unsteady

ёшино громко рассказывала что-то отцу, когда шикамару вернулся домой. в гэнкане ее было слышно слишком хорошо. младший нара, конечно, пропустил бы это мимо ушей, если бы не «харуно» в очередной фразе — он так и застыл с сандалей в руке. харуно-харуно-харуно эта фамилия догнала даже дома. захотелось вдруг взвыть. с чего матери вообще вспоминать эту громкую занозу? они и не знакомы даже. — я дома, — шикамару облокотился на дверной косяк, — о чем говорите? хотелось, чтобы родители сейчас ответили что угодно. только не про приближающийся выпуск из академии. и точно не про сакуру. желание не сбылось. — сегодня было собрание в академии, — мать хмурилась, и это было не к добру, — уже знаешь, с кем будешь в команде? он не знал, конечно. никто не знал. это объявят после экзамена. но взгляд матери будто кричал — я знаю все. мысли закрутились вихрем — они говорили о харуно, спрашивают о команде. да быть, блять, не может. внутри что-то глухо рухнуло. если все действительно так, то прямо сейчас стоит отказаться от судьбы шиноби и стать гражданским. может, в магазине ино будет икебаны собирать — всяко лучше, чем с такой проблемой в одной команде оказаться на несколько лет. — вот и нам тоже не сказали! — мать продолжила, — сколько не спрашивали! в наше время для родителей это не тайна была! мы с мебуки харуно так возмущены были! фух. — с кем? — шикамару выдохнул — мебуки харуно! — мать брови вверх подняла и слишком громко ответила, не к добру, — мать одноклассницы твоей! са… — сакуры. я знаю, как ее зовут. он знал. слишком хорошо знал, надо сказать. сакура была громкой, иногда грубой. раздражающей. но при всей проблематичности за ней было интересно наблюдать. и шикамару наблюдал. лет с трех, кажется. первые пару лет проблем не было, а потом случился учиха. у нары что-то в области ребер кольнуло тогда. колет до сих пор, надо сказать. потому что так было несправедливо. мать было открыла рот, чтобы продолжить возмущаться, только отец вернулся. и шикамару улизнул. почему-то больше, чем обычно хотелось побыть одному. завтра все решится: экзамен, команда — завтра сакура харуно перестанет мелькать перед глазами, и оно к лучшему. их точно не определят в одну команду — не сойдутся темпераментами. чувство под ребрами исчезнет обязательно, как только не нужно будет видеть ее каждый день. только не вышло. — команда семь: шикамару нара, сакура харуно, чоуджи акимичи. чоуджи больно двинул локтем от радости. как будто могло быть иначе. харуно отчаянно склонила голову — шикамару показалось, что она плачет. «девчонка» — брезгливо пронеслось в голове. она, конечно, хотела быть в команде с учиха. слезы в глазах нара увидел точно, когда назвали команду десять: ино и тут ее обошла. какой удар девчонке по самолюбию. у самого почему-то внутри было противно липко. под ребрами снова что-то заскреблось.