Улетай из клетки, птичка

− Он убил Чонгука? Джин. Убил. Чонгука? − смотрит на Намджуна Наби. Она до сих пор не знает истории об изнасиловании, обо всем, мать его не знает. Хотелось же поговорить лично с Сокджином, но без Сэджон этого сделать нельзя. Они постоянно вдвоем, а если нет, то мужчина занят делами. − Да. И прямо сейчас Чон Хосока, избитого и еле живого, накачанного наркотиками, забирает полиция по подозрению в его убийстве. Девушка слегка осела на дно. Она стала кусать внутреннюю сторону щеки и смотреть в пол. Нет, это все было ясно, но в голове слегка не укладываются слова, что говорит Намджун. − Раз так все получилось… Я могу задать один вопрос? − получает кивок. − Сокджин мог сделать что-то со мной лет шесть назад? Ох, как же ее волновал этот вопрос. Она даже не могла нормально смотреть в глаза сестре, когда услышала о том, что Джин ее изнасиловал. То есть, как она может жить с тем, кто сделал такое с девушкой? И дело не в том, что под ним была Наби. Ситуация просто ужасна. Но она этого не помнит. Просто хочет проверить. Намджун выдохнул. Он сел поудобнее, а после изложил краткую историю о том, что было на самом деле. Не вдавался в подробности, обходил детали, но в таки изложил события о той ночи ей. − Верить или нет… Решать тебе. «Значит Хосок знал об этом». − Извини, не стоило спрашивать об этом. Забудем, да? − она не заметила, как глаза сами по себе заслезились, а после и вовсе пустили капли по щекам. Неприятно, мерзко и больно. Вот что она чувствовала сейчас. − Обидно за ложь? Забудь. Я отомстил за тебя. Теперь можешь жить спокойно. Разве что… У тебя появилась новая проблема в виде личного сталкера, безумно нуждающегося в поцелуях и объятьях, в виде меня. Ким улыбнулся, протянув ей руки. Девушка с улыбкой вытерла слезы и протянула ему свои руки, а после уселась на его колени и обняла. Ткнулась носом в шею и упала подбородком на плечо, смотря куда-то в окно: − Поедем к моему отцу вместе? Посидим у побережья как семья… − Все как ты пожелаешь… − он гладит ее по спинке, нежно улыбаясь, но может ли девушка ему верить? Не получится ли так же, как получилось с Хосоком? Вдруг. Намджун просто притворяется добреньким! − Ты утихомиришь своего дружка снизу или нет? − хватает она его за щеки, заставляя его губы сделаться бантиком. − Я же всего лишь села на тебя. Даже не терлась. Нам ехать нужно, а он вот что удумал. − Я не контролирую его… Это лишь реакция на твои касания. Ничего не могу с этим поделать. Мысли в голове сами путаются… Слушай, хотел поговорить об одной вещи, хотя… Впрочем, лучше позже. Это не столь важно. Сначала встретимся с твоим отцом. Он ждет нас. Самолет уже готов. Нам правда пора ехать. Девушка выходила из квартиры уже без кольца. Какое-то облегчение. Столько всего услышала и узнала о Чонах, что от самой себя тошно, что доверилась им. Меньше народа − больше кислорода. Особенно хорошо, когда разносчики заразы отстраняются от внешнего мира или же погибают. Двое приехали в аэропорт. Прямо успели к назначенному времени. Они летели почти двенадцать часов. Большее время полета Наби спала как младенец, разлегшись на кресле. Даже почти ничего не съела. Когда те приземлились, то у девушки застучало дико сердце. Представляете, не видеть отца двенадцать лет. Отца, который тебя любит, но по неизвестной причине не смог тебя забрать из рук тиранов и деспотов. Но от этого любовь к отцу у девушки никуда не улетучилась. Их встретил специальный человек, проводил до дома на арендованной машине, где мужчина нервно расхаживал по столовой, кусая свои губы. Как начать разговор? Как обращаться к ней? поймет ли она его? Едва ли девушка пересекла порог дома, мужчина подхватил ее на руки и закружил. − Моя дорогая дочь! Брюнетка прижалась к нему посильнее и не отпускала еще долго. Все внутри дрожит, а слезы льются ручьем, обжигая кожу. Он выглядит также, только морщинки в уголках глаз и на лбу выдают возраст. Казалось, что даже не прошло и тех двенадцати лет жизни в ужасе. Как будто они снова собрались в каком-то загородном доме, чтобы отметить День рождения маленькой Наби в кругу семьи отца. Снова учит новые фразы, маты на итальянском, которым учит ее дед, а бабушка только и покрывает его ими, избивая полотенцем. − Я скучала… − Моя малышка, я не надеялся, что мне удастся увидеть тебя хоть раз в жизни, но тайно об этом мечтал (итал). Мужчина еще покружил дочь, а после пригласил их за стол. Намджун молчал, отец рассказывал дочери о том, как так все вышло. Ее мать, чувствуя, что компания начинает падать, перешла к его конкуренту. За эти годы Марко пришлось очень сильно потрудиться, чтобы занять главенствующие позиции в Италии и протянуть щупальца дальше. Только теперь он имел финансы, чтобы найти и вернуть дочь. Любыми способами. − Вот. Как-то так. Ты взрослая, должна понимать, как это работает, − завершает он рассказ. Она часто кивает головой, сжимая руку Намджуна все сильнее, чтобы снова не плакать. Долго терпела, не умела плакать. Точнее, ей запрещали. Плачешь − бьем еще. Так и не могла показывать своих чувств. А теперь все можно. Можно быть человеком, но плаксой быть не хотелось. − Ты старался. Я горжусь тобой. Это именно тот мужчина и отец, которым стоит гордиться. Несмотря на все проблемы и невзгоды, он старался быть лучшим. Лучшим отцом для дочери. И он продолжает им быть до сих пор. До конца жизни и даже после смерти. − Господин Марино, я хотел бы обозначить, что выполнил ваш заказ не совсем добросовестно, − произнес Намджун. − И хотел уточнить дну деталь, требующую вашего одобрения. − В каком смысле, carо? − Марко поднапрягся, смотря на дочь, а после на то, как она смотрит на Намджуна. Вроде и старается не блестеть глазками, но они сами сердечки пускают. Но услышать же нужно все от мужчины. − Я хотел бы сообщить вам, что испытываю довольно серьезные чувства к вашей дочери и, хоть и понимаю, что сейчас не подходяще время и ей пришлось много стерпеть, хотел бы жениться на ней, когда она будет на то готова и… Безусловно, если не будет против. Наби продолжает смотреть на Кима только уже с приоткрытым ртом. Отец девушки захлопал в ладони и замахал рукой, как подобает итальянцу: − Что за maschio?! Наби, как он грамотно подошел к делу! Вино! Мужчина просит дворецкого наполнить всем бокалы. Брюнетка до сих пор опомниться не может, а у нее уже в руке бокал, который Марко ей всучил. То есть, ее могут просто так позвать замуж, а не выкупить? Ким берет бокал вина в руку, только после переводит на девушку взгляд. − Что не так? свидание у нас уже было! Я знаю о тебе достаточно, но принимать решение ты должна сама. Я не ограничиваю тебя во времени. Просто скажи, когда будешь согласна − Сейчас, − отвечает она ему. − Я готова прямо сейчас сказать тебе «да». Она сама не верит, что говорит ему это. Но это значит лишь одно. Наби думала об этом. Ким невозмутимо засовывает руку в карман и на ладони протягивает ей колечко. Он подготовился? Да, он был готов в душ его таскать, лишь бы момент подошел. Марко встал со стула, словно это какая-то клятва. Девушка сводит брови и заворожено смотрит на Намджуна. Столько всего она к нему чувствует, что тот месяц без нескольких дней с Хосоком − просто ничего по сравнению с ним. Чон откровенно указывал ей ее место. Угол, в который он ее загонял. Наби натягивает кольцо на палец, а ее отец подходит к Намджуну и пожимает ему руку. С таким его дочь не пропадет. Он знает этого мужчину. − Проведем свадьбу здесь? Я могу все устроить! − Боюсь, нужно морально подготовить ее сестрицу к тому, что старшая снова попадает в руки плохого дяди. − Намджун посмеялся. Мужчины друг друга поняли, а после стукнулись бокалами с девушкой и выпили почти залпом. Вечером Наби отправила фотографии с Намджуном, сделанные у моря. Она еще никогда так широко не улыбалась. На пальчике блестело колечко, которое сестра точно не могла не заметить. И подпись: «Теперь мы с тобой точно счастливы». «Ты станешь тетей!» − отправила та совместное фото с УЗИ, где Дин чуть ли не обнимал и не плакал на снимок с УЗИ, где говорилось о том, что у них будет двойня, мальчик и девочка. В Сеул прилетело трое. Наби, Намджун и Марко. Девушка чуть ли не силой тащила отца. Она хотела, чтобы все со всеми познакомились. Семейное застолье было в доме Кимов. Сокджин все организовал. И даже пригласил специальных людей, чтобы те на лужайке создали поле для гольфа, который так любит Марко и сам Ким. − Ты сказала родителям? − задает вопрос брюнетка, наблюдающая за тем, как Марко ругается на итальянском. − Наби. Эм… − блондинка отставляет стакан с соком. − Отца нашли мертвым 2 недели назад, а мама… − девушка как-то шумно выдохнула, − В больнице она. Психиатрической. Не смогла смириться с тем, что Чоны отняли все до копейки. Сошла с ума. Наби только хмыкнула. Вообще не жаль. Нет никакого чувства сожаления. Пустота и облегчение. Не знает, как справляется младшая, ведь они ее любили на самом деле. − Вижу смурные лица, − наклоняется над ушком блондинки Сокджин, целует ее в макушку и садится рядом. − Не хотелось бы видеть их, так что натягиваем улыбку и грустим только тогда, когда каблук сломали. Ясно? − А я сегодня без них! На ошибочках учимся! Мы хорошо покушали и пьем сок, и даже не намекаем, что ужасно хочется красного винца с виноградом! − произносит девушка. Как она справляется? да хорошо. Когда пожаловалась маме на то, что Джин ударил ее по рукам, та лишь сказала, что она должна терпеть и принять, ведь это ее семья. Это стало тем шагом, который их отдалил. Сейчас она и правда полагается только на свою семью, любимого мужа и сестру. − Без вина проживешь, − протянул ей стакан сока Ким и хлопнул пальцами по бедру. − Что насчет сыграть свадьбу в Риме вместе с Наби и Намджуном? − смотрит на жену брюнет и зачесывает волосы назад. − Разве у нас не было свадьбы? Ну, той… − она вспоминает тот день в узком кругу, где девушка прошлась к алтарю в неярком платье с маленьким букетиком в руках. − Мне вполне достаточно. − Тогда я даже не коснулся твоей руки без перчаток. Этого точно достаточно? − поднял брови мужчина. − Сокджин… − она встает к нему лицом и проходится его щеки пальцами, нежно поглаживая, − хоть десять тысяч церемоний проведи, но как нас в тот день поженили, так и останется… Потому что наш брак самый настоящий. Наби расплылась в улыбке как довольный кот, а после встала и вышла из-за стола. Чего смущать их своим присутствием? Сокджин посмотрел по сторонам и притянул ее к себе, держа за щеку ладонью. Нежный поцелуй, и он касается ее лба своим: − Я тебя услышал. И… Пятый раз за день говорю тебе, что люблю тебя. − А я люблю тебя и… Все равно хочу хоть глоточек вина, поэтому выпорешь меня после! − девушка хитро ухмыльнулась, схватила со стола бокальчик и, выпив быстро несколько глотков, побежала за сестрой. Сокджин хотел было шлепнуть ее, да только сам чуть не шлепнулся со стула, пока тянулся за ней. − Неугомонная! − кричит он ей, а после смеется. За стол садится Марко. − Подумал над моим предложением? − Я согласен. Нужно поскорее уезжать из этой ямы, − мужчины жмут руки. Теперь весь бизнес в Италии и вся власть только там. Сокджин подумал еще и о том, что детям будет лучше в Италии, а им с Сэджон так и подавно. Никаких воспоминаний и напоминаний. Только новая жизнь в кругу близких. Девушка веселилась в компании сестры, не подозревая о том, что буквально через год вся жизнь их перевернется с ног на голову. Сэджон будет воспитывать совершенно разных двойняшек, где Ким Сокджин будет принимать непосредственное участие. А ее старшая сестра выйдет замуж и будет ждать девочку от мужчины, который ее на руках был готов носить каждый божий день, доказывая своими поступками, что она сделала правильный выбор.