Телохранитель

Осаму всегда везло. С самого его рождения, в юношестве и по сей день. Он родился в обеспеченной семье, ни в чем себе не отказывал и был счастлив. Ему всегда уделяли много внимания. Все его любили и делали так, чтобы «юный господин Дазай» ни в чем не нуждался и рос окружённым любовью. Его любили все. Служанки, родители, друзья семьи, сотрудники компании и все, кто его видел когда-либо. Но всегда присутствует одно «но». На совершеннолетие отец Дазая, Сюдзи Дазай, решил подарить сыну личную охрану, так как до этого постоянно одалживал своих телохранителей, что было не совсем удобно при его делах. Средний рост, ярко рыжие волосы, такие же яркие голубые глаза, лицо, усыпанное веснушками и в хорошей физической форме тело. Дазаю нравилось все в своём телохранителе. Даже имя. Настолько сильно нравилось, что порой он думал загнать своего телохранителя в постель. Осаму был не привередлив, из-за чего для него не имело разницы то, кто в какой позиции будет. — Чуя, ты свозишь меня в центр? — сидя на перилах террасы и болтая ногами, поинтересовался Осаму. — У меня нет выбора, господин Дазай. Мы поедем туда, куда вы скажете. — держа руки за спиной, а голову чуть выше, произнёс голубоглазый. Он стоял недалеко от входа, не решаясь подходить к своему господину ближе, желая соблюдать некую дистанцию с ним. — Какой ты скучный! И я же просил называть меня Осаму когда мы одни…. Вот так ты к своему господину относишься, да? — шатен надул губы, обиженно смотря вбок, хоть эта обида и была наиграна. Для жалости. — Мы не одни, господин Дазай. Пожалуйста, слезьте с перил. Это может быть опасно. — таким же монотонным и несколько пустым голосом произнёс Накахара. — Скучный! Скучный, скучный, скучный! Какой же ты скряга, слизняк. — нарочно начал капризничать шатен. Больше всего Дазай ненавидел то, когда что-то шло не так, как он хочет. Рыжий стоял молча, смотря куда-то сквозь шатена, будто рассматривал осторожно посаженные деревья и кустарники. — Ладно! Я решил. Я знаю куда сегодня поеду! И ты мне в этом поможешь. — гордо произнёс Дазай, спрыгивая с перил и кружась. — Мы поедем в бар, Чуя! Я никогда не видел тебя в не рабочей обстановке. — улыбаясь, начал шатен, хватая рыжего за руку и намереваясь вывести его с террасы, но тот стоял непоколебимо. Сильный. И упёртый. — Нет. Мне нужно следить за вашей сохранностью, господин Дазай. Вы не поедете в бар. — недовольно произнёс Накахара, повернув голову к темноволосому. — А если я сниму тебя с работы на сегодня, а отцу скажу, что я к другу на ночёвку? — улыбаясь и обнимая парня за шею, начал Осаму. Дазай нарочно уткнул лицо старшего в свою грудь, зная то, как тот замнётся ненадолго. Разница в росте давала о себе знать. — Ч…. Нет, господин Дазай. Если вы снимите меня с работы, я поеду домой и останусь там. — хмурясь, начал рыжий, даже не пытаясь отстраниться от чужого тела. Он знал, что это бесполезно. — Ну Чуя! Я хочу! Хочу, хочу, хочу! Накахара был единственным, с кем Осаму мог себя вести так, как захочет. Капризным, недовольным, как маленький ребёнок, а так же зрело. Он показывал ему себя со всех возможных сторон, стараясь как-либо вывести его на эмоции. Чтобы он снял маску безразличия. — Нет, господин Дазай. Прохладно, пора идти. — отстранившись от парня, осторожно завёл его в здание, после убирая свои руки. — Какой ты скучный! — дуясь, пробубнил шатен. Решив не ждать, Осаму направился в сторону своей комнаты, проверяя, чтобы рыжий следовал за ним. Юноша прошёл в свободную комнату, выполненную в молочных тонах. Он не был привередлив в цветах, а дизайн комнаты подбирала его мать, из-за чего он не возникал, довольствуясь тем, что есть, так как обижать родителя не желал. Вскоре парень обернулся к рыжему, слабо улыбаясь. — Отвернись. Я хочу переодеться. У меня встреча с Одой сегодня. — показав язык, фыркнул темноволосый, начиная переодеваться. На самом деле парень надеялся, что Чуя смотрит. Он хотел видеть на себе его взгляд, чувствовать его. Закончив с одеждой, поправил тёмную рубашку, поворачиваясь к Накахаре. — Ну как тебе? — крутясь, с самодовольным видом поинтересовался кареглазый. — Слишком откровенно, господин Дазай. — сложив руки на груди, прокомментировал рыжий. — Осаму! О-са-му. Мы тут одни, Чуя. — надул губы, подходя к зеркалу и поправляя волосы. — Хорошо, Осаму. Отвратительно откровенно. — Значит прекрасно! — тихо хохотнул, направляясь ближе к Накахаре, — ну так что, Чуя? — Что? — хмурясь и делая шаг назад, произнёс рыжий. — Ты согласен в клуб? Обещаю, папа не узнает. Я скажу, что у Оды с ночевой… — ткнул пальцем в грудь старшего, робко начиная водить им.