Музыка космоса

Серега зашел в дом без стука, уверенно распахнув дверь. Через локоть у него была перекинута тряпичная сумка, незастегнутая рубашка, накинутая поверх футболки, развивалась за спиной, словно плащ супергероя. — Мне Дима все рассказал, — громко заявил он с порога. Антон, закутанный с ног до головы в плед, с ногами сидел в кресле перед компуктером в полной темноте и одним пальцем нажимал на кнопку на клавиатуре, заставляя пиксельного рыцаря на экране перепрыгивать через лаву. Он нехотя на пару секунд повернул голову в сторону Сереги и вернулся к своему занятию. Включив свет, Серега бодро засеменил в его сторону, прихватывая по дороге стул и уселся рядом. — Ну что ты так расстроился? Что он тебе сказал? — Участливо спросил он. — Тебе же Дима все рассказал, — язвительно ответил Антон. — Да что бы и не сказал, это не важно, — не ведясь на подначку, продолжил Серега. — Ты же знаешь, что Арс — дурак. — Не говори так! — Возмущенно сказал Антон, наконец скидывая с себя налет меланхолии и поворачиваясь в сторону Сереги. — Он один из самых умных людей, которых я знаю! — Дурак, дурак. — Добродушно отмахнулся от него Серега. — И не спорь. Это я тебе, как его лучший друг говорю, так что мне можно. Это он всякие штучки хорошо мастерит, я не спорю, а как с людьми общаться, так он тупит иногда по-страшному. — Я думал, что я его лучший друг. — Вредно пробубнил Антон. Серега посмотрел на него снисходительным взглядом мудрой матушки. — Вставай давай, хватит киснуть. Я тебе пирог принес. С вишней. И пельмени домашние. Сейчас поедим. А на этого не злись, он думает, что всегда во всем прав, так что долго созревает, когда все же облажается. Скоро прибежит извиняться, вот увидишь. Антон, повеселевший уже на слове «пельмени», скинул плед и встал со стула. — А сметану взял? — Робко спросил он, — а то у меня закончилась. — Обижаешь, — наигранно возмутился Серега, — как будто я тебя первый день знаю. Впроголодь с Арсом живете, вот уж точно два сапога пара, чего, спрашивается, не поделили. — Просто он был такой грубый, — пожаловался Антон, по пути к обеденному столу, — а я такого не заслужил! — Арсения мы все в целом не заслужили, — философски отозвался Серега, — иногда в хорошем смысле, иногда в плохом, в зависимости от того, что он отчебучит. Однако он никогда ничего плохого намеренно не делал и не говорил. Ты же знаешь. — Знаю. — Вздохнул Антон и впервые за два дня улыбнулся, потирая ладошки. — Ладно уж, Сережка, доставай скорее пельмени! — А пирог? — И пирог! И Пирог! — радостно замахал руками Антон и пошел за тарелками. *** Вечером Арсений решил пробежаться, чтобы проветрить голову. Он в целом любил бегать, во время бега не нужно было думать. Арсений так часто думал о стольких вещах одновременно, о схемах, деталях, совместимости металлов и их проводимости, о функциональности и обтекаемости форм. Идеи клубились у него в голове, порой наслаиваясь друг на друга, жужжа, как пчелы Журавля поздней весной и в обычные дни, а тут ещё добавились и переживания об Антоне, и Арсений не на шутку испугался, что может лопнуть. Поэтому он просто побежал. В этот раз совсем не думать не получалось, словно он не мог убежать от своих проблем. Песок и мелкая галька шуршали под ногами, он старался сосредоточиться на дыхании, считая вдохи, но то и дело сбивался, ловя себя на мыслях об извинениях, из-за чего начинал задыхаться, словно вина физически давила на грудь, но он упрямо продолжал бежать. «Прости меня. Я был не прав. Не прав в чем? Я же просто хотел провести день вместе, — размышлял Арсений, в сотый раз гоняя одну и туже мысль по кругу, — не прав, что наговорил глупостей. И за то, что накричал. И не выполнил обещания, не дал тебе услышать космос. Да как я вообще должен был заставить работать это радио? В стратосферу его разве что запустить. Так оно свалится обратно на землю.» Арсений споткнулся и резко остановился, задыхаясь. Вдалеке крикнула чайка, словно дала какой-то условный сигнал. Арсений сорвался и резко побежал в противоположную сторону. У него определенно открылось второе дыхание, в голове наконец-то стало практически пусто. В ней осталась лишь одна мысль. Арсений добежал до домика Антона ни разу не остановившись. Икры горели, словно их раскалили на огне, пот застилал глаза, лёгкие вот вот грозились лопнуть. Антон дремал в вяло раскачивающимся гамаке под вечерним солнышком. Арсений последним рывком добежал до него, вцепившись в верёвочные края мертвой хваткой. Антон испуганно вскрикнул, перевернулся и выпал из гамака. Арсений, насквозь мокрый, пытался что-то сказать, задыхаясь, глаза у него были безумными. — Арс? — Осторожно позвал Антон. — М-ме…- выдавил Арсений. — Ме? — не понял Антон. — Что — ме? МЕ — как международная единица? Как в фармакологии, да? Арс, тебе плохо? — Засуетился Антон. — Метеорит, — выдавил Арсений. Антон захлопнул открытый рот и застыл. На глазах у него выступили слезы. Кажется, Арсений сошел с ума. И как они все этого не заметили? — Где сейчас метеорит? — Продолжил Арсений, отдышавшись. — Ты говорил, что он может быть источником питания. И что он излучает фон на радиочастоте. — Да, — пробормотал Антон, — радиочастота маленькая, а в примесях основного металла есть дополнительные функции накапливания энергии. — «Музыка космоса»! — Радостно выкрикнул Арсений, хватая Антона за обе руки, — он может быть, как и батареей так и нужной радиочастотой! Антон так быстро оживился, переключившись с беспокойства на любопытство, словно кто-то щелкнул переключателем. Глаза его возбужденно заблестели, их словно подсветили изнутри фонариком. Он взял Арсения за руку и поволок в дом. Оказавшись внутри, принялся рыться на полках, заглянул в пару картонных коробок, раскинутых на полу и издал победный возглас. — Вот он! — В поднятом кулаке был зажат метеорит. Антон опустил руку, протягивая камень Арсению на раскрытой ладони. — У тебя есть необходимые элементы? — Взволнованно спросил Арсений. — Положи камень в кислоту для очистки, она на кухне третий ящик справа наверху. Я займусь водно-солевым раствором для электролитов. — Деловым тоном распорядился Антон. — Там же возьми фольгу. У меня нет проводов для установки контакта, но мы все равно будем завершать сборку у тебя. Антон шустро освободил стол, доставая все необходимые ёмкости и мензурки, буквально из воздуха жестом фокусника достал свой затертый пухлый блокнот для заметок и цепким взглядом осмотрел помещение, словно сейчас они были не в его уютном домике, а в специальной оборудованной лаборатории. Как же Арсений сейчас его обожал. — Что замер? — спросил Антон и щёлкнул пальцами. Арсений отмер, прекратив влюбленно пялиться и ушел на кухню за кислотой и фольгой. Когда все предметы на столе заняли свои законные места — метеорит отмокал в кислоте, электролиты напитывались в соляном растворе, — Антон с довольным видом нависал над столом, выжидая положенное время и ярко улыбался. Арсений понял, что забыл кое-что важное. — Антон, — позвал он, привлекая внимание. Голос внезапно стал глухим и низким. Антон обернулся к нему, все ещё широко улыбаясь во все лицо. Это было почти невыносимо. Ладони у Арсения вспотели, сердце забилось сильнее, чем часом назад, когда он бежал на пределе своих сил. — Я хотел неправ. — Сказал он. — Был извиниться. То есть! Должен простить! Ты можешь извиниться? Арсений запаниковал, он словно внезапно стал иностранцем, слова путались и теряли свой смысл. Но Антон все продолжал улыбаться. Из широкой, улыбка стала нежной, он смотрел на Арсения тихими светлыми глазами и молчал. — Я такой глупый. — Повинился Арсений. Антон сделал шаг вперёд и поцеловал его. Арсений ответил, сжимая его обоими руками, пытаясь ухватить всего Антона разом. Антон тесно прильнул, шаря руками по спине Арсения. Арсений с трудом прервал поцелуй, отворачивая лицо. — Антон, погоди, — сказал он, пока Антон переключился на его щеку и ухо, покрывая их мелкими поцелуями, — я пробежал за сегодня километров пять и не был в душе. — Я очень соскучился, — непреклонно сказал Антон и полез руками Арсению под футболку, бедром прижимаясь к твердеющему члену. У самого Антона уже стояло вовсю. Арсений опустил руку, прижимая ее к набухшей длине и сжимая пальцами. Антон подался ему навстречу, мелкими толчками притираясь к ладони. — Подожди, давай тогда так, — Арсений развернул Антона к себе спиной и толкнул к дивану. Антон немного не дошел до него, упершись в него только руками и опустившись коленями прямо на пол. Арсений прижался грудью к его спине, спустив с них обоих все, что было ниже пояса. Взяв в кулак член Антона, он принялся дергать рукой сразу в быстром темпе, притеревшись своим возбуждением ему между бедер. Другую руку он запустил Антону под футболку, гладя мягкий подрагивающий живот и иногда поднимаясь выше и трогая маленькие, колющие ладонь соски. Антон инстинктивно свел ноги, сжимая между ними член Арсения опустил голову вниз, уткнувшись в скрещенные руки. Арсению за его растрепавшимися кудрями было видно только кончик алеющего уха и острый позвонок на шее, к которому он тут же влажно прижался губами. Член Арсения так сильно тек, что между бедер у Антона быстро стало горячо и влажно. Тонкая кожа там покраснела от трения и стала чересчур чувствительной, так, что Антон начал было чувствовать небольшой дискомфорт, но рука на члене словно перебивала его в какую-то другую, более острую и возбуждающую форму. Арсений отстранился, задирая на нем футболку, и горячую, покрытую его слюной шею начал холодить воздух. Антон запрокинул голову сводя лопатки, чувствуя на них широкую ладонь Арсения. Рука двинулась ниже, огладила изгиб талии, сжала ягодицу и оттянула ее. Антон почувствовал, как большой палец гладит его там, где он был максимально открыт и чувствителен. Не прекращая движения кулака на члене Антона и продолжая двигать бедрами, Арсений слегка надавил пальцем на сухой пульсирующий вход. Антон, почувствовав это, громко и хрипло застонал, резко подаваясь бедрами назад, буквально насаживаясь на палец и затрясся, кончая. Арсений вцепился обоими руками в его ягодицы и ускорился, доведя себя до конца за несколько толчков и выплеснувшись на красные измученные бедра. Плюхнувшись на задницу, Арсений перетащил на свои голые колени голого и вялого Антона и поцеловал его в местечко, где шея переходит в плечо. — Теперь мне точно нужен душ. — Заявил он. — У нас мало времени, — вяло запротестовал Антон. Арсений был не преклонен. — Всего десять минут. И ты идешь со мной. — Твердо сказал он, поднимая на ноги их обоих. После быстрых водных процедур, во время которых Арсению не перепало даже поцелуя, Антон быстро оделся и снова навис над столом с запчастями для батареи. — Готово, — сказал он, щипцами вынимая метеорит из емкости, — собирать заготовку будем у тебя, надо еще подогнать правильный размер. Вдвоем они шустро упаковали все необходимое и в считанные минуты оказались в мастерской Арсения. Очень аккуратно Арсений отшлифовал батарею до нужных размеров и припаял контакты. Оставшуюся стружку Антон засыпал в когерер, любовно вставив его обратно в нужный паз и они оба напряженно застыли. — Если и сейчас не получится… — начал было Арсений. Антон взял его за руку и крепко стиснул. Он потянулся своими тонкими, влажными от волнения пальцами к рычажку выключателя и нажал. Они оба затаили дыхание. Единственная колонка зашелестела, пару раз хрипнула и стихла. Помещение наполнило тонкое жужжание, словно комариный писк. К нему прибавилось ритмичное хлопанье, будто кто-то бил по полым бильярдным шарам. Прерывалось это потусторонним гулом, похожим на пение кита, который то затихал, то нарастал без какой-либо последовательности. Радио гудело, шуршало, пищало и хлопало. Вся эта какофония звуков, как ни странно, имела какой-то непостижимый мотив, завораживающий и гипнотический, но все равно не такой мелодичный, каким представлял его себе Арсений. Спустя минуту радио взвизгнуло в последний раз, задымилось, и из него начали сыпаться искры. Звуки космоса замолчали. Арсений стыдливо втянул голову в плечи, готовясь признать свой провал, и робко взглянул на Антона. Антон смотрел на него во все глаза, которые блестели, как расплавленные звезды, с вкраплениями зеленых туманностей. Он смотрел на Арсения так, как должен был смотреть на свое долгожданное радио, если бы оно выдало настоящую космическую музыку, а не гулкую разноголосицу. — Кажется, у меня ничего не вышло. — Все же сказал Арсений, когда пауза затянулась. — Ты шутишь? — С истеричными нотками воскликнул Антон и всплеснул руками. — Арс, ты дал мне услышать шум галактики и рождение звезд, свист астероидов и пустоту вакуума! Арс, ты дал мне услышать космос, как и обещал! И говоришь, что у тебя не вышло? Он очень нежно взял лицо Арсения в свои ладони приблизился и сказал прямо в губы: — Спасибо тебе за твою «музыку космоса». Ты невероятный. Я люблю тебя. — И поцеловал. Радио продолжало разбрасывать во все стороны ярко желтые искры, словно кто-то поджег бенгальский огонь, ярко освещая мастерскую, от едкого дыма шел нестерпимый удушливый запах гари. Возможно из-за этих причин, а может, потому что он был действительно счастлив, по щеке Антона скатилась слезинка, придавая их поцелую привкус соли. Арсений отстранился, вытирая ее большим пальцем. — Это ты невероятный, — сказал он, — спасибо, что ты есть. И продолжил его целовать.