Цветок подсолнечника

Откуда ты знаешь о Хинате?       Тетта не знает, мог ли он теперь называть свою первую любовь так фривольно по имени. Даже вот так просто упомянуть её в разговоре с другим человеком, не вдаваясь в подробности.       Коконой с обеда не была в сети, как они расстались в библиотеке. Тетта косится на часы в углу экрана, недовольно морщась. 23:17. Она же должна была быть дома уже давно, так почему не отвечает? Вообще, с чего он о ней так переживает?       От Мадараме Кисаки узнал сегодня больше за несколько часов, чем от общения с Кейске и с Коконой вместе взятых. Даже если и Тетта был несколько не в себе от мармелада. Конечно, Широ предупреждала, чтобы он не злоупотреблял им, но кто знал, что от кулька конфет так накроет.       — Ты знаком с Джульеттой?       — С кем? — выдаёт изумленно Мадараме, покосившись на него.       — Кейске Баджи.       — А, понял! — кивает. — Ну дык, стыдно как-то не знать одного из основателей Токийской Свастики. Думаешь, чего первый отряд всё без капитана ходит? Майки ждёт, что, как ты его назвал? Джульетта? Лол. Короче, Майки ждёт, что Джульетта одумается и вернётся, но былого не воротишь, — смеётся громко, запрокинув голову. — Они же лучшими друзьями были, чуть ли не с одной тарелки жрали.       — Почему перестали?       — Жрать?       — Общаться, — у Тетты нет желания как-то зацикливаться на тупости своего нового знакомого или капитана? Наверное, капитана. Всё же числится он будет у Мадараме в отряде.       — Да хуй его знает, — Мадараме идёт вперёд, не замечая, что Кисаки остановился, — тёмная история на самом деле. Ты только не думай спрашивать об этом у пацанов, а то… Ты, блять, куда делся? — Шион останавливается и вертит головой. — Ну и хули встал? Мне тебя за руку взять?       — Не нужно брать меня за руку, — морщится Тетта, поправляя очки костяшкой указательного пальца. — Я просто кое-чего не пойму.       — И чего же?       — Почему они не поговорят? Токийскую Свастику основали четыре года назад, но действовать они начали только относительно недавно. Ты уже сколько в банде? Года два, как тебя выперли из Драконов?       — Вообще-то из Драконов меня поперли три года назад, — ворчит Шион недовольно, почесывая шею. — Так что побольше уважения, чмо очкастое, — видно, что Мадараме неприятна эта тема. — Долго ещё до тебя идти, жрать хочу.       — Тосва и правда кружок по интересам или?.. — Тетта даже не успевает договорить, как Мадараме пробивает на громкий смех.       Проходящая мимо парочка студентов напуганно глядят на него, не понимая столь бурной реакции.       — Ты серьёзно думаешь, что кучка школьников… Блять, Усо, — хорошенько отсмеявшись, говорит Шион. — Давненько я так не смеялся, надо будет Хару рассказать. Пиздец. Скажешь тоже. Скоро сам убедишься, в какое дерьмо ты залез по собственной инициативе.       Вся та информация, которую успел собрать Кисаки на Токийскую Свастику, была дерьмом собачьим? Разве Сано Манджиро не собрал банду, чтобы превзойти своих братьев? Разве им не двигает зависть? Желание быть лучше остальных?       Майки ведь такой же, как и он. Так ведь?       Тетта думал в какой-то момент увидеться с Сано лично. Один на один. Но чтобы он ему сказал? Предложил? Кисаки предполагал, что у Сано есть все возможности забраться на самую вершину криминального мира.       Власть. Время. Ресурсы. Возможность.       И всё это Сано Манджиро тратит впустую. «Как банально».       От Мадараме удалось отделаться только после того, как Тетта накормил его, купив лапши в минимаркете. Себе Кисаки взял банановое молоко, клубничный чай в банке и стакан со льдом. Тетте нужно отвлечься. Иначе он кого-нибудь убьёт.       — В субботу познакомлю тебя с остальными, — Кисаки бездумно кивает, — только своего зама отловлю в Роппонги. Не было печали, как говорится. Ты водить умеешь? — очередной кивок. — О, это же прекрасно! Затусим тогда на парковке.       На часах 23:47, и Тетта не представляет, как за два дня он сможет научиться ездить на байке. А ещё ему не отвечает Коконой. Почему ты ушёл из Токийской Свастики?       Тетта также озадачил этим вопросом и Ханму, велев собрать всю информацию на своего якобы «бро». А даже если Кейске и соврёт или ничего ему не скажет, Кисаки так или иначе сможет докопаться до истины. Ты мне должна.       Кисаки и сам не знает зачем продолжает донимать Коконой сообщениями. Уже давно перевалило за полночь, а сна нет ни в одном глазу.

Мондаи-чи:

«я ничего тебе не должна, Кисаки»

      Видимо, не только у него поганое настроение. Что такого могло произойти за день, что вывело Коконой из себя? От привычного добродушия, которым сочились её сообщения, не осталось и следа.

Мондаи-чи:

«ты прав»

«нам надо поговорить»

«наверное, сначала мне нужно извинизвиниться»

«понимаю, как всё «это» могло выглядеть со сторостороны»

«думаешь, наверное, что я — сталкер или кто-то в таком духе»

«и ты прав»

«мне захотелось поиграть с тобой и поболтать»

«неважно о чём»

«и я не думала, что ты мне напишешь после и у нас завяжется разговоразовор»

«а ещё я немного устала»

      Тетта не знает, что ей ответить.

Мондаи-чи:

«о Хинате я узнала от Ханмы»

«да»

«он встречается с моим братом»

«не с братцем Мучи или Джульеттой»

«ты не подумай»

«они тоже очень даже ничего»

«что я, блять, несу»

«о Тачибане Хинате я услышала от Ханмы, вот»

«Шуджи и о тебе рассказывал»

«больше восхищался твоей самоотверженной любовью»

«не помню даже, почему мы заговорили о вас»

«и написала я тебе не из жалости»

«ты, наверное, уже спишь»

«ты необязан воспринимать мои чувства всерьёз или вообще как-то отвечать мне взаимностью»

«и быть мне другом тоже не должен»

«я просто боюсь не успеть столько всего тебе рассказать, Те-чан»

«ведь мы с тобой родственные души»

«ты и я»

«Каннон и Усо-чан»

«ближе нас во всем мире никого нет»

      Каннон и Усо-чан?       Тетта садится, сжимая телефон до странного хруста пластика в корпусе. Заторможенно моргает, перечитывая последние присланные сообщения, как те неожиданно исчезают с чата. Коконой удалила их. Не прошло и минуты, как Широ удалила всю ветку сообщений, оставив только самое первое. И не знай Кисаки всей картины целиком, то непременно бы утром послал Коконой далёко и надолго. Не хватало ему ещё разбираться с её странными вспышками гнева.       Кисаки хочет, нет, обязан, написать Широ о том, что успел прочитать все сообщения до того, как те исчезли, и заставить её говорить, но не делает этого, захлопывая телефон.       Это был долгий день. Впрочем, как и прошедшая часть недели. И это ещё не конец.       Всё как-то сразу пошло наперекосяк, как он начал общаться с Широ. Ей точно подходит данное кем-то когда-то прозвище: Мондаи-чи — человек-проблема.       Утром Тетта просыпается разбитым. С трудом он заставляет себя встать, направляясь в ванную. Всё то время, что Кисаки тратит на зарядку, он простоял под едва тёплой водой в душе, пытаясь хоть немного прийти в себя.       Четверг. Ехать на дополнительные занятия вечером Тетта не собирается. Думает, лениво одеваясь, что на следующей неделе заберёт из учебного центра документы и переведется куда-нибудь поближе к дому, чтобы лишний раз не встречаться с Тачибаной. Говорить им всё равно больше не о чем. Рука у него вчера не поднялась, чтобы добавить номер девушки в чёрный список, как и удалить всю их переписку. «Столько лет впустую», — сокрушается Кисаки про себя, стукнувшись лбом о дверцу шкафа, чтобы мозги встали на место. От завтрака снова отказывается.       Почему-то Тетта совсем не удивлён, встретив у детской площадки переминающегося с ноги на ногу Баджи.       Кейске явно на взводе, раз сегодня без очков и без того облитого тонной лака нечто, именуемого стильной ботанской причёской.       — Откуда ты узнал? — вместо приветствия Баджи хватает Кисаки за лацкан пиджака, хорошенько встряхивая на месте. — Кто проболтался? Мадараме? Ублюдок. Я ему его усишки зажигалкой спалю. Сука!       Тетте плевать на угрозы своего одноклассника.       — Ладно, — Баджи разжимает пальцы и разглаживает ткань пиджака, криво усмехаясь. — Ты и так бы узнал рано или поздно, Усо. Не подумай, никто из этого никакой тайны не делает, просто, — вздыхает. — Мне хотелось общаться с тобой без всего этого.       — Мадараме сказал, что Майки всё ещё держит для тебя место капитана.       — Ещё бы, — уставше. — Больше ничего?..       — Что вы были лучшими друзьями.       — Я считал Майки своим братом, — рычит Баджи, — семьёй. Поехали, Усо.       — Куда?       — Ты ведь хочешь узнать правду, Усо? Так я расскажу тебе её, — усмехаться зло, — и даже покажу тебе последствия одного неверного решения. Я презираю Сано Манджиро и всю его Токийскую Свастику. И ты скоро поймёшь почему.