Улетай из клетки, птичка

Они приезжают домой молча, поднимаются по лестнице, но едва ли пересекают порог, и Чон накидывается на девушку, как ураган. Он страстно целует ее губы, стягивая чертово платье по пути до постели. − Надо было трахнуть тебя в чертовом ресторане! − шипит мужчина, нависая над обнаженной дамой сверху. Она часто дышит и достает из себя игрушку, что блестит из-за ее выделений. Кладет на тумбу, как напоминание о его выходке, затем приподнимается и тянется к его ремню, спешно его расстегивая. − Ты мудак. Вот, что я тебе скажу. Просто возьми и трахни меня, и не смей медлить, Хосок. Она смотрит на него не слишком отличным от его взглядом. − По-онял. Чон разворачивает девушку грудью вниз, ставит раком для удобства, опирая лицом о постель. Нравится ему это превосходство над ней. Он расстёгивает ремень, спускает штаны с бельем и проходится головкой члена по ее мокрой киске. − Да. Черт возьми, эта сучка такая мокрая, − шипит тот, шлепает ее больно по заднице и входит резким толчком. − Да малышка, это та боль, которую ты будешь просить! − произносит над ее ушком, входя до основания, сжимает ее ягодицу так сильно, что точно след останется. Наби кричит, сжимая постельное белье. Ещё не хватало подушку прикусить. Она выгибается, как кошка, расставляет ножки по сторонам, полностью позволяя ему брать верх над ситуацией. В следующий раз она его свяжет на стуле и будет трахать сама, наблюдая за тем, как он будет умолять ее остановиться. Столько лет воздержания дают о себе знать. Ей непривычно, но сука так приятно, что она почти всего тела не чувствует, а только низ. − Ты так быстро.такой твердый! Ах! Хосок расходится во всю, он шлепает ее, пока ягодицы не покраснеют, а когда снова соскальзывает, склоняется ниже, обхватывает пальчиками ее грудь, сжимая до боли сосочек. − Хотел трахнуть тебя еще в тот чертов день, когда отшлепал. Но теперь заставлю тебя саму просить о большем, − шепчет он на ее ушко. Брюнетка плачет, всхлипывает, но стонет все громче. Кровать трясется, ножки скрипят. − Тебе быстро… Удалось меня… Взять… Ах! Хосок! − То ли еще будет, моя дорогая. Чонгук и не подразумевает, чем обернется его чертова просьба! − шикает Чон, отстраняется и начинает грубо врезаться в нее, продолжая шлепать ее зад. Она падает на кровать плошмя, давая ему возможность иметь ее на животе. − У меня ноги трясутся! Хосок! − она сжимает его, выгибаясь снова, а после расслабляется и падает. Вскрикивает с каждым его движением. Тушь, наверное, уже давно растеклась. − Это единственное, от чего я разрешаю кричать тебе, запоминай, − он делает последние толчки и входит до основания, заполняя ее своим семенем. Пусть ощущает его сперму в себе, чувствует, как ее много и что она вся ее. − Черт, думал, это будет дольше, но видимо, в другой раз. Чон выходит из нее и валится рядом, притягивая девушку к себе. Девушка пытается отдышаться. С нее все вытекает, она пытается сжать ножки, чтобы не пачкать постель. − Я хочу в душ… Отпусти. Да только как она встанет, если ее всю будто током бьют до сих пор. Хосок поднимается, снимает с себя все лишнее, чтобы та тоже видела его тело. − Пойдем вместе, а после вернемся в нашу кровать. Даже не надейся, что после этого вернешься в ту комнату. Она смотрит на него, нет, рассматривает своими глазами, что собирают тушь в уголках. Вот сейчас она готова на второй заход. Только все по ее правилам. Он настолько красив, что рот раскрывается. − Та комната лучше, чем моя предыдущая, но если так хочешь, то я останусь, − она пускает смешок и встаёт с кровати. Опирается рукой об изголовье и поднимает взгляд на мужчину. − Не могу идти. И это сделал ты. − И сделаю снова. Если хочешь спать одна, я не настаиваю, но придерживаюсь мнения о том, что муж с женой должны спать в одной постели. Давай помогу, − он тянет к ней руку. В этот раз она протягивает ему свою и подходит ближе, рассматривая его в полумраке. − Хочется воспитать больную на голову девочку? − можно было подумать, что в ее взгляде сейчас играет одержимость. Не повезет той, кто станет лезть к нему. − Я хочу дрессировать свою жену настоящей тигрицей, способной постоять за себя. Но быть покорной перед самим собой. Тебе придется только согласиться. Чон подхватывает девушку за талию и направляется в ванную. − Потому что я не принимаю отказов. Никогда. − М, ещё один больной на голову тиран. Но мне нравится, − они заходят оба в ванну.