Это есть

- Мееее-гууууу-миииии! - Сатору машет сразу обеими руками, смешно свесив их с дивана, - Я так скучал, мой возлюбленный ребенок! Мегуми фыркает, стаскивая обувь, и кидает рюкзак прямо на пол в прихожей. Неспешно проходит в гостиную и с каменным лицом нависает над своим родителем, сканируя глазами с ног до головы. - Ну и где же ты ночевал? О! Сатору был так занят Сукуной, что даже не предупредил о своем отсутствии. Хорошо хоть успел принять душ и переодеться, иначе бы Мегуми его пришиб своими нравоучениями за абсолютно ненормальный - что неудивительно, после такой-то ночки - внешний вид. - У друга, - слово неприятно горчит на языке, но вдаваться в подробности Годжо не собирается. - И что за новая любовь к водолазкам? Сатору глупо хихикает - на этот раз на нём настолько много синяков и укусов, что ему требуется некоторое время, чтобы комфортно разместить свое тело на любой поверхности, и без водолазки он похож на жертву какого-то маньяка, который пытался его то ли сожрать, то ли переломать. Хотя, одно другому, в данном конкретном случае, и не мешает. - Сейчас так модно! - Ага, - Мегуми хмыкает, - Новая июньская мода. Не употей до обморока. Сатору внутренне подбирается, готовый отстаивать честь всех водолазок в мире, но Мегуми молча разворачивается и уходит в сторону кухни. - У меня завтра тренировка в "Акурсе", - доносится до Годжо приглушённый голос, - Юджи позвал. А тебе к четырем к Гето-сенсею. Сатору медленно садится, стараясь не делать лишних движений, но всё равно морщится от пробежавшей по конечностям волны лёгкой боли. Да уж, чаще раза в неделю видеться с Сукуной точно не стоит - опасно для здоровья. - Что за внезапные тренировки на вражеской территории? - хмурится Годжо, - И кто такой Гето-сенсей? Мегуми возвращается с кружкой в комнату, обречённо вздыхает и скептически поднимает бровь: - Я понятия не имею, чего вы не поделили с братом Юджи, но тренироваться у профи отличная возможность. Так что я пойду, - он делает глоток, - А Гето-сенсей наш классный в этом году и сейчас почти конец триместра, так что это просто очередной визит вежливости. И да, - Мегуми поднимает вверх палец, - Вы, вообще-то, знакомы, он был тогда у директора. Сатору зарывается пятерней в волосы и вперивает взгляд в кружку Мегуми, усердно пытаясь вспомнить этого сенсея, но в голову приходят только загорелые руки, обтянутые рубашкой. Да уж, в тот день он по сторонам не особо-то и смотрел - чёртов Рёмен перетянул на себя всё внимание. - Ну надо - так надо, - Сатору горестно вздыхает и с кряхтением поднимается с дивана, - Но в "Акурсе" ты осторожнее. И я заберу тебя после собрания. - Мне не шесть, я и сам смогу добраться до дома, - огрызается Мегуми. - Вымотанный тренировками и элитными охранниками? Ну-ну, - смеётся Годжо, - Я должен проконтролировать. - Хорошо, - быстро сдается Мегуми, скрипнув зубами, подавляя зевок, - А теперь иди отдохни, выглядишь как свежевоскрешенный труп. - Как скажете, Фушигуро-сама, - Сатору склоняетс, в шутовском поклоне, тут же жалея о резком движении - поясницу простреливает. И с видимым трудом ковыляет до своей кровати, даже не закрыв дверь в комнату.       Мегуми вздыхает и закрывает её за своего родителя. Уроки подождут - спать хочется просто невыносимо, поэтому он просто обрушивается на свою кровать, предварительно не забыв поставить кружку на тумбу, и мгновенно отключается. Ему снятся солнечно-красивый Юджи и восторженно-придурковатый Сатору, хвастающиеся своими парными водолазками с лицом Сукуны. Даже во сне никакого покоя!!!       Сатору же далеко не с первой попытки удается улечься поудобнее. Положа руку на сердце - оно того, несомненно, стоило. Несмотря на то, что на Сатору вешались все подряд, он не часто этим пользовался и за последние несколько лет Сукуна стал первым, по кому его переклинило. С сексом в загруженном расписании Годжо всё было в порядке, но он не уверен, что вспомнит хоть кого-то из голых тел в его постели по имени. Отношений Сатору не искал уже давно - их маленькая странная семья с Мегуми полностью его устраивала. Все кандидатки на брак, предложенные кланом Годжо после отказа от своей кем-то нареченной еще во младенчестве невестой, жестко и непреклонно отвергались, а у него самого просто не было желания заводить отношения. Но Сукуна заставил его вспомнить, что такое нежность. Пусть и извращённым способом. И теперь довольно сложно отделаться от мыслей и внезапного желания почувствовать что-то кроме сжирающей страсти.       Конечно, Сатору влюблялся раньше. Одно время буквально каждую неделю он находил новый объект для своих чувств, вызванных гормональными качелями в период взросления. Но настоящей любви не испытывал. Все пассии очень быстро начинали раздражать до зубовного скрежета - как правило они были настолько счастливы от того, что САМ ГОДЖО САТОРУ обратил на них внимание, что физически и ментально не могли представлять из себя цельных личностей с собственной системой принципов и ценностей. "Да, Сатору!", "Как скажешь, Сатору!" - фу, какая гадость! И вот эта вот податливость на грани поклонения быстро надоедала, потому что в ней были заложены совсем не те чувства, которые искал он сам. Годжо хотел видеть рядом равного, а не прогибающегося партнёра. Человека, который примет и поймет его самого, а не втрескается в образ богоподобного наследника великого клана. Но такого человека не нашлось, да и сам Годжо давно перестал искать, смирившись с одиночеством и отдавая всю свою любовь и заботу Мегуми. Это казалось правильным и единственно верным решением. До прошлой ночи.       Как бы ему не хотелось забыть о сильных пальцах, касающихся его с оглушительной нежностью, в голове воспоминания крутились на повторе. И это "теперь", сказанное Сукуной, обрело смысл. Ведь после "первого раунда" никакой нежности в их связи места не оставалось по умолчанию. Ах, если бы Рёмен не был воплощением эгоизма и сволочизма у них даже могло бы что-то получится. Но - имеем что имеем. Или кого.       Сатору мрачно усмехается своим мыслям и принимает решение всё-таки приостановить поток сознания и вздремнуть хотя бы пару часов. Он довольно быстро вырубается, а когда открывает глаза на улице уже темно.       Сатору прислушивается, пытаясь определить дома ли Мегуми, но слышит только тишину. Поднять затёкшее тело с кровати получается не сразу, но он кое-как справляется, помечая в голове эту задачу звёздочкой. Каждая конечность отзывается ноющей болью, а поясница пытается отвалиться при малейшем вздохе. Чёрт, как теперь передвигаться-то?       Мегуми находится в своей комнате, обложившийся учебниками и конспектами, заспанный, с отпечатком подушки на лице. Сатору прислоняется к косяку и ловит полный скорби взгляд синих глаз. - Домашка когда-нибудь тебя доконает, - произносит нараспев не пряча улыбки, - Ты слишком прилежный ученик. Мегуми только хмыкает и продолжает что-то царапать в тетради. - Слушай, ребенок, а какие у вас отношения с Юджи? На секунду Годжо замечает панику, мелькнувшую по всегда непроницаемому лицу, но она настолько мимолетна, что Сатору не уверен, не показалось ли. Когда Мегуми поворачивается к нему всем корпусом, зажимая ручку в кулак и сведя к переносице брови ему непроизвольно хочется отступить на шаг - ребенок выглядит готовым к нападению. - Воу, полегче, - Годжо поднимает вверх руки, - Просто в галерее мне показалось... - Тебе показалось, - эхом повторяет Мегуми, с нажимом выделяя последнее слово. Сатору внимательно вглядывается в недовольное лицо напротив, подмечая начинающие алеть щеки и сжимающуюся челюсть. - Ребенок, мы всегда были честны друг с другом. Мегуми вздрагивает, как от пощечины, и прячет взгляд. Побелевшие костяшки грозятся прорвать тонкую кожу, но быстро расслабляются, и из пальцев выпадает многострадальная ручка. Сатору вздыхает, заходит в комнату и, скрипнув суставами, присаживается на корточки перед кроватью. - Я пойму, если ты не хочешь это обсуждать, - он кладет ладонь на чужую острую коленку, - Но я не хочу, чтобы ты мне врал. Ребенок накрывает его руку своей и некрепко сжимает. - Прости, - на грани слышимости. И уже громче: - Я сам не до конца понимаю, но, кажется, у меня к Юджи, - Мегуми сглатывает, - Чувства. Сатору понимающе хмыкает. - С чувствами всегда так, тут сразу не разберёшься. Ты, главное, слишком много не думай, а то твоя умная голова может взорваться. Мегуми что-то обиженно бурчит и пытается убрать руку, но Сатору ловко её перехватывает, переплетая их пальцы. - В чувствах нет ничего плохого, их не надо стыдиться, - продолжает он мягко, - Но они тяжело поддаются логическому анализу. Просто не гони коней, дай себе время и обязательно во всем разберёшься. Мегуми вздыхает в очередной раз, весь как будто обмякает и расслабляется. Даже многострадальная морщина на лбу разглаживается. - Меня пугает, когда ты говоришь такие правильные и понятные вещи, - он поднимает глаза и у Сатору аж дыхание перехватывает от такого взрослого взгляда, - Спасибо. Годжо силой воли и болью в теле удерживает себя от того, чтобы кинуться тискать такого не по годам серьезного ребенка. Он лишь понимающе чуть сжимает теплые пальцы Мегуми и с кряхтением поднимается, выпуская его руку. - Просто я самый понимающий, умный и добрый отец на свете! - Годжо улыбается во все свои белоснежные зубы. - Ты можешь мне не поверить, - хитро улыбается Мегуми, - Но я знаю это. И ценю. Сатору буквально начинает задыхаться от приступа родительской любви и где-то за ребрами становится невыносимо тепло. Этот хмурый подросток иногда выдает такие щемяще-прекрасные вещи, что Годжо готов растечься лужей счастья по светлому паркету. К этому просто невозможно привыкнуть и начать воспринимать как должное, ведь Мегуми выдает свои откровения слишком редко. Но оттого они настолько ценны и аккуратно сложены стопочкой внутри Сатору. - Ах, ты наконец признал мою неповторимость и отцовское величие! - чуть хрипло говорит он, прижимая руку к груди напротив заходящегося сердца, - Я настолько тронут, что приготовлю тебе вкуснейший ужин! - Твои ужины всегда вкуснейшие, - смеется Мегуми. И Сатору ничего не остается, как пришибленным искренностью своего ребенка, уйти на кухню для воплощения очередного кулинарного шедевра, навсегда запечатлев в памяти момент их простого общего семейного счастья.