Ошибка

      — Пошли-ка со мной, — произносит брюнет, поворачиваясь в сторону Градской. — Познакомлю кое с кем.       Марго хмурится и недовольно на брата смотрит, но всё же следует вслед за ним, параллельно осматриваясь. Второй этаж ничем, в принципе, от первого не отличался: везде деревянная отделка и куча свободного места, что создаёт впечатление какой-то незаконченности. Несмотря на всю красоту этого дома, Марго в нём уюта не ощущала от слова совсем. Поистине, он идеально подходил Стасу: прекрасный снаружи, но пустой и холодный внутри.       Брат останавливается напротив самой дальней комнаты, что располагались на втором этаже. Рукой к ручке двери тянется, но замирает, будто бы собираясь с силами, чтобы войти. Словно в комнате находится что-то до безумия страшное, и последнее, что хотел бы брат — находиться там.       Стас открывает дверь, и девушка жмурится: здесь, в отличие от всего дома, было очень светло. Будто бы эта комната была из какого-то другого мира, но явно не из того, в котором жил брат. Глаза Марго к яркому свету наконец привыкают, и она из спины Стаса выглядывает, желая увидеть, что же мужчина так старательно прячет в самом дальнем углу своего дома.       Марго глаза широко раскрывает от увиденного: она ожидала застать здесь кого угодно, но точно не маленького темноволосого мальчика, увлечённо катающего машинку по полу. Малыш от своего занятия отвлекается вмиг, когда замечает их на пороге. На его лице ничем не скрываемая радость мелькает, и он неуклюже поднимается, с вытянутыми ручками шагая навстречу к Стасу. Мальчик за его штанину цепляется и лепечет что-то по-детски, тянясь к мужчине, очевидно желая, чтобы тот его на руки взял, но брат словно не замечает этого, так и продолжая стоять. Стас ладонью по кучерявой голове ребёнка проводит аккуратно, но в его жесте не ощущается ни капли нежности, лишь какая-то всепоглощающая тоска.       — Стас, — шокировано обращается к брату Марго. — Что это за ребёнок?       Мужчина молчит, вязкую слюну сглатывая, словно то, что он собирается произнести вслух, являлось самым большим его секретом.       — Это Глеб, — произносит мужчина, голову в сторону сестры поворачивая. — Мой сын.       Марго ушам своим поверить не может и взгляд переводит от мужчины к ребёнку, который в руку брата вцепился настолько сильно, будто другого шанса может и не быть. Девушка готова была поверить во что угодно: даже в то, что он украл его для каких-то своих целей, но не в это. Стас никогда бы не стал заводить ребёнка, а если бы это каким-то образом и случилось, то непременно сделал бы так, чтобы он исчез навсегда. Если потребовалось бы, то своими руками.       Марго отрицательно головой качает, всё ещё ожидая услышать, что это его глупая шутка, а этот мальчик — просто ребёнок кого-то из персонала, но Стас серьёзен, как никогда. Ему определённо не до смеха.       Мальчик уже явно терпение теряет, хныкать начиная, и мужчина сдаётся: садится перед ним на корточки и позволяет маленьким детским ручкам обвить свою шею. Глеб хватается за него и звонко смеётся, когда мужчина выпрямляется в полный рост, прижимая его к себе. Мальчик головой по сторонам крутит, будто с высоты роста Стаса всё ощущалась как-то по другому.       — А где… Его мама? — Марго с ребёнка глаз не сводит, подмечая, как сильно он похож на своего отца: те же чёрные волосы и светло-голубые глаза. Он словно держал на руках свою маленькую копию, и Градская даже задумалась на секунду, на кого же будет похожа их дочь: на неё или Никиту? Всё бы ничего, но, учитывая, как сильно она иной раз пиналась, бойкости отца ей не занимать.       — Мертва, — произносит мужчина, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более безэмоционально, но Марго всё же улавливает нотки какой-то горечи.       Градская шепчет тихое «Господи» и ладонями лицо закрывает, всё ещё не в силах поверить, что это всё взаправду. Её удивляет не столько тот факт, что у брата были более менее устоявшиеся отношения, сколько то, что он позволил себе зайти настолько далеко. Марго прожила с ним большую часть своей жизни и могла с уверенностью сказать: он не создан для семьи. Ему это просто не нужно. Но вот он перед ней, прижимает к себе маленького мальчика, для которого он — целый мир. Пусть даже этот ребёнок никогда для него таковым не станет.       — Как это случилось? — девушке вмиг его жалко становится и она забывает даже о недавнем похищении. Сокращает между ними расстояние, рукой тянясь к спине ребёнка, слегка поглаживая. Тот на неё наконец внимание обращает и от шеи отца отлипает, переводя взгляд на незнакомую для него тётю. Марго непроизвольно губы в улыбке растягивает, потому что другой эмоции он вызвать просто не может.       — Беременность проходила… Тяжело, — Стас мальчика в руки сестры передаёт и свою идеально выглаженную рубашку поправляет, — Постоянные больницы, врачи, капельницы. В конечном итоге сердце не выдержало, и она умерла при родах. Докторам еле удалось спасти ребёнка, а у неё, как мне сказали, априори шансов не было. С её образом жизни это, в общем-то, неудивительно.       Брат руки в карманы брюк складывает, а Марго хмурится, не понимая, к чему он сказал про образ жизни этой девушки. Стас замешательство в глазах сестры замечает и решает пояснить сказанное им:       — Она была моей клиенткой. Судьба — такая интересная штука: кто бы подумал, что дочь судьи может быть героиновой наркоманкой? Я тоже сначала не поверил, пока она не сказала мне, кто её отец.       Марго глаза закатывает, проклиная себя, что дала слабину и на секунду поверила, что он мог кого-то, кроме себя, любить. Очевидно, что они в наркотическом трипе не то что не предохранялись, а себя, наверное, не помнили. Девушка прекрасно знала, как это происходит, потому что её нынешняя квартира не раз становилась притоном для Стаса и его, как он выразился, клиенток, когда она была младше.       — Она употребляла и во время беременности? — с отвращением спрашивает брюнетка, но подсознательно осознаёт, что ответ, очевидно, будет положительным. Ребёнок на её руках начинает ёрзать, и Марго понимает, что ему надоело. Девушка аккуратно опускает его на пол, придерживая за маленькую ручку, чтобы он не упал. Глеб, видимо, только недавно без помощи сам ходить начал, поэтому эти действия всё ещё давались ему с трудом.       — Бывало, — отвечает мужчина. — Наркотики это не то, с чего можно слезть в одночасье, ты это сама понимаешь.       Глеб машинку к Стасу несёт, надеясь, что он проиграет с ним, но тот предпочитает сделать вид, что не замечает этого и направляется к выходу. Очевидно, откровенности с него сегодня достаточно.       — Ты её любил? — Марго и сама не знает, зачем спрашивает это. Возможно, она просто надеется, что ещё не всё потеряно и в брате осталось хоть что-то живое.       — Нет, — отвечает мужчина, даже не поворачиваясь.       — Тогда почему не оставил ребёнка, как советовал мне?       Стас молчит, и Марго уже думает, что он не ответит ей, предпочитая оставить это в тайне, как мужчина неожиданно произносит:       — Жалко стало. Вспомнил, как тебя впервые маленькую домой принесли. Тогда ещё всё было хорошо: мама жива, отец не ушёл, и ты, ростом с мою руку, от меня не отлипала.       Брат уходит, а Марго ему в спину смотрит, провожая взглядом. Градская сама особо не помнит, но в семейном альбоме она и правда везде с ним: мама даже шутила, что она не себе дочь родила, а хвостик брату. И Стас и впрямь был хорошим, когда она была маленькой. До момента, пока мама не умерла, оставив её на попечение парня, которому только недавно восемнадцать исполнилось. Стас оформил над ней опеку и вместе с тем стал всё чаще не появляться дома. Сначала врал ей, что устроился работать на завод, а после того, как брюнетка случайно нашла свёртки у него в комнате, вся правда и вскрылась. Брат убедил её, что по-другому они просто не выживут, потому что с работой сейчас сложно, а это — самый лёгкий заработок.       Марго была молода и поверила ему, ведь если любимый старший брат говорит, что по-другому никак, значит, так и есть. И её, в общем-то, всё устраивало до момента, пока Стас не стал меняться до неузнаваемости и водить к ним домой парней, по которым, очевидно, тюрьма плачет и уже давно. А любая её просьба прекратить это всё заканчивалась всплеском агрессии со стороны брата. Однажды всё закончилось тем, что Марго оказалась в больнице с сотрясением мозга: она не выдержала и попыталась смыть весь его товар в унитаз. Стас застал её за этим делом и, не рассчитав силы, толкнул так, что девушка полетела в конец коридора, хорошо приложившись головой.       Извинялся потом долго, но Градская понимала: это конец. Прежнего брата уже нет и не будет никогда, вместо него человек, способный убить её, если того потребует ситуация. Или если она просто сделает что-то, что ему не понравится. Причины, в общем-то, не важны, когда итог один.

***

      Марго мается в этом доме. Ей тут всё чужое, непривычное, а женщины, слоняющиеся в этом доме, только раздражают: они перед ней выслужиться пытаются, очевидно надеясь в будущем на благосклонность брата, но она ясно дала им понять, что это бесполезно. Она для Стаса не авторитет, и они могут хоть в ноги её целовать, всё без толку: ему будет всё равно.       Девушке хочется домой. Кащей, очевидно, уже ищет её, но вместе с желанием оказаться рядом с ним, присутствует и безумный страх: брат ведь не отпустит просто так. Он что-то задумал и разговорами они явно не ограничатся.       Градская на бок переворачивается, кладя руку на выпирающий живот. Ребёнок внутри неё словно чувствует беспокойство и тоже не спит: толкается периодически, и не всегда это приятно. Брюнетка рукой живот поглаживает, успокаивая тем самым и себя, и её. Помогает слабо: дочери её прикосновения не особо нужны, ей больше Никита по душе. Марго понятия не имеет, как она вообще понимает, кто трогает живот, но факт остаётся фактом: стоит Кащею коснуться, так она успокаивается, как по волшебству. Ещё даже не родилась, а уже любит его почему-то больше.       Брюнетка хмурится слабо, когда слышит детский плач из дальней комнаты: Глебу тоже неспокойно. Девушка со своего места не двигается, потому что знает прекрасно, что с ним должна быть няня, а значит, скоро он успокоится. Но мальчик плакать не перестает, и Градская начинает переживать, не случилось ли чего. Встает с кровати и идет к двери, намереваясь проверить, всё ли хорошо, но натыкается на няню, идущую в противоположную от детской сторону.       — Что-то случилось? — Марго её останавливает, и женщина вздрагивает от неожиданности, очевидно не понимая, что она имеет ввиду. — Глеб уже долго плачет, почему вы ничего не делаете?       Женщина смотрит на неё как на дурочку и Марго искренне не понимает почему. Она хмурится и в упор на няню смотрит, ожидая объяснений, но та, как ни в чём не бывало, произносит:       — Мне запрещено заходить к нему, когда он капризничает.       — Почему? — девушка не понимает искренне. Он же маленький, ему нужна забота, которую эта женщина и должна оказывать, пусть и за плату. Стас же этим явно заниматься не будет. Учитывая, как Глеб радовался его приходу, он определённо не часто проявляет к нему хоть какое-то внимание.       — Хозяин сказал, что он должен научиться успокаиваться самостоятельно, — поясняет женщина, слегка склонив голову вниз. — И обычно так и происходит. Но сегодня, видимо, что-то пошло не так.       Марго своим ушам не верит: Стас запретил успокаивать ребёнка? Что за бред? А если он плачет, потому что у него что-то болит? Он же маленький совсем, даже не разговаривает особо, как он покажет, что что-то не так, если не слезами?       Девушка разворачивается и сама решает сходить к мальчику, понимая, что женщина к нему явно не пойдёт, а у неё самой сердце разрывается от плача. Она не понимает, как можно просто игнорировать это, делая вид, что ничего не происходит.       — Подождите, — няня её за рукав спальной рубашки хватает, тем самым останавливая. — Станислав Викторович будет недоволен, не стоит испытывать его терпение.       Марго от её слов морщится и руку вырывает. К чёрту его. Это какое-то издевательство над ребёнком, по-другому не назовёшь. Женщина ещё ей что-то вслед шепчет, но брюнетка не слушает, продолжая идти в детскую. Распахивает дверь и видит мальчика, державшегося за бортики высокой кровати: ему из неё выбраться хочется, но рост не позволяет. Марго его на руки берёт и садится на стул, стоящий как раз прямо напротив кроватки, видимо, няня забыла задвинуть обратно к столу.       Брюнетка ему слёзы со щёк вытирает и слегка покачивает, убаюкивая. У Глеба лицо красное от слёз, волосы ко лбу прилипли, и Марго аккуратно их назад убирает, замечая, что ребёнок какой-то уж слишком горячий — у него явно была температура.       Она знает, что у детей может немного подняться температура, если они плачут, но не настолько же. Брюнетка даже подумать не успевает, что с этим делать, как дверь распахивается и на пороге появляется брат, а за ним — та самая няня, которую девушка пару минут назад так удачно проигнорировала.       — Какого чёрта ты тут забыла? — Стас говорит спокойно, но Марго по его выражению лица видит, что он злится. — Возвращайся к себе.       Стас к сестре подходит и хочет забрать ребёнка, чтобы положить его обратно в кроватку, но девушка от его рук уворачивается, закрывая племянника собой.       — Он плачет, потому что у него температура, — шипит девушка, поднимаясь со стула. — А вместо того, чтобы проверить, всё ли хорошо, вы все предпочитаете делать вид, что ничего не происходит.       Брат хмурится и лоб сына трогает, проверяя, действительно ли всё так, как говорит сестра.       — Вызови врача, — бросает он стоящей сзади няне, и она кивает растерянно, удаляясь на первый этаж.       Стас вздыхает тяжело, и глаза устало прикрывает. Марго ребёнка из рук не выпускает, и на всё просьбы брата вернуться к себе в комнату, отвечает отказом.       — У тебя хорошо получается губить всё, что так или иначе связано с тобой, — произносит девушка, поглаживая малыша по голове. — Но как можно настолько ненавидеть собственного ребёнка, я не понимаю.       — Не суй нос куда не следует, Рита, — мужчина руки на груди недовольно складывает, приближаясь к девушке ближе. — А то я ведь могу его и оторвать.       Глеб, словно чувствуя, что атмосфера накаляется, снова начинает похныкивать. Ручку к Стасу тянет, и мужчина даже отвечает взаимностью, просто потому что хочет забрать его из рук сестры. Девушка племянника отдавать не хочет, но ребёнку хочется к отцу, он его любит, пусть даже мужчина этого совсем не заслуживает.       — Не играй с ним в маму, — бросает брат, поворачиваясь к Марго спиной. — Тебя очень скоро здесь не будет, а он так и останется ждать, что ночью ты придёшь его успокоить.       — То, как ты с ним поступаешь — это насилие чистой воды.       — Я воспитываю его, — сквозь зубы шипит Стас. — Готовлю к тому, что рано или поздно он останется один.       Точно. Марго и забыла, как легко у него получается бросать всех, кто в нём нуждается. Без исключений.