***
В кабинете стояла неимоверная тишина, пока в стенах звучал лишь один голос, объясняющий новую тему своим ученикам. Отличники и хорошисты старались конспектировать каждое произнесенное владельцем голоса слово. Другие же оставались лежа на местах, засыпая от убаюкивающих стуков мела о доску и ударов каблуков туфель учителя. — На этом урок окончен, до встречи через неделю, — сказал было среднего возраста мужчина, учитель по биологии, как звонок раздался во всех классах и коридорах школы. Все задние парты тут же оживились и потянулись к рюкзакам, чтобы закинуть в них свои вещи и отправиться отдыхать. Стоило преподавателю выйти из кабинета, как класс облачился в настоящий зоопарк, из всех щелей ломилось веселье и энергия. Где вот только она была на уроке, когда учитель задавал вопросы, встречая в ответ лишь ленивые потягивания и зевки, никто не знал. Учащиеся вели себя подобным образом больше от усталости, чем от незнания материала. Действительно, было от чего устать: неделя кишела проверочными работами. Сегодняшнему дню, как пятнице, довелось закончить круговорот из задач и тестов. Единственному, кому повезло не писать контрольные работы был Николай Гоголь, что умудрился пропасть на неделю без вести. Многие думают, что он заболел. Но в целом на класс его отсутствие никак не повлияло. Чудак чудаком, творит свои дела. Максимум кому-то жизнь облегчил, не показав себя пять деньков. Федор Достоевский был в числе тех, кому тоже было максимально плевать на то, что кто-то не пришел. Он своё дело сделал — выполнил всё, что от него требуется. Хоть жизненные силы и высосали из него, он еще может вернуться домой и хорошенько выспаться до самого утра следующего дня. Никто ему не запретит. Когда класс уже опустел и внутри оказалось не более пяти человек, брюнет тоже стал собираться. Поднявшись из-за парты, потихоньку начал собирать вещи в свой портфель. После парень зашагал в сторону выхода из кабинета, как его кто-то позвал. Вздохнув, он обернулся и увидел медленно приближающуюся к нему одноклассницу. Ни имя, ни фамилию он ее не помнил. Впрочем, это и неважно. В этом классе такое случается не редко, когда люди, сидя на соседних партах ни разу за несколько лет учебы не заговорят. Дружностью и сплочённостью тут и не пахнет, конечно. Но темноволосому этого и не нужно. — Федор-кун, у меня к тебе просьба, — под проницательным взглядом аметистовых глаз сложно было вести себя смело, однако она подошла достаточно близко, чтобы поговорить с ним, при этом не привлекая внимания двух других девочек. — Что такое? — не стесняясь зевнуть при ней, нехотя спросил тот. — Николай. Вы ведь с ним друзья, вот я и подумала… — достав из рюкзака стопку каких-то бумаг, начала девушка, но ее перебили отстраненным голосом. — Понятия не имею, кто это, — вздохнул Фёдор, даже не пытаясь выслушать блондинку. Быть может, он и соврал, ведь в голове всплывают какие-то детали обсуждаемого парня. Но желание помогать ей лишь от знания указанного человека не прибавляется. После его ответа девушка замолчала на пару секунд, за которые Федор успел развернуться и снова зашагать из кабинета. — Кроме тебя мне не к кому пойти, прошу! — обратив на себя внимание брюнета, повысила голос та. От шума девочки на этих двух поднялись глаза сразу нескольких ребят, наполненных горящим любопытством. Им было очень интересно, о чем староста разговаривает со странным парнем, о котором никто ничего не знает. От того непонятно, то ли бояться его, то ли гонять. Не вытерпев внимания к своей персоне, Федор закатил глаза и нервно засунул руки в карманы. — Ладно, что нужно? — пересилив пофигизм, сочащийся по венам, поднял бровь парень. — Николай пропустил некоторые важные контрольные, влияющие на четвертные оценки. Прошу, отнеси ему эти задания, пусть порешает, — стараясь объяснить всё четко и понятно, дабы не отнимать слишком много времени у брюнета, проговорила одноклассница. — Адрес то есть? — молясь, чтобы эта недалекая забыла о данной детали, уточнил Достоевский, приняв стопку. — Да, вот на листочке, — сразу же протянула девушка написанный красивым почерком адрес на кусочке бумаги. Вздохнул, Федор взял и его, нервно засунув в карман. — Спасибо большое, — обратилась ему вслед собеседница, искренне благодаря молчаливого одноклассника. Не желая больше оставаться в стенах надоевшей школы, поспешил покинуть заведение, преодолев несколько коридоров и фойе. Отлично, придумал сам себе занятие. Теперь предстоит переться непонятно куда и неизвестно к кому. Вернее, к кому известно, но в каком он состоянии его найдет — нет. Не хотелось бы зайти в чужое логово, наполненное вирусами и бациллами на фоне развалившегося блондина в постели. В худшем случае его вообще не найдется дома, что предполагает продление ответственности на плечах Федора, ведь рано или поздно просьбу надо будет выполнить.***
Оказалось, что дом Николая не так уж и далек от школы, поэтому Федор быстро нашел нужную улицу. Обходя газон, на котором уже взошла трава, парень глубоко вздохнул полной грудью. На свежем воздухе настроение уже успело прийти в норму. Брюнету даже начало казаться, что ему нужна была эта прогулка, чтобы прийти в себя после трудного учебного дня. Спустя время ноги привели его в нужный двор и уже поднимали на четвертый этаж. Плохо освещенный подъезд не отличался свежестью и чистотой, но спасибо на том, что вокруг не валяются окурки и бутылки от пива, любезно оставляемые жителями дома. Отдышка появилась только на последних пяти ступенях, но вот лестница уже была позади. Поправив взъерошенные волосы, Федор взглянул на расположившиеся вдоль подъезда железные двери с номерами. Найдя нужный номер квартиры в самом конце, он прошел к ней и дотронулся до кнопки звонка справа от двери. Подержав его около пяти секунд, убрал руку и сложил конечности за спиной, ожидая, когда ему откроют. Наконец дверь открылась и оттуда выглянул не кто иной, как Гоголь, удивившись чужому приходу. — Дос-кун? — подняв бровь, спросил Николай, но вскоре исправился. — Федор, здравствуй. Какими судьбами? — Взаимно, — немного прочистив горло, кивнул Федор, впервые за долгое время ощутив некоторый дискомфорт под пристальным взглядом Гоголя, будто что-то с ним не так. — Я не надолго, всего лишь… — Проходи, пожалуйста, — отойдя от входа, протараторил Николай. Не с первой попытки Федор решился последовать просьбе Гоголя, искренне желая исчезнуть со стороны чужой и оказаться в родном доме, уютной комнате, где царит тишина и покой. Закрыв за вошедшим гостем дверь, Николай со всеми почестями забрал из его рук рюкзак и отнес вглубь квартиры, оставив Федора в прихожей ненадолго одного. Вернувшись назад, он улыбнулся скромно сжавшему в своих руках свою весеннюю крутку, выглядывая, куда ее поместить. — Давай, я ее заберу, — не без настойчивости блондин взял ту в свои руки и повешал в стеллаж с верхней одеждой в коридоре. Скоро закончив с делом, блондин краем глаза наблюдал за неторопливыми движениями брюнета. Повернувшись к нему, прошелся взглядом по чуть взлохмаченным волосам, белой рубашке и брюкам черного цвета на парне. Одежда, даже будучи помята, так идеально подчёркивала каждый сгиб тела, заставив Гоголя удержать свой взор и порассматривать гостя чуточку больше. — Я всего лишь принес тебе задачи, которые попросила передать тебе одноклассница, — нехотя стянув обувь, проговорил Федор, пытаясь осознать как быстро его переквалифицировали из обычного посыльного в жданного гостя. — Староста Юи так забоится обо мне и моих оценках? — усмехнулся Николай, дожидаясь, пока брюнет разберётся с ботинками, чтобы позвать того на кухню. — Наверное, не знаю, — нахмурился Достоевский, и отложил предметы одежды в сторону. — Что ж, наверняка устал, пока добирался, — подвел к главному Николай и махнул рукой, призывая следовать за собой. — Нет, не устал, — только собрался упираться брюнет, но одноклассник уже ушел, не оставляя выбора. Вздохнув, Федор засунул руки в карманы, ощущая нервозность, и прошел по светлому полу, выложенному ламинатом, в комнату, называемою кухней. Рюкзак, о котором так пёкся темноволосый, лежал на стуле возле обеденного круглого стола, застланного однотонной скатертью желтого цвета. Сев за него поближе к портфелю, Федор стал наблюдать за старательно заботящимся о комфорте брюнета Николаем. Пару секунд — и перед ним стоял бокал с рисунками лягушек, из которого сочился пар горячего чая. В центре же поместилась ваза с начиненными кремом профитролями и другим печеньем. — Налетай, — улыбнулся Николай и взялся за свой чай, грея руки о бока кружки. Рукава мешковатой кофты были завернуты несколько раз, отрывая вид на запястья юноши. Такие же свободные штаны спускались по длинным худым ногам блондина, сложенным одна на другую. На ступнях виднелись разноцветные в полоску носки, которые скрывались за мехом домашних тапочек. Это все, что успел заметить гость, пока пребывал в чужой квартире. — Я не голоден, — помотал головой Федор и потянулся за тем, с чем он пришел. Пару движений рук — и стопка бумаг, бережно обхватываемая длинными и ровными пальцами Достоевского была выгружена из тканевой сумки и любезно протянута болеющему. Улыбнувшись, Николай аккуратно принял бумаги. Даже не бросив на них взгляда, он переложил на стол недалеко от себя. — Спасибо, мне очень приятна твоя помощь, — подпёр голову, взглянув на Федора, Николай. — Не за что… — отвернувшись в кружку, пробурчал темноволосый. — Я так рад, что ты пришел, у меня как раз есть к тебе дело, — встрепенувшись, Николай поднялся со стула и поспешил выйти из кухни. — Какое у тебя может быть… — отпив остывшего чая, пробормотал про себя парень, после чего взглянул на часы на руке, чтобы узнать время. — Федь, иди сюда! — послышалось из коридора, заставив брюнета неохотно встать и последовать за ним. Спустя пару десятков шагов одноклассник зашел в чужую спальню и слегка удивился. Николай сидел на полу рядом с кроваткой для домашних питомцев. Услышав чужие шаги, он поманил поближе к себе, показав на место рядом. Сложив руки на груди, Достоевский подошёл к Николаю и спустился на корточки, открыв для себя вид трех спящих котят. — Кто больше всего нравится? — повернулся к нему обладатель разных глаз, увлеченно наблюдая за собеседником. — Что, если никто? — устало ответил темноволосый, но, встретив недовольный фырк, призадумался. — Серый. — Мне кажется, он очень на тебя похож, — улыбнулся блондин и погладил спящего. — Такой же сонный, молчаливый и такой милый. Непонимающе взглянув на парня, Федор перевел взор на животное. К чему сейчас вообще эти речи? Котята, это, конечно, хорошо, но ему пора домой. Во всяком случае, сидеть и умиляться каждому движению лапки незнакомого детёныша у него точно времени нет. — Ты меня только для этого позвал? Показать котят? — потерпев в молчании около минуты, брюнет всё-таки обратился к хозяину квартиры. — Отчасти, — вздохнул Николай и поднялся на ноги, возвысившись над Федором. — Родители хотят оставить только одного, поэтому других двоих мне нужно отдать. — Желаю удачи с этим справиться… — поняв, к чему движется разговор, Федор поравнялся с одноклассником и развернулся в сторону выхода. — Нетушки, — помотал головой Гоголь и притянул того к себе за предплечье, заставив обратить на себя внимание. — Забери его к себе, пожалуйста. — Что? — поднял бровь брюнет, снова взглянув на котенка, который уже проснулся от чужих разговоров. — Мне не нужны котята. — Что угодно… — глаза парня сразу стали влажными. — Я сделаю что угодно, только возьми его к себе! Мне уже некому предложить, все отказываются! — Для начала отпусти мою руку, — нахмурился Федор. — Хорошо, — вздохнул Гоголь и отошел на пару шагов от брюнета с надеждой взглянув на своего гостя. — Во-первых, это большая ответственность, а меня часто дома нет, — стал загибать пальцы Федор. — Во-вторых, мои родители против животных в доме… — В-третьих, я обижусь и не буду с тобой разговаривать, — надул щеки Николай, сложив руки на груди. — Не велика потеря… — закатил глаза Достоевский и зашагал к выходу. — Ты равнодушен даже к жизни бедного котенка! Да как у тебя только язык поворачивается! — возмутился Николай, наполняя свою трогательную речь артистичностью. — Николай, успокойся, — с ноткой презрения взглянул на него Достоевский. — Хотя бы на несколько дней! Ну, пожалуйста! — подошел к надевающему куртку Николай. — А что после будет? — надев рюкзак на плечо, поднял бровь темноволосый. — Через две недели приезжает мой давний знакомый, он точно заберет их двоих сразу, — проговорил Гоголь. — Мне нужно отдать их в ближайшие дни, я пообещал. — Не понимаю спешку твоих родителей, — вздохнул Федор и закрыл глаза, чтобы обдумать все нюансы. — Там долгая история… — опустил глаза Гоголь и стал ждать решающего слова гостя. — Ты заберешь его через две недели? — уточняя условия договора, начал Федор. — Клянусь! — с загоревшимися глазами заявил светловолосый. — Думаю, на небольшой срок я смогу его у себя приютить, — огласив свой вердикт, согласился Федор, обрадовав Николая. — Тогда подожди минутку! — замельтешил Николай, блуждая по своей квартире в поисках чего-то. Наконец, он вылез с балкона с небольшой переноской в руке и повернул в спальню. Наблюдая за ним, Федор притаптывал ногой, ожидая своего котенка. — Вот, — протянул сумку Николай в руки парню, на прощание взглянув на обеспокоенно выглядывающего из дырочек переноски. — Его зовут Серыш. — Лучше ничего не придумал? — поднял глаза Федор, искренне не признавая это имя, после чего послышался писк котенка. — Ему тоже не нравится. — Признаюсь, придумал только что. Раз так, дай ему имя сам, — пожал плечами Николай и опустился на корточки, выглядывая питомца. — Тогда я пошел, — вздохнул темноволосый и поудобнее разместил ручку переноски в руке. — До встречи, — благодарно улыбнулся Николай и подошел было к однокласснику, чтобы обняться с ним на прощанье, но вовремя отпрянул. — Пока, — бросив напоследок, Федор скрылся за чужой дверью. Махнув рукой уже пустующему месту, Николай слабо улыбнулся и отправился к другим котятам, которых разлучили со своим соседом по кровати. — Вот так вот, — погладив проснувшегося котенка, что пытался вылезти, Гоголь грустно шмыгнул. — Ваш братец Феденька нашел нового владельца.