Пубертатный период

— Дугар, ну что так долго?! — на самом деле, ему не пришлось много ждать, выслушивая монотонные гудки телефона. Но для приличия, надо было возмутиться. — Это ты, какого хуя до тебя не дозвониться вообще? — Дугар первым же делом выразил свое негодование в ответ. Он сначала не хотел даже брать трубку, ибо Руслан игнорировал его вот уже с неделю. Даже не постарался скинуть простое нет на вопрос: а жив ты там вообще? Или мишка какой дорогу перешел? Но Иркутск был выше этого. Добрая душа, чтобы писать в грубой форме. — Ну это, я был, вроде как, занят, — начал Руслан. — Дай угадаю, Новосибирском занят, — перебил его мужчина. В ответ было долгое многозначительное молчание без каких-либо опровержений теории. Дугар устало хмыкнул, — че опять случилось? Я готов тебе подставить дружеское плечо и выслушать. Хоть ты меня и игнорируешь днями, а потом бежишь плакаться. — Потому что обстоятельства другие… Я хочу закончить вот это вот все, — ответил ему наконец-то Руслан, — но не знаю как. — Чего? Вы же только начали встречаться… — вот жил спокойно, торговал путевками на Байкал, а тут эта драма. — Да мы, блять, не встречаемся! Даже близко такого нет. Это все, нахуй, какой-то его эксперимент, — Енисейский раздраженно повысил тон. — Так в чем тогда проблема?! — не, уже, кажется, он лично пойдет разбираться со всем в скором времени. Раньше было как-то проще, понятнее. Руслан Колю недолюбливал, мягко говоря. А Коля недовольно хмурил брови на его выходки и молча заполнял отчеты за всех. И недосказанности или скрытого подтекста тут не было. А сейчас что? Цирк какой-то. И Дугара насильно посадили в первый ряд. И даже заставили делать всю работу за полугодие. Коля больше не принимал никаких отговорок. — Ну, — недовольно пробубнил Руслан, будто Ангарский должен был магическим образом решить все его проблемы. — Лапти гну, — передразнил Дугар, — знаешь, Новосибирск тоже изменился, — сказал он уже мягче, — как и ты. — В каком это плане? — Енисейскому не нравилось, что друг резко решил перевести тему на личностный анализ. Дугар машинально запустил руку в волосы, снимая резинку, и поставил вызов на громкую связь для удобства, — он стал, что ли, ну, каким-то более раскрепощенным? Знаешь, раньше Колю будто что-то сдерживало постоянно. Или он не понимал себя и свои желание хорошо. А сейчас, словно тормоза сломались и вы мчитесь либо с обрыва в пропасть, либо в закат в свадебное путешествие. И тебя все это устраивает. — Че за ебаные аналогии с машинами? — Руслан закатил глаза. — Ты же любишь такое, — пожал плечами Ангарский, — гонки там, машинки, двигатели. — Ой все, не хочу даже слушать, — Красноярск устало прикрыл глаза. — А я хочу, поэтому рассказывай, что у тебя стряслось, что ты впал в экзистенциальный кризис, — Дугар положил подбородок на руки, готовясь слушать рассказы друга. — Прям во всех, во всех? — ухмыльнулся Руслан. — Вот теперь я тебя узнаю, — заявил Иркутск, — не настолько во всех, но достаточно, чтобы понять всю суть.

* * *

— Руслан, — пробубнил через сон Коля. Ну это уже ни в какие ворота не шло. Одно дело просыпаться от чужого тихого посапывания и приятной тяжести головы у себя на плече или груди. Да даже обвитым длинными осьминого подобными конечностями, которые грели лучше любого пухового одеяла. Другое, когда на тебя буквально легли всем весом, а волосы лезли в лицо, мешая дышать. — Руслан, ну слезь, — Коля недовольно заворочался, — не наглей, пожалуйста. В ответ ему только громко гукнули. Так стоп, это явно был не Красноярск. Сибиряков распахнул глаза, увидев перед собой пятнистую красную шерсть и чей-то короткий хвост, который вилял перед лицом. Это точно не Руслан, а какая-то большая кошка, которая лежала поперек кровати. Енисейский же спал на своем месте, частично свесившись с матраса. — Вы кто? — прошептал Коля, хотя догадывался о личности нежданного гостя. А ответ кошка, которая была на самом деле рысью, зевнула, потягиваясь и прогибаясь в позвоночнике, а потом потопталась на парне. Затем, перелезла на сторону Руслана, начиная лизать тому лицо. Теперь уже Енисейский поморщился, — Коль, дай поспать. Потом будешь лезть с мин… Енисей, блять, шубу из тебя сделаю! — он распахнул зеленые глаза. Енисей же радостно что-то промурлыкал, перелазя полностью на Руслана и продолжая вылизывать тому лицо. Теперь Новосибирск понимал, от кого Руся набрался такой наглости, да и такой кошачьей грации. Хотя, возможно, это было влияние географического местоположения и близость к могучей реке, которая влияла на гены. Надо было проверить теорию… — Блять, подушка волосатая, слезь с меня, — он попытался отмахнуться от воплощения своей реки, — ну ладно, ладно, встаю уже. Хватит меня умывать! Коля быстро зажмурил глаза, притворяясь, что все еще спит. Интересно было наблюдать за парнем в такой домашней атмосфере и взаимодействием с другими особями. — Я надеюсь, что ты не притащил мне дохлого кролика, который изговнял всю кухню? — Красноярск поднялся и сел, спуская ноги на пол. Енисей же спрыгнул с кровати, недовольно рыкнув. — Вот именно, я тебя знаю. Только попробуй мне еще раз об диван свои когти точить. На ушанку пущу, — он наконец-то встал, направляясь прочь из комнаты. Коля снова открыл глаза, переворачиваясь на другой бок, оказываясь на половине Енисейского. На которой остался след теплого тела парня, будто его неосязаемое присутствие было все еще с ним. Как Енисей вообще пробрался в квартиру? И как давно он тут?.. Он не знал, что ожидал от чужой квартиры, в которой оказался впервые. Просторна, на одном из верхних этажей нового многоэтажного здания в сердце Красноярска с видом на Енисей. Она была обставлена достаточно хаотично и роскошно. И по содержимому было сложно что-то сказать или предположить о хозяине. Все вещи были расставлены, будто владельца совсем это не волновало, так, потому что надо было чем-то заполнять пустующее пространство. А были деньги и каталог самой дорогой мебели. Вот и рандомным тыком заказали все подряд. А еще хозяин хвастался, что у него на парковке три дорогущие машинки стоят и пять мотоциклов. Надо было бы перепроверить, какую себе зарплату начисляет Руслан. Пожалуй, найдется пару десятков левых счетов. Аккуратно заглянув на кухню, Коля увидел спину Руслана, который успел накинуть на себя футболку и натянуть трусы. А Енисей восседал совсем как человек за столом на стуле, наблюдая за подопечным, периодически вылизывая свою лапу. Ну настоящий глава Енисейской Сибири. — Эм, здрасьте, — сказал Коля, привлекая внимание к себе. — Проснулся мелкий, — зевнул Руслан, — а я вот еще нет. Разбудили. Енисей даже не обратил внимание на гостя. Когда же Сибиряков прошел внутрь, тот как-то осуждающе скучно проводил парня взглядом. Будто… Родитель застал своего ребенка за непристойностями с партнером, которого он совсем не одобряет… С какой-то стороны посмотреть, так дела и обстояли. Оби, вот например, вообще не нравился Красноярск. — Ой, Енисей, да не бузи ты, я так и чувствую твое недовольство в воздухе. О Новосибирске ты, как минимум, слышал, — Руслан закончил какие-то приготовления, — держи. Он поставил большую миску перед рысью, — моя волосатая котлета, — Руслан приобнял воплощение реки, а Енисей мурлыкнул и прикусил его прядку, потянув, — обожает хорошо пожрать дорогущего мяса. Вот и приходит. Витамины для кошек ему покупай, всякие вкусности, даже ошейник со стразами выпросил. Коля улыбнулся себе. Он так и видел, как Енисей таскал маленького Руслана за эту прядь, когда тот чересчур не слушался. — Ой, ну хорошо, не только пожрать приходишь. Навещаешь еще, — Енисейский же пытался теперь отбиться от Енисея. После такого необычного завтрака, Енисей слез со стула, в два прыжка оказываясь рядом с Колей, что парень чуть не пролил свой чай на себя. Встал на две лапы, облокотившись о него, и начал обнюхивать. — А что он хочет? — Коля неуверенно спросил Руслана, который пил кофе у барной стойки, — чая моего?.. — Хм, — Красноярск оторвался от чашки, — хочет знать, что ты тут делаешь. Ко мне не часто приходят гости, да и Енисей не особо интересуется другими городами, кроме своих. Своих, которые были основаны на реке. — А, это, — не нашелся чего ответить Сибиряков, — в гости зашел. Руслан замер, ну вот сейчас же отличный момент признаться. Он, его квартира, домашняя атмосфера, солнечное утро, да и некое подобие родительской фигуры. Так же у людей происходит или в этих дебильных романтических комедиях, которые бесконечно крутят по телеку. — У нас эксперимент… — донеслось до Енисейского, выводя его из полета среди розовых облачков, бабочек и пчелок. Енисей в последний раз для уверенности заглянул в Колину чашку, проверяя, что там действительно чай и содержимое его не интересует, и наконец-то слез с парня, смотря на Руслана с подтверждением слов. А то, может этот чужеродный город обижает его любимца. Руслан прикрыл свое разочарованное выражение лица кружкой, делая очередной большой глоток, не обращая внимание на все еще не остывшую жидкость, — да, да, эксперимент. Забей, короче. В этот момент рысь окончательно потеряла интерес к этой драме и пошла драть диван в зал. И Енисейскому было уже все равно на это. Но, лучше бы вместо дивана был Коля…

* * *

— Ха! — усмехнулся Дугар, — а ты весь в Енисея пошел. Байкал все еще зол, что тот увел у него Ангару. А ты, вон, малыша увел из-под опеки Томска во взрослую жизнь. — Да мелкий даже и не сопротивлялся, — ответил Руслан, довольно ухмыляясь, — активно участвовал в своем похищении. Дугар улыбнулся прислушиваясь. Вроде Байкал сидит тихо в другой комнате. Не подслушивает и не возмущается при упоминании Енисея. Птиц так же относительно недолюбливал Руслана, не доверял. — Ты его к себе домой пригласил…? — продолжил Иркутск, переворачиваясь на другой бок, устраиваясь поудобнее. — И? — Енисейский фыркнул, — да, да, я знаю, Руслан, ты никого никогда не приглашаешь к себе. Велика честь. Только по гостям к другим ходишь, потому что не хочешь, чтобы кто-то приоткрывал завесу твой тайны заурядности личности. — Типа того, — ответил Иркутск, — че, бабочки в животе заставили, да? — Да вообще пиздец, — Енисейский даже не стал отрицать, — я тебе больше скажу, пару дней назад, мы просто болтали с ним по телефону на протяжение трех часов. — Вот оно что. А я думал, что ты все занят мега важными делами, — сказал Дугар, — подожди, три часа? — Да, Коля мне позвонил. Он был все еще на работе и хотел уточнить что-то. Вот мы и разговорились. Я даже не заметил, как прошло три часа, — продолжил Руслан, нервно барабаня пальцами по столу. — И о чем? — Дугар прикинул, обычно даже они не разговариваю так долго. Просто тем для обсуждений нет. А молчать в телефон так себе. — Вот именно, ни о чем! Абсолютно ни о чем. Малыш, как у тебя дела? Мы не виделись что-то уже три дня. Да, Руся, прости, у меня много работы. Но я планирую перенести все остальное на следующую неделю, чтобы мы могли провести больше времени друг с другом. Конечно, малыш, грустно дрочить в одиночестве? Руслан, кхм… Да, я бы предпочел заниматься этим с тобой. Но так же думал, мы можем сходить куда-нибудь… — парень набрал побольше воздуха в легкие, делая передышку. Дугар слушал, не перебивая. — Фу, блин, аж тошно от такого количества какой-то милоты и романтики. Ну, ну… Будто школьники какие-то ебаные! Ай, — что-то грохнуло на фоне. — Ты в порядке? — Дугар прислушался. — Да, чуть пепельницу не перевернул, — ответил Руслан. — Ну ладно, ты так сильно не маши руками на эмоциях… — сказал Дугар, — а что в этом плохого? — Плохого? — не понял Красноярск. — Ну, в школьной романтике? — продолжил Ангарский. Наступило молчаливое раздумье. Вопрос оказался каким-то слишком сложным, чтобы отвечать на него сходу. И Руслан наконец-то сказал, — меня бесит эта домашняя, мирная атмосфера. Потому что она поддельная. Неискренняя. Для Коли это ничего не значит. А мне… Мне страшно, что я слишком сильно привязался. Все выглядит слишком хорошо. Так не бывает просто. — М, — промычал Дугар, переваривая сказанное, — а почему ты думаешь, что для Коли это ничего не значит? — Да потому что, он, нахуй, ничего не сказал все еще. Как, блять, заезженная машинка повторяет: это эксперимент, это эксперимент! — повысил голос Енисейский. Дугар поморщился, убавляя звук, — ладно, понял. Может, все же дашь ему шанс? Тяжелый вздох, — посмотрим… Давай, я тебе лучше расскажу, как мелкий прислал мне секси фотки. Не хочу больше про глубокое. Уже голова болеть начинает от этой хуйни. — Чего? — Иркутск даже привстал на кровати. — Ага, показать? — усмехнулся Руслан. — Давай, подожди, не надо, хотя… Я на мелкого не смогу смотреть нормально больше, — ответил Дугар, — не показывай. — Тогда я тебе опишу. Короче, перед отъездом, я сфоткал голого себя на Колин телефон. Сюрприз прощальный для него. А он, когда нашел фото, в ответ прислал свои. И спросил еще: хорошо получилось? — сглотнул Енисейский, — он там лежит обнаженный на кровати, чуть раздвинув ноги и положив руку на хомяка! — Охуеть! Мелкий стал еще и секс символом, — ответил Дугар, — большой хомяк хоть? — Да вообще, блять, хороший, сибирский! У него ноги еще такие длинные, так смотрятся горячо…

* * *

Когда тебе неожиданно звонит Томск с личной просьбой, как минимум это странно, как максимум страшно. Но, Руслан был уже взрослый мальчик, да и Томск был в два раза меньше его во всех смыслах этого слова. Поэтому, ему бояться нечего? Так ведь? И, возможно, это все было связано с Новосибирском, которого Руслан точно не хотел обсуждать. Особенно с Матвеем! Потому что, там нечего было даже обговаривать. Для Коли это эксперимент, а мальчик он уже большой, опять же, во всех смыслах. И делать мог все что угодно без письменного разрешения от Томска. — Хорошо, — коротко ответил Енисейский. Отказаться было тоже, как бы, невозможно. Что в прошлом, что сейчас. Видимо, уже инстинкт самосохранения сработал, выработанный за века на подсознательном уровне. — Модель: ГАЗ-21, Волга — какое старье, — заключил Руслан. — Раритет, Руслан Андреевич, раритет звучит снисходительнее, — ответил Матвей. Что Матвей позвал чинить его богом забытую Волгу в гараже, Руслан ни на минуту не поверил. Но ни от чего другого он отталкиваться тоже не мог. Да и задавать лишних вопросов не хотел. — Почему просто не отогнать ее в ремонт? — Руслан открыл заднюю дверь — кожаный салон, слегка запыленный. Сама машина была окрашена в изысканный оттенок коричневого. Гармония и изящество — в свое время вверх машиностроения в СССР. Сколько она стояла в этом гараже? Да еще так отлично сохранилась. Будто ее ни разу не использовали… Красотка, но все еще старье. Руслан не любил цепляться за прошлое, менял новые модельки мотоциклов только так, как богатая дама меняет брендовые сумочки. А вот Томск выглядел как тот самый дед, который собирал марки и медные значки. А потом передал бы все своим внукам, чтобы те хранили и берегли это барахло на чердаке в пыльных коробках. — Получится завести? — спросил Матвей, который стоял позади, пока Руслан тыркал машинку, — к сожалению, у меня ничего не вышло. — Ну сейчас посмотрим, — сказал Руслан, — а тебе зачем все это? — Да так, вспомнил, что стоит в гараже, — отмахнулся Матвей, — подумываю продать. Только вот привязался я к ней за все это время. Хорошие воспоминания, да и подарок это был… — А почему я? — продолжил Енисейский. — Ну как же, только вам я могу и довериться с этим важным делом, — Томск завел руки за спину, всем телом давая понять, что у него нет никаких секретов от Красноярска. Как будто Руслан в это поверил. — Ну ладно, проверим, — он захлопнул заднюю дверь, проходя к капоту машины и открывая его. — Вот перчатки, — Матвей оказался под боком, протягивая ему белоснежные рабочие перчатки. — Спасибо, — ответил Енисейский, кисло улыбаясь такой заботе. В пыльном полумраке гаража, под желтоватой старой лампочкой, Руслан установил капот в нужное положение, проверяя для верности закрепку, и начал изучать шестеренки, винтики и шпунтики, провода. На первый взгляд все было в порядке. Его взгляд скользнул по дорожкам механизмов мотора; конечно рухлядь еще та, некоторые детали уже проржавели. Система очистки масла, скорее всего, не работала как минимум, потому что резина на трубах рассохлась. Можно попробовать подключить параллельную магистраль фильтрации… Хотя, ладно, Томску же надо, чтобы она просто завелась, а не поехала. Дальше можно эвакуатором отогнать в ремонт. — Ключи, — попросил Руслан. А Матвей ему молча протянул их. Он прошел, забираясь на водительское сиденье, и пристроился к рукоятке зажигания. Мгновение напряжения и педаль, вжатая в пол. И тогда… мотор, с мерзким скрежетом, ожил. Довольная улыбка заиграла на губах парня. — Вот это чудо, — воскликнул Матвей, — и все же, Руслан Андреевич, вы замечательный механик. Руслан кивнул в ответ, на самом деле, он по сути ничего такого не сделал. Странно, что у Тумова машина не завелась с самого начала. — Ну я это, — начал Руслан, когда Матвей залез на соседнее пассажирское сидение. Его сейчас запрут тут, убьют, расчленят и оставят в этом гараже, что даже регенерировать будет бесполезно?.. Но Матвей как-то печально вздохнул, — хочу продать, потому что не люблю привязываться, но вот опять. Тяжело расстаться с дорогими вещами. Понимаете, Руслан Андреевич? Енисейский кивнул, — опасно… — Зависимость, — продолжил Матвей, — слабость от чего-то… Или от кого-то, — он перевел свой взгляд на Руслана. Его глаза казались такими темными в полумраке гаража. — Да я всегда как-то только себя и любил, — неуверенно ответил Красноярск. — Неплохая стратегия, если не хотите быть пораненными, — ответил Тумов, — прагматичная. У меня вот так не получается. По телу Енисейского невольно пробежала дрожь, они сейчас говорили про машину или про что-то другое? Потому что его мысли продолжали уходить не в ту сторону. — Мне это… — начал Руслан. — Ах, конечно, простите, что задерживаю вас. Премного благодарен за помощь! — улыбнулся Матвей. А Руслан поспешно вылез из машины, захлопывая за собой дверь. Зерно сомнения в подсознание было посеяно. По сути дела, Матвею не надо было ничего делать. Люди, обычно, имели свойство сами себя же и уничтожать. Надо было только шатнуть первую домино в лабиринте тысяч других. А дальше они все сами и повалятся. Так ведь, Татьяна? Умная женщина, но сомнения в ее голове увели ее на Урал. Пусть, только и формально. А Матвей избавился от, так сказать, конкурента за власть в этом округе, как в старые добрые. Другие же не представляли для него никакой опасности. Правда, Коленька в последнее время старался показать свою самостоятельность… Теперь оставалось наблюдать, как партия пойдет дальше. И все карты были только в руках дорогого Коли и Руслана.