Грозовые тучи

Варвара ещё никогда не ощущала себя такой счастливой. Она шла по посаду, опираясь на руку своей милой наперсницы и подруги Глаши, подставляя лицо нежному осеннему солнцу. Княжна вдыхала приятные запахи, которые доносились от лавок. Увидев шалаш с новгородскими крендельками и квасом, она направилась прямо к нему. Варвара купила себе и двум своим спутникам по паре кренделей и на каждого взяла по крынке кваса. Не забыла она и про Фёдора, захватив несколько крендельков для него. - Держи, Никита – сказала она своему суровому охраннику с улыбкой. - Не дело это, боярыня, кушать холопу с госпожой. Фёдор Алексеевич серчать будет! – пробурчал Никита. - Ой, Никита Григорьевич, не волнуйся, Фёдор Алексеевич мне разрешил. Он не будет на нас зол от того, что мы вместе в посаде съели пару кренделей. Если не хочешь крендельки, то можешь жене или внуку припрятать, а дома отдашь, но квас тебе с нами придется выпить – улыбнувшись проговорила княжна. Она знала, что Фёдору было все равно на мнение других бояр и дворовых. Ей он ничего не запрещал. После того как она, самым позорным образом, разрыдалась перед ним в их отношениях изменилось многое. Фёдор прекратил быть для неё вежливым, но холодным мужем, он стал ей чем-то вроде… друга. Тот момент, в их опочивальне, для неё был переломным в отношении к мужчине. Варвара перестала воспринимать Басманова как инструмент, благодаря которому она могла, с помощью нехитрых манипуляций, выстроить свою жизнь так чтобы она была для неё комфортной и удобной. Фёдор впервые стал для девушки человеком со своими чувствами и мыслями. Этот человек был удивительным, добрым и чутким. Он не пытался заглушить её чувства или винить её саму в чем-то, не сердился и не кричал, не поднял на неё руку, хотя мог. Он просто слушал её и неловко утешал. Когда она начала осторожно делиться с ним своими мыслями и взглядами на мир молодой Басманов её опять не оттолкнул. Муж свободно принял её, порой очень смелые, мысли и поделился своими. Варвара поняла, что во многом их мнения сходятся, что в жизни им нравятся одни и те же вещи. Чем больше она узнавала Фёдора Басманова, тем больше он ей нравился. Её муж не походил ни на её отца, ни на братьев. Он высказывал мысли, которые поп, скорее всего, назвал бы богохульными, да и людей он в целом не жаловал, но, казалось, что её общество ему не в тягость и сама она ему интересна и приятна. Фёдору как будто действительно было важно то, о чем она говорит. Впервые Варвара почувствовала, что её видят и замечают, её слушают и слышат. Родителям она была нужна как инструмент для обмена на деньги или положение в обществе, а лучше если всё вместе. Братья Варвары потеряли всякий к ней интерес, когда осознали, что она не такая как они, что не может разделить с ними их обучение или увеселения. Слушала и понимала княжну только Глаша, но и она, возможно, делала это из-за того, что находилась в услужении у Варвары. Несмотря на свои подозрения девушка считала Глашу другом. Она боялась спросить у доброй наперсницы про свои опасения, так как знала, что не выдержит горькую правду. Ей хотелось верить, что хоть одному человеку в мире она не была безразлична. Потом в её жизни появился Фёдор с его бесстыдным смехом, цепким взглядом и добрыми словами. Улыбнувшись при мысли о муже, она поняла, что сейчас относилась к нему, в основном, с доверием и теплотой. С тех пор как она вышла замуж жизнь её стала лучше, чем когда-либо была. Она впервые могла свободно выбирать что ей одевать, есть, куда ходить и что делать в свободное время. Фёдор обучил её индийской игре, к которой женщин считали неспособными ввиду их скудоумия и поверхностности. Однако она не только освоила все правила, но и смогла честно выиграть у такого опытного игрока, как Басманов. Из мыслей её вырвал испуганный голос Глаши. - Ох, Господи помилуй! Варвара Васильевна, голубка моя, опричники людей гонят куда-то! Уходить нам надо. Ничего доброго сейчас не будет – испугано промолвила девушка и потянула её за руку в сторону их палат. Варвара внимательно пригляделась. Из ворот кремля выходили неровными шагами избитые и полуголые люди. После пыток они еле передвигали ногами, их было много, около пятидесяти душ. Пленных, как скот, гнали несколько опричников. Толпа расступалась перед этой жуткой процессией. Когда изменники и их сопровождающие поравнялись с Варварой она могла разглядеть среди толпы детей. При виде их худых и изможденных лиц на глазах княжны появились слезы. Опричники, как вороны, кружили около несчастных людей и тут Варвара увидела лицо Фёдора. Даже в простых черных одеждах облик его красивый и яркий выделялся среди толпы. Взгляд её мужа был сосредоточен, а сам он хмур. - Пойдёмте, Варвара Васильевна – не унималась Глаша. - Нет, Глашенька, я хочу остаться и посмотреть – настаивала княжна. Тем временем процессия двинулась в сторону озера. Долго Варвара провожала их глазами. Когда они стали вплотную подходить к водоёму Варвару догнало горькое осознание. - Боже, они топить их будут – мелькнула мысль в голове девушки. Спустя несколько минут на берегу остались только опричники. Варвара перекрестилась за упокой погубленных душ и неровным шагом отправилась восвояси. Дома она отпустила Никиту и Глашу и стала ходить по комнате. Всю её била крупная дрожь. - Что же это творится? Раньше народ такие муки от татар да ливонцев испытывал, а теперь что? От собственного Царя страдания принимает? Ведь Царь он защищать нас всех должен, не так ли? – лихорадочно шагая по комнате думала Варвара. - А Фёдор, Бог ты мой! Как он мог? Он же не такой изверг как мой отец! Я же видела, как он относится к тем, кто его слабее, как он ко мне добр. Никогда младший Басманов не говорил никому в их доме слова плохого. Но что я знаю про него в сущности? Да только то, что он сам показать хочет! Возможно я и обманываться рада на его счёт. Бог мой, что же в мире то происходит? Почему люди то тут, то там заповеди господни нарушают, да не в мелочах, а самые серьезные. Хотя кто она была, что людей могла осуждать? Варвара ведь не почитала родителей, а когда нужно было себя защитить и ложью не гнушалась, отмечала людские слабости чтобы использовать себе во благо – продолжала предаваться размышлениям княжна. Поняв, что ни к чему путному она не придет девушка села за вышивку чтобы хоть как-то успокоить разбегающиеся во все стороны мысли. Вечером Фёдор домой со службы не вернулся. Варвара где-то в глубине души была рада этому, так как понимала, что тяжело ей будет столкнуться с тем человеком, который у озера был. Поняв, что муж, скорее всего, не придет домой она пошла спать. В следующее утро Варвара проснулась от того, что её руку кто-то потряхивал. - Варвара Васильевна, вставай, я тебе час лишний поспать дал, пора завтракать идти – с тревогой в голосе молвил Фёдор. - Не могу я, Фёдор Алексеевич, плохо мне что-то. Я посплю еще, а ты иди - пробормотала Варвара. - Я видел вчера тебя в посаде – ровным голосом проговорил Фёдор. Варвара разлепила глаза и села в кровати. - И? – спросила Варвара. - Душегубом меня считаешь? Противен я тебе стал, м? Компанией моей теперь пренебрегаешь? А отец твой не душегуб, а братья твои? – со злостью спрашивал молодой опричник. - Все вы убийцы, а мы молчаливые свидетели. Покарает нас Бог и поделом, наверное – бесцветно ответила Варвара. - Бог? Бог? Да нет его, Бога твоего! Ежели и существует Бог, то равнодушный и злой. Нет ему до наших страданий или злодеяний дела. Не верю я в Бога! Я в человека верю. В его вероломство и жестокость, в его справедливость и доброту! – яростно прошипел её муж. - Да, что же ты такое говоришь? Креста на тебе нет! – с упрёком бросила княжна. - Что говорю? Да это ты жизни не знаешь, всё в сказки о Боге веришь! Ни в грязи тебя не валяли, ни заставляли жизни отнимать у людей, которых ты даже не знаешь. Почему Бог твой не помог тем изменникам вчера, м? Почему над другими невинно убиенными или загубленными не сжалился? – в запале продолжал Басманов. - Неисповедимы пути Господни. Возможно, смерть этих людей чему-то нас, грешных, научить может…- неуверенно пробормотала Варвара. - Да ты себя хоть слышишь? Ты же сама говорила, что Бог твой смерти не одобряет, а теперь что? Вся ваша риторика ханжей всегда упирается в отсутствие последовательности. Лицемеры вы и Бог ваш чистый обман, придуманный для прикрытия дел срамных - распалялся муж Варвары. - Фёдор, я не знаю, что тут сказать. Меня затронуло до глубины души вчерашнее зрелище, но смотрела я до конца, чтобы, как ты говоришь, мир узнать, а не судить обо всем из своих удобных палат. Я не могу примирить тебя, который тут со мной весел и добр, с тем палачом, что с равнодушным лицом пятьдесят человек зараз в озере может утопить. Я понять хочу тебя, Фёдор – произнесла княжна с волнением в голосе. - Понять меня? – спросил Басманов и истерически рассмеялся. - Если ты не смогла увидеть, что всё это противно мне, все люди вокруг, все дела, то я ошибался в тебе! Я жалею, что обманулся так! Посчитал, что хоть для тебя я не пустое место, не душегуб Царя, не шлюха его ряженая – с надрывом прокричал в ответ Фёдор. Он с какой-то болезненной порывистостью вскочил с кровати, а потом развернулся и быстро вышел из опочивальни. Острой болью отозвались его последние слова в душе Варвары. Она увидела в муже своём отражение собственных чувств. Варвара в чем была вскочила с кровати и побежала за Басмановым. - Фёдор, постой! Остановись, сокол мой! Остановись! – кричала вслед удаляющемуся опричнику княжна сквозь слезы. Фёдор в гневе не слышал её слов. Он вышел из дома, в холодную ночь, в одном черном кафтане и брюках, оседлал лошадь и ускакал прочь. Долго смотрела ему вслед Варвара, а потом медленно вернулась в свои комнаты и заплакала. Не было её целью осудить Фёдора, но, он был прав. Тяжело ей, после всего увиденного, смотреть ему в глаза и не думать о людях тех замученных. Однако она не чувствовала, что перестала его близким считать. Варвара знала, что всё также будет беспокоиться о нем. Однажды назвав молодого Басманова своим другом, она не разорвет с ним связь, так просто привязанностью к кому-то Варвара Сицкая не бросалась. Ей нужно было время и спокойный разговор, но муж не дал ни того ни другого, как будто он сам хотел, чтобы она отвернулась от него. С такими мыслями девушка легла в кровать, а потом забылась в лихорадочном сне. Снился ей Федор, замученный пытками, весь в крови и синяках. Он стоял у озера и молил о пощаде, а Варвара, затерявшись в толпе, безразлично наблюдала за его казнью.