Аватара. снисхождение

      А кукла дышит ей дымом в лицо и глухо смеется.        Чайка отворачивается и кашляет. От запаха того, что курит Кукла, ее тошнит. Феникс знает и старается повторять это занятие как можно чаще, как ритуал, из обычной человеческой вредности.       Такие их посиделки в кофейнике остаются чуть ли не единственным спасением для птичьего вожака. Пока они сидят за этим столиком и пьют помои ( - Лучший кофе для вожака!) не существует ничего. Нет смерти Шерхана, нет лужи крови в третьей, которую не могут оттереть. Кукла прекрасно осознает, что все это - обычный, глупый в сущности самообман, но эта странная китовья-птичья девушка - единственная, кто может заглушить боль.       Говорит всегда Чайка. Раньше, когда Кукла была жива, она говорила тоже - много, взахлеб, обо всем на свете, но сейчас у нее не осталось слов.       У Чайки голос — все оттенки от сапфирового до бледно-василькового, у Чайки — каждое второе слово — стилет, пущенный в искусственное кукольное сердце. Она говорит стихами, путая их с пророчествами, говорит об изнанке и переменах, говорит так, что Куклу наизнанку выворачивает. В такие моменты в солнечных бликах на стали птичьих глаз отражается лес.        Кукле страшно, хочется выкрикнуть — з а м о л ч и.        Кукла боится леса, боится изнанки, боится зеленых свежих листьев, которые Чайка достает из рюкзака в середине зимы.        Кукла открывает рот и оттуда вылетает колечко дыма, оно пролетает над их головами и оседает в волосах Чайки.        Внутри пустота и ни единого звука. Может быть, так бывает, когда кто-то вытягивает тебя из уютных объятий смерти. Может быть, так и должно быть.        Врачи говорят, что это из-за того, что задеты связки - скоро пройдет.       /Не скоро./       Чайка смеется, мнет изрезанный ворот синего свитера. Говорит:        — Смерть не пошла тебе на пользу.        Кукле все еще хочется на нее наорать.