𓆙𓆙𓆙
Гермиона боролась за свою жизнь. Она шептала только единственное слово, имя. Его имя. Теодор. Она не слышала голоса того, кто ухаживал за ней. Не могла запомнить его лица, видела только страшное видение. Какую-то птицу с клювом. И ощущала вкус зловонного зелья, что растекалось по её горлу. Воспоминания путались. Они липли, так же как и это мерзкое зелье. Девушка чувствовала бесконечный жар, вдруг она увидела его синие глаза и кудряшки, почувствовала его прикосновения, то как он входит в неë, медленно и проникновенно, ладонями сжимая её грудь под тканью одежды. Я тебя люблю. Это было последнее, что она слышала. Воспоминания перестали проникать в её разум и темнота заполнила её голову. Жар будто бы сжёг её. Гермиона Грейнджер скончалась через несколько недель после смерти своих родителей. Ей было почти восемнадцать лет. Она была волшебницей, но магия не спасла её. Волшебство не справилось с чёрной смертью, забравшей её в своё царство, вскоре скончался и Теодор Нотт. Чистокровный волшебник, первый в Англии волшебник умерший от чумы. Чума пришла и за ним. Пришла об руку с его любовью, забирая его к той, кого он так сильно любил и без которой не прожил бы и дня.𓆙𓆙𓆙
— Сэр, пожалуйста, прекратите ходить взад-вперёд. Вы не можете проникнуть в покои. — Я должен видеть её. — Нет, — обрубила женщина. Её немецкий резал слух и каждый раз ему приходилось напрягаться, чтобы понять о чём говорит эта женщина. Она была высокой, худощавой и в дурацком белом чепчике. Впрочем, все вокруг были в дурацком белом чепчике. Но ей он предавал какой-то слишком нелепый внешний вид. — Я вам сказала, что она разродится. Всё в порядке, сэр. Вы должны набраться терпения и не находиться в северном крыле серой башни, вам не положено тут находиться. — Я никуда отсюда не уйду. — Когда мы разрешили вам жить в замке, то мы и подумать не могли, что вы с госпожой будете нести каждый год. — Она хочет девочку. — Девочку? — громко переспросила женщина. Она сказала что-то ещё на немецком, но Теодор не мог вспомнить этого слова. Двери распахнулись и появилась другая женщина. Что была ещё выше и ещё худее. С хриплым, неприятным голосом. — Сэр, её светлость родила. Поздравляю, сэр, — Теодор растянулась в улыбке, — у вас мальчик. Вы должны радоваться, здоровый и крепкий мальчик. Она ушла и закрыла двери. А Теодор прислонился к каменной стене и закрыл ладонями лицо. Они покинули Англию после смерти родителей Гермионы. Она тяжело восстанавливалась, зелья медленно помогали. Но Теодор знал, что она поправится. И чёрная смерть отпустит её. Волшебство в ней побеждало. Нужно было время. Он знал, что будущего в Англии у них нет. Отец намерен его женить. И Теодор инициировал собственную смерть. Ему помог Лекарь. Не объясняя ничего. Он даже не рассказал о том, как он узнал о их встречах, почему помогает. Учитель не говорил ничего, лишь на прощание сказал: Любовь сильнее смерти, порой она ценнее жизни. Берегите то, что у вас есть. И они бежали. Скитались по всей Европе. А смерть, голод и чума бродили вместе с ними. Сложно было отыскать волшебников, но вскоре они оказались в Германии. Здесь прибились к трем волшебникам, которые рассказали о магической школе. Именно стены старинного замка стали их домом. Он и Гермиона стали преподавать. Он зелья, а она заклинания. Ну а через несколько месяцев Гермиона узнала, что беременна. И родила ему сына. — Я очень хочу дочь. Помнишь когда-то так говорил ты, а теперь хочу я. Потому что хочу, чтобы она была похожа на тебя. И у неё были синие глаза, как море. Я люблю море. Я так долго слушала море мечтая о тебе. — Следующая будет девочка, солнце моё. Но следующим тоже был мальчик. Кудрявый, с карими глазами и курносым носом. Теодор закрыл глаза. Он знал, что скажет Гермиона когда ему разрешат её увидеть. Следующий будет девочка, Тео. Теодор засмеялся и открыл глаза. — Всё в порядке, сэр? Мальчики — это продолжатели вашего рода. Мужчина должен гордиться рождением сыновей. Не каждый король может похвастаться подобным чудом. Он внимательно смотрел на эту женщину, волшебницу, которая стала для Гермионы подобно матери. — Если мы когда-нибудь явимся к отцу и у нас будет семнадцать сыновей, думаю он будет рад. Ведь я жив и у меня армия сыновей. Разве это плохо? — Это неплохо, сэр. Это победа. Теодор улыбнулся, двери распахнулись и снова появилась вторая женщина. — Сэр, вас ждут. Он поклонился женщине и пошёл навстречу своему счастью. К возлюбленной и своему третьему сыну.