***
Северус ехал в поезде, читая книгу о зельеварении и помечая в ней что-то. Он был глубоко погружен в собственные мысли. С ним в купе сидели его знакомые, которые навязались ему еще на первом курсе. Они ему были противны. Громкие, тупые и надоедливые. Эйвери и Мальсибер приставали к нему, надеясь, что он будет давать им списывать, ведь на курсе он один из лучших учеников. «Два идиота, ” — думал Северус, краем глаза замечая, как Эйвери играется с волшебной палочкой Мальсибера, который пытался ее отобрать обратно, — «почему они от меня не отстанут?» Снейп с ними почти не разговаривал, лишь изредка бросал пару фраз, когда они уж слишком докапывались до него. Он не желал ни с кем общаться. Люди его не интересовали. Почти все. Лишь один человек заставлял его хотеть жить, хотеть говорить, хотеть не просто существовать в пучине однообразия и тьмы. Этот человек освещал и прогонял тьму, даря улыбку. И имя ему Лили Эванс. Такое прекрасное имя, как и сама его обладательница. Лучик света в темном царстве Северуса. С каждым ее появлением он расцветал. Ему нравилось с ней что-то обсуждать. Нравилось, как она выглядит. Эти ее рыжие локоны, идеально обрамлявшие лицо; изумрудные и яркие, как самый драгоценный камень, глаза; носик, смотрящий вверх; круглые и немного пухлые щеки, казавшиеся мягкими. Ее улыбка же очаровывала его. А еще нравилось, как она пахнет: сирень и яблоки. И нравилось, как она говорит. Всё в ней нравилось ему. Его сердце пылало рядом с ней, а глаза горели и не могли оторваться от нее. Он любил ее. Она единственное, что осталось дорого Северусу после смерти его матери. О, а как она напоминала ему маму! Такая же нежная, милая, тихая, но имеющая пылкое сердце. Хотелось уберечь ее от всего. Помочь, защитить, уберечь от гадов вокруг. Их было повсюду великое множество. Каждый — враг Северуса. От них он и должен спасти дорогую ему Лили, но ее почти никогда нет рядом. Чертов Хогвартс! Чертова распределяющая шляпа! Их разделили, и теперь контролировать, чтобы с ней что-то не случилось было тяжело. Он стал терять ее. А летом они вовсе стали почти чужими людьми, как ему казалось. Он хоть и продолжал с ней общаться в школе, однако он ощущал, что она с ним встречалась лишь из-за их старой дружбы или жалости. Северус не мог переносить жалость к себе, поэтому один раз перед каникулами просто прогнал ее, сказав, что она может не общаться с ним, если не хочет. И всё же на утро после Рождества она пришла к нему. Она увидела его побитого собственным отцом. И не ушла. Не оставила. Они вновь вместе. Сердце Снейпа забилось по новой. Однако была преграда их дружбе. Мародеры. Всей своей постепенно чернеющей душой Северус ненавидел Мародеров. Особенно Джеймса и Сириуса. Эти двое презирали его так же, как и он их. Они оскорбляли его и слизерин, который он обожал, ведь его ненаглядная мамуля боготворила свой факультет, когда была жива, и рассказывала ему только хорошее о нем. Но его драгоценная Лили общалась с Мародерами, пусть и не часто. Он не хотел, чтобы хоть кто-то говорил с ней, кроме него. В ее жизни должен быть только он. Только Северус. А она противилась этому. Он, конечно, не сообщал всего, что творилось у него в голове и в душе. Пока она не готова к этому, но позже узнает всё. Он увезет ее подальше ото всех. Они будут жить счастливо вдвоем. Никто не сможет им помешать. Никакие Мародеры, никакие недруги. Абсолютно никто. Они будут любить друг друга. Он ее, а она его. Так Северус решил для себя. Внезапно в купе постучались и зашли. Это была прекрасная Лили. Эйвери и Мальсибер тут же начали над ней смеяться и обзывать «грязнокровкой», за что получили грозный взгляд от Снейпа. —Пошли выйдем, — бросил холодно Северус и встал, схватив Лили за запястье и уводя ее из купе. Она сморщилась от боли. Его рука сильно сжимала ее. Возможно, оставила синяк. Но он продолжал ее тащить куда-то, пока она уже не начала возмущаться. —Северус! Отпусти меня! Мне больно! Снейп замер и посмотрел на жалобное лицо Лили, а потом на ее запястье в его руке. Он убрал свою ладонь и опустил взгляд в пол. —Прости… — Тихо промямлил он, мысленно ругая себя. Почему он вдруг так грубо к ней отнесся? Его взбесили слизеринцы, но неужели из-за них он причинил вред своей Лили? —Северус, я уже давно тебе говорила, чтоб ты перестал общаться с этими дураками. Они на тебя плохо влияют. Ты стал более жестким, — Эванс положила руку на плечо Снейпа, глядя на него с переживанием в глазах. —Я с ними и не общаюсь, — сухо ответил он, язвительно добавив, — в отличие от тебя я придерживаюсь советов. Я тебе тоже говорил, чтоб ты не подходила к Мародерам. —Северус! — Лили положила руки на бока, — мне самой не очень нравится Поттер, но я же не с ним общаюсь. Я в основном разговариваю с Ремусом или Оливией. —Какая разница? Они его подсосы. —Северус! — Вновь выразила негодование она, — перестань, пожалуйста. Хочешь, чтобы мы опять разошлись? —Ты мне указывать смеешь? Мы будем контактировать в любом случае. Даже если ты пообижаешься, то всё равно вернешься ко мне. Никакой Поттер не сможет дать тебе то, что я смогу. —Ну и катись ты, Северус, — прыснула Лили, развернувшись на каблуках, и ушла прочь, а он остался один. Снова. «Она вернется. Просто она глупая. Потом поймет,» — крутилось у Снейпа в голове, пока он сжимал челюсть и книгу по зельеварению. Его переполнял гнев. Почему Лили не ценила его так, как он ценит ее? Он ради нее готов на всё, а она даже не может расстаться с Мародерами. Издевательство…***
Январь стартовал для Оливии лучше некуда: ее оставили после уроков. Да еще не какой-нибудь учитель, а декан ее факультета — Минерва МакГонагалл. Уилсон изъявила желание высказаться на уроке, что трансфигурация — предмет бесполезный, а потом норовила выйти из класса без разрешения. А всё, потому что с самого утра настроение у Оливии было испорчено. Будто каждый хотел ей испоганить день. Даже вещи. Сначала она проснулась под крики Мии о пропаже ее косметики, но это уже не ново. Потом Оливия упала по дороге в общую гостиную не один раз, а аж трижды. В коридоре на пути в Большой зал на завтрак она пересеклась с Гринграссом. Тот, несмотря на ее тотальное игнорирование его, шел за ней и, как крыса, пускал ей в спину оскорбления, и его приспешники хихикали. Когда же Уилсон достала палочку, чтобы проучить парня, то внезапно появился староста, лишивший гриффиндор 5 очков за попытку нападения на студентов. Во время завтрака же Оливия разлила на себя чай. Ей пришлось бежать обратно в Башню факультета, чтобы переодеться. Поесть она так и не успела. И вот, войдя в класс профессора МакГонагалл, девочка уже была в бешенстве от всего. Поэтому, конечно, простой вопрос «Почему опаздываем, мисс Уилсон?» довел Оливию окончательно. Она не выдержала и всё высказала. Учитель, возможно, сжалилась над ней, ведь могла снять очки с факультета, но всё же ограничилась отбыванием наказания в классе после всех занятий. Так, Оливия брела обратно в кабинет трансфигурации после тренировки по квиддичу и остальных уроков, пока остальные шли на ужин. Там за столом ее уже поджидала МакГонагалл. Прямая осанка, тугой пучок темных волос и гордый взгляд делали эту довольно молодую женщину внешне и внутренне старше своих лет. Держала она себя подобающе для заместителя директора. Казалось, на ее с виду хрупкое плечо можно положиться даже в самую тяжелую минуту. —Присаживайтесь, мисс Уилсон, — уверенно сказала Минерва, когда услышала скрип двери. Она положила локти на стол и сцепила ладони вместе, оперевшись на них подбородком. Под ее внимательным взором Оливия села за первую парту, и профессор продолжила, — я бы хотела с вами поговорить. —Я вас слушаю, профессор, — девочка закинула ногу на ногу и так же, как учитель, разместила руки. —Могу предположить, что у вас не выдался день, но- —Как тонко вы подметили, — немного едко заявила Оливия, сама того не ожидая. —Прошу не перебивать. —Простите… —Так вот, вы стали более, как бы так сказать, — Минерва сделала паузу, — раздражительнее, чем раньше. Я вас могу понять. В районе 14 лет я была, как сейчас выражаются, оторвой. Взрослых и их мнение я не воспринимала в принципе, пока профессор Дамблдор не сказал мне одну замечательную фразу. —Какую же? —"Пока мы уважаем чужое мнение и чужую жизнь, неважно нравится нам это или нет, будут уважать и нас". Такая вот фраза. Кроме того, он дал мне простой совет: я могу выливать весь свой негатив и раздражение от подростковой жизни в спорт, творчество, учебу на худой конец, хотя последнее мне не нравилось особо. И вам, мисс Уилсон, я советую того же. Плохие дни бывают у всех, но главное — оставаться человеком и помнить, что у других есть чувства. Возможно, вы не хотели никого обидеть. Просто день не задался с самого начала, но своими высказываниями вы немного задели и меня. Бог со мной, я женщина не обидчивая. Однако, однажды вы можете так задеть близкого человека, и отношения испортятся навсегда. Поэтому я вам и говорю: перемещайте свои плохие эмоции во что-то, а не в кого-то. А если не выходит, то всегда лучше остыть и прийти поговорить с человеком, на которого пал удар. Конечно, в случае если он вам дорог. Задир и забияк можно и послать куда подальше. —А я и посылаю. Он от меня не отстает, — вздохнула Оливия, вспоминая поганца слизеринца, испортившего ей день. —Могу предложить помощь, — учитель улыбнулась, и в ее глазах на секунду появился ребяческий и озорной блеск, будто она вернулась в свои школьные годы. Девочка напоминала ей себя. В начале своего пути в Хогвартсе Минерва училась довольно средне, хотя в ней уже тогда присутствовал талант к трансфигурации. Позже МакГонагалл постепенно поднималась по ступеням почета и усердной работы всё выше и выше, достигнув успехов в квиддиче и в учебе. И всё благодаря тому, что профессор Дамболдор подтолкнул ее в правильную сторону. Теперь и она хотела помочь уже своей ученице, ведь видела в ней задатки как хорошего игрока, так и прекрасной волшебницы. Одни рассказы мистера Боунса об успехах Мародеров в заклинаниях чего стоят. —Правда? — Брови Оливии тут же взмыли вверх, а глаза просияли. —Ну, я знаю одно заклинание трансфигурационное, — на губах профессора образовалась хитрая улыбка, — мы сейчас проходим превращение животных в предметы, но на более старших курсах изучается превращение предметов в животных. Это относится и к людям. Конечно, злоупотреблять этим нельзя, но если уж слишком человек задирает, то превращение на 10 минут в кролика или петуха не повредит ему никак. Довольно безобидный способ отмщения. —Звучит интересно, — Уилсон немного ухмыльнулась, представляя, как будет дрожать мелкий кролик-слизеринец. Она взглянула на преподавателя со щенячьим взглядом, — научите меня, пожалуйста. Я больше не буду называть ваш предмет бесполезным. Буду ходить на все занятия. —Ну раз так, — профессор МакГонагалл встала со своего места, — поднимайтесь. Будем тренироваться. Возможно, что за месяц что-нибудь и выйдет. —Месяц?! — Воскликнула в удивлении девочка, приоткрыв рот. —А что вы думали? Магия — это не раз, два и ты великий волшебник. —Жаль. Я надеялась, что оно работает именно так. —Увы, сразу ничего не бывает. Это еще не самое сложное в трансфигурации. —Есть еще сложнее? —Да. К примеру, анимагия. Проще говоря, превращение самим магом в животное. Есть пара отличий анимагии от заклинания. Первое, это происходит по воле волшебника без каких-либо палочек, слов и прочего. Просто желание. Второе, сознание мага остается и в его форме зверя. Когда волшебник использует заклинание на ком-то, то его цель теряет на время свое человеческое «я», становясь полностью животным на короткий промежуток. Анимаг же продолжает помнить всё о себе. Кроме того, большой плюс — это то, что любое обычное животное не реагирует на анимага, как на человека. Людей многие звери боятся, а потому и нападают. Себе подобных же они воспринимают нейтрально, если не считать голодных хищников. —И насколько сложно стать анимагом? —Мне потребовалось около 4 лет под руководством профессора Дамболдора. —Около 4 лет?! — Голос Оливии немного надорвался от крика на высоких тонах. Ее глаза округлились, став словно две больших монеты. Челюсть опустилась вниз, и девочке пришлось немного прикрыть рот рукой. —Увы, да. Было множество неудачных попыток. И приходилось ждать определенного времени. Если будет интересно, могу потом рассказать поподробнее. А сейчас приступим. Ваша палочка, мисс Уилсон. Оливия кивнула и вытащила из пояса за спиной свою палочку. Профессор стала объяснять ей технику заклинания. Теория состояла из довольно обширного материала, поэтому остаток вечера ушел исключительно на усвоение этого. Однако они договорились встречаться по понедельникам в это же время, ведь так у каждой есть промежуток, в который они свободны. А главное — это останется их тайной. Вернувшись в свою комнату, девочка заметила, что ее соседки уже спали. Она не отставала от них: лишь коснувшись подушки, ее глаза закрылись, и она провалилась в сон.***
В пятницу 19 января, как обычно, ребята собирались отправиться после уроков в кабинет мистера Эда. Они уже изучали заклинание«Протего». На ужине они обсуждали, как будут тренироваться. Сириус хвастался, как хорошо он справляется со всем. Питер восхищался им, мечтая быть таким же «крутым», каким он считал Блэка. Джеймс развалился на скамейке возле Сириуса, закинув ему на колени ноги, которые тот благополучно всё время скидывал. К ним подошла и Оливия, сидевшая до этого с Регулусом за столом слизерина и обсуждавшая с ним чистоту крови. Она пыталась вдолбить в его голову, что совершенно неважно магглорожденный волшебник или чистокровный. Зависит всё от воспитания. Он всё равно не соглашался с ней: считал чистокровных более одаренными, чем остальных. А ее он отнес к исключениям среди полукровок. Другие, по его мнению, были туповаты и озлобленны. Переубедить в этом Оливия сможет Регулуса явно нескоро, как она чувствовала. Тем не менее, она не оставляла попыток, просто решила ненадолго переключиться на что-нибудь другое. Именно поэтому Уилсон пошла к Мародерам, почти сразу же услышав хвастовство старшего Блэка. Она лишь закатила глаза, садясь рядом с Питером и напротив двух закадычных друзей. —Язык скоро откиснет столько болтать без дела, Блэк, — она ухмыльнулась. —Откиснет он только у тебя. Особенно от общения с некоторыми, — Сириус выделил голосом последнее слово, бросив взгляд на стол слизерина. —Не ревнуй. Я и тебя за ушком почешу. —Я и не ревную. С чего бы мне этим заниматься? Мне вообще девчонки не сдались, — он хмыкнул и скрестил руки на груди. Джеймс же приподнялся на локтях и повнимательнее стал наблюдать за очередной перепалкой Уилсон и Блэка. Ему это занятие приносило какое-то немыслимое удовольствие. Будто фильм интересный посмотрел. —А-а-а, ясно. Ты ж у нас за мальчиками бегаешь, — Оливия кинула взгляд на Поттера, который после этой фразы вылупился на нее. —Что? Я? Ты за кого нас принимаешь? — Джеймс положил руку на сердце, а тыльной стороной второй прикоснулся ко лбу, сползая обратно в лежачее положение на скамейке, — такого оскорбления я еще не слышал. Умираю! —Хорош, — пнул его Сириус, скидывая с места, из-за чего Джеймс ойкнул и завалился под стол. Его товарищ же продолжил, — Лив, давай без этого. Еще что-нибудь такое выкинешь, и я тебя на дуэль вызову. —А я приму предложение хоть щас. Я ж всё равно тебе задницу надеру. —Чур я секундант! — Где-то из-под стола послышался голос Поттера. —Может лучше не надо? Давайте на занятие пойдем — Тихо и похоже на писк сказал Питер, дыша через рот. —Уже всё. — Сириус встал с места, — мы идем в коридор. Потом уже к мистеру Эду. Оливия бодро встала и, прихватив Питера под руку, пошла в сторону выхода из Большого зала. Туда направились и Поттер с Блэком, перешептываясь о чем-то. Уилсон была в хорошем настроении и уверена в своих силах. Она уже полгода тренировалась-то. Хотя на долю секунды в ее голове промелькнуло: «Сириус же лучше меня во всём…» Блэк же шел нахмуренный и серьезный. Он метался между тем, чтобы использовать свои силы по полной, и тем, чтобы поддаться девчонке. С одной стороны, неудобно проигрывать Оливии. С другой же, и черт с ней с победой. Его уже порядком задрало собачиться с ней. Пусть победит и успокоится. Но она же будет тогда над ним прикалываться еще больше. Дилемма была не из простых. В коридоре, где было не так много людей, Оливия и Сириус разошлись на десять шагов друг от друга, стоя напротив. Питер и Джеймс наблюдали со стороны. Первый выглядел нервным, когда же второй улыбался и прыгал на месте. Любая драка, потасовка, дуэль, ссора — шоу для Поттера. —Готова? На счет три, — достал палочку Блэк, — раз… Два… —Экспеллиармус! — Не дав даже договорить, прокричала Оливия, надеясь, что этим хитрым ходом победит. Сириуса откинуло на пару метров назад. Он ударился головой об каменный пол и отключился. Ребята застыли в шоке. Уилсон за секунду поняла, что что-то не так, ведь Сириус не двигался, поэтому она рванула к нему с лицом полным ужаса. Ее сердце забилось чаще, когда она упала перед ним на колени и увидела небольшую лужицу крови. Руки немного дрожали, поднимая голову Блэка. На ладони Оливии остался красный след. Она не знала, что делать в такой ситуации. «Думай, думай, думай!» — Кричал голос внутри, — «ничего страшного не произошло! Просто удар! Надо перебинтовать. А где взять бинты…? Мадам Помфри! Точно!» —Мальчики! Живо в больничное крыло! — Наорала девочка на остолбеневших Питера и Джеймса. Последний поморгал и тут же сделал, что ему велели. Он побежал, как можно быстрее. Петтигрю стоял, не понимая, что ему делать. Оливия чувствовала, как течет кровь с затылка Сириуса, поэтому она не придумала ничего лучше, чем оторвать кусок ткани от юбки и заткнуть им его рану, пока не придет медсестра. Она видела, как поднимается и опускается его грудь, и это несказанно радовало ее. Она не знала, почему она так перепугалась за Сириуса. Какой-то подсознательный страх смерти появился у нее. И, увидев его на полу в крови, она ощутила, как этот страх овладел ею. Девочка не готова терять кого-то. Оливия будет бороться за всех до конца. —Блэк, ты держись, — она придерживала его за голову, прикладывая тряпку к месту удара. Она вся была в крови: что руки, что ноги, что форма. Если бы кто-нибудь прошел и увидел это со стороны, то решил бы, что Сириус умирал. Уилсон убрала с его лица волосы, — хей, очнись. Ты без сознания еще страшнее выглядишь, Блэк. Ну да ладно тебе, Блэк. Ну же, Блэки. О, слышал? Смотри, что придумала. А звучит же. Очнись давай! Скажи, что дурацкое прозвище! Ну же! Сириус не особо реагировал хоть на что-то, и Оливия уже отчаялась, но вскоре пришла мадам Помфри вместе с Джеймсом, который волок носилки. —Батюшки, что здесь произошло? — Медсестра приложила руку к груди. Ее глаза расширились от увиденного, — загружайте его, мистер Поттер. Джеймс кивнул и подволок носилки к Сириусу с Оливией, загрузив первого с помощью Уилсон на них. Мадам Помфри скомандовала всем троим ребятам взяться за каждый край переноски. Они вчетвером потащили лежащего Блэка в сторону больничного крыла. Там уже мадам Помфри занялась им, прогнав ребят. Им разрешили прийти только завтра. На урок с мистером Эдом трое пришли подбитые. Оливия даже не переоделась, ведь они и так уже опаздывали на занятие. Учитель удивился такому появлению и ухмыльнулся: —Вы с войны, что ли? Че такие кислые? —Да так. Небольшой инцидент произошел, — констатировал Джеймс, шмыгнув носом. —Вольно, солдаты, можете расслабиться, — профессор Боунс приблизился к ним и потрепал всех по голове, — а теперь отвечайте: где потеряли двоих товарищей? Если их взяли в плен, так я могу денег на залог дать. —Ремус к матери уехал, — Оливия начала, — а Сириус… Я его побила. То есть, как побила… Поранила. —Ничего себе, Оливье, — мистер Эд расхохотался, — то-то ты такая потрепанная. Видимо, драка была не на жизнь, а на смерть? Куда венок на могилку нести? —Он жив, — подал голос Питер. —Жаль. Я такого флориста знаю. Венок хороший вышел бы. Все замолчали. Ребята опустили головы вниз. —Ладно, не кисните, дети мои, — приобнял всех троих за плечи учитель, а затем повел вглубь класса, — давайте отвлечемся. Предлагаю выпить чайку. Я вот обожаю чай. Особенно с ромашкой. Чай помогает от стресса. Еще шоколадки, говорят, могут привести в чувства, но я считаю, что это хрень полнейшая. —А с лимоном чай есть? — Поинтересовалась Оливия —Для вас, дети мои, хоть с волосом единорога. Присаживайтесь. Кто какой хочет? Не считая лимонки. —Можно с молоком? — Джеймс плюхнулся за одну из парт в углу, в который мистер Эд скинул все столы, чтобы не мешались. —Какое молоко? Ты из этих? Ненормальных? Долба-, — профессор сделал паузу и похлопал себе по губам, — что я говорю, что я говорю. Нельзя так с детьми. Мистер Пропер, молока, увы, нет. Мы такое не пьем. —Что за дискриминация меня? —Нравишься мне ты очень. Я так со всеми любимчиками, — Боунс показал руками сердечко и, расхохотавшись, пошел за чаем. Вместо занятия они посидели за чашечкой чая. Профессор рассказывал истории из жизни. Раньше он много путешествовал по Европе, но когда обзавелся семьей, то осел в Англии. Своих двоих детей он любил и дорожил ими. Они были еще маленькими, но через лет пять должны уже поехать в Хогвартс. Мистер Эд надеялся, что к этому моменту еще будет преподавать, хотя не был уверен в этом. На него после каникул уже начали поступать жалобы от родителей за «непрофессиональный подход к своей работе». Возможно, летом ему придется покинуть пост учителя, чтобы не очернить доброе имя директора, который пустил его по старой дружбе. Ближе к 9 часам профессор отправил ребят обратно, приказав им не расстраиваться, а то заставит драить полы.***
Первым же делом утром в субботу Оливия побежала в больничное крыло. Там уже на стуле возле одной из коек сидел Джеймс, болтая с лежащим Сириусом. Увидев их, девочка выдохнула. У нее будто с плеч упал груз. Ее тело расслабилось, и она спокойным шагом отправилась к ним. —А вот и виновница, — бодрым голосом подразнил Поттер, когда Оливия подошла довольно близко. Сириус же улыбнулся. Он выглядел немного уставшим, а его голова была обмотана бинтами. Блэк не ожидал вчера, что так ударится об пол. И он не понял, почему оказался в больничном крыле, когда очнулся. Буквально секунду назад он слышал заклинание из уст Оливии, а теперь лежал на койке. Однако его еще больше удивило, что именно она среагировала быстрее всех и осталась с ним в момент его беззащитности, как рассказывал ему Джеймс. Каждый раз Уилсон находила, чем шокировать его, оставляя какой-то осадок от своих действий. —Я не специально, — фыркнула девочка и села на соседний стул, — живой же. —А если б я умер? — Немного приподнял брови Сириус, поражаясь ее непринужденности. —Тогда б мы с тобой не говорили, Блэки, — выдала Оливия, вспомнив о прозвище, которая вчера невзначай придумала. Она решила проверить, как тот среагирует на него уже в сознании. —Как-как ты меня обозвала? —Ваши отношения переходят на новый уровень. Зуб даю, что споетесь потом, — ухмыльнулся Джеймс и залился смехом, качаясь на стуле и чуть не упав с него. —Заткнись, — одновременно возмутились Сириус и Оливия. Первый бросил на друга раздраженный взгляд, не понимая, за что ему такой дебил достался. Вторая же надулась вся, сжав челюсть, и тоже направила свой взор на Джеймса, которому от этого стало немного неуютно. Если на его Блэк смотрел так, как довольно часто на всех смотрел, то Уилсон смотрела с подобной желчью редко. Иногда такой взгляд казался ему деспотичным. Это очень контрастировало с ее привычным дружелюбным огоньком в глазах. —Да ладно вам, — поднял руки, будто сдаваясь, Поттер, — я ж шучу. —Клоун, — буркнула Оливия. —Клоуны в цирке, — улыбнулся Сириус, приподнимаясь на койке немного, — кстати, мы тут с Джеймсом обсуждали кое-что. —Да! Точно! — Согласился тот, продолжая за друга, — Сириус мне сказал, что он вчера подслушивал за мадам Помфри. Оказывается, Рем не уехал к матери. —Да, я притворился спящим, а она говорила сама с собой о том, что сегодня полнолуние и надо бы уже идти за Ремусом, — подхватил Блэк, — думаю, у него есть какие-то интересные тайны от нас. Когда выпишусь, мы с Джеймсом пойдем выяснять в библиотеку. Не хочешь с нами? —В библиотеку и мне надо, но лишь для подготовки, — вздохнула Оливия, — я ж экзамены завалю. —Да че там? Мы ж управимся за пару походов, а потом занимайся своей учебой, — попытался убедить ее Сириус, а после хмыкнул, — хотя я не вижу ничего полезного за копанием в книгах ради отметок. Нужно понимать, что читаешь, а не просто зубрить. —Ну, посмотрим, — протянула девочка, скрестив руки на груди. Дальше диалог пошел о встрече ребят в кабинете у мистера Эда после происшествия с Блэком.***
Остаток января Джеймс и Сириус провели за чтением книг в библиотеке, прихватив с собой Оливию и Питера. От Ремуса они решили пока всё скрывать, а потому оставляли его одного за зубрежкой. Они ссылались на то, что ищут информацию для очередного пранка. Люпину же было неприятно, что от него будто отвернулись все. Он не мог понять, чем обидел их. Если с Оливией ему всё ясно, хоть и всё же больно, то с тем, как Поттер и Блэк от него сбегали в библиотеке, он смириться не мог, насторожившись. В остальное время, правда, они общались, как обычно. Двое бедокуров же стали узнавать интересные подробности, которые, как они уже решили, относились к Ремусу. Так, они в начале февраля подошли к столу Оливии, где она читала книгу по травологии, ведь в этом году страдал у нее этот предмет. —Он оборотень, — уверенно заявил Сириус, резко положив на деревянную поверхность издание о «вервольфах» в старом переплете, что отваливался от корешка. —Мы не сомневаемся в этом, — подтвердил Джеймс, садясь рядом с Оливией, — смотри, Рем перед полнолунием же бледный, как поганка, ходит. Не замечала? —Он и так вечно бледный, так что не особо, — девочка отложила свою книгу и повернулась к мальчикам со взглядом, говорившим «убедите меня», — что еще? —У него же шрамы на пол лица, — Блэк придвинулся на стуле с другой стороны от нее, — не думаю, что это у него от кошки. —И уезжает к маме он каждый месяц в те дни, на которые полнолуние выпадает, — добавил Джеймс, достав листочек бумаги с записями, — мы нашли лунный календарь и посчитали всё. —Ну, предположим, это правда. Вам-то какое до этого дело? — Уилсон произнесла максимально расслабленно. Она немного потерла переносицу. —Он наш друг. Мы ему помочь сможем, возможно, — воодушевленно сказал Поттер, — к тому же, он такую тайну от нас хранил. Мы были обязаны услышать это от него, а не случайно узнать. —А тебе, я вижу, плевать на это, — Сириус бросил взгляд на Оливию, — вы же так дружили с ним. Или теперь всё? Не общаетесь? —Блэки, не тебе лезть в мои взаимоотношения с Ремом, — язвительно улыбнулась девочка, сцепив руки в замок, — да, мы не общаемся. Но мне самой это не нравится, однако я не хочу идти навстречу. —Почему же? —Ну, во-первых, он начал отдаляться сам, — она стала загибать пальцы, — во-вторых, он выбирал всё время вас. Как не поговорим, так «я иду с Мародерами» или «прости, пожалуйста, я с ними туда-то». В-третьих, он меня не раз подводил. Я ждала от него поддержки, а он мялся и делал только хуже, хоть и не специально. —А что для него сделала ты? — Поинтересовался Джеймс, ухмыльнувшись и склонив голову на бок. —Много чего… Наверное… — Несколько секунд молчания, — ладно, ровным счетом ничего. Возможно, и стоит поговорить. Заодно узнаю об оборотнях у него для вас. Вижу ж, что вы от меня этого хотите, иначе бы не рассказали просто так. —Какая ты догадливая, Уилсон, — ухмыльнулся Сириус. —Это вы предсказуемые.***
В течение следующей недели Оливия пыталась настроиться на разговор. Всё же она решилась поговорить с Ремусом и устранить все недопонимания между ними. Однако она не подозревала, что это хотел сделать и сам Люпин. Он долго собирался с мыслями, взвешивая все «за» и «против». В конце концов он пришел к выводу, что лучше попробовать наладить контакт и даже признаться в чувствах, нежели продолжать страдать. Так они пересеклись в общей гостиной, оба настроенные решительно. Оливия подошла первая, но они вместе начали говорить, когда завидели друг друга: —Мне надо кое-что сказать тебе. Ремус и Оливия замолчали так же одновременно, как и заговорили, смотря в глаза собеседника напротив. Люпин прервал неловкое молчание первым: —Лив, прости меня… Я не хотел тебя обижать. Я знаю, что я мямля и размазня. Я постараюсь измениться. —Рем, ты тоже… Это… Прости меня. Я немного резковата бываю, — она подошла ближе и обняла его. Этих объятий ему не хватало. Он вдруг ощутил такую легкость и такое спокойствие. Его постоянно напряженное тело неожиданно расслабилось, а руки сами обвились вокруг подруги. Все обиды, все недопонимания, абсолютно всё, что мешало им вновь общаться, улетучилось. Времени на это ушло слишком много. И всё же теперь их отношения слегка другие. И Ремус хотел поменять их полностью, ведь собирался рассказать всё ей. Однако Оливия опередила его. —У меня к тебе серьезный разговор, — она сделала шаг назад и сцепила руки в замок перед собой. Сердце Люпина забилось быстрее. Кончики пальцев задрожали, а ладони запотели. «А если она тоже хочет признаться?» — Промелькнуло на секунду в голове Ремуса, но он тут же отсеял эту мысль, — «нет, не может быть. Мне не может так повезти…» —Да… Что такое? — Слегка заикнувшись и тихо ответил он, сглатывая. —Я знаю, что ты оборотень, — не став тянуть, вывалила на него Оливия, следя за его реакцией. Ремус завис, пытаясь осмыслить сказанное ею. Его глаза, круглые и полные непонимания, уставились на нее. Ему даже казалось, что он забыл, как дышать. Он открывал и закрывал рот, будто хотел что-то сказать или вдохнуть воздух, но так ничего и не сделал. Руки сами сжались в кулаки до боли, до момента, когда останутся следы от ногтей на ладони. —Что… То есть… Ты… — Спустя несколько минут смог хоть что-то выдавить из себя Люпин. —Да. И не только я знаю. Мародеры тоже. Но мы никому не расскажем, если ты не хочешь. —Они тоже… — На выдохе произнес он, приложив дрожащие пальцы к губам, — но как? —В январе Сириус случайно услышал от мадам Помфри про полнолуние и тебя что-то. А ты же знаешь его и Джеймса. Они стали копаться в библиотеке об этом. Поняли, что это как-то с оборотнями связано. —И вы не испугались? —А с чего вдруг мы должны бояться? Эти два балбеса вообще тебе помочь хотят. —И никого отвращения… Но я думал… —Мало ли, что ты думал, — хмыкнула Оливия, скрестив руки на груди, — бояться тут нечего. Ты же никогда на нас не нападал. —Но другие люди… —Плевать я хотела на других людей, — она перебила его и взяла за руку, — мы идем к мальчикам. Там всё обсудите вместе. Тебя никто не бросит. И точка. Она потащила его в сторону спальни Мародеров, где ее ожидали с новостями Джеймс и Сириус, но Ремус остановил ее. Он не мог больше молчать о чувствах, из-за упущенного случая. —Подожди, мне тоже есть, что сказать. —Потом. —Нет, — удивительно решительно возразил он Уилсон, — то есть… Это подождать не может. Потом я опять не смогу. —Что не сможешь? —Я… Ты… Ну… — Он сделал глубокий вдох, а затем быстро протараторил, — ты мне нравишься. Не как подруга. Как девочка, если так можно сказать. Брови Оливии приподнялись, но она почти сразу же свела их к переносице. Уголки ее губ поднялись в какой-то непонимающей улыбке. Она закачала головой в стороны, будто отрицая полученную информацию. Люпину одновременно стало и легче, и хуже. С одной стороны, с его плеч спала тяжелая ноша. Но с другой же стороны, появился страх быть отвергнутым. Атмосфера неловкости окутала их двоих. Теперь Оливии было не найти слов. Она почти впервые не знала, что сказать. Никто еще не говорил ей, что она ему нравится. Она слышала о подобном от Мии, однако на себе не испытывала еще. Да и лет ей было немного. —Рем, давай потом, — всё-таки начала Уилсон, — нас ждут Сириус и Джеймс. —Ага… Я всё понял, — опустил взгляд Ремус. Эти слова дали ему осознать, что он и так уже подозревал: чувства не взаимны. Неудивительно, кто же будет любить такого, как он? От того, как закрылся и сжался Люпин, Оливия почувствовала укол в сердце. Ее начала душить вина. Она, вроде, ничего не сделала, но ощущала себя ужасно. Будто убила человека. Они ведь только помирились! Почему опять что-то! Вместе они дошли до спальни, идя всю дорогу молча. Лишь открыв дверь, на них налетел Джеймс с возгласами: —Рем! Мы всё знаем! Не волнуйся! Мы никому не расскажем! Ремус завис, хлопая глазами. Он открыл рот, но уже Сириус заговорил: —Мы тебя не бросим, поэтому решили, что будем проводить полнолуния с тобой. Пока не знаем как, но придумаем. —Вам нельзя. Это опасно. Оборотни нападают на людей, — вздохнул Люпин, всё же сумев вставить пару слов. —Насколько опасно? — Донесся голос Питера, сидевшего на кровати Джеймса. —Оборотни хотят убивать людей, если учуют их, — поник Ремус, — поэтому каждый месяц меня запирают в визжащей хижине. —Так это ты и есть те орущие привидения? — Усмехнулся Блэк, — во дела. —Да. Поэтому вам нельзя со мной. Людям я несу опасность. —А мы что-нибудь придумаем. Тебя одного оставлять страдать нельзя, — Джеймс похлопал Люпина по плечу, — может есть противоядие от оборотничества. —Нету. Иначе я бы уже давно знал, — покачал головой Ремус. —Хм, ты, вот, говоришь, что оборотни опасны для людей, — начала рассуждать Оливия, входя в комнату, — а на животных реагируешь также? —Нет, вроде, — тихо ответил он, стараясь не смотреть на нее. Ему было до жути неловко даже краем глаза взглянуть после признания. —Есть у меня одна идея, — девочка продолжила, — я слышала об анимагах. Это волшебники способные превращаться в животных. —О, так у нас профессор МакГонагалл в кошку обращается, — встрял Джеймс, — надо ее расспросить об этом. Может и мы станем анимагами. —Это сложно. У нее ушло 4 года, — добавила Оливия, — и не думаю, что она так просто ответит. Лучше полазьте в своих книжках. —Это тоже нелегко. Надо ж еще найти, — Сириус сделал глубокий вдох, представив, как придется опять сидеть за горой книг. —Ну вот и займитесь, а то без дела всё время, — бросила напоследок Уилсон и вышла из комнаты. Мальчики посмотрели ей в след. Все, кроме Ремуса, не понимали, почему она так выбежала.***
Дни начали идти быстрее, правда, для кого как. Оливия минуты считала до конца дня, ведь тогда она могла просто лечь в кровать и отдохнуть. Она пыталась хоть как-то выживать в череде забот. То тренировки, которые изматывали довольно сильно, то учеба, то подготовка к экзаменам. В марте она уже выдохлась. У нее появились круги под глазами, а кожа стала бледнее. Во время игры с Хаффлпаффом в начале месяца она и вовсе чуть не уснула, так как всю ночь читала книгу по зельеварению. Тогда в нее влетел бладжер, и она слегла на две недели с переломом ноги. Это позволило Уилсон хоть немного расслабиться. Единственным плюсом в ее измотанности был ее отказ от курения. Она и забыла о своей дурной привычке после двух недель без сигарет в доме родителей. Сначала ее преследовала ломота, но позже она просто и времени не находила на покурить. А ведь еще скрывать нужно. Так Оливия потеряла тягу к табаку. Мародеры же всё искали способ стать анимагами. Поттер и Блэк погрязли в книгах. Они нашли способ, но им он казался слишком долгим. Оливия же решила им пособить: после того, как ее выписали она спросила у МакГонагалл о анимагии поподробнее. Это произошло на последнем их занятии. Девочка уже отточила навык превращения людей в животных и готовилась провернуть свою «аферу» на Гринграссе, тем не менее учитель захотела ее еще немного прогнать по заклинанию, да и их встречи стали маленькой традицией. —Профессор, а расскажите о анимагах побольше, — Уилсон заговорила, качаясь на стуле. Перед ней на столе стояла чашка с лимонным чаем. —Хотите тоже быть им? — Минерва почувствовала, что за этой просьбой кроется какой-то скрытый мотив. Она сидела за своим столом с бумагами, а рядом с ней была такая же кружка с чаем. —Возможно, — неоднозначно и с хитринкой ответила девочка. —Могу сразу предупредить вас, мисс Уилсон. Не надейся, что будете тем, кем захотите. Животное будет зависеть от вашего характера. Вот с кем бы вы себя сравнили? —В душе я львица, но не знаю, — Оливия задумалась. Вдруг она вспомнила, что услышала однажды от мальчиков, и продолжила, — некоторые меня лисой обзывали. —Видимо, это животное вам подходит. —Значит, если я стану анимагом, то буду лисой? —Возможно. Так вам хочется им быть? —Да, поделитесь опытом, пожалуйста. —Ну что ж, — МакГонагалл отложила все бумаги и после глотка чая начала рассказывать о способе, как стать анимагом, положив при этом руки на стол. Он не особо отличался от того, что читали Сириус и Джеймс. Сначала нужно от полнолуния до полнолуния отходить с листом мандрагоры во рту, потом поместить этот лист в хрустальный фиал под лунный свет и добавить несколько ингредиентов. Далее следует спрятать сосуд до ближайшей грозы, при этом не смотреть на него ни в коем случае. А пока гроза не придет, то придется повторять одну и ту же фразу с палочкой в руках каждый восход и каждый закат. Когда же ударит первая молния, то приготовленное зелье стоит достать, уйти в безопасное место, повторить фразу вновь и выпить зелье. После это должна произойти трансформация, если всё сделано верно. У Минервы всё вышло не с первого раза, поэтому так много и ушло времени. Услышав данный способ, у Оливии глаза на лоб полезли. Она думала, что может быть это сложно, но, чтобы так. Пока она была не готова к подобным «танцам с бубнами», поэтому отложила идею до лучших времен. Возможно, летом она займется этим, ведь обычно лето гроз больше. Джеймс и Сириус же принялись выполнять все условия почти сразу же. Из-за этого они стали на удивление более тихими. Такой расклад событий радовал почти всех. Что Ремус мог отдохнуть от вечных криков товарищей, что Оливию они не доставали, что даже Северус выдохнул с облегчением. Ведь каждый день они находили способ достать его. Задирали, роняли его учебники, подставляли подножку, оскорбляли. Это выматывало и без того вечно уставшего и озлобленного Снейпа. Но вот они и отстали от него: им было не до него. Правда, через неделю-другую Северус стал замечать, что ему хотелось узнать, что двое пройдох делают. Он начал следить за ними, а они и не замечали его. Никто его не замечал. Лишь одна Лили видела его сквозь толпу учеников, и та охладела к нему. После ссоры в поезде они общались гораздо реже. Он не извинился, однако первый пошел на сближение. Она будто и не была против этого, но казалось, что ее тяготит его присутствие. Ей куда приятнее было общаться с Ремусом, с которым она делилась многим. Снейп ревновал ее к этому заучке. Он посчитал, что она просто нашла ему замену. Возможно, что Ремус чем-то напоминал Лили ее друга детства, но всё же он был отдельной личностью. Он мил к ней и никогда не пресекал ее воли, в отличие от Северуса, начавшего навязываться ей и пытающегося подстроить под себя. Люпин делился с ней своими проблемами, делая это максимально аккуратно, ведь опасался, что он может показаться слишком назойливым. Он рассказывал ей о своих отношениях с Оливией. Как он любил ее, как они отдалились, как он признался, а на такой шаг его подбивала именно Лили, и как Уилсон вновь не общалась с ним. С февраля Оливия и Ремус разговаривали редко. Когда же происходили встречи, то между ними было неловкое молчание. Никто из них не осмелился хоть что-то выразить по поводу того диалога в общей гостиной. В апреле Оливия осуществила свою месть над Гринграссом, превратив его ненадолго в кролика, как и планировала. Она заманила его в безлюдный коридор и свершила задуманное. Это даже заметили его приспешники Кэрроу. После подобного они к ней не смели подходить и вовсе. Возможно, слизеринец думал над планом ответной мести, но всё же он и его дружки оставили в покое Уилсон, чему она радовалась. Ей стало легче жить и даже дышать.***
Время шло. На улице потеплело. Май принес с собой ласковые лучи солнца, проникающие сквозь зелень деревьев и расцветающие цветы. Воздух наполнялся ароматами свежести и природы. Вокруг всё зеленело и наполняло чарующим чувством радости и спокойствия, даже несмотря на грядущие экзамены. Ученики улыбались, веселились и уже предвкушали летние каникулы. Темные новости обходили стороной Хогвартс после случая в сентябре. Школа стала тем островком надежды и счастья, которым мог защитить хотя бы на время его обитателей. Здесь не нужно было волноваться, не нужно было печалиться, страдать. В Хогвартсе все студенты могли наслаждаться своей молодостью, чем многие и занимались. Включая Мародеров. Гроз пока не обещалось, поэтому Сириус и Джеймс припрятали после полнолуния свои снадобья подальше, продолжив свои приключения в замке, за которые получали наказания в виде отсиживания в кабинете либо надраивании кубков. Мистер Эд прекратил дополнительные занятия для ребят, заявив, что те уже узнали достаточно заклинаний для своего возраста. Возможно, что на более старших курсах он объяснит им принципы и других чар. Ближе к экзаменам Оливия решилась поговорить с Ремусом. Вновь. Неловкость и отстраненность друг от друга ее раздражали. Она хотела нормально общаться. Ей было жалко его. Он ей не безразличен, хоть она и не ощущала того же, что и он. Правда, может Уилсон и не понимала, что любит его. От Мии, эксперта в любовных отношениях, она узнала о признаках того, что человек нравится, но они подходили и под описание дружеских чувств. С подобным списком можно было смело заявлять, что Поттер и Блэк влюблены в друг друга. Поэтому за советом перед разговором с Ремусом Оливия отправилась к Регулусу. Мальчик был удивительно умен не по годам. —Я считаю, что если ты пока не поняла ничего, то стоит просто наладить контакт. Или можешь дать шанс. Но я в этом деле вообще не эксперт, — пожимал плечами Регулус, сидя с книгой о темных искусствах. Недалеко от них с Оливией располагались его друзья, которые за год уже привыкли к девочке. Доркас так и вовсе приняла ее за свою и стала бегать к гриффиндоркам на посиделки. С Марлин Медоуз нашла общий язык сразу после знакомства. —Ладно. Не парься. Сама разберусь. Как там успехи в учебе? Не волнуешься перед экзаменами? — Поинтересовалась Оливия. —Нет. Я в своих знаниях не сомневаюсь. Я буду лучшим учеником в школе. Уилсон хмыкнула такому замечанию. Всё-таки что-то похожее, кроме внешности, на Сириуса в нем было. Эта самоуверенность и пафосность. Такому настрою она даже завидовала, ведь сама в своих силах сомневалась. По крайней мере по экзаменам.***
Перед матчем по квиддичу между гриффиндором и рейвенкло Оливия перехватила Ремуса в общей гостиной, когда он уже, как и многие, собирался идти на поле. Она стояла перед ним в форме, немного смутившись. —Рем, давай как люди поговорим, — начала она, и Люпин вылупился на нее, — мне понадобилось много времени, но я поняла, что ты чувствуешь ко мне. И я это принимаю. Хочу попробовать возобновить общение и, возможно, что-то большее. Выпалив это, она сбежала, не понимая, почему она раскраснелась, как рак. Он же остался в недоумении, пытаясь переварить всё. Вдруг внутри него всё будто затанцевало, и он захотел прыгать от счастья. После матча он обязательно подойдет к ней! Она дала ему шанс! И он его не упустит. Ни за что. Кончилась игра победой Рейвенкло, которая принесла им не хватавшие для победы в чемпионате Хогвартса очки для полной победы, но даже это не огорчило Ремуса. Он побежал к Оливии почти сразу после того, как она приземлилась немного поникшая. Он обнял ее, шепча одно и то же без остановки, поразив не только Уилсон, но и людей вокруг: —Спасибо. С того дня она и Люпин наладили контакт. Они будто учились снова дружить и разговаривать. Многие стали видеть их чаще вместе. Оливия, как раньше, с воодушевлением рассказывала ему о чем-то, а он внимательно слушал. Возможно, она не называла его также ласково, однако это не мешало нисколько. А после экзаменов он поддержал ее, пока она дожидалась своих результатов. Ремус понял, что если он не хочет ее терять, то ему придется пересиливать себя и быть смелее. Отметки же порадовали Оливию. Почти по всем предметам больше 70 баллов. Конечно, до тех же Мародеров, если не считать Питера, ей было далеко, но это уже что-то. Гроз тем временем так и не наблюдалось, поэтому Поттер и Блэк совсем отчаялись, когда настало время уезжать, ведь тогда придется доставать их снадобья из тайника, а это означало, что придется делать всё сначала. Однако иного выхода не оставалось.***
В Хогвартс-экспрессе Мародеры сидели вместе и обсуждали планы на лето. К ним забежала Оливия, натягивая свои кеды. —Мальчики, мы уже подъезжаем. Давайте поживее, — подгоняла их собираться она. —Нашлась диктаторша, — закатил глаза Сириус, и в него прилетела подушка с сидения, — ай. Больно ж. —В следующий раз прилетит утюг, — Оливия показала ему язык. —Давайте жить дружно, — встрял Ремус, поднимаясь со своего места и доставая чемодан. —Поддерживаю, волчонка, — Джеймс потянулся за вещами в сумке. —Волчонок? — Смутился Люпин. —А как тебя называть? —По имени…? —Так не интересно, — фыркнул Поттер и обвел остальных взглядом, — есть предложения? —Ну, он у нас же на луну воет, значит Лунатик, — рассуждал Сириус. —Ему идет, — добавила Оливия, улыбаясь, от чего Ремус покраснел, отводя взгляд. Она же продолжила, — тогда всем нужны прозвища. —Предлагаю, если мы собираемся быть анимагами, то кликухи по животным выбирать, — начал Джеймс, — я, вот… буду… —Не забывай, что по характеру будешь зверем, а ты по всем признакам олень, — засмеялась Уилсон, — сохатый олень. —Во! Буду Сохатым. Звучит же лучше, чем просто олень? —Наверное, — пожал плечами Сириус. —А тебе, мой друг, — Джеймс обнял Блэка за плечи, — подошло бы… Бродяга. Тебя же некоторые, — он перевел взгляд на Оливию, — псиной бродячей называли. —Я его дворовой и лохматой псиной называла, а не бродячей. —Одно и то же. —А мне прозвище? — Подал голос Питер из угла. —Мышонок, — предложила Оливия. —Какой мышонок? Он наш хвост! — Воскликнул Поттер, — вот и будет Хвостом. Питер словно сразу же принял это прозвище, не возражая. Ремус подошел к Уилсон и начал было: —А тебе бы подошло что-нибудь связанное с лисичкой. —Лучше плутовки мне в голову ничего не лезет, — сама девочка определилась с «кличкой» для себя. —Ну вот и всё! — Развел руки Джеймс, улыбаясь. В этот момент поезд издал гудок и остановился на платформе 9 ¾. Поттер же добавил, — тогда так и решили. Господа Лунатик, Хвост, Бродяга, Сохатый и другие. —Эй! — Оливия слегка стукнула его по спине, — и госпожа «другие» тогда уже. Они все засмеялись перед тем, как окончательно собраться и выйти из поезда. Новое лето. Новый учебный год. Всё впереди.