Кривое отражение солнца

Е Юнь никогда не делал попытки сблизиться с другими адептами, лишь молча наблюдал за ними со стороны. Он чувствовал себя изгоем. Инцзы Ян знал об этом, хотя и никогда не обсуждал этого с учеником. Но Е Юнь уже научился азам контроля, пора прервать порочный круг. Он должен сделать над собой усилие и научиться ладить с людьми. От обучения не будет никакого толку, если Е Юнь не сумеет создать о себе правильного впечатления. — Давай. Ты не можешь прятаться вечно. Учитель легонько толкнул его вперед, и Е Юнь в панике ухватил его за рукав, без слов говоря — нет, еще как может. Мальчик посмотрел на группу впереди стоящих адептов, проверяя, не обратил ли кто на него внимание. Он словно видел перед собой не мирно беседующих учеников, а стаю голодных собак, которые вот-вот на него накинутся. Инцзы Ян уже успел выяснить, что в мире есть не так много вещей, которые могли бы напугать его ученика, но общение с живыми людьми явно относилось к их числу. — Ты должен хоть изредка с кем-то разговаривать, — укорил его учитель. — Ты не можешь общаться только со мной. — Мне не нравятся другие люди. — Мне тоже. Но тебе все равно нужно научиться с ними ладить. — Почему только мне? — заспорил Е Юнь. Если он не научится держать язык за зубами, в будущем у него возникнут большие проблемы. — В отличие от меня, ты еще совсем юн. Как ты будешь знать, что ведешь себя правильно, если никогда ни с кем не будешь разговаривать? Лицо Инцзы Яна вдруг приняло сложное выражение, и он отвернулся. — И вообще, когда это ты достаточно осмелел, чтобы спорить со своим учителем? Иди к ним, хотя бы просто поздоровайся, — проговорил темный заклинатель. Конечно, если он прикажет, Е Юнь это сделает. Но его ученик выглядел так, будто собирался лезть в пасть к монстру, хотя со стороны трудно было догадаться, в какой Е Юнь панике. Он глубоко вздохнул и выпрямил спину, а руки опустил вдоль тела, чтобы не теребить рукава. Но сердце у него колотилось так, что при достаточной концентрации Инцзы Ян мог бы расслышать его заполошную дробь даже с такого расстояния. Подойдя ближе, Е Юнь поклонился — ни на мгновение не отрывая взгляда от молодых людей, будто боясь выпустить их из виду. Прошло уже достаточно времени с того момента, как его приняли в храм, и Инцзы Ян надеялся, что со временем Е Юнь изживет свои страхи. Но, как и всегда, когда дело касалось его ученика, готовиться следовало к худшему. — Приветствую младших адептов, — поздоровался Е Юнь. Мальчишки тут же оказали ответную вежливость, поклонившись. А после один из новых учеников — самый взлохмаченный из всех — подскочил ближе и бесцеремонно выпалил: — Привет! Так это ты Е Юнь? Тебя правда так зовут? Внезапный напор огорошил Е Юня, и он бросил беспомощный взгляд на учителя, не зная, как реагировать. Тот только усмехнулся, всем своим видом желая показать, что все в порядке. — Я — Цза Цзин, — представился совсем маленький адепт, не заметив тихой паники. — А это Инь-сюн. Хочешь посмотреть, как мы тренируемся? Е Юнь даже не успел возразить, а энтузиазма у Цза Цзина хватало на всех троих.

~

Темный заклинатель сидел рядом с циновкой, бездумно глядя в окно. Инь Май еще не приходил в себя и было до ужаса странно видеть его вот таким — не хмурящимся привычно. Он казался сейчас обычным больным ребенком, хотя уже сравнялся с Е Юнем в росте и грозил вскоре перерасти его. Стоило только оставить их ненадолго! Цза Цзин передал часть своей ци соученику — ровно столько, сколько мог отдать без вреда для собственного здоровья — а Е Юнь не мог даже объяснить, почему не сделал того же. Цза Цзин ничего не сказал, но одного его взгляда было достаточно, чтобы почувствовать себя виноватым. Инь Май вдруг заворочался, хмурясь от солнечного света, падавшего на лицо. Он попытался отвернуться, но мышцы тут же свело, и он вздрогнул. Е Юнь встал и прикрыл ставнями окно. Какое-то время Инь Май просто лежал, не шевелясь, но он уже начал приходить в сознание и в следующий момент попытался приподняться на локтях. Мальчик разлепил глаза и осоловело уставился в обеспокоенное лицо шисюна. В косых лучах солнца волосы у того отливали синевой, как перья вороны, а глаза казались совсем черными. — Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, — ответил Инь Май с видимым усилием. По правде сказать, чувствовал он себя неважно, и это было преуменьшением. При любом движении словно тысячи раскаленных игл впивались в мышцы, а еще ему было душно и все тело казалось отвратительно слабым. Но боль была связующим звеном с реальностью, а сознание оставалось ясным — он сможет это перетерпеть. — Яд действует не так уж долго, — проговорил Е Юнь, заметив беспокойство шиди. — Пауки с его помощью парализуют добычу крупнее себя. Поэтому так больно двигаться. Инь Май уже собирался что-то ответить, как дверь распахнулась. — Инь-сюн! — Цза Цзин, заслышавший голос из соседней комнаты, показался на пороге с лоханью для умывания в руках. Покосившись на шисюна, он нахмурился и обошел его по широкой дуге, садясь по другую сторону циновки. Е Юнь молча отодвинулся в сторону. Увидев, как дрожат от слабости руки у его соученика, Цза Цзин все же не выдержал. — Я не понимаю, почему ты просто не поможешь! Мы уже поняли, что виноваты. Но если бы ты передал немного ци, Инь-сюн не мучился бы так сильно. Лицо Е Юня приняло вдруг холодное выражение. Сердце у него ныло, но он не мог сказать того, что думал на самом деле. А значит, нужно было сжать зубы и дать ответ, который будет единственно верным. — А что бы вы делали, если бы я не появился вовремя? Учитесь нести ответственность за свои поступки. Пусть это послужит вам обоим уроком. Цза Цзин поджал губы и отвернулся, явно несогласный с таким решением — он, похоже, оставил свое детское желание впечатлить Е Юня и теперь просто на него злился. Инь Май, до того переводивший взгляд с соученика на шисюна, неловко кашлянул. — Шисюн прав, я сам виноват. Это ведь я предложил. Кроме того, не так уж все и страшно, скоро пройдет. На последних словах голос у него дрогнул от боли, потому что Инь Май попытался встать. Е Юнь хотел было помочь ему, но под взглядом второго шиди тут же убрал руку и сделал вид, что просто поправляет ножны. — Отправляемся сегодня, — объявил через некоторое время Е Юнь, ни на кого не глядя. — Медлить нельзя. Я обнаружил проход в царство демонов, пока вас не было. Инь Май тут же подскочил на месте, не обращая внимание на боль. — Что?! Здесь? — Успокойся, все в порядке. Я его закрыл. — Точно? — несмотря на свою обиду, Цза Цзин все же счел должным об этом спросить. — Ты так можешь? Сомнение в голосе ученика могло бы покоробить старшего адепта, но правда состояла в том, что Е Юнь делал то, о чем знал лишь понаслышке. — Конечно, — солгал он, — но нам все равно нужно спешить. Надо как можно скорее рассказать обо всем Инь Лимин. — Мы могли бы догнать тебя по пути, — нехотя предложил Цза Цзин. Е Юнь посмотрел на него столь красноречиво, что оба шиди потупились. В конце концов, они сами во всем виноваты, ничего удивительного, что теперь шисюн не рискнет оставить их одних. Инь Май выглядел по-настоящему несчастным. Все изначально затевалось ради того, чтобы заслужить одобрение шисюна, а не наоборот — в итоге же ему опять пришлось приходить на помощь. Но Цза Цзин сохранял неизменно мрачное выражение лица, и, кажется, вовсе не чувствовал себя виноватым. Занятые своими мыслями, они совсем не обратили внимания на то, с какой задумчивостью Е Юнь стоял у двери в сад, пока шиди собирали вещи. Бай Юй положила им в дорогу немного еды, но заклинатель едва ли это заметил — если бы не Цза Цзин, он непременно оставил бы сверток на столе. Атмосфера воцарилась теперь совсем не такая, какая стояла в начале пути. Каждый был поглощен своими собственными тревожными мыслями, далекими от переживаний остальных. Инь Май увернулся от руки Цза Цзина, когда тот попытался помочь ему встать на меч, и буркнул, что он вовсе не калека. Естественно, такой упрямец не мог просто сказать, что устал или что у него кончаются силы — так что стоило Е Юню случайно глянуть на белое лицо шиди с выступившим потом, как он приказал: — Снижаемся. Мускулы то и дело подергивало от остаточного эффекта яда, и Инь Май с трудом держал равновесие — обоим его соученикам приходилось следить, чтобы тот не упал прямо посреди дороги. Первые сутки пути были самыми тяжелыми, но ученик быстро восстанавливался от яда — как и следовало ожидать от светлого заклинателя. Обратный путь занял ненамного больше времени, чем прямой, даже если в таком тяжелом молчании и казалось, что тянется он вечно. Монотонный полет на мече попеременно с ходьбой ничуть не помогали отвлечься от мыслей, и чем сильнее Е Юнь пытался успокоить себя, тем хуже становилось. Ему казалось, что все, чего он с таким трудом добился, все то, что ценил в своей жизни, вот-вот рухнет, как дом при землетрясении. Внешне он казался прочным, если не знать, что при строительстве кто-то вытащил из фундамента камень, поддерживающий все основание. У Е Юня не было поводов для такого страха, но… Он не мог не думать о словах паучихи. «Думаешь, они не убьют тебя, когда узнают?» Разумеется, она сказала это, потому что знала, чего он боялся. Так ведь? По легким движениям Е Юня нельзя было сказать, насколько он устал. Спрыгнув на террасу храма, он выпрямился и глубоко вздохнул, с наслаждением чувствуя, что вернулся домой. Здесь все было знакомо. Безопасно. Как бы ни сложились обстоятельства в дальнейшем, в этих стенах можно ничего не бояться. — Что случилось? Инь Лимин с зоркостью сокола замечала, когда что-то шло не так. «Впрочем», — Е Юнь бросил взгляд на своих шиди, взъерошенных и усталых — «тут все и так понятно». — Бывали дни и лучше, — признался он. Оба адепта бросили на шисюна взгляды, один — полный мольбы, другой — мрачного смирения. Про себя Е Юнь решил, что постарается смягчить их роль в своем рассказе. Он ведь тоже проявил себя не с лучшей стороны, ему стоило быть внимательнее. Раздав инструкции ученикам, заклинательница повернулась к Е Юню. — Итак, есть что-то, о чем мне стоит знать прямо сейчас? *** — Проход в царство демонов, — заключила Инь Лимин чуть позже, сидя в покоях настоятеля. В ее голосе не было удивления. Только расчет. — Я хотела рассказать тебе об этом после, но теперь… Глаза Е Юня расширились. — Неужели еще где-то…? — Не просто где-то, — ответила Инь Лимин. — В разных местах. Мы находимся далеко от прочих орденов, и вести, как ты понимаешь, идут с запозданием. Посыльный заклинатель доставил письмо только вчера. Она вздохнула. — Есть еще кое-что. Сюда направляется старший адепт ордена Шэн Ху, преемник главы. Насколько я понимаю, он хочет встретиться с тобой. В конце концов, всем известно, что именно наш храм обладает самыми полными знаниями о демонах, и лишь ты да твой учитель умеете справляться с такой проблемой. Глядя на то, как исказилось лицо Е Юня, она удивленно вскинула брови. — Вы знакомы? О, — оборвала себя заклинательница, — конечно, ведь ты был когда-то в их ордене со своим мастером. И неуверенно спросила: — Все так плохо? — Нет, — покачал головой Е Юнь, — Все гораздо хуже. А он-то надеялся, что мир даст ему небольшую отсрочку. «Ну да. Как же». Когда учитель исчез, несчастья посыпались на него одно за другим. — Да брось. Вам было по четырнадцать лет, — Инь Лимин скептически выгнула бровь, очевидно, сравнивая его с собственными учениками. — Что бы там ни произошло, ты не мог натворить ничего серьезного. «Нет», — с подступающим отчаянием подумал Е Юнь. «Всего-то убил его учителя». — А теперь отправляйся отдыхать и не спорь. Я позабочусь о том, чтобы информация попала в другие ордена. Это точно был тон строгой матери. Е Юня почти покоробило такое отношение — он не мальчишка и не нуждается в том, чтобы за ним приглядывали. Он злился на Инь Лимин за эту заботу, хотя и сам не отдавал себе отчета в том, что служило тому причиной. Просто она была рядом, а учитель нет. И что, скажите на милость, ему со всем этим делать?