Softie

      Тайп теснее прижимается к теплу Тарна, слыша за спиной тихое постукивание клавиш, и чувствует себя настолько влюбленным, что это кажется не совсем реальным.       Он думает, что, возможно, во всем виноват тот глупый ребенок. Как его звали? Неважно, он не может вспомнить. Но с таким же успехом парень мог бы надеть футболку с надписью «СТАРАЯ ВЕРСИЯ ТАЙПА». Очевидно, что это не так — что бы ни происходило с ребенком, что превращает его в такой клубок ярости и упрямства, это, вероятно, не те проблемы, которые были у Тайпа, — но остальное достаточно знакомо. Свирепые взгляды. Истерики. Гнев — единственное, что сдерживает страх.       Тайп утыкается лицом в шею своего парня и надувает губы. В течение семи лет Тарн помогал ему чувствовать себя в безопасности и быть любимым, помогал ему стать мужчиной, который находится за тысячу миль от злого (испуганного) мальчика. Он надеется, что ребенок найдет кого-то, кто сможет сделать то же самое для него.       Рука Тарна поднимается, чтобы погладить его по затылку. Тайп позволяет ему делать это в течение нескольких секунд — это действительно приятно! Ему нравятся руки Тарна. Они такие большие, что отлично подходят для… других вещей, но также и для ласки, помогая ему чувствовать себя хорошо — но потом он отталкивает его.       — Эй, продолжай работать.       Смешок Тарна заставляет его скривиться.       — Как скажешь, женушка.       Он чувствует, что Тарн немного твердый у него под бедром. Тарн однажды сказал ему, что он не может находиться рядом с Тайпом на расстоянии вытянутой руки и не возбудиться (комплимент так чертовски возбудил Тайпа, что у него даже закружилась голова — ему пришлось залезть на Тарна и скакать на нем так сильно, как только мог, а потом он кончил секунд через пять, за что Тарн посмеялся над ним, придурок). Но он просто переносит свой вес и, не обращая внимание на возбуждение, прижимается теснее. Он наслаждается комфортом. А работа в последнее время была такой напряженной, что у него не было возможности как следует подумать о других вещах.       Например, о Пи’Торне и его помолвке, и о собственном идеальном красивом замечательном парне, который отчаянно хочет жениться.       Тайп… Тайп не понимает. Его не волнует женитьба. Нет, подождите, это неправильно, он сказал так однажды, и Тарн очень расстроился, так что Тайпу пришлось хорошенько подумать, чтобы он смог правильно подобрать слова и все уладить. Думая об этом сварливом парне — Фиат! Вот как его зовут! — и том, как он напоминает Тайпу самого себя, на самом деле помогает ему снова собрать некоторые кусочки воедино, теперь, когда снова всплыла тема брака.       Тайп предполагает, что, возможно, недопонимания происходят из-за различий в том, как они с Тарном… совершили каминг-аут. Тьфу, не то чтобы Тайп думал, что он когда-либо «выходил из шкафа», чье, блять, дело, с кем он спит или любит? Ничье! Так почему Тайп вообще должен «выходить»?! И Тарн с самого начала никогда не заставлял его…       Нет, подождите, он снова начинает раздражаться из-за всякой ерунды. И Тарн чувствует это — он сделал паузу в написании и успокаивает возлюбленного. Тайп фыркает и позволяет себя обнять. Божественные руки Тарна такие сильные. Он легонько целует Тарна в шею. Ему нравятся сильные руки своего парня.       Звук печатанья возобновляется.       О чем он думал? Ах да, о каминг-ауте.       У Тарна всегда было единое видение своего будущего: найти кого-то, кого он полюбит, и построить с ним совместную жизнь. У Тайпа… было другое видение. Это было видение, которое встречалось у всех остальных: найти девушку, устроиться на работу, накопить на кольцо, потом сделать предложение и…       Но это видение было всего лишь частью всей той лжи, которую он говорил себе. Ложь о том, что с ним случилось, о взглядах на геев, о том, кем он являлся, и чего он на самом деле хотел… когда он встретил Тарна, эта паутина лжи развеялась. Тайп сбросил ее, как вторую кожу. И когда он снял эту кожу и отошел от нее подальше, он ушел и от видений колец, предложений руки и сердца, а также от брака. Он отошел от этого, чтобы идти навстречу Тарну. Тарн стал его новым видением.       Для Тайпа кольца и брак связаны с прошлой версией самого себя, о которой он избегает слишком много думать. Он… он не знает, как сделать так, чтобы это стало частью его новой версии, и возможно ли это вообще?       Но ему нужно что-то делать. У него есть ноутбук, полный незавершенной работы, которую он собирается сделать завтра, потому что он знал, что Тарн будет сидеть здесь несчастный и одинокий, и Тайпу нужно было прийти домой и помочь ему почувствовать себя лучше (он с каждым разом становится все лучше в роли хорошего парня). Но это всего лишь краткосрочное решение — Тайпу нужно придумать долгосрочное, чтобы Тарн почувствовал себя лучше.       Потому что, очевидно, эта херня с кольцами и браком становится все более важной для Тарна с течением времени. Тайп этого не понимает, но как бы то ни было, ему не нужно понимать, ему просто нужно что-то с этим сделать. Он корчит гримасу, размышляя. Кольца и брак никогда не будут для Тарна важнее, чем сам Тайп, а это самое важное.       — Эй, Тайп, больно, — жалуется Тарн, и Тайп понимает, что упирается подбородком ему в шею. Упс. Он целует ее еще раз.       — Прости.       В ответ он получает поцелуй в висок.       — Все в порядке. Я почти закончил.       Тайп кивает и закрывает глаза. Он закончил думать, он разберется со всем этим в другой раз, прямо сейчас он просто хочет сидеть на коленях у своего парня, быть теплым, любимым и обниматься.       Верный своему слову, Тарн заканчивает через несколько минут, закрывает ноутбук и со вздохом отодвигает его в сторону. Тайп витает в счастливом теплом сонном месте, и руки Тарна, заключающие его в объятия, — идеальное завершение. Он чувствует, как Тарн целует его в ухо, а затем прижимается носом к шее и глубоко вдыхает.       Даже спустя столько лет у Тайпа что-то сжимается в животе от того, как возлюбленный вдыхает его запах.       — Прими душ, — бормочет Тарн. — Потом иди в постель и позволь мне еще немного тебя потискать       — Ммммм.       Тайп не хочет вставать, ему здесь слишком тепло и уютно. Тарн легонько подталкивает его.       — Вперед.       Тайп идет. Ему нравится когда Тарн берет на себя заботу о нем. Совсем ненадолго, чтобы Тайп мог просто расслабиться и позволить своему парню все решить. Мог доверить Тарну заботу о себе.       Кому, черт возьми, нужен кусок металла на пальце, когда у них такое доверие?       Он принимает душ медленно, в основном просто позволяя воде катиться по нему. Тарн приходит и забирает его через некоторое время, берет за руку и вытаскивает из душевой кабинки, чтобы он встал на коврик, а затем берет их самое пушистое полотенце, нежно вытирая. Тайп не может удержаться от смеха, когда ему промакивают тыльную сторону коленей, а Тарн смотрит на него снизу вверх и улыбается.       Ах, ему также нравятся улыбки своего парня.       Тарн поднимается обратно и набрасывает полотенце на голову Тайпа, грубо вытирая его волосы. Тайп готов к этому — как только Тарн убирает кусок ткани с его лица, он бросается вперед, чтобы поцеловать своего парня. На этот раз Тарн смеется и целует его в ответ, и они просто стоят в ванной, целуясь. Тайп голый и мокрый, а Тарн заворачивает его в полотенце и обнимает. Тарн, наконец, отстраняется и прижимает их носы друг к другу, а затем целует еще раз, нежно и сладко, отчего Тайп тает в его объятиях и позволяет увлечь себя в спальню.       Они оба тверды. Тайп не возбужден как обычно, когда Тарн прикасается к нему так хорошо, что он отчаянно хочет этого — это больше похоже на покалывающее тепло по всему телу. Он чувствует себя мягким и чувствительным одновременно. Тарн мягко опускает его на кровать и ложится рядом с ним, чтобы они могли продолжать целоваться, а Тайп придвигается ближе. Он хочет, чтобы Тарн прикасался к нему со всех сторон.       — Какого хрена ты все еще в одежде? — ворчит он. Тарн целует его в ключицу и ухмыляется.       — Потому что моя великолепная женушка продолжает отвлекать меня.       Тайп толкает его, а потом сам отвлекается на крепкие мышцы своего парня.       — Ты такая неженка. Поторопись и раздевайся.       Вскоре Тарн тоже обнажен, и это хорошо, это идеально, как раз то, чего хочет Тайп. Тарн медленно двигается по нему, пока не оказывается между ног, и они целуются медленно и глубоко. Обычно Тайп в этот момент извивается, требуя большего, но он все еще чувствует себя так же, как на коленях у Тарна — мягким, теплым и любимым. Тарн тоже это чувствует — его глаза стали нежными и темными, а руки не могут перестать двигаться, нежно поглаживая и прикасаясь к Тайпу по всему телу.       — Тайп, твоя кожа… — Тарн наклоняется ниже, чтобы осыпать поцелуями ребра. — Я не думаю, что когда-нибудь захочу перестать касаться тебя.       — Тебе лучше не переставать, — Тайп вздыхает. И затем, потому, что он чувствует себя мягким, теплым и любимым… — Я никогда не хочу, чтобы ты переставал прикасаться ко мне.       Тарн издает горловой звук, который он всегда воспроизводит, когда Тайп говорит что-то романтичное. Черт возьми, Тайпу действительно нужно не забывать делать это почаще.       Затем большие руки поглаживают его бедра, и Тайп забывает обо всем остальном. Он с трудом сглатывает, когда Тарн раздвигает его ноги и опускается между ними, удерживая неподвижно. Тарн просто трется мордочкой о золотистое бедро, как кот, а Тайп гладит его по волосам.       — Тарн, Тарн, ты не собираешься отсосать мне? Посмотри, каким твердым ты меня сделал.       Тарн просто ухмыляется ему. Он неженка, но в то же время засранец. Он еще немного отводит обожаемые бедра назад, и Тайп ахает, его глаза расширяются. Он..?       — Я хочу заняться кое-чем другим.       Тайп беспомощно стонет, когда Тарн лижет его, сначала нежно, а затем более напористо, проходясь языком по его дырочке. О боже — он почти забыл об этом, забыл, в какое удовольствие может погрузить Тарн одним лишь своим языком — о, это заставляет Тайпа чувствовать…       — Ах, Тарн… — шепчет он, дрожа. Это так хорошо, так хорошо, Тарн снова и снова вылизывает его, дразня. Все его тело уже словно тает, а теперь еще и мягкое нежное наслаждение, которое побуждает его дрожать и разваливаться на части, а его глупый парень еще даже не прикоснулся к его члену.       Тарн мягко смеется, лежа у него между бедер, и Тайп дергает его за волосы. Боже, он почти ослеп от того, насколько это приятно, насколько Тарн полон решимости доставить ему удовольствие. Он задыхается, из него вырываются тихие звуки, и он не может их остановить…       — Тарн, Тарн, Тарн, ты засранец…       — Мммм?       Жужжащий звук тоже приятен! Тайп чувствует, как его спина беспомощно выгибается, пытаясь снова прижаться ко рту своего парня. Он изо всех сил цепляется за волосы Тарна, а потом Тарн…       Он просовывает свой язык внутрь, просто нежно раздвигая стеночки, точно так же, как он делает это своим членом, а его рука одновременно поглаживает Тайпа, и в этом слишком много, слишком много нежности, Тайп дрожит от нее, снова рассыпаясь на кусочки вместе со всеми чувствами, смывающие его прочь…       — Моя прекрасная женушка, такой идеальный, у меня самый идеальный парень… — бормочет Тарн, когда мозг Тайпа снова подключается. Он свернулся калачиком рядом с Тайпом, теплый и мягкий, если не считать того, что его член упирается возлюбленному в бедро. Боже, Тайп чувствует себя так, словно кто-то налил сироп в его кости. Он зевает и наклоняет голову для поцелуя. Раньше он бросал на Тарна сердитый взгляд, когда тот пытался поцеловать его после римминга, но потом привык. Если Тарн может помочь ему кончить, до отключки сознания, вылизывая, то Тайп не должен брезговать.       Тарн лучезарно улыбается ему и обнимает за талию.       — Это было хорошо?       — Хм. Ты сломал меня.       — Аааа, — Тарн такой самодовольный, что это смешно. Тайп вроде как хочет шлепнуть его, а также поцеловать. — Хорошо.       — Ммммм.       Живот Тайпа покрыт спермой и она уже немного подсыхает, но неважно, Тарн поможет потом отмыть ее. Он перекатывается на бок и опускает руку вниз, обхватывая ею член Тарна.       — Ах, Тайп…       Тарн продолжает целовать его, медленно и глубоко, пока Тайп дрочит ему, и это еще больше похоже на сон. Все мышцы Тайпа стали гибкими и расслабленными, он чувствует, что Тарн — это весь его мир. Все, что он может видеть, чувствовать и обонять, — это Тарн. Руки Тарна все еще крепко обнимают его, когда он толкается в руку своего парня.       — Так хорошо, Тайп… пожалуйста…       Тайп целует нижнюю челюсть, щеку, губы. Все его тело ощущает тепло там, где Тарн прикасается к нему. Он целует его в губы снова и снова.       — Тарн, Тарн, люблю тебя…       Тарн издает звук, почти похожий на всхлип. Он держится за Тайпа так крепко, что это причиняет боль, но это так хорошо, так хорошо. Тайп позволяет прижать себя к груди, пока он доводит своего парня до оргазма, медленно двигая рукой, пока бедра Тарна не перестают дергаться, и он не шипит.       Они лежат недолго. Тайп может по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз они с Тарном проводили ночь порознь за последние семь лет. В такие моменты Тарн чувствуется скорее продолжением его кожи, чем отдельным человеком, как будто у Тайпа всегда было два удара сердца и два вдоха.       Вот почему он не хочет вспоминать, что когда-то было время, когда Тарн прижимался к его шее, с удовольствием разбирал его на кусочки и позволял Тайпу свернуться калачиком у него на коленях, когда захочет именно он. Ему нужно только это время, эта кожа, это видение будущего.       Хотя это видение будущего лучше бы предполагало, что Тарн достанет мочалку где-нибудь в ближайшие две минуты, потому что у Тайпа начинается зуд.       Рядом с ним раздается фырканье, как будто Тарн прочитал его мысли, а затем он целует руку возлюбленного и встает, чтобы пойти в ванную. Вскоре они вместе лежат под одеялом чистые, сонные и в тепле. Тайп вздыхает.       Ладно, да, есть еще дерьмо, о котором ему нужно подумать, исправить и все такое прочее, но прямо сейчас все идеально. Ему тепло, он счастлив и так влюблен, что иногда не может дышать от этого, а его парень обнимает его, чтобы он был в безопасности.       С остальным он разберется в другой раз.