, становятся интенсивнее. В глазах герцогини все простолюдины - обученные слуги? Ария умеет заботиться о своих волосах, не о тех, что подвергаются постоянному уходу. Не о тех, что принадлежат хозяйке земель! А вдруг она по неосторожности вырвет несколько прядей? Руки отрубят или сразу казнят? Горничные, все до одной, смотрят ревностно, когда уходят. Ария, отрываясь от стены, прилипает взглядом к своим ногам. – Так и будешь там стоять? Начинай. – Брови хмурятся. Приказной тон не оказывает большого влияние - привыкла уж, но этот безразличный вид, будто всë в порядке, злит еë. – Я - не ваша горничная, госпожа. – Айсис смотрит на неë, наконец, действительно смотрит. Удивлëнно, даже неверяще. Никогда прежде не сталкивалась с такой дерзостью? Ария выдерживает этот взгляд несколько секунд, затем вспоминает, что не имеет права показывать обиды, и трусит. – Не думаю, что буду такой же управной, как они. Так что, пожалуйста, скажите мне, если сделаю что-то не так. Ей фыркают в ответ. Расчëска оказывается в руках, а колебания пронзают тело. Дрожь бежит по рукам, когда она касается тëмных прядей. Мягкие. Ария ещë никогда так не осторожничала. Еë движения были нежными, как можно нежнее, требовали особого уровня сосредоточенности. В тишине минует некоторое время. – С леди Миэлли всë прошло гладко? – Ария отрывается, чтобы увидеть, что за ней наблюдают в зеркале. Госпожа видится ей более снисходительной, чем до этого. Даже тон стал тише. – Да. Мы следовали намеченному вами сценарию, никак от него не отклоняясь. – Не сумев ничего прочесть на чужом лице, Ария возвращается к волосам. – Вы так и не объяснили мне, что происходит. Какой из меня подарок? Вы хотите, чтобы я служила теперь леди Миэлли? Вы отказываетесь от меня? – Хм..почему бы тебе ей не служить? Она - пример для других дворянок, мила и покладиста, будет для тебя доброй госпожой. – Ария замирает. Пришëл еë черëд не верить. В голове воспоминания проносятся. Они не так давно знакомы, не больше четырëх месяцев, но..Но? Какие могут быть "но"? Они - не друзья, никогда ими не будут. Что может остановить герцогиню от того, чтобы передать еë кому-нибудь другому? Следует поблагодарить еë за то, что на волю судьбы не бросила. Нашла ей другого покровителя. Но сердце всë равно медленно разбивается, осколок за осколком. Почему? – Вы правы. Леди Миэлли действительно..– У неë слабый тон, он резко контрастирует с тем, как герцогиня еë прервала. Почти яростно. Ария вздрогнула, чуть только расслышав, почувствовав, едва не задохнувшись в этом гневе. – Что? – Столько необузданной ярости в одном голосе. Откуда она? Расчëска забывается, когда герцогиня встаëт со своего места. Ария отступается на пару шагов, не зная, куда себя деть. Слова были не теми, которые должны были произнестись? На смену огню быстро наступает холод, Айсис Фредерико на глазах леденеет, заставляя еë обдумывать свои извинения. За что угодно. – Ты меняешь стороны с поразительной скоростью. – О чëм вы говорите? Вы сами отдаëте меня, ничего не сказав, будто я - вещь без эмоций. Что ещë вы прикажете мне делать? До конца жизни отказывать всем, разрывая свои возможности, лишь от одной верности? – Вспылила. Они обе теперь смотрят друг на друга убийственно. Айсис приближается, грозно нависая. Ария собирается с силами, чтобы остаться на своëм месте. – Осторожно, Ария. – Да, верно. Ей действительно стоит быть осторожной. Приходится приложить титанические усилия, чтобы успокоиться. Она не в том положении, чтобы злиться. И сейчас искренне это ненавидит, пусть и утихает. – Простите меня, госпожа. Пожалуйста. Я злюсь, потому что предпочла бы вас любому другому. Но разве есть у меня выбор? Если вы говорите мне служить ей, кто я такая, чтобы этому не последовать? – Руки за спиной оказываются. – Моя дерзость была непростительной, я приму любое наказание. Еë госпожа всë ещë недовольна. Ария видит это в глазах, хотя лицо остаëтся таким же непроницаемым. Герцогиня возвращается на своë место, ногу на ногу закидывая. – Хватит крутить расчëску в руках, раздражает. Отдай мне. – Ария отдаëт, но чувствует себя в замешательстве. Это ли нужно было говорить? Какая разница, есть ли в еë руках предмет или нет? Она наблюдает, как Айсис Фредерико, толком даже не глядя, возвращает вещь на стол. Они выдерживают зрительный контакт, уже в который раз, снова и снова. – Встань на колени. Герцогиня указывает на место у своих ног. Ария сглатывает слюну. Подходит и садится, как было велено. Ни перед кем прежде она не преклонялась таким образом. Никогда. Но теперь не сомневается толком. Как к этому пришло? Откуда ворох чувств? – Однажды Миэлли сообщила мне, весьма недовольная, что еë отец решил подобрать бродяжку-художницу, сказал ей, что девушка красива и талантлива. Она боялась, что граф выберет еë своей новой любовницей. Однако там, где Миэлли видела неудобства, я увидела возможность. Если отзыв окажется правдивым, я советовала ей помочь художнице, создать ей рекламу. Это сработало. Девушка начала набирать популярность, блистала, еë имя было у всех на слуху. И тогда я решила забрать еë. Слухи, которые она могла бы слышать, интересовали меня мало, мне нужен был посредник, который сумел бы держать мою дорогую подопечную - леди Миэлли - под контролем, говорить ей, что я скажу, и приходить к ней, признавая меня своей единственной хозяйкой. – Ясно. Длительный план, чья основная ставка - верность. Поэтому ей было позволено так много? Завоевание в кратчайшие сроки. – Я десяток раз убедилась: ты идеальна для этой роли. Умна, талантлива, однако же, в своей покорности переменчива - со временем стало очевидно, не такая большая проблема. Ты кусаешь, но не до крови, уж точно не протянутую хозяйскую ладонь. Айсис Фредерико тянет ей руку. Ария глазам поверить не может. Ждала наказания, а получила награду, о которой мечтать не смела. Дрожащие пальцы обхватывают протянутую ладонь. – Всегда помни, кто создал тебя, кому на самом деле принадлежит жизнь, которой ты живëшь. – Губы приникают с поцелуем к костяшкам. Она думает, что не может дышать. Голова кружится от контакта, она теряется от волны удовольствия, неожиданной, тянущейся к низу живота. Бабочки летают в венах, двигаются по рукам, перетекают к груди, где им место. Ария отрывается с трудом. Огромным, едва ли посильным. Грудь вздымается чаще положенного. – Ещë.. Госпожа произносит тихо, на выдохе. Самый близкий к дрожащему тон, какой Ария когда-либо от неë слышала. Она целует снова, сжимает руками немного сильнее. Губы касаются ещë несколько раз, каждый контакт отдаëтся теплом по всему телу, неясным чувством, туманящим разум, отнимающим всю трезвость ума. Рука, к которой она приникла с таким упоением, поднимает еë подбородок. Госпожа наклоняется к ней, Ария, вторя движению, очарованная, невольно поднимается повыше, касается чужого бедра, чтобы опереться. – Гость уже прибыл! – Оповещение, раздавшееся из-за двери вместе со стуком, разрушает для них всю магию. Они отстраняются поспешно, скорее ошеломлëнные, чем смущëнные. Что только что случилось? – Тебе пора. Возвращайся, в поместье будет шумно. – Ария кивает, глаза пряча, чувствуя в разуме странную пустоту, будто лишилась чего-то важного или заметила отсутствие того, что никогда даже не существовало. Она выскальзывает из помещения быстро, резво, не оглядываясь, но краем глаза подмечая, что бледность госпожи сменилась лëгкой, розоватой краской. Все, кто видел еë, идущей к каретам, заметили бегающий взгляд, рассеянность, явно написанную на лице. Ария не обращала ни на кого толком внимания. Не могла, слишком увлечëнная своим удивлением. Оказавшись на сидениях, она, уже второй раз за день, вся сжалась, спряталась в своих же руках, попыталась привести всë к стабильности. Тщетно. Почему выражение почтения, такое простое, вылилось в это? Откуда в ней взялось столько нового, почему госпожа этому подыграла, не отстранила, как всегда до этого? Почему опьянение наступило в миг? Она не знает. Не хочет знать, желает забыть, как странный сон, ничего не значащий. У неë есть другие дела, более важные. Нужно разобраться с Миэлли, а не думать о том, какими тëплыми казались руки. – Ты рано. – Мама звучит немного озабоченно, вызывая в ней улыбку. Кто-то, а эта женщина способна заболтать еë, отвлечь от всего остального мира. – Что-то случилось? – В поместье прибыл важный гость, герцогиня решила, что мне не стоит оставаться. – Карин насупилась сильнее, чем если бы Ария сказала, что еë выгнали вон или по болезни. – Что такое? – Тебе следовало задержаться. Вдруг бы суженного своего встретила? Он ведь среди них, Ария, где-то в кругах, в которые ты чудом вхожа. – И вот снова. Глаза сами собой закатываются, она мимо проходит, решая, чем бы перекусить. – Ох, да брось! Ты не можешь его игнорировать. – Если бы отец вернулся к вам, вы бы простили его, матушка? – Ария, эмоциональная сегодня особенно, задаëт этот вопрос и тут же о нëм жалеет. Больная тема, от которой она хочет отречься, но не успевает. – Наши ситуации нельзя сравнить! Но, Ария, конечно, простила бы. Не смогла бы иначе, связь никогда не оставляет родственных душ в ссоре. Примиряет, стоит только увидеться. – Ария заинтересованно оборачивается, никогда прежде о таком не слышавшая. – Всякий раз, когда мы ссорились, связь будто напоминала нам истинные чувства. Мы осозновали друг друга сильнее, притяжение росло так быстро, что успеть за ним было нельзя. Сердце приближается к горлу, когда она находит описание ужасно знакомым.