Улетай из клетки, птичка

− Так… Надень вот это… − произносит незнакомец, подводя девушку к столу. На нем лежит бронежилет. − Чего?.. − она поднимает жилет, который весит килограмм двадцать, может, больше, и натягивает на себя его, кряхтя. Лучше сделает, что он говорит, может, так сжалится. Она смотрит на мужчину, нет, рассматривает. В глаза пытается заглянуть, чтобы хоть что-то уловить, да не может. − Слушай… Что мать вашу происходит здесь? Зачем это мне? По мне стрелять будут? − нервно она смеется. − Именно. А теперь снимай обратно и рубашку тоже. Ее нужно надеть сверху. Потом встанешь вон там, − тот указывает на штатив у противоположной стены. − Дальше скажу. Она стоит и не двигается. Как приросла, и только шумно сглатывает. − Куда я попала? − спрашивает она саму себя больше, чем этого странного мужчины. − Фьюх… − выдыхает она ломано и стягивает с себя жилет и рубашку, и надевает все в той очередности, которой сказал ей мужчина. Она идёт на ватных ногах к стене и становится, слегка горбясь и зажмуриваясь. Нет, это ни черта не Хосок устроил. Голова бы так не заработала. Незнакомец крутится возле стола, а после подходит к девушке с каким-то полупрозрачным пакетом. − Слушай внимательно, если хочешь жить. Сейчас я это закреплю здесь, − он тыкает в область между грудью и плечом. − После усажу тебя на стул и отойду. Включу камеру. Ты должна сказать вот этот текст, − суёт ей бумажку. − Можно не слово в слово. После выстрела падай на землю и кричи так, будто тебе что-то сломали. Ясно? У тебя две попытки. Потом начну стрелять по-настоящему. Понятно? Брюнетка не находит никакой другой реакции, кроме как неловко посмеяться и глянуть на текст. Она смотрит на мужчину, как на идиота, а после кивает ему. Там фигурирует имя Чона старшего, а значит, здоровяк идет против него. Но если выполнить условия, то с мужем будет все в порядке и он найдет ее? Блять, как это все работает?! − Понятно. Абсолютно все. Незнакомец подходит к штативу, направляя на девушку пистолет. Он ждет, пока она начнет говорить, вернее, пока закончит речь, чтобы выстрелить. Только девушка начинает обращаться к Хосоку, строя из себя бедняжку, так начинает смеяться, плавно переходя в дикий хохот: − Хе-хе… Стоп! Сначала. − Ты издеваешься? − несколько раздраженно произносит мужчина. Все длилось кадра три, один раз дошла до выстрела. − Так! У меня только один холостой! И пакет с кровью тоже. Если сейчас сорвешь, придется стрелять по-настоящему. Соберись! У брюнетки уже слезы идут. Так смешно играть на камеру, когда знаешь, что у тебя какие-то устройства под одеждой, да и от самой ситуации смешнее некуда. − Фух… Ну, ты и юморной, − она прочищает горло, стараясь скрыть улыбку, вспоминая самое ужасное, что с ней происходило. Камера снимает. − Хосок… Меня могут убить, если ты не приедешь… Не найдешь меня… Прошу, сделай это как можно скорее… Выстрел. Девушка падает на пол. На камере было видно, что пуля не зацепила ничего важного. Это как просто запугивание мужчины. Девушка лежит на полу и кричит, как ей и сказали. Незнакомец отключает камеру и вытаскивает накопитель. Он подходит к девушке и помогает ей подняться. Конечно, пуля не настоящая, но отдача неприятная. − Хороша актриса! Чего по призванию не пошла? Она снова посмеивается, будто это никакой не похититель перед ней. − Вот так жизнь сложилась, − она хлопает себя по бедрам. − И что, получается… В подвальчике держать будешь? − Если будешь кричать и упираться, да, но если будешь послушной, то помогу встретиться с тем, кого давно хотела видеть, − тот причмокивает губами и протягивает руку. − Ким Намджун, − представляется тот. Девушка выпячивает нижнюю губу и протягивает ему свою: − Кан Наби. Точнее, Чон Наби. «Он правда поможет? Что-то как-то легко все здесь». Она оглядывает помещение, выискивая что-то непонятное. Как будто ей что-то нужно было. − Я буду здесь находиться? − Нет. Нас ждет машина с другой стороны. Снимай эту херню. Можешь бросить тут. Веселее будет искать наши следы… Брюнетка хмыкает носом и отворачивается от мужчины, чтобы снять с себя рубашку, а после и жилет, под которым было полупрозрачное белье. Еще увидит чего! Верхнюю одежду она кидает на стол и накидывает на себя куртку, застегивая ее по самое горло. Еще простудит бугорочки, не дай Бог. Ким ведет ее к двери, за которой и правда ждёт автомобиль. Небольшая поездка, подъем по лифту и перед девушкой просторная квартира на пятнадцатом этаже. − Так… Еда в холодильнике. Я живу в комнате справа, твоя слева. Ванную найдешь, из квартиры ни шагу, а то пристрелю. Никакого телефона и средств связи, а то пристрелят твою сестрицу. Все понятно? − Да понятно, понятно, − она вылетает из обуви и сразу проходит в «свою» комнату. Закрывшись, та открывает какой-то маленький шкаф и вытаскивает оттуда довольно теплую кофту. Переодевшись, она усаживается на стул с колесиками и катается по комнате. И скучно, и интересно одновременно. Что это вообще было за выступление, и как она держала себя в руках? Может, все чувства к Хосоку фантомные, и она не особо за него переживает? До вечера в квартире стоит тишина, затем раздаётся входной звонок. Сэджон, стоящая возле мужа, не понимает, к кому они приехали в гости и почему внешний вид не имел значения. Вышедшая из ванной девушка устремляет взгляд в сторону от ее комнаты, а после останавливается. Вот здесь она ни черта не понимает. Если еще можно было понять, что Намджун переходит дорогу ее мужу, то… − О-фи-ге-ть… Я поняла, что происходит… − она подходит к сестре и обнимает ее, касаясь влажными после мытья головы волосами. − Или нет? − Пройдем на кухню, − Джин касается талии своей жены и ведет ее на кухню. Брюнетка идет за ними. − Вы работаете вместе, правильно? − Да. − И зачем это все? − задает второй вопрос Наби. − Уничтожить Чонов. − Ты не с того начал, − делает комментарий Намджун, поправляя маску на лице. − Вы же братья? − подхватывает Сэджон. Она видела домашний альбом и семейные фотоснимки дома у Кимов, когда посещала их родителей. − Братья, − отвечает брюнет, поворачивая голову на блондинку. Рассматривает ее личико, а после поворачивается снова, чтобы смотреть на присутствующих помимо жены. − Начнем с того, что Наби уже поняла, что Чоны балаболы. У них натура такая. Любят все в свою пользу переворачивать и выворачивать. Я же не импотент, не так ли? − хлопает он ресницами, смотря на Сэджон. «Да это уж точно», − вспоминает она о том, что ей говорил Хосок. Но раз она не помнит, значит, не было, а если было, то и все равно. В то время столько всего было, что не угнаться. Немного тошно, но это пройдет. Отгоняет эти мысли тем, что это снова болтовня Чона старшего. − Мы сымитировали твое похищение, потому что поступил заказ от одного человека… Он заплатил немного, но я был заинтересован в помощи ему, потому согласился. Через несколько недель ты познакомишься с ним. До тех пор пробудешь тут, − произносит Намджун. − Мг… − она мычит в раздумьях, потирая пальцы под столом. − Ты же сказал, что будет, если она ослушается? − обращается старший и получает кивок. − Намджун не я. Так что будь поаккуратнее. − А что будет? − спрашивает Сэджон, не понимая, о чем те говорят. − Дырочка в голове, − улыбается он ей мягко и прижимает к себе за талию. − Я самый дисциплинированный человек. Не пугай ее, − сводит злобно брови брюнетка. Еще не хватало, чтобы сестра снова начала переживать за нее. − Сэджон, ты можешь приходить сюда, когда хочешь. Наби отсюда выходить пока, к сожалению, не сможет, так что ограничитесь посиделками на этом объекте. − Я могу приходить сюда? А разве это не вызовет вопросов? − уточняет девушка. − Верно. Так что либо остаешься тут, либо посещения не чаще чем раз в три дня, − отвечает Намджун. Сокджин прикрывает глаза и пожимает плечами, будто это не их прихоть вовсе. − Как же хочется посмотреть на Хосока. Меня прямо распирает как мальчишку. Но что-то подсказывает, что он даже не рыпнется, Наби. − Благодарю за честность… − А мне кажется… Будет переживать. Чонгук… Кхм. Неважно… − девушка тут же притихает. Она вспоминает, как тот закидывал ее смс, когда она игнорила его первые дни. Джин хватает орешек с тарелки и закидывает его, чтобы не было видно, что он играет с челюстью. Малышу приготовлен отдельный сюрприз. − Да-да, думай почаще о Чонгуке, − рычит Сокджин. − Да я же просто сказала! − возмущается девушка в ответ. Намджун даже смеётся. − Братец, ты умеешь ревновать? − спрашивает тот. Ему точно было бы весело за этим наблюдать. − Помалкивай, булыжник, − закидывает он очередной орешек и жует его более яростно, чем предыдущий. — Что-то мне уже не особо доставляет удовольствия находиться здесь. Домой не хочешь? Сэджон только собирается сказать, что они недавно приехали, как тут же кивает. Хочет уехать — значит, поедут. Куда ей деваться? Она свой маршрут перестраивает.