Матери бывают очень странными. Когда бог создавал их, то все, Что нужно вложить в голову, Он вложил в сердце. Они этим думают, этим переживают… И этим любят…
Я шел к Чонгуку, не шел даже, а казалось летел. А то я не понимаю, как я так быстро приблизился к нему и 2 парням, судя по смеху и разговорам, его друзьям. В горле пересохло, сердце колотилось, как бешеное, руки тряслись, меня подташнивало. Вы скажете, почему я так волнуюсь. Так вот в свое оправдание скажу, что я ни разу не подходил знакомиться к альфам первым. Туго приходится теперь без опыта. Короче, я стою рядом в двух шагах от моей мечты и не могу разлепить губы, просто класс. В такие моменты жалею, что я не такой непосредственный и бесстыжий, как Тэхен. Я стоял и уже думал развернуться и удрать, но стало поздно, когда меня заметили и все трое посмотрели на меня с недоумением. Я могу их понять, ибо застыл, как истукан. - Эмм... Привет, ты что-то хотел? - начал разговор высокий скорее всего альфа с короткой стрижкой. - Привет, меня зовут Чимин, - и тут я понял, что облажался, так как шел сюда, даже не зная, что буду говорить, - ээээ... я сын хозяев, хотел спросить, все ли вам нравится? Более тупого я не мог сказать, но это единственная скудная идея, что выдал мой мозг. На меня смотрели, как на умалишенного, коим я себя и чувствовал. Поздравляю, ты идиот, Чимин! - Привет, парни! Как вам погодка? - с лукавой улыбкой на губах протянул подошедший Тэхен, (отныне мой Бог!) - Меня зовут Тэхен, а вас? - Просто супер. Меня зовут Хосок. - Меня зовут Намджун. И спасибо, Чимин, за заботу, у нас все хорошо. И тут мне протянул руку тот, ради кого я сюда подошел. - Привет, куколка, Меня зовут Чонгук. Мне очень приятно познакомиться. - Вот черт, кажется, я потек. Меня привел в чувство голос Тэ. - Что пьете, мальчики? Может пива? - Да, пожалуй, можно. - сказал Хосок - Принесем вместе? - Да, пожалуй,не откажусь, а то я один не унесу - хитро улыбаясь, сказал Тэхен, вот же шельма. - Чимин, ты тоже будешь пиво? - Нет, Тэ, мне лучше вишневый сок. Тэ мне кивнул, а после я взглянул в сторону Чонгука и застыл, потому что его обсидиановые глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу. даже подумал, что он читает все мои непристойные мыслишки. Хотя это просто мое воображение, конечно. Намджун отошел, так как ему позвонили, так что мы с Чонгуком стояли вдвоем. Он меня разглядывал, а я смотрел в пол и не знал, что сказать. Молчание затягивалось. Я понимаю, почему молчал я, но не пойму, почему он просто смотрел на меня и не говорил ни слова. Понял, что нужно бы начать разговор, а то во мне протрут дыру. - Чонгук, сколько тебе лет? - Мне 25. А тебе, куколка? - Мне 21 только и-исполнится. – ну вот, замечательно, заикаешься, как маленький, так держать Пак Чимин. - Так у тебя скоро день рождение – протянул он с улыбкой. – А когда, если не секрет? Чонгук разговаривал со мной как с ребенком, и в любой другой ситуации, меня бы это задело, но из его уст это звучало мило и совсем не обидно. - Еще не скоро, 13 октября. - Я надеюсь, что ты меня позовешь, я буду ждать приглашение. – скажите ему не улыбаться, молю, а то здесь умирает один Пак Чимин. – Ты еще учишься? - Да, на третьем курсе в Сеульском, учусь на дизайнера. - Это интересно. Но мне кажется, я тебя уже видел где-то? - Ну, я был с родителями на званом балу, были фотографии в прессе… - Неееет, не там точно. Я видел тебя, на билборде кажется. - Ну… Я иногда снимаюсь для рекламы или журналов, но я не то чтобы знаменитость. – как же неловко, будто хвастаюсь. - Точно, реклама бренда одежды. Я был впечатлен и даже не думал, что увижу такого красивого омегу в живую и даже познакомлюсь с ним. - Я… Ничего особенного… - я так смущен, что хочется провалиться сквозь землю от стыда. Пока Чонгук видимо любовался моими красными щеками, а я пытался найти дыру в земле, чтобы провалиться, мы оба не заметили приближение моего брата Юнги. Мне на плечи надели пиджак, так как я стоял в легком коротком платье без бретелей и дрожал как осиновый лист на ветру. Хотя не совсем от холода, скорее от мандража. На пиджаке остался запах ментоловых сигарет, которые брат обещал бросить. Вот же обманщик! - Чимин, я ведь говорил сегодня утром одеться теплее. Ты же знаешь, что здесь прохладно по вечерам. – и в этом был весь Юнги, заботливый и любящий, самый лучший брат на свете. - Юнги, познакомься, это Чонгук. Он с друзьями пришел на вечер. Правда все отошли, но скоро должны вернуться. - Пак Юнги, сын хозяев вечера и старший брат Чимина. - Да, очень приятно познакомиться, Юнги. – мне стало немного неуютно, так как оба альфы смотрели на друг друга враждебно и не опускали рук, все сильнее сжимая руки. - Юнги, мне кажется, тебе нужно опустить руку. Вижу Тэ идет сюда с напитками и Хосоком. – приблизившись к нему, шепчу. – Веди себя хорошо, брат, я думал, ты ему руку сломаешь. - Он сам виноват, ты думаешь, я не видел, как он на тебя пялился, пока я шел сюда. Говорил тебе одеться нормально. - Может оденешь на меня паранджу, чтобы было нормально. Говоришь, так будто я голый тут стоял, выставив свои прелести напоказ! - Привет, привет , Юнги! Не будь такой букой! - а вот и Тэхен. - Чимин, ты знаешь, что я не это имел ввиду. Прекрати выдумывать ссору из пустого места. – брат был на взводе, но и я разозлился, поэтому не мог остановиться и промолчать. - Так я еще и ссору развожу на пустом месте? Не ты ли обвинил меня не пойми в чем и не пойми за что? Все вам с папой не так! И одеваюсь я неправильно, и делаю все не то, и вообще я по-вашему шлюха какая-то, которая так и жаждет, как бы присесть на чей-нибудь член! – кто-то ахнул от моих слов, но мне было плевать. Я так долго молча терпел все папины слова и слова Юнги о том, что не такой как старший брат омега Тэмин, что сейчас уже не мог и не хотел останавливаться. – Может тогда и вовсе не стоило мне рождаться, всем бы было легче. А то такая обуза растет, всем мешает и никого не слушает, не то что ваш идеальный Тэмин! Боже, как же я устал! От ваших нотаций и придирок, от ваших сравнений и претензий! Почему, блять, вы не можете принять мне таким, какой я есть?!***
Глаза застилают слезы, в ушах стучит кровь, не слышу и не вижу никого. Это и к лучшему. Еще один повод отцу ко мне придраться. Не в силах оставаться здесь и, высказав все, что хотел, хожу, почти бегу с лужайки вглубь дома, в мамин сад. Единственное место, где мне никто сейчас не помешает. Не могу остановить рыдания, буквально захлебываясь слезами, которые я сдерживал так долго. С опозданием накрывает стыд перед гостями, и особенно перед Чонгуком. Наверное, он считает меня теперь истеричкой. Но я совсем не такой. Просто так больно от слов брата и отца. Они ведь даже не думают, что ранят меня каждый раз, когда говорят, не подумав. Мама пытается всегда их остановить, но она не всегда бывает рядом. И стоит только подумать о ней, как она подходит ко мне. - Мин-а, солнышко мое, прости своего непутевого брата, он не это хотел сказать. - Мама, откуда ты знаешь, они всегда так, причиняют мне боль неосторожными словами. Я долго терпел и прощал, но сегодня была последняя капля! - Ты же знаешь, Юнги и твой отец тебя сильно любят и очень переживают, поэтому пытаются защитить от всего. Тем более я знаю, что мой сын не может долго злиться. - В этот раз Юнги это так легко не сойдет с рук. Хватит! Баста! - Мин-а, помни, тот, кто просит прощения не становится ни большим, ни маленьким. А тот, кто прощает — у того большое сердце[1]. И я знаю, что у тебя оно именно такое. Прости Юнги, он сказал это не со зла, крошка. - Чимина, прости меня. Я – дурак. Я не хотел тебя обидеть, хоть и сделал это. Я тебя очень люблю и сильно беспокоюсь. Ты ведь такой маленький, даже если тебе уже 21. Для меня ты все тот же малыш, который ходил за мной повсюду и просил побольше конфет на день рождение. - Я тебя прощаю, НО… Только из-за мамы. Будь разумнее и думай перед тем как сказать, пожалуйста, помни, что слова ранят порой сильнее, чем действия. - Договорились, а теперь обними меня Мини. – Юнги раскрыл руки, и я, словно в детстве, сразу же его обнял. Ведь что не говори, он мой самый любимый, самый лучший брат на свете. Читал мне сказки, брал всюду, никогда не отказывал, лечил простуду, обнимал меня в сложные моменты и всегда поддерживал. - Обнимашки! – воскликнул еще один член моей семьи, Тэмин и обнял нас, а потом и мама обняла нас всех. После долгих объятий, когда все отстранились, а я перестал всхлипывать, я стер макияж, который выглядел ужасно после слез. - Ну что, дети, пойдемте, ваш отец нас уже ищет. И мы пошли снова к гостям, и к Чонгуку, перед которым я позорно разревелся. Ну, почему все случилось именно сегодня?!