Музыка космоса

Антон проспал. Ну, может кто-то другой сказал бы, что он проспал, но сам Антон считал, что просто выспался. Просто высыпался он всегда ближе к обеду, что уж теперь поделать. Умывшись и перекусив любимым бутербродом с колбасой, он задержался немного, чтобы проверить, загрузилось ли за ночь обновление, которое он поставил на новую компуктерную игру. Обновление загрузилось, так что его конечно же надо было немножечко опробовать. И еще немножечко. Буквально, еще один уровень… Очнулся он от громкого стука в дверь. Вздрогнув, он прикусил высунутый от усердия язык и, горестно заохав, кинулся открывать, по дороге запнувшись об очередную стопку книг на полу. За дверью стояли Макс Заяц и Горох. — Ты постригся! — мгновенно умилился Антон, протянув свою долгопалую ладонь, положил ее на голову Гороху и начал ерошить короткие выбеленные волосы. — Ну прям ежик! Ты теперь ежик, а не Горох. Горох терпеливо и стойко перенес воркование Антона, всего лишь один разочек вздохнув. Прервал их идиллию как всегда полный энергии Заяц. — Нас Журавль прислал! Сказал, типа, ты прийти обещал, но скорей всего проспал, он, говорит, идите, разбудите его, а тот он, — в смысле Журавль, — он ждет же там, — затараторил Макс, вытягивая шею и вглядываясь в глубину домика, туда, где в углу цветным экраном зазывательно мелькал компуктер. О том, что изначально Журавль попросил помочь с помидорами вместо задержавшегося Антона, Заяц тактично промолчал. Антот проследил за его прикипевшим, словно загипнотизированным, к компуктеру взглядом и ревниво прикрыл за спиной дверь. — Ну тогда пойдемте к нему вместе. Я уже как раз выходил. — Приврал он. — А может ты это, пойдешь, а мы тут за тебя дела какие доделаем, — намекнул Заяц, пытаяся нагло просочиться сквозь Антона за закрытую дверь. Антон нахмурился и собирался вредно отказать, но наткнулся на просящий взгляд Гороха и сдулся. — Пожалуйста, — очень вежливо попросил Горох, — можно мы немножечко поиграем, пока тебя не будет. Рядом с большой скоростью замелькала вихрастая макушка Зайца, так усердно он закивал. — Под твою ответственность, — строго сказал Антон Гороху. Заяц радостно завопил, тут же отпихивая Антона от двери и протискиваясь внутрь. Круглые щечки Гороха зарумянилсь от удовольствия и важности. Он чинно последовал вслед за другом, не забыв попрощаться с Антоном. — Мой уровень сохраните! — взволнованно прокричал им вслед Антон. Немного потоптавшись на собственном крыльце, он все же отправился к домику Журавля. Журавль встретил его так радостно, как будто Антон ему все сокровища мира принести обещал и ростки заграничного баобаба заодно, а не только себя любимого. Он стоял в замызганном комбинезоне, на голову была надета соломенная шляпа, и приветливо махал двумя здоровенными ручищами, одетыми в толстые садовые перчатки. Рядом в шезлонге лежала Олеся, в точно такой же шляпе и высоким стаканом с трубочкой, к котором была вода с лимоном. Только если Журавля шляпа делала похожим на пугало, то Олеся в ней смотрелась так, как будто сошла с тех блестящих страничек журналов о моде, которые выписывала по почте из большого города. Антон немножечко ей даже позавидовал. — А ты чего здесь? — Задушено спросил Антон у Олеси, пока Журавль приветственно обнимал его со всей своей богатырской силушкой. Журавль наконец выпустил его из объятий, напоследок добродушно стукнув по плечу, отчего Антон покачнулся и крякнул. — Зогораю, — лаконично ответила Олеся. — А чего не у себя дома? — Уточнил Антон. — А дома, говорит, инергитека не та, — хохотнул Журавль, — ну ты ж ее знаешь. А мне что, мне не жалко пускай лежит, с ней веселее. — Энергетика, — поправила его Олеся. — Очень важно искать места с нужной энергетикой для определенных задач, если хочешь добиться в них успеха. Вот здесь, например, непревзойденное место отдыха, так что не отвлекайте меня, мальчики. Она махнула на них рукой, и нацепила невесть откуда взявшиеся огромные круглые солнечные очки, тем самым давая понять, что разговор окончен. Антон ей снова позавидовал, уже не немножечко. Кому-то, может, в огороде у Журавля и энергетика отдыха, а кому-то энергетика помидоры подвязывать, скрючившись в три погибели в душном парнике. — Пошли, Антоха, я помидоры уже сам подвязал, пока тебя ждал. Антон просиял. — Надо теперь крыжовник полить, только там аккуратно очень, у него шипы размером с палец. Радость Антона стремительно угасла. Естественно, после крыжовника, о который Антон трижды больно укололся (и даже не смог утешиться ягодками, так как те не дозрели и были жесткими и кислющими), Журавль попросил подергать сорняки возле маленькой грядки с редиской, а потом подпереть палками тяжелые ветки с яблоками, натаскать воды из колодца и провести инспекцию в картофеле на наличие колорадских жуков. Потом он немного поиграл с курочками, которых Журавль держал перед входом на пасеку на дальнем конце участка вместе с двумя милейшими козочками и одним вреднющим здоровенным черным гусем. Уже ближе к вечеру срочно надо было пробовать клубнику, а в этом-то Антону не было равных, без его навыков было не обойтись. Поэтому, когда стемнело и Антон оторвался от вожделенной грядки, наткнувшись взглядом на недовольного Арсения за забором, он решил, что будет оправдываться изо всех сил, прикрываясь Журавлем, и в этот раз должно прокатить. Арсений взглянул на чумазого от земли, травы и клубничного сока Антона, который вылупился на него совершенно круглыми от испуга глазами, и понял, что все недовольство из него улетучилось. Сам же, дурак, виноват, надо было, как и сказал Дима, сразу к Журавлю идти, а не сидеть у себя дома и ждать, что Антон про него вспомнит в перерыве между тяжелым огородным трудом и опустошением кустов с созревшими ягодами. Антон пятерней неловко поворошил волосы и оттуда вылетело белое перышко, которой Арсений проследил взглядом. Точно, еще и курочки. — Я про тебя не забыл, я вот уже собирался идти, — все же попытался прощупать почву Антон. — Да ничего, я не долго ждал, — зачем-то соврал Арсений. — Антон, пошли ужинать! — проорал Журавль, высунувшись из дома. — Арс, это ты там? Тоже иди сюда! — Я бы поел, а то за весь день только бутерброд с утра съел, — жалостливо сказал Антон, показательно положив руку на свой живот. Арсений покосился на клубничную грядку, посреди которой возвышался Антон, но промолчал и зашел за калитку, закрывая ее на крючок. Зайдя внутрь просторной, залитой теплым желтым светом, избушки Журавля, Арсений зачем-то снял свои модные летные очки и повесил их на крючок для одежды. На лбу у него остался красный след от резинки и два круга в форме стекол. Антон посмотрел на него и рассмеялся, прикрывая ладонью рот. — Что? — спросил Арсений. — Пошли тебя отмоем, а то как пугало. Не трогай лицо грязными руками, ну что же ты делаешь? Пока они плескались, Олеся с Журавлем накрыли стол. На белой кружевной скатерти стояла золотистая вареная картошка, с кусочком сливочного масла, соленые огурчики и маринованные грибочки, дымящаяся домашняя ветчина в медовой глазури, вареные яйца, зелень, овощи и сливовый компот. Антон довольно заурчал, сразу наваливая себе всего и побольше. — Что-то я весь день сегодня только и делаю, что в гостях ем, — пробурчал себе под нос Арсений, кладя на хлеб ломоть ветчины на манер бутерброда. Подумал немного и украсил веточкой петрушки. — Это правильно, — услышавший его Журавль пододвинул к нему огурчики, — а то вы с Антохой сами готовить не умеете, в холодильнике у вас мышь повесилась, Антоха вон, одними бутерами питается, а ты, наверное, вообще льдом из морозилки. Тощие оба, как две июньские морковки. Антон подавился от сравнения, на что Журавль заботливо подлил ему компота. — Кушай, кушай, — ласково добавил он, — не отвлекайся. Антон шумно хлебнул компот и захрустел молоденькой редиской. Щеки у него раздулись, надо лбом кучерявилась влажная после умывания прядь волос, то и дело норовя попасть в глаза. Арсений хотел было протянуть руку и смахнуть ее куда-нибудь вбок, но постеснялся и, ругая себя за глупые мысли, решил налечь на картошку. Когда они все доели и сели пить крепкий душистый чай из самовара, с медом и тремя видами варенья, Журавль спросил у Арсения: — А ты просто так в гости пришел или хотел чего? — Да я за Антоном зашел, у нас совместный проект. Антон согласно кивнул и придвинулся ближе, отчего их бедра соприкоснулись. Арсений поерзал, но Антон остался сидеть на месте, как будто ему было очень комфортно, так что Арсений решил, что тоже не будет отодвигаться. — Тот самый проект? — Оживилась молчавшая до этого Олеся, — в котором вы хотите услышать космос? — Да, но пока никакого особого прогресса. — Посетовал Арсений. Он подозрительно покосился на Олесю, ведь вся это головная боль изначально родилась из-за нее и ее шушуканий со звездами. — Неправда! — Горячо возразил Антон. — Вы бы видели его чертежи! Арс — гений! Уж не знаю, почему у него пока что не выходит, но если, нет, не если, а когда, — выделил последнее слово Антон, — когда у него все получится, вы прям! Ух! Такая штука! Даже не знаю, как описать! Вы все поймете. Я тоже помогу, обмозгуем несколько идей. Он повернулся к Арсению, размахивая своими длинными руками, из-за чего чуть не ударил его по лицу, но Арсений вовремя уклонился. От чая Антон разрумянился, глаза азартно блестели, а в пальцах была зажата конфета. Арсению внезапно стало душно и хорошо. Его затопила гордость пополам со смущением и, чтобы что-то с этим чувством сделать, Арсений взял Антона за локоть согнутой руки, наклонился и откусил больше половины конфеты. Не ожидавший такого вероломного предательства Антон смешно округлил рот и обиженно завопил. — Услышать космос, — фыркнул Журавль, качая головой, — ну не знаю, не знаю, ребятки, поменьше вы бы Олесю слушали, это же явно она идею подала. Возмущенная Олеся слегка шлепнула его по плечу. — Много ты понимаешь! Читать по звездам — это наука! — Это е-рун-да, — передразнил ее Журавль. Олеся показала ему язык. — Ну вот что вы там услышать хотите? Прогноз погоды? Хотя, если так, это дело полезное. — Музыку. — Мечтательно улыбнулся Антон. — Музыку космоса. — Сказал Арсений уверенно. Антон повернулся к нему, посмотрел в глаза и послал еще одну крошечную улыбку, которая, по ощущениям, отпечаталась у Арсения на сердце. Арсений решил, что он сегодня уже достаточно обсудил со всеми подряд свое не родившееся еще изобретение, кроме того, с кем, собственно, и должен был его обсуждать и засобирался домой. Журавль, не слушая возражений, завернул им с собой остатки еды и вызвался проводить Олесю до ее домика. Они распрощались возле калитки и пошли в разные стороны. Небо было безлунное, но очень звездное. На улице стояла приятная ночная прохлада, в траве слышался тихий стрекот. Время от времени с одной травинки на другую перелетали редкие светлячки, словно маленькие упавшие звездочки, которые пытаются взлететь. Рядом по тропинке шел Антон, который нес оба их пакета с едой и жевал свои любимые горькие и душистые табачные листья. Арсений подумал, что мог остаться в этом моменте до конца жизни, просто неспешно шагая рядом с Антоном под ярким звездным небом по бесконечной дороге. Арсений жил на самом краю пляжа, так что сначала он услышал тихий плеск волн, который говорил о том, что они уже совсем рядом с его домом, потом в воздухе запахло солью, и только потом за поворотом показалась родная крыша. Тропинка оборвалась, постепенно сменившись песком, в котором немного вязли ноги. Антон и Арсений, не сговариваясь, подошли к самому краю пляжа, куда не доползали ленивые сонные волны и синхронно вздохнули полной грудью соленый морской воздух, к которому примешалась та особая неуловимая нотка запаха ночи. Здесь, на берегу, где звезды, отражаясь, плавали в черной воде, словно в зеркале, отчего стиралась линия горизонта, и казалось, что они вдвоем стоят перед огромной дверью, за которой был вход в самый центр вселенной, Арсений — понял — по настоящему, наконец, понял, что именно имел в виду Антон, когда придумал свое невозможное изобретение. Он повернул голову, встретившись с Антон взглядом. Антон робко протянул ладонь, в которой держал пакеты с едой, словно хотел чтобы Арсений взял его за руку… …Или перехватил пакеты. Арсений моргнул и засуетился, ругая себя за неуместные фантазии. Он перехватил пакеты, но вместо благодарности, на лице Антона явственно мелькнула хмурая складка разочарования. Шестеренки в голове Арсения заработали с удвоенной скоростью, пытаясь осознать не оформившуюся мысль, он застыл, словно гончая напавшая на след. Антон уже отвернулся, но Арсений решил, что это мимолетное событие, эта крохотная недовольная морщинка на лице Антона слишком важная деталь, чтобы пускать все на самотек. А Арсений всегда был очень внимателен к деталям. — Пошли в дом, — позвал Арсений. Антон отрицательно качнул головой: — Не, тут так хорошо. Еще немного хочу тут побыть. — Тогда я занесу еду и приду. И принесу плед, — Арсений нажал кнопку автоматического подъемника, который он использовал, чтобы попасть в дом. Платформа легонько заскрипела, приходя в движение. Зайдя, он засунул пакеты в пустой холодильник, даже не разбирая. В доме, как обычно был ужасный беспорядок, но Арсений его никогда не стеснялся, хотя, если сюда собирался подняться Антон, который умудрялся запнуться даже о свои ноги, то стоило все же хотя бы немного расчистить пол от валяющихся то тут то там проводов, шурупов, пружин и шестеренок. Арсений распинал их ногой, расчищая себе безопасную тропинку. На стуле, который использовался, как перевалочный пункт для чистой одежды между стиральной машинкой и шкафом, пледа не оказалось. Арсений тщательно пошарил рукой в недрах тряпичной кучи, затем додумался включить в доме свет и вывалил всю груду на пол, прежде, чем сдался. Когда он спустился обратно, держа в охапке махровое покрывало с оленями, которое стянул со своей кровати, Антон лежал на песке, раскинув руки в стороны, и смотрел в небо. Арсений остановился, глядя на него и думая: зачем все это? Зачем он на ночь привел Антона к себе, а не отправил спать в его теплый уютный домик? Что они собирались сейчас делась посреди ночи? Работать? Воплощать в жизнь хрупкую мечту, когда они оба уставшие после тяжелого дня, наполненного заботами? Или он просто нашел очередной предлог, чтобы побыть наедине с Антоном? Почему Антон согласился? Не был ли этот надуманный предлог для них общим? Покачав головой, Арсений подошел и лег рядом. Антон сложил руки на животе, чем Арсений и воспользовался, придвинувшись к нему как можно ближе, так, что их плечи и голени соприкасались. — Звезда упала, — прошептал Антон, — пока тебя не было. Я загадал желание. — Что загадал? — так же шепотом спросил Арсений. Антон промолчал. Медленно повернул к нему голову. Его обычно зеленые глаза сейчас были полны звезд, которые отражались в них так, словно им там было самое место. — Не скажу. Не сбудется, — высокомерно наморщил нос Антон. Арсений вытянул шею и поцеловал его. Антон вздрогнул, стукнулся лбом о вездесущие очки Арсения, попытался перевернуться на бок, но уперся в комок покрывала, который Арсений все еще прижимал к груди. Он кое как пристроил руку у Арсения на талии и переплел их ноги. Когда поцелуй закончился, Арсений выдал самую самодовольную из своих ухмылок: — Сбылось? — Что сбылось? — непонимающе моргнул Антон, не до конца пришедший в себя. — Желание. На звезду. — Арсений пошевелил бровями и послал губами воздушный поцелуй. Антон состроил скептическое осуждающее лицо, пытаясь сбить с него спесь, но блестящая широкая улыбка Арсения не померкла ни на секунду. Антон не сдержался и захихикал. Арсений привстал, расправляя покрывало и укрывая им их обоих от ночной прохлады. Затем улегся обратно, притиснулся к Антону, полноценно его обнимая. Щеку царапал остывающий песок, он же забился под футболку и запутался у Антона в кудрях. Арсений не чувствовал никакого неудобства, наоборот, здесь и сейчас все было идеально. Высвободив из-под покрывала руку, Антон стянул со лба Арсения мешающиеся очки, кинул их себе за спину прямо в песок, и они снова поцеловались. И еще раз. До тех пор, пока оба не уснули прямо на улице, переплетясь конечностями.