ночные этюды.

В комнате было темно. Лишь луна, стыдливо выглядывающая из-за облаков, освещала помещение, заглядывая через широкие окна. Все было обставлено скромно, можно сказать, по бедному. Хлипкая кровать, тумба и стол с кучей бумаг на нем. Женщина жалобно всхлипнула, крепче сжимая рубаху в руках. Француженка судорожно кусала пухлые губы, чувствуя на языке металлический привкус, пытаясь сдержать слезы. Она шеплата что-то под нос, умоляла остаться и сильнее впиваясь в свои губы. Знает, что неправильно. Знает, но так хочет остановить. Мужчина лишь безучастно смотрел на дрожащую женщину, что так некрасиво сминала его выглаженную рубашку. Боль отбивала в голове оркестром, так, что казалось еще чуть-чуть и она отвалиться, гулко падая на холодный деревянный пол. Усталость сейчас была сильнее раздражения. – Эвелин, — немец мягко взял округлое лицо Жад в свои грубоватые руки, поглаживая щеки. — Отвянь, — кровать болезненно хрустнула когда в нее швырнули женщину. Та лишь ойкнула. В животе что-то приятно крутило. Она чувствовала как одинокая слеза скатилась с ее лица, капая на юбку. Теперь губы мяли и сжимали не для того что бы сдержаться, а для того что бы ухмылка была не так видна. – Больно, — тихо прошептала Французская Империя, ожидая последующий действий. Сердцебиение бешено отдавалось в ушах, заполняя разум приятным возбуждением. Вайнрих усмехнулся, замечая как дрожит и давиться его партнерша. Он медленно присел подле нее, вновь аккуратно беря личико в руки. Мужчина большим пальцем размазал след от слезы, расплываясь в улыбке. Пруссия придвинулся к ней вплотную, крепче сжимая челюсти женщины и слизывая очередную слезинку. От такой непозволительной близости у Жад все сжалось. Каждая клеточка тела наслаждалась этими грубыми прикосновениями. С искусанных губ сорвался легкий вздох, когда Магнус так же спокойно ударил ее в живот. Еще один удар и уже откровенный стон. – Ты же знаешь, meine liebe, что это грязно - так открыто стонать от ударов, — мужчина сжал челюсти ещё сильнее, до первого треска. Эвелин всхлипнула, хватаясь за руку немца. Задыхаясь в слезах, она молила о продолжении. – Пожалуйста, — с придыханием шептала Жад, дрожа, рыдая от предвкушения. – Оу, — Магнус хотел было продолжить, растворившись в процессе, но трезвость резко ударила в голову. Мужчина отшатнулся, хватаясь за голову. — Мне пора, — отрезал Пруссия, вставая и буквально выбигая из кабинета француженки. – Нет! Не оставляй! Ну пожалуйста... Ну вот, опять одна.