Грешники

      Прошёл, наверное, час с того момента, когда я смогла подняться с пола. В комнате воняло рвотой, потом и кровью. Я достала из шкафа старую бледно-жёлтую футболку, которую уже не собиралась носить, и ослабевшими, тяжёлыми руками начала оттирать пол.       Я не знала, когда появится Сукуна. И захочет ли он появиться вообще в ближайшее время. Поэтому решила не торопиться и просто насладиться тишиной и одиночеством.       Я выбросила грязную футболку в мусорку и ушла в ванную, где я включила тёплую, чуть горячую, воду. Даже раздеваться было страшно. Вдруг демоны были где-то рядом? Но страх быстро отступил из-за накатившей усталости.       На шее виднелись синяки от удушья — отпечатки подушечек пальцев. Я смотрела на себя в зеркало и пыталась сообразить, как привести себя в порядок, чтобы никто не понял, что мне больно и морально плохо.       Живот болел. Я посмотрела на него в районе пупка и увидела следы от укуса, покрывшегося запёкшейся кровью. Его оставил Сукуна на улице, когда пытался раздеть меня.       Я полностью сняла с себя домашнюю одежду и коснулась ногой воды. Она обожгла кожу, но после сегодняшней ночи такая температура больше успокаивала, чем жгла. Поэтому я поддалась ощущениям.       Я осторожно легла в ванную, не забыв задвинуть штору. Была бы моя воля, я вообще поселилась бы в каком-нибудь непробиваемом, стеклянном шаре. Маленьком, но уютном, время от времени просовывала бы руку, в которую мне подавали бы еду, книги, средства гигиены… Зато одна.       Прикрыв глаза, я стала слушать собственные мысли.       За что? Я устала задавать самой себе один и тот же вопрос и никогда не находить ответа. Сукуна ненавидел меня? Любил? Искал какую-то выгоду? Что я тогда смогу дать ему? Чосо говорил, что я стала неким якорем, за который зацепился и он сам. Но какой смысл Сукуне жить только рядом со мной? Он ведь привязан ко мне, как собака на цепи у будки.       Моё тело ныло, болело, было настолько расслабленным, что я не могла пошевелиться. Я просто лежала в одном положении и пыталась успокоить нервы. Иногда водила кончиками пальцев по воде, лёгкими движениями выводя бессмысленные круги и узоры.       Шторка дёрнулась чуть в сторону, её петли издали скрежет об алюминиевую перекладину. Я даже не смогла вздрогнуть. Моя рука плавно приподнялась в сторону звука, и я опустила её обратно на водную гладь. Только сжала чуть ноги вместе и положила руку на грудь, чтобы немного спрятаться. И то не особо думала об этом…       — Зачем пришёл? — хрипло и тихо спросила я и наклонила голову к стене. Я уткнулась в холодный, белый кафель. — Я больше не дам тебе своей крови.       Чосо сел на край ванны, слегка отодвинув в сторону шторку. Я даже не нашла в себе сил, чтобы разочароваться. Ну… пришёл и пришёл. Пусть сидит, думала я, пока снова выводила свободной рукой узоры по водной глади, которая начинала остывать.       — Как дела? — спросил он и наклонил голову, как любопытный золотистый ретривер. Вот только он не был собакой, а лучше бы был. Всяко лучше, чем демон. Лучше бы в моей комнате поселилось обезьянье семейство, с ними было бы гораздо проще.       — Как видишь. Синяки, укусы, всё тело ломит так, будто меня переехало бульдозером. Как обычно, в общем. — Я слабо улыбнулась, хотя улыбаться совсем не хотелось.       — Н-да, весело, — отстранённо сказал Чосо. Он встал с края ванной и принялся расстёгивать чёрные пуговицы на своей жилетке. Она здорово подчёркивала его талию, визуально делая его плечи шире.       — Ты что делаешь? — спросила негромко я, глянув на него искоса. Даже его внезапный приступ эксгибиционизма не произвёл на меня впечатления. Не хотелось даже шевелить языком. Каждый звук, вылетавший из моего рта, причинял боль и забирал слишком много энергии.       — Хочу немного расслабить тебя.       — Э… что? — Я дёрнулась. Голова оторвалась от стены, будто став легче. Я смотрела на Чосо.       Он положил в сторону жилетку, на тумбочку возле раковины, и начал стягивать с плеч белую свободную рубаху. Он не особо торопился и даже не смотрел на меня, сосредоточенно раздеваясь. В холодно-белом свете я увидела, как блестят его мышцы. Он не был слишком сухим, из-за чего остались только одни эстетичные рельефы: ровный, крепкий пресс, плавная линия плеч, изгибы ключиц, которые переходили в мягкую, широкую грудь… Его косые мышцы неплохо подчёркивали талию и перетекали осторожно в крепкие бёдра, и…       Когда Чосо спустил с себя штаны, я резко отвернулась. Я стала смотреть в стену, не желая вообще видеть этого демона перед собой. Пусть он исчезнет, пропадёт, вообще забудет о моём существовании, лишь бы перестал хотя бы смущать меня…       После насилия Сукуны надо мной Чосо даже не пугал меня. Меня пугали агрессия и жестокость, а Чосо был спокоен, поэтому я скорее не понимала, что он от меня хочет. Я даже не думала о том, что он хочет секса со мной. Он будто просто решил раздеться.       Чосо чуть отодвинул шторку и ногой наступил в воду. Я подтянулась, забираясь чуть ближе к стене спиной. Я поджала к себе колени и обняла их, глядя вниз. Я слушала только, как звучно капает и плещется вода. Чосо не торопился садиться. Он ждал, когда лишняя вода стечёт в сток, чтобы она не выплеснулась на пол.       У нас была достаточно большая ванная, поэтому мы смогли вдвоём уместиться в ней без лишний неудобств. Скорее мне было неудобно морально.       — Дай руку, — сказал Чосо и протянул ладонь. Я глянула на его расслабленную позу. Его ноги ненароком упёрлись в мои бёдра, и я напряглась, ощущая жар его тела сквозь воду. Необычные ощущения…       Я не стала задавать вопросы, просто молча протянула руку. Он осторожно взял её пальцами. Его ладони были широкие, с длинными пальцами. От них вверх тянулись вены, оплетающие широкие, твёрдые предплечья.       Он просто стал массировать мою руку. Я только сейчас поняла, как сильно мои мышцы были напряжены сами по себе из-за стресса. В руке возник дискомфорт, но со временем, когда мышцы стали разогреваться, я почувствовала приятное расслабление.       — Можно было и не раздеваться для этого, — сказала я, наблюдая за его ловкими пальцами. Губы Чосо тронула еле заметная улыбка. Он глянул на меня исподлобья и снова посмотрел на мою руку.       — Так неинтересно, надо быть более непредсказуемым. — Чосо чуть повернулся и включил горячую ванну.       В холодной воде я постепенно начала ощущать, как температура комнаты и воды становится выше. От горячей воды вверх поднимался пар и, что было самое странное и пугающее, струя стекала с плеча Чосо. И его кожа даже не покрылась хотя бы красными пятнами. Он продолжал спокойно делать массаж. Я бы закричала от жгучей боли уже через пару секунд, будь под ней хотя бы сантиметр моей кожи.       — Масла не хватает, конечно, — сказал он и опустил мою руку. Он взял вторую и продолжил расслаблять меня.       Вода не слишком быстро текла из крана, от чего я быстро привыкала с каждым разом к новой температуре. Со лба потёк пот, а волосы начали прилипать к шее. Я уткнулась макушкой к стене и прикрыла глаза.       Ступни Чосо боками чуть сильнее прижались к моим бёдрам. Я глубоко вздохнула. По телу пробежались мурашки. Чосо опустил мою руку и коснулся пальцами внутренней стороны моего бедра. Вода стекла с его тела громкими каплями, когда он чуть придвинулся ко мне и наклонился. Его руки расслабленно гладили и сжимали мои напряжённые ноги, делая их мягкими. Напряжение покидало тело, зато низ живота расслабленно стянуло от сладкой истомы. Я снова втянула носом воздух и чуть вздрогнула. Шея вытянулась.       Я сжала ноги вместе, случайно сдавив руку Чосо. Его ладонь нырнула в воду, поглаживая мою чувствительную, нежную кожу бёдер. Он осторожно тянулся всё ниже и ниже, пока не задел половые губы и не раздвинул их пальцами.       Я вздрогнула и выпрямила спину, схватившись одной рукой за край ванны. Я увидела лицо Чосо. Он улыбался, слегка приоткрывая рот и наблюдая за моей реакцией. Почему-то язык не поворачивался отказать ему, а тело не сопротивлялось. Такие странные чувства. Будто я наоборот хотела, чтобы Чосо продолжал ласкать меня. Я не привыкла к возбуждению, не привыкла желать чего-то подобного. Оказывается, это смущало. Я будто забыла о сексе и о том, как он происходит. Может, потому что я ещё никогда не спала с мужчиной по своей воле? Я знала, что от секса можно получать удовольствие, но настолько привыкла получать от него боль, что уже смирилась с этим.       Чосо — демон. Это было против моих принципов. Но как много демонов я знала? Может, они как люди: есть плохие, а есть хорошие? Я пыталась успокоить себя и хоть как-то оправдать возникшее будто из ниоткуда возбуждение.       В голове снова вспышками появились картинки, в этот раз я будто также лежала в ванной, а Чосо ублажал меня пальцами и целовал в шею. Не могло же это быть моим желанием. Снова демон дурил меня. И возбуждение, должно быть, тоже не моё настоящее… Или моё?       Я издала еле слышный стон, когда его палец проник в моё влагалище, плавно и осторожно, слишком дразняще. Он легко скользнул внутрь из-за выделяющейся природной смазки.       — Бог мой… — прошептала я и задрала голову. Я всё же позволила себе расслабиться и прижалась спиной к ванне.       — Давай без него, пожалуйста, нам не нужен третий лишний, — Чосо усмехнулся, а у меня не получилось ответить на его шутку. Я чувствовала внутри себя его палец, который был теплее, чем моё влагалище. Я вздрогнула, когда он надавил на верхнюю стенку.       — Придурок, — выдохнула я и снова вжалась рукой в край ванны, в этот раз просто выплёскивая в напряжённую руку все свои эмоции. Голова кружилась, мне становилось всё жарче. Я переставала понимать, что нахожусь в ванной. Я просто закрывала глаза.       В моём сознании стремительным потоком полетели различные сценарии, словно кривые нарезки из фильмов. И то, как Чосо вытаскивает меня из ванны и страстно целует, держа на весу, пока я обхватываю ногами его бёдра. И то, как он плавно входит в меня, прижимает спиной к стене и припадает губами к моей шее. Целует осторожно в губы, нежно кусает за мочку уха, сжимает ягодицы… И всё это он делает так, чтобы не причинить мне боль.       Я снова издаю стон, жалея, что это были лишь пустые фантазии. Но такие яркие… Я будто прямо сейчас ощутила жар его тела, прижатого ко мне, почувствовала его травяной аромат. А ведь Чосо и правда источал приятные ароматы трав.       Чосо вытащил палец из меня. Тяжело дыша через открытый рот, я посмотрела на него. Он языком провёл по пальцу, который только что был внутри меня, и улыбнулся. Я не смогла закрыть рот, широко распахнутыми глазами глядя на него. Что бы Чосо ни сделал, всё вызывало в животе бабочки, которые только укореняли внутри меня возбуждение.       А я молчала. Не смела попросить о чём-то большем. Это было выше моих сил. Мне казалось, что если я отвечу Чосо взаимностью, то проиграю в вымышленной борьбе со своими принципами и с самой собой.       — Вода — не лучшая смазка, ты знала? — спросил он и упёрся локтем в бортик ванны. Он подпёр голову и невинно улыбнулся мне, словно он только что не ласкал меня пальцами. Я неловко глянула между своих ног на его бёдра и увидела налитый кровью член. Я приподняла брови и отвернулась.       — Впечатляет, ага, — кашлянув, сказала я и поджала губы. Увидев его член, я только ещё сильнее ощутила возбуждение. Я зачем-то мысленно даже прикинула его размеры. Примерно как у Сукуны, но больше или меньше? Я могла поклясться, что даже увидела там вену…       Я нервно усмехнулась собственным мыслям.       — Непрошибаемая, — Чосо усмехнулся и чуть придвинулся ко мне. Он взял мои руки в свои и приложил мои ладони к его груди. Внутри меня будто что-то зарокотало. Будто неловкость, смешанная со смущением и восторгом, превратились в мелкого зверька, который захотел выпрыгнуть из моей груди и запищать от восторга, как фанатка перед своим кумиром. Сердце бешено застучало.       Чосо вёл моими руками по своему телу. Мои пальцы отчётливо ощущали изгибы его рельефа. Будь я художником, смогла бы даже через прикосновения, закрыв глаза, изобразить его прекрасное тело.       — Нет, — я испугалась, когда моя рука коснулась низа его живота. Почему-то у него внизу даже не было волос, будто перед тем, как лечь ко мне ванную, он только-только вышел из кабинета депиляции. Глупо…       Я отдёрнула руки, не успев коснуться его члена. После насилия Сукуны надо мной я всё равно боялась близости, как бы сильно мной не овладело возбуждение.       — Не надо. Я не хочу, — я приложила руку к груди. — Уйди, пожалуйста. Я одеваться буду.       — Как скажешь, — Чосо даже не стал настаивать. Он просто вылез из воды и задвинул за собой шторку. Заботливо. Я не знала, быстро ли Чосо высох благодаря температуре тела, но он оделся достаточно быстро. И исчез, не проронив ни слова.       Я какое-то время боялась вылезти из ванной. Я нажала на кнопку слива воды и стала одеваться.       Чосо и правда смог расслабить меня. Он исчез также странно и быстро, как и появился. Я не стала высматривать его или звать. Я просто подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение.       Я ожила, это можно было заметить по моим горящим от смущения, стыда и духоты щекам, по моим блестящим не понятно от чего глазам. Живот всё ещё сводило приятной и мучительной судорогой. Наверное, так ощущается неудовлетворение, когда рука сама тянется к клитору, чтобы вызвать желанный оргазм. Я сделала глубокий вдох и выдох. Нельзя поддаваться искушению.       Я боялась, что бог отвернётся от меня. Я посмотрела на пустую стену и просто начала просить о прощении. В меня словно вселился другой демон, управляющий сознанием. Это была не я. Возможно, я так только оправдывала себя, но всё же… Я боялась даже допустить навязчивую мысль о том, как же мне было приятно ощущать даже прикосновения Чосо на своей коже.       Мученица — моё клеймо. По крайней мере я считала так с четырнадцати лет. У меня не было отношений, я считала любые отношения болезненными и опасными. Пока Чосо не показал мне только одними фантазиями и лёгкими прикосновениями ко мне так много удовольствия, от которого я чуть не сошла с ума. Я вспоминала его руки на бёдрах, его ловкие пальцы, делающие мне массаж…       И зачем я это вообще вспоминала?       Я спустилась на кухню. Дядя всё ещё храпел громко в гостиной, поэтому я старалась не шуметь, чтобы не разбудить его. Тётя и бабушка тоже спали в одной комнате. Утро только наступило, а я даже ещё не ложилась спать. Я поставила чайник и села за стол. От усталости я прилегла на сложенные перед собой руки и даже не заметила, как закрыла глаза.       Мне давно не снились сны. А если и снились, они были в основном тревожными кошмарами.       Как и сейчас.       Я стояла в пустом поле. Небо затянуло полотном чёрных туч, с неба больно били капли дождя. Длинная трава лежала, как после сильного урагана. Она была мокрой и холодной, я чувствовала это ступнями. Влажный, ледяной ветер обдувал голые плечи. Я стояла в лёгком платье, летнем, в цветочек.       Над головой раздался безумный, пронзительный смех. Я в панике начала оглядываться по сторонам. Над головой летала тень, которую я не могла рассмотреть. Я даже не видела её силуэт, видела лишь, как она мелькает где-то сбоку и сзади. Нечто страшное смеялось надо мной, беспрерывно и издевательски. Я хотела закричать, но горло словно сдавили в тиски. Я зашагала спиной вперёд, продолжая оглядываться.       — Оставь меня, — произнесла я, но не услышала ни звука из собственного рта. Он только беззвучно шевелился, а чудовище стало смеяться ещё громче, ещё пронзительее.       Я споткнулась и упала на деревянный пол. Повернувшись, я увидела свою гостиную. Она была всё той же, на диване всё также спал дядя, только тётя что-то готовила на кухне. Я подошла к ней.       — Вкусно пахнет, — сказала я, улыбаясь. Тётя кивнула и вытерла рукой лицо. Она оставила толстый, густой след крови, который стекал с её подбородка. Её глаза сверкнули красным.       Она воткнула нож, который держала в руке, в стол. Я опустила взгляд и увидела, что нож был воткнут в мою же голову.       Я снова попыталась закричать, но вместо этого только открылся рот. Я тяжело задышала, развернулась и снова оказалась в холодном, пустом поле.       — Весело, правда? — услышала я голос чудовища, которое смеялось надо мной. — Весело-весело-весело! — завопило оно одним беспрерывным потоком звуков. Его высокий тон переходил в низкий тембр. Его голос грубел, замедлялся, словно на мой сон наложили спецэффект с замедлением.       — Так весело! — заорало чудовище грубо, стальным голосом, как лязг тяжёлого меча. Чёрная тень окутала меня, закрутила в вихрь, образовала темноту, в которой я ничего не могла увидеть. Вихрь поднимал моё платье, будто пытался содрать его, трепал волосы, сушил глаза и нос. Я не могла даже сделать шаг. Всё, что мне оставалось, это зажмуриться и закрыть лицо руками. Я ждала, когда этот кошмар закончится.       — Возможно, я перестарался, прошу прощения, — услышала я уже спокойный, мелодичный мужской голос и осторожно оторвала руки от лица. И сон стал казаться слишком реалистичным.       И, что самое главное, я осознавала, что нахожусь во сне, кроме момента с тётей. Но даже сейчас я поняла, что это тоже была часть сна.       Я повернулась. Поле сменилось ночью. Трава стала короче, небо — чистым и звёздным, а погода — тише и теплее. Я кожей почувствовала летний ветер, по которому успела соскучиться в эти холодные дни.       Передо мной стоял одинокий, распустившейся зеленью дуб, с ветвей которого хаотично свисали белые полоски ткани. В некоторых местах они были запятнаны кровью.       — Я здесь! — услышала я голос сверху. Я подняла голову на звук голоса и вскрикнула. Наконец-то я смогла услышать собственный голос.       Человек спрыгнул с толстой ветки дерева и встал передо мной. Он выпрямился в полный рост, и, чтобы посмотреть на его лицо, мне пришлось задрать голову. Он был очень высокий, для меня даже слишком. Моя макушка, наверное, доставала только до его ключиц.       Он наклонился ко мне с прямой спиной, держась большими пальцами за карманы, и улыбнулся.       Чёрная маска прятала его глаза, переносицу и лоб. Я зачем-то попыталась протянуть руку. Это ведь сон, что со мной может случиться? Парень с белыми, как снег, волосами, перехватил мою руку, а второй осуждающе поводил указательными пальцем перед моим лицом.       — Не-а, нельзя, — ухмыляясь, сказал он. — Если только ты не хочешь выложить мне наизнанку всю свою душу. Не хочешь? Вот и я не горю желанием.       Я отступила от незнакомца на шаг назад, обнимая себя за плечи.       — Я уже сомневаюсь, что это просто сон, — сказала я. — Я уснула на кухне… — Я задумчиво глянула вниз и осмотрела поле, над которым нависал звёздный ночной купол. Яркие небесные светила игрались серебряными бликами в волосах незнакомца. Он был одет в строгие, прямые брюки, лакированные туфли и белую, расстёгнутую на пару пуговиц рубашку.       Стройными, длинными ногами он лёгкой походкой будто плавал по полю и осматривался. Он приподнимал белые полосы ткани, чтобы спокойно обойти дерево. Я ждала, когда он опишет круг.       — О, ты ещё здесь? — вернувшись, сказал он. И засмеялся. — Да ладно, шучу.       Я скривила непонимающе лицо. Я даже спрашивать не хотела, что происходит. Этот парень был просто странным. Хотя до этого я себя считала странной.       — Признаться, когда я тебя почувствовал, подумал, что сплю!       — А ты прям шутник… — буркнула я и стала следить за каждым его движением. Его слова показались мне слишком подозрительными, но пока я не понимала, почему настроена к нему так враждебно.       — Рад, что заметила, — незнакомец, не поняв моего сарказма, положил руку к груди и улыбнулся. Мне было тяжело читать его эмоции из-за закрытых глаз. — Не только же Сукуне якорем можно пользоваться. Ты когда позволила стать якорем, да я сразу сюда и метнулся! И вот я здесь, занял последнее местечко в первых рядах. Круто, правда?       Моё лицо снова скривилось, в этот раз от испуга и отвращения.       — Да вы издеваетесь, — сказала я с трудом, широко распахнув глаза и засмотревшись на сумасшедшего парня. Он был слишком активным: размахивал руками, широко вышагивал передо мной туда-сюда, резко останавливался и иногда наклонялся ко мне, чем пугал меня больше всего.       — Ты, кажется, Рина? Прости, не успел разобраться. Как только выбрался из Бездны, сразу к тебе. От тебя так пахнет приятно…       «Демон. Ещё один!» — пронеслось в голове, когда чудовище наклонилось ко мне и втянуло носом воздух у моих волос.       — И пахнешь другими демонами. Фу, — его передёрнуло. — Ну ничего страшного, я не жадный. Пока что. Демоны-искусители почти не жадные, не волнуйся. Потом посмотрим по ситуации, да? Я Сатору, — он протянул руку, чтобы я пожала её.       Я сделала пару шагов назад. Моё лицо напряглось, а глаза распахнулись так сильно, что грозились выскочить из орбит. Я резко развернулась и быстро, что есть сил, побежала. Я обернулась, увидев, как дерево отдаляется от меня. Я бежала, чувствуя, что будто лечу по траве. Я почти не ощущала её босыми ногами.       Вздрогнув, я увидела, что Сатору просто стоит сбоку от меня. А я бежала! Как такое возможно? Я резко остановилась и снова оказалась на том же месте, откуда начинала убегать — возле дерева, обвешанного кусками ткани.       — Так, я просто хочу проснуться! — крикнула я и начала тереть глаза. Я больно ущипнула себя за внутреннюю сторону плеча, укусила за большой палец до красноты и следа зубов.       Я зарычала сквозь плотно стиснутые зубы и топнула от злости ногой.       — Выпусти меня отсюда! — крикнула я демону. — Что вам всем от меня надо?!       Я ринулась к дереву и стала трогать его, будто хотела найти там дверь. Я потрогала белые тряпочки, холодную кору, потрогала даже траву с землёй — ничего. Слышала только, как Сатору смеётся надо мной.       — Думаю, мы подружимся, — его голос стал томным, с хрипотцой, когда он подошёл ко мне. Он коснулся моего плеча, обдав меня уже знакомым демоническим теплом.       Я испуганно вздохнула и открыла глаза.       За плечо меня трясла тётя, пытаясь разбудить. Я осмотрелась. Чайник уже давно остыл, дяди на диване не было, а тётя смотрела на меня обеспокоенным сонным взглядом.