***
Ламберт исподтишка разглядывал Скааль. Она продолжала его убеждать — громко, отрывисто: — А потом, когда получим гонорар и поделим его… Проблем не возникнет, клянусь! Я просто исчезну. Уеду куда-нибудь… подальше от людей. Не хочу жить в городе. — Припухшие губы улыбались, но в голубых глазах плескались страх и отчаяние. Красивая девчонка-гимнастка. Она приглянулась ему ещё во время представления, когда Ламберт впервые её увидел пару дней назад. Яркая, вёрткая, гибкая — такие запоминаются сразу, навсегда врезаясь в память — хрупкая фигурка тоненькой змейкой извивалась в воздухе на разноцветных полотнах, каким-то чудом не путаясь в них. И надо же — именно она оказалась той самой шлюшкой, которую ему выбрали на сегодняшний вечер. Судьба, не иначе. А ведь он даже не хотел никуда идти после заварушки с леди Муро. Однако ключа так и не нашёл, хотя перевернул вверх дном каждый дюйм. Никаких тайников, никаких хитрых механизмов, никаких рычагов или кнопок. Ничего! Рыжая потаскуха помогать отказалась, но зато оказалась слишком крикливой, пришлось вырубить, а торчать в одной комнате с ней и её мёртвым дружком, которого и убил-то не он — сомнительное удовольствие. Ламберт решил совместить приятное с полезным — вдруг предложенная ему проститутка что-то знает. Вернуться к леди Муро он всегда успеет. А тут такой сюрприз! Он моментально узнал её и сразу понял: в бордельном бизнесе эта гимнасточка — желторотый птенчик и вовсе не горит желанием обзаводиться первым постельным опытом с ним. Значит, жди сюрпризов: снотворного в выпивке, острого кинжала между рёбер, красивой удавки на своей шее, замаскированной под пёструю ленту с часиками. Остальное было делом техники. В байку про сгинувшего в борделе кузена он, конечно же, не поверил. Сначала вообще собирался оставить её там, но в последний момент передумал и сам не мог объяснить — почему. Пожалел? Понравилась? Понадеялся, что она сумеет сбежать от него и не придётся заморачиваться? Но Скааль то ли не смогла, то ли побоялась лезть в окно. Пришлось импровизировать, и Ламберт решил взять её с собой, привести рыжую потаскуху в чувство и попробовать выбить из неё признание, где спрятан ключ. На случай, если в комнату кто-нибудь сунется, у него будет с собой эта девчонка-гимнастка, которая его и прикроет. Затем он покончит с леди Муро, уронит свечу и свалит куда подальше из Шмельца. Если повезёт, в приятной компании. Почти идеальный план «Би». И вот ведь как всё обернулось. Гимнасточка-то была вовсе не так проста. Что ещё хуже — она искала тот же ключ и предлагала ему такой же план действий. Милый цветочек оказался не так уж безобиден. Опасная конкурентка, которую сам же привёл с собой, как последний дурак. И так подставился. — Ты веришь, что море дарит свободу? Ламберт мельком посмотрел на трость. Если девчонка рыпнется — он всё равно успеет первым. — Никогда не задумывался об этом. Её взгляд сделался задумчивым и туманным. — Каждый должен во что-то верить. Я верю в свободу. Надо же, как ловко зубы заговаривает. — Я верю в деньги. Нужен был выход. Какой-нибудь план «Си», благодаря которому он сможет уйти отсюда целым и невредимым. Желательно с ключом или хотя бы с информацией, где его искать. А для этого необходимо время, которого как раз не было. Ламберт сел поудобнее, ударил по клавишам с нарочито беззаботным весельем. Если он сейчас примет её предложение, где гарантии, что гимнасточка не попытается его подставить? Или убить? С другой стороны, до сих пор у него ведь получалось предупреждать все её взбрыки и вполне успешно. Да и какой у него выбор? Убить самому? Убить всегда успеет. Сначала неплохо бы найти ключ. Он резко оборвал мелодию. Из двух зол всегда выбирают меньшее. — Убеди меня, что я могу тебе доверять, Скааль. Получится — половина гонорара твоя. Выгорит с дубликатом — поступим, как ты предложила. Если, конечно, найдём ключ. Она не успела ничего ответить — леди Муро пошевелилась и застонала. Ламберт вскочил, хватая трость, метнулся к той. — Аврора, дорогуша, вы ведь меня помните? Как самочувствие? — он потрепал её по щеке. — Я уже могу рассчитывать на вашу откровенность? Или ещё рановато? — Катись в бездну! — Она дёрнулась на стуле, пытаясь освободить привязанные к спинке руки, и только тогда заметила оставшуюся стоять у пианино Скааль. — Ты?! — Секундное замешательство сменилось брезгливой яростью. — Падаль! Я знала!.. Знала! Нельзя было тебя брать! Та, не говоря ни слова, приблизилась и двинула кулаком по физиономии леди Муро. — От девушек! — Скааль замахнулась и ударила ещё раз — определённо сильнее. — А это от меня лично. — Эй, полегче! — Ламберт усмехнулся. «Разделяй и властвуй» в деле. — Мы же не хотим, чтобы она снова вырубилась. — Правильно, мы хотим ключ. Поэтому не мешай и смотри, как эта сука, — оттолкнув его плечом, Скааль пнула сиденье сапогом аккурат между ног леди Муро, — через пять минут станет гораздо сговорчивей. Стул со скрипом проехался по паркету вдоль кровати к противоположной стене, зацепился ножкой за угол и с грохотом опрокинулся навзничь, задев стоявшую у изголовья позолоченную античную амфору. Та покачнулась и, едва коснувшись пола, рассыпалась на куски под истошный визг леди Муро. Следом из-под одного из них выбрался здоровый чёрный паук величиной с кулак и проворно вскарабкался на её грудь. Леди Муро завизжала громче, пытаясь скинуть его с себя. Всё случилось настолько неожиданно, что когда Ламберт подскочил, носком ботинка отшвырнул мохнатую тварь на пол и со смачным шлепком раздавил, несколько раз стукнув по ней каблуком, было уже слишком поздно. Бледная как известь леди Муро, широко распахнув глаза, билась в конвульсиях и судорожно хватала ртом воздух. Видимо, пыталась что-то сказать, но вместо слов изо рта пошла пена. А через мгновение посинела и затихла. По худому телу пробежалась судорога, испуганный взгляд трансформировался в безразличную маску смерти. — Сговорчивей просто некуда, — пробормотал Ламберт, наклоняясь к телу. Проверил пульс, чтобы убедиться в очевидном — драгоценная леди Муро сдохла от укуса той же зверюшки, с помощью которой два часа тому назад так жестоко отправила на тот свет своего любовника. А ведь он, идиот, подозревал, что в амфоре может быть спрятано что-то ценное. Но с толку сбило прочно запаянное горлышко, казавшееся одним целым. Видимо, какой-то секретный механизм. И не стал возиться, а зря! Надо было разбить к демонам! Ламберт громко выругался. И что теперь делать? Ключа по-прежнему нет, а на крики сюда сбежится весь бордель. Придётся сматываться через окно. И ещё повезёт, если сам не свернет в итоге шею. — Вот какого?! — он обернулся к Скааль. Но она, казалось, даже не слышала. Стояла, прижав руки к груди, буравила взглядом стену и бормотала: — Самое ценное прячь внутри, а душу продавай подороже… Самое ценное… прячь внутри… внутри… Точно! Скааль полезла в болтавшуюся на плече сумку, достала оттуда крошечный ножик и опустилась на колени возле ставшей только что трупом хозяйки борделя. Лихо разрезала плотный корсет и стянула его с неподвижного тела. Сначала зачем-то ощупала груди, затем — плечи и руки. — Извини, что мешаю развлекаться, но если не хочешь оказаться в полиции за двойное убийство, лучше помоги мне. Ламберт торопливо подошёл к окну, сдёргивая портьеры. — Внутри! — донеслось в спину. — Здесь! Ключ здесь! — Что? — Он развернулся и в два прыжка оказался рядом с трупом. Скааль успела сорвать с леди Муро чулки и теперь, упершись пяткой в перевёрнутый стул, держала тело за левую щиколотку и явно собиралась оторвать ей ногу. — Рехнулась?! — оторопел Ламберт. — Это протез, идиот! Ключ внутри, я уверена! И в этот момент за дверью послышался шум и голоса. А затем громкий стук. — Леди Муро! — обеспокоенно вопили из коридора. — Леди Муро, у вас всё в порядке?! Леди Муро!***
Под мерный стук копыт их хэнсом мчался по спящему городу в юго-западную часть Шмельца — в дешёвый мотель, где без труда и навязчивых вопросов можно снять пару комнат в любое время суток. За спиной неумолимо разгорался пожар — пламя уже уничтожило восточное крыло борделя, перекинулось на центральное и вот-вот было готово охватить всё здание. Вряд ли пожарные что-то успеют сделать, прежде чем огненная пасть сожрёт его с потрохами — газ в астральных лампах не только прекрасно освещал, но и великолепно взрывался. — Симпатично, — Скааль отлипла от окна, занавесила шторки. — Символично, — усмехнулся Ламберт. В отличие от неё, высовываться из кэба, чтобы полюбоваться на отблески пожара, он не стал. Воображения вполне хватало, чтобы представить охваченное зарницей ночное небо. Жаль, ещё не рассвет. Зато проклятый ключ теперь у него — кованое грубое железо приятно оттягивало внутренний карман рубашки. — Ты — молодец, Скааль. — А ты — трус! Испугался милых кисок. — Милые киски не весят за двести фунтов, — ухмыльнулся Ламберт. Гораздо тише, чтобы не расслышал кучер, ехидно добавил: — Могла бы просто предупредить, что тебе не хватило острых ощущений за вечер. Я бы с удовольствием открыл для тебя дверь, а не тащил за собой в окно, чтобы потом спасать твоих сраных зверюшек с клыками. — Сам ты сраный. Они — милые. Я бы никогда не простила себе, если бы они погибли по моей вине. Ламберт молча пожал плечами. Странная она всё-таки: на труп в спальне леди Муро даже не взглянула, хозяйку борделя прикончила, не моргнув глазом, а из-за каких-то пум закатила настоящую истерику. Пришлось в четвёртый раз за вечер менять план и на ходу импровизировать, чтобы успеть открыть клетки с животными. Он согласился лишь потому, что был уверен — рыскающие по городу хищники немного отвлекут полицейских от погони. — Представляешь, если бы нас поймали прямо там? С ключом, — шепнула Скааль, придвигаясь к нему. — О, да! Такое веселье — обхохочешься. — Зато какой адреналин. У меня сердце как бешеное стучит! — Он не смог разглядеть её лица, но блестевшие в темноте довольные глаза говорили сами за себя. Скааль сейчас была счастлива. Как и он сам. — До сих пор не верю, что мы всё-таки нашли ключ. — Ты нашла. — А ты сумел вытащить его из протеза. Значит — мы. Хотя, — в приглушённом голосе отчётливо послышались язвительные нотки, — мы можем поделить деньги иначе. Мне — семьдесят процентов, тебе — тридцать. — Неужели? — хмыкнул Ламберт. — Не забывай, что я всё ещё могу воспользоваться твоим обещанием сделать мне всё, что я захочу. Например, чтобы ты отдала свою часть. Так что на твоём месте, Скааль, я бы… — Хэнсом занесло на крутом повороте, и Ламберт, не удержав равновесие, завалился прямо на неё. — …не совершал необдуманных глупостей. — В жизни не слышала более идиотского предложения, — шепнула она. — Лучше поцелуй меня, как там… тогда… в коридоре. Только теперь по-настоящему. Всё — горячее дыхание, настойчивые холодные ладони, обхватившие его за шею и вынуждавшие приблизиться и коснуться её губ своими, мягкий шёпот, едва уловимый запах земляники, исходивший от её кожи — приглашало в новое безумство, и Ламберт не собирался от него отказываться. — К твоему сведению, там всё было настоящим. — Приехали, господа хорошие! — кучер постучал по кабинке кэба. Лошадь перешла с галопа на шаг и через пару секунд остановилась. Ламберт поднялся первым. Выпрямился почти в полный рост, насколько позволял низкий потолок, и протянул Хэйли руку, помогая встать. Тихое «спасибо» она выдохнула ему в ухо, игриво прикусив мочку — интересно, за что благодарила? — умело поправила юбки, набросила плащ и натянула на голову огромный капюшон. Снаружи моросил дождь и бесновался холодный ветер, а прямо перед ними простиралась чёрная ограда, за которой сверкали янтарём окна кургузых двухэтажных домишек. Жестом отпустив хэнсом, Ламберт подхватил Скааль под руку. — Мы — супруги, здесь — проездом. Нам не поверят, но вопросы задавать не станут. Я говорю, ты — подыгрывай. Внутри мотеля оказалось уютно, тепло и на удивление чисто. Даже тихо играла музыка из граммофона на низком столике в углу у окна. Пока сонная клуша в мятом чепце и полинявшем халате поверх ночнушки старательно записывала их вымышленные имена — мистер и миссис Хитон — в ветхий журнал при свете керосинки, Скааль стыдливо жалась к его плечу, якобы помогая отсчитывать купюры, пока сама воровато пропихивала ладошку под его пальто — к ширинке на брюках. А когда справилась с пуговицами — бойкие пальчики коснулись кожи, скользнули ниже, вынуждая Ламберта схватиться за стойку и едва не выронить банкноты. В глазах на миг потемнело от удовольствия, каким-то чудом удалось сдержать стон. Вот мерзавка! Ну, подожди. — Вам только на одну ночь, сэр? — Да, — сухо кивнул Ламберт клуше в чепце: — К сожалению, у нас рано утром паровоз, вставать на рассвете. Хотим хорошенько выспаться. Поэтому ничего не нужно. Завтрак тоже не приносите. — Он нарочито любезно улыбнулся. — Перекусим на вокзале, да, милая? — Конечно, дорогой, — покорно согласилась она, проворно вытаскивая из ширинки ладошку. — Тем более, я уже перекусила по дороге. Жаль, ты остался голодным. — Ваш ключ, сэр.***
После тёмной скрипучей лестницы маленькая комнатушка с огромной кроватью у окна и уродливой люстрой, утыканной зажжёнными свечами, показалась почти сказкой. Здесь было тепло, светло и никто не путался под ногами. Скааль хотелось съесть. По кусочкам. — Ты совершенно права, я ужасно проголодался, — шепнул Ламберт, прижимая её к стене, как только они вошли. Не глядя, захлопнул ногой дверь. Швырнул на пол трость, торопливо стянул с себя пальто и тоже отбросил в сторону. — Предупреждаю, я собираюсь тебя сожрать. — Дорогой, где твои манеры? Перед тем, как жрать, пищу следует подогреть. Так вкуснее. — То есть там… — Ламберт кивнул на окно, имея в виду хэнсом и холл мотеля, — тебе было мало для разогрева? Ладно, — он сильнее схватил её за плечи, стягивая с них успевший намокнуть плащ. Прильнул губами к щеке, скользнул к уху, нежно прикусил мочку и двинулся дальше — вниз по её шее к трогательной ложбинке между ключицами. Скааль прерывисто вздохнула, вцепилась в его жилет, нащупала пуговицы. Быстро высвободила их из петель. Ламберт, еле сдерживаясь, чтобы не сорвать с неё блузку вместе с корсетом, сильнее приник губами к бархатистой коже — кажется, он сходил с ума. — Хочу тебя… Великая Королева, как же я тебя хочу!.. — простонал он, перехватывая за руки и поднимая их над головой. — Так нечестно, — её шёпот был торопливым, жарким, возбуждающим. Она попыталась оттолкнуться от стены, но в результате только сильнее прижалась к нему. И от этой сладкой близости подкашивались ноги. — Будешь сопротивляться, свяжу и повешу на крюк, как свиную тушу, — Ламберт шутливо кивнул на люстру за спиной. Перехватил запястья одной рукой, по-прежнему удерживая их над её головой, другой — ласково провёл по лиловым шелковистым волосам. — Я хочу насладиться тобой, Скааль. Медленно. Каждым лепестком. — Карт-бланш. Слово есть слово, — она игриво взмахнула ресницами. — Я обещала тебе всё, что захочешь. — Если точнее, ты обещала сделать мне всё, что захочу я, — рассмеялся он. — Пока делаю я, твоё обещание не в счёт. Но уверен, позже оно нам пригодится. — Ламберт выпустил непослушную прядь и, обняв сзади за шею, надавил, чтобы приблизить лицо Скааль к своему. — А что, если я сделаю так?.. — Он нежно облизнул её приоткрытые губы, прикусывая нижнюю и легонько посасывая. — Ты ведь тоже хочешь этого, правда? — Сомневаешься? — Нет, но хочу слышать твоё признание. — В самом деле? — она насмешливо фыркнула, ловко уворачиваясь от поцелуя. — Я-то надеялась, у тебя в арсенале есть более надёжные способы убедиться. А ты тут вопросы задаёшь… — Ты невыносима, — невольно улыбнулся Ламберт, целуя её в шею. — Твой муж повесится на второй день после свадьбы. — Как временно исполняющий обязанности моего мифического мужа ты повесишься первым, мистер Хитон, — выдохнула Скааль. Кивком указала на что-то за его спиной. — Прямо на этой люстре. Так значит? Ну подожди, маленькая дразнилка. Теперь он покажет весь свой арсенал. — Неужели? — Ламберт сжал её за горло так, словно собирался задушить. Нарочито ласково проговорил, глядя в глаза: — Я всё ещё жду твоего ответа. Ты меня хочешь? — А как же читать по взгляду и всё такое? Её горячее дыхание сводило с ума, и он не мог больше сдерживаться: резко подался вперёд, сводя на нет разделяющие их дюймы. Яростно впился в её рот, подчиняя. Она лишь на мгновение замерла, а потом подхватила поцелуй, позволяя их языкам встретиться. И голова закружилась сильнее. — Ты должна сказать, что хочешь меня, — заявил он, отстраняясь так же резко, как до этого прильнул к её губам. — В противном случае я заставлю тебя умолять. Толика разочарования, смешанная с желанием, на мгновение отразилась в глазах и сразу же сменилась нахальной усмешкой: — Умолять о чём, интересно? — Чтобы я занялся с тобой любовью. Всё ещё интересно? Скааль ехидно прищурилась: — Вызов принят, мистер Хитон. — Миссис Хитон, ты — рисковый цветочек. — Обожаю, когда мне ставят условия… — промурлыкала она. Ужасно хотелось наплевать на всё разом, оборвать сводящую с ума игру, задрать ворох мешающих юбок и овладеть Скааль прямо здесь, у стены. Входить в неё снова и снова, сильнее, резче, подчинять её плоть, слушать, как с губ срываются стоны, а потом кончить прямо в неё. Но нет. Не сейчас. Всё это обязательно будет. Просто чуть позже, когда она попросит его об этом. Или начнёт сама. Да, пусть начнёт первой. Так будет лучше всего. — Какая очаровательная штучка. Тебе идёт, — Ламберт выпустил её запястья, перехватил за талию, крепче прижимая к себе. Свободной рукой неторопливо провёл по ключице вниз к предплечью и обратно, скользя пальцами по чёрному кружеву. — Но без неё ты гораздо вкуснее. — Забавный контраст цветов, — Скааль умостила свои ладошки на его груди, ловко расстегивая верхние пуговицы рубашки. — Сгораю от любопытства посмотреть, какой ты без своих чопорных беленьких кружавчиков. — Как ты смотришься без своих, я уже знаю. — Пришлось снова перехватить её руки, завести их ей за спину, лишая возможности раздевать его дальше. Нет уж, играть так играть. Вовсе не обязательно по её правилам. — Меня всегда интересовало, зачем вам столько одежды. Чтобы усложнять всем жизнь? Вам же самим неудобно… Ламберт дотронулся до верхней позолоченной рельефной застёжки на тёмном атласном корсете с бордовой вышивкой в тон верхней юбке. Явно ручная работа и не из дешёвых. Чего уж там… У покойницы вкус был безупречным. — Все эти ваши дурацкие пояски, пуговки, крючочки… Настоящие шкатулки с драгоценностями. Хорошо, хотя бы без мудрёного шифра, — пробурчал он, справляясь наконец-то с первой «преградой». Оставалось ещё четыре, Морриган их побери! — Тренируйся, милый. Сноровка тебе пригодится, — нахально шепнула Скааль прямо в ухо: — Иначе твоя жена повесится раньше моего мужа. Вторая застёжка тоже сдалась. Ламберт потянулся к следующей. — Пока что она жива-здорова. Не то чтобы у Скааль были основания для ревности, будь он на самом деле женат, но абстрактное существование соперницы обычно раздражало женщин самим фактом. Тоненькая аккуратная бровка иронично изогнулась, а на пухлых губах заиграла насмешливая улыбка. — Сочувствую. Надеюсь, сэр счастлив в законном браке. Вот же гадина! — Согласно записи в журнале регистраций этого чудесного мотеля, именно ты — моя законная супруга. Так что тебе виднее, миссис Хитон. Искренне надеюсь, ты сейчас счастлива, — стараясь, чтобы голос звучал невозмутимо и серьёзно, парировал Ламберт. — Что до меня, то в данный момент я очень далёк от того, чтобы чувствовать себя счастливым. Третья застёжка на пару с четвёртой никак не хотели открываться и сдались с боем, оставив на подушечках пальцев красные отметины. Какой идиот придумал такие неудобные корсеты?! — Чем был плох твой старый вариант со шнуровкой, а? Мне лично он нравился. Могла бы и не переодеваться. — Для тебя нет ничего святого, — вздохнула Скааль. — Должна же я была взять себе что-нибудь на память о бедной Авроре, чтобы предаваться ностальгии по вечерам. — Боже, это так мило! Пятая и последняя застёжка, видимо, сжалилась над его пальцами и поддалась на удивление легко. — Мне точно будет, что вспомнить, — усмехнулся Ламберт, опуская корсет на пол — туда же, где уже валялась верхняя одежда. — Например, как ты двинула старой курве ногой. Ещё и бедного паучка напугала до смерти, — с притворной жалостью добавил он, высвобождая края заправленной в юбку рубашки. — И меня. Почти. Пока возилась с пумами. — Ты такая пугливая милая лапка. Скааль с видимым интересом следила за его махинациями. Наверняка хотела избавиться от мешающих тряпок не меньше него. Именно поэтому он не должен сейчас торопиться. Она первая начала эту нелепую игру. — А знаешь, — Ламберт будто невзначай провёл по её животу ладонью снизу вверх, задевая левую грудь. С удовольствием отметил затвердевший сосок под тонким кружевом. Уж точно не от холода. Что ж… Один ноль, маленькая дразнилка. — Можешь отрицать сколько угодно, дорогая, но твоё тело выдаёт все твои желания. Тебе всего лишь нужно меня попросить. Вежливо. Обещаю, я исполню каждое. — Ты ещё и щедрый. Смотрите-ка, сплошные достоинства, — она дотянулась до его подбородка, ласково чмокнула, скользнула выше, к губам, и прежде, чем он успел перехватить её рот ответным поцелуем, отвела голову назад, прижимаясь к стене затылком. — Обещаю, я подумаю над твоим предложением. — Главное, не торопись. У нас полно времени, — ответил Ламберт, вкладывая в улыбку всё своё обаяние. — Не возражаешь, если пока я просто поэкспериментирую? — он плавно опустил ладонь на её правую грудь, несильно сдавил через ткань сосок большим и указательным пальцами. Чуть тише, почти шёпотом, спросил: — Тебе ведь нравится, когда я делаю так? — М-м… Да. Нравится. Наверное. — Она задумчиво склонила голову набок, не сводя с него внимательного взгляда. — Но так мне нравится больше. — Скааль изогнулась, ловко высвобождая руки, и рванула полы его рубашки в стороны: пуговицы не выдержали и посыпались на пол. — Да, так мне определённо нравится больше. А тебе? — М-м… Даже не знаю… — Неужели? — Она провела пальцами по его обнажённой груди к плечам и вниз по спине, обняла за поясницу. — А так? — В следующее мгновение её холодные ладони нырнули в брюки и крепко стиснули его ягодицы. — Неожиданно, но на удивление очень приятно… — Ламберт обхватил её за бедра двумя руками, притянул к себе и поцеловал. К демону игры! К демону вообще всё! Он не заметил, как оказался без одежды, не запомнил, как раздел Скааль. Сейчас на ней остались только крохотные панталоны, и они ужасно мешали. Недолго думая, Ламберт просто дёрнул за ткань. Тонкое кружево не выдержало, жалобно затрещало, Скааль возмущённо охнула. А потом время словно замедлилось, и Ламберт с наслаждением отмечал каждую секунду, каждое движение, каждый звук. Как Скааль податливо раздвинула ноги и сцепила их за его спиной, когда он подхватил, приподнял её в воздухе, а затем вжал в стену собственным телом. Как горячее дыхание обожгло его шею, когда её губы прошептали долгожданное «хочу тебя». Как безумно жарко и влажно было внутри, когда его член протолкнулся глубже. Как вцепились в его плечи её пальцы, впиваясь в кожу острыми коготками, когда он входил снова и снова. Сильнее, чаще, резче. Как невыносимо сладко и громко стонала Скааль, когда он убыстрял темп, лаская и покрывая поцелуями всё, до чего только мог дотянуться: её тонкую шею, хрупкие косточки ключиц, бархатистое плечико с огромной цветной татуировкой. Кровь стучала в висках, тело в его объятиях вздрагивало, пульсировало изнутри, отдавалось сладкой истомой в паху. Скааль вскрикнула, прижалась к нему сильнее, почти повисла на его плечах, и Ламберт замер, давая ей возможность насладиться фейерверком ощущений. Терпеливо ждал, чтобы продолжить. И вдруг услышал: — Позволь мне. Она не просила разрешения. Осторожно опустила ноги, коснулась ступнями пола, подтолкнула его вперёд, вынуждая развернуться и прижаться спиной к прохладной шершавой стене. Встала перед ним на колени, нежно, но ощутимо обхватила член у основания, игриво провела языком по готовой вот-вот взорваться влажной головке, слизывая выступившую смазку. Это было потрясающе. — Ты… От накрывшего новой волной желания Ламберт подавился воздухом. Сжал кулаки, закрывая глаза и боясь пошевелиться. Ноги подкашивались, хотелось упасть прямо на пол, но чувствовать, как он проталкивается в горло Скааль, и с наслаждением ловить каждый миг хотелось сильнее. Как хорошо, что у них впереди ещё целая ночь!***
Ламберт проснулся на рассвете — с первыми лучами солнца. Скааль нигде не было. Ключа — тоже. Только нежно-розовые росчерки утренней зари на сером небе. За окном неумолимо начинался новый день.