Грешники

      Когда я была маленькой, меня воспитывали тётя и бабушка. Мама не водила меня в детские парки развлечений, мы не ели вместе мороженое перед телевизором, она не помогала мне с уроками, она не знала о моих интересах, вкусах и секретах. Зато она вместе со мной ходила в храм. Я уже с детства видела статуи Безымянного Бога. Считалось, что ему чужды имена, эмоции и в целом всё, что касалось человеческой сущности. И я искренне не понимала, почему тогда его статую изображают как человека с короной и лёгкой тканью, что прячет его лицо и тело.       Я не помнила Деосов, помнила только мать, молящуюся на алтаре. Она и меня заставляла молиться, а я считала глупым утыкаться лбом в алтарь и мысленно говорить будто с самим собой.       Я тогда ничего не знала демонах. Тогда я была счастлива просто быть рядом с бабушкой и тётей, тогда я терпеть не могла находиться рядом с матерью. И единственное, о чём я молилась в детстве, и то неосознанно, — это никогда не жить с мамой. Она казалась мне злой, коварной, до безобразия хитрой и даже какой-то жалкой. Она цеплялась за любой член, появлявшийся в её жизни. Стоило ли говорить о том, как мне было противно слушать, как моя мать трахается в соседней комнате с очередным мужиком? Это оставило отпечаток на взрослой мне, я возненавидела мать ещё сильнее за её эгоизм.       Тётя говорила когда-то, что один из маминых ухажёров пытался стянуть с меня платье, когда мне было года четыре. Я не помнила этого и вряд ли вспомню. Спасибо тёте, которая спасла меня. С того-то дня я и осталась на её попечении. А мама была рада этому. Да и мне со временем жить стало проще.       Моя жизнь никогда не была лёгкой, но теперь я считала её обычной и даже… той, которую я мечтала вернуть.       Демон уничтожил меня.       Когда я увидела второго демона в комнате, жизнь пронеслась перед глазами. Я забыла о Боге. В этот момент я вспомнила о бабушке и тёте и о том, что я не люблю свою мать.       — Ляжешь рядом? — спросил Чосо и похлопал на кровать рядом с собой. — Не ляжешь — съем.       Я вздрогнула и поторопилась к кровати, почему-то посчитав шутливую фразу Чосо серьёзной угрозой. Стоило мне вспомнить семью, я стала покорной. Я хотела сделать всё, что в моих силах, чтобы родные не пострадали. Я боялась потерять кого-то из них из-за демонов.       Я легла на спину, на самый край кровати, и сложила на груди руки. Я чувствовала себя мумией. Даже захотелось стать ею, чтобы перестать что-либо чувствовать.       Никто не знал, что у меня были мысли о самоубийстве. Я часто думала о том, как можно быстро и безболезненно прекратить свою жизнь. Об этом знал только Сукуна, которого я не могла обманывать. Он сразу же дал мне понять, что пока он рядом, я не смогу умереть. Он не позволил бы.       Поэтому мысли никогда не превращались в действия.       — Ненавидишь Сукуну, да? — спросил Чосо и повернулся набок.       — Угу, — не открывая рот, сказала я. Можно ли Чосо обманывать? Чувствует ли он ложь так же, как Сукуна?       — Понимаю. Он тот ещё ублюдок.       — Что ты здесь делаешь? — спросила я, глядя, как жёлтые расплывчатые пятна света от гирлянды плавно то исчезают, то снова появляются. Хотелось бы сменить режим освещения на обычный, но страшно было тянуться к кнопке.       — Почувствовал якорь. Вот и пришёл. Я давно не был в мире людей.       — Якорь? — я покосилась на Чосо и тут же глянула обратно на потолок. Его глаза больше не светились красным.       — Человек, за которого демон может зацепиться, чтобы удержаться в мире людей и спокойно находиться здесь. Сукуна не рассказывал?       — Нет…       Чосо посмеялся. Он приблизился ко мне.       — Устала от него? — спросил он мягким голосом. Я сглотнула и согласно кивнула. Я всё ещё боялась обманывать Чосо. — Рябина надолго не удержит его. Рано или поздно она у тебя закончится. А если ты окажешь мне услугу, я достану для тебя ещё.       — У меня уже есть тот, к кому я могу обратиться.       — Тот Деос, что ли? — Чосо усмехнулся. — Рябина в моём значении — это «горькая кровь», а я управляю всем, что связано с кровью. Если потребуется, я эту рябину тебе и свежую достану. Сейчас весна, обычный Деос её вряд ли где-то сможет раздобыть. В отличие от меня.       — Горькая кровь… — зачем-то повторила я, словно в трансе. Я не хотела слушать Чосо. Да и вообще хотела бы потерять способность видеть, слышать и чувствовать хотя бы на эту оставшуюся ночь.       — Ты согласна? Предложение-то очень выгодное, а взамен потребую так, мелочь, — Чосо покрутил рукой, будто прикидывая, что он собирается потребовать взамен. Я посмотрела на него. Его глаза казались слишком добрыми. Пугающе добрыми.       — Сначала скажи, что ты хочешь взамен, — сказала охрипшим голосом я. Чосо улыбнулся и ещё немного приблизился ко мне.       — Мне нужна твоя кровь. Совсем немного, не пугайся. Просто буду иногда просить её у тебя.       — Кровь? Ну… хорошо. — Я не понимала, зачем согласилась. Этот демон казался мне дружелюбным, будто от него не стоило ожидать какой-то подлости или жестокости.       Я не хотела больше видеть Сукуну и я была готова есть эту чёртову рябину хоть до конца жизни. Чосо мог мне с этим помочь. И я считала, что плата за его помощь совсем незначительная. Тем более в сравнении с теми страданиями и ужасом, что я пережила.       — По рукам, — сказал он и привстал на кровати. Он резко перекинул через меня ногу и навалился сверху.       Я упёрлась руками в его грудь. В голове пробегали мысли о том, как сильно я пожалела о своём согласии. Неужели я ошиблась в его доброте? Как я могла пасть так низко и согласиться на такую глупую сделку?       — Не дёргайся, — с выдохом и каким-то приятным предвкушением сказал Чосо.       Я засмотрелась в его глаза. Они действовали на меня, как расслабляющий гипноз. Я почувствовала спокойствие, мне не хотелось сопротивляться, но в то же время я понимала, что мне снова хотят причинить вред.       Он наклонился. Жар его лица обжёг мою кожу. Я резко вздохнула, словно приготовилась к погружению на дно океана, и задрала голову к потолку. Грудь высоко вздымалась от тяжёлого дыхания.       Чосо убрал пальцами мои волосы в сторону и прижался губами к моей шее. Я широко распахнула глаза и приоткрыла беззвучно рот. Странные ощущения. Страшно, горячо и почему-то по телу пробежалась волна мурашек.       — Что ты делаешь? — спросила я и зажмурилась.       Он ответил на мой вопрос действиями. Его губы приоткрылись, скользнув по моей коже. Горячее дыхание облило шею. Его клыки вонзились в кожу. Я вскрикнула, и Чосо зажал мой рот ладонью. От боли, из-за которой брызнули слёзы, я напряглась так, что заныли мышцы. Я вцепилась в твёрдые, широкие плечи Чосо и зажмурилась до звёзд в глазах. Голова затряслась от напряжения, к горлу подкралась тошнота.       В мою кожу вонзились только его верхние клыки. Он прижался к коже расслабленными губами и втянул её в себя. Я расслабила лицо. Шея монотонно ныла.       Чосо издал стон в мою шею. Его рука соскользнула с моего рта, и я смогла широко открыть его, чтобы глубоко и часто задышать.       Мне казалось, будто моё тело стало горячее, чем у демона. Чосо обеими руками погладил мои плечи, стиснул их и скользнул к моей груди. Его пальцы нетерпеливо, жадно сжались на ней, и делал он это так нежно, будто хотел доставить мне удовольствие.       Я не понимала, откуда в моей голове появилось столько непристойных образов и картинок. Я представила против своей же воли голого Чосо, нависающего надо мной сверху…       Чтобы я захотела демона?.. Чтобы я в целом захотела с кем-то секса? Такого быть просто не могло! Я разочаровалась в самой себе, возненавидела собственное тело, которое против моей воли отвечало Чосо мурашками и подрагиваниями. Мои руки отпустили его плечи и вжались в плед на кровати.       Чосо оторвался от моей шеи и выпрямился. Он приподнял голову, тяжело дыша. С уголка его губ стекала кровь, кое-где она размалась по его губам и подбородку. Он опустил голову и посмотрел на меня сверху вниз, всё ещё сидя на коленях по обе стороны от моих бёдер.       — Мне кажется, или ты возбудилась?       — Тебе показалось, — я кашлянула и отвернулась. Я всеми силами пыталась не елозить бёдрами по дивану, чтобы не выдать своих истинных чувств. Я даже не заметила, как соврала ему.       Чосо прикусил нижнюю губу и наклонился ко мне, глядя с любопытством в глаза. Я вжалась всем телом в кровать и чуть опустила вниз голову. Я не хотела, чтобы он видел, как сильно у меня полыхали щёки.       — Демонов-искусителей не обмануть, — сказал он близко у моего лица. — Я вижу, что ты представила у себя вот тут, — он ткнул осторожно пальцем в мой лоб, и я резко повернула голову в сторону. — Я бы не отказался побыть голым над тобой. Но у тебя даже сексуальные фантазии скучные.       Я поджала губы. Надо же ему было унизить меня прямо в такой момент…       — Скоро эффект от рябины спадёт. Поэтому тебе придётся потерпеть до следующего раза. — Он говорил об этом, как о чём-то незначительном и будничном. Например, о погоде.       — Да не хочу я ничего, — я начала выкручиваться из-под него. — Теперь шея болит из-за тебя, — я приложила руку к шее, но я не нашла на ней кровь или раны. — А где?..       — Моя способность. Я научился прятать укусы. Но другие демоны их чуют, имей это в виду. — Он провёл кончиком языка по нижней губе, собирая с неё свежую кровь.       — Ты хочешь сказать, что я теперь должна вот с этим ходить перед Сукуной? — я села на кровати, прислонившись спиной к стене. Чосо придвинулся на край кровати и повернулся ко мне. — Он же убьёт меня! Да чёрт… — Я поджала злобно губы и снова прижалась ладонью к шее. Раны хоть и было видно, но она всё равно болела где-то изнутри.       — Надо было думать прежде, чем соглашаться, — сказал он и невинно улыбнулся. Я шумно втянула носом воздух. — Зато тебе понравилось.       — Нет. Это было больно, — запротестовала я и не соврала.       Когда Чосо укусил меня, я и правда ощутила дикую боль, которая вонзилась своими иглами в мозг. От напряжения я даже не могла закричать. Но было в его укусе нечто другое…       Я бесстыдно и омерзительно начала думать о нём, против моей же воли я видела сексуальные фантазии, которые мне были совершенно не свойственны и где-то в глубине души, где ещё оставался здравый смысл, противны.       — Мне не понравилось. Ты как-то играешься с моими мозгами. Больше не смей так делать! — я уставилась на него злобным взглядом и тяжело задышала и от гнева, и от страха. Я слишком осмелела, стоило бы остудить пыл, пока я не поплатилась за острый язык. Никто не знал, что у этого демона могло быть на уме.       — Я не контролирую это, — ответил Чосо спокойно, я слышала в его голосе толику издёвки.       — Врёшь.       — А смысл? Но мне было интересно узнать, что ты могла бы представить с моим участием. Повторить? — спросил Чосо и резко развернулся ко мне всем телом. Он упёрся руками в кровать и чуть вытянулся ко мне. Он смотрел на меня томным взглядом, его радужки сверкнули красным, как лезвие ножа сверкает солнечными бликами в ярком дневном свете.       Я вжалась лопатками в изголовье кровати и скомкала кулаками подушку.       — Нет! — отчеканила я.       — Всего раз. Я так давно не пил кровь, что даже забыл её вкус. Знаешь… это как наркотик. Пробовала хоть раз наркотики? — говорил он и неторопливо приближался ко мне, как змея к маленькой, испуганной добыче.       — Нет, — ответила я и вздрогнула. Его лицо очутилось прямо перед моим.       Чосо нырнул руками под мою футболку, сжал бока, и резко прильнул к моей шее. Волны удовольствия облили меня от его прикосновений до кончиков пальцев. Тело обожгло. Я вскрикнула высоким тоном. И снова больше от приятных чувств, чем от боли.       Клыки снова вонзились в мою кожу и тут же вылезли, оставив после себя мелкие дыры, из которых текла кровь прямо в рот демона. Он выдохнул через нос в мою шею, и моё тело отозвалось мурашками.       Я ни разу не ощущала нечто подобное. Даже страх отступил на второй план. Это была иллюзия, обман подлого демона, но… как же было хорошо. Тело расслабилось, меня наконец-то больше не мучали тянущие, ноющие спазмы или тревожные мысли каждую минуту. Я никогда не могла даже подумать о том, что я смогу раствориться под мужским телом и захотеть его.       — Боюсь заиграться с тобой, — прошептал Чосо в мою шею, и я чуть вытянула лицо к потолку. Губы расслабленно приоткрылись. Ко лбу и ушам прилипли мелкие локоны, они были влажные из-за пота.       Между ног стянуло, завыло из-за того, что я не могу получить то, чего так резко захотела. Ноги стали словно парализованными, а пальцы мелко-мелко тряслись, то сжимая, то разжимая подушку.       Чосо приложил к шее язык и провёл вверх, почти до самой мочки уха.       Я издала стон. Тело прекратило мне подчиняться, а мысли и вовсе сбились с правильного пути. Я забыла обо всём: о семье, о Сукуне, о Боге… Я забыла о собственных принципах, страхах и совести. Их словно никогда не существовало в этом мире.       Когда я прикрыла глаза, в голове я вспышками увидела Чосо, который устроился между моих ног и ласкал меня языком. Я резко открыла глаза и вжалась руками в плечи Чосо. Я испугалась этих фантазий.       — Нет, прекрати, прошу тебя, — тяжело дыша, сказала я и почувствовала, как сильно у меня горят щёки. В комнате стало жарко и чересчур душно, хотелось открыть окно и уткнуться лицом в снег, чтобы остыть. — Мерзость какая… Ты же демон. Уходи, пока Сукуна не вернулся! — Я скрестила руки на груди, неосознанно прячась, и опустила вниз голову. Ноги сомкнулись, между ног и низ живота всё ещё горели от возбуждения.       Чосо убрал руки из-под футболки и скатился обратно к краю кровати. Я кожей почувствовала холодное одиночество, когда его горячие руки перестали касаться меня.       — А если не уйду?       — Он убьёт и тебя, и меня. Я уже дала тебе кровь, можешь не приносить свою рябину. Просто уходи отсюда, — я слезла с кровати, держась рукой за шею. Мне было тяжело говорить из-за того, как сильно ныла кожа на месте укусов.       Чосо вытер внутренней стороной большого пальца кровь с губ.       — Ты такая трусливая. Даже здесь ты не особенная.       — Да что ты?! — я тяжело задышала от гнева и возмущения. Возбуждение сошло на нет. Между грудью рокотала ярость, я боялась повысить голос, чтобы не разбудить родных. Из-за того, что я сдерживала эмоции, хотелось устроить погром: ломать, рвать, швырять, рушить, бить… Всё что угодно, лишь бы выплеснуть накопившейся гнев. — Трусливая? А что мне нужно делать с вами, демонами? Ножом в вас тыкать? Пощёчину дать? Или переговоры с вами провести за чашечкой чая?! Сука… Очередной умник.       — Я не успеваю за сменой твоих эмоций. Отматай назад, минуту назад ты мне нравилась больше.       — Заткнись.       — Рина-а-а, — услышала я протяжный распев своего имени. Тяжёлые шаги приближались к моей комнате, становились всё громче и оглушительнее.       — Скажешь ему про меня — и ты труп. И твоя семья тоже, — Чосо улыбнулся мне и исчез, как по щелчку пальца, растворившись в лёгком чёрном дыму.       Я заметалась по комнате, снова стала прикладывать руку к шее, проверяя, видно ли укусы. Я начала зачёсывать волосы вперёд пальцами, чтобы хоть как-то спрятать шею.       — Ри-и-ина-а… — снова раздалось за стеной, на этот раз у самой двери. Ручка медленно повернулась в сторону и щёлкнула.       Я застыла статуей в центре комнаты. Я неотрывно смотрела на открывающуюся дверь, словно прямо сейчас оттуда вылетит сама Смерть и утащит меня за собой навечно в неизвестность.       Даже плакать не хотелось. Было страшно проявлять себя даже дыханием. Я пыталась унять в теле дрожь, но вместе этого тряслась всё сильнее.       — Как же ты разочаровала меня, Рина, — сказал Сукуна, показавшийся в темноте дверного проёма.       Я видела в лёгком жёлтом свете его расслабленное лицо. И я уже знала, что оно вот-вот может перекоситься от гнева. Он будет кричать на меня, и никто этого не услышит. Будет делать со мной всё, что пожелает, и никто не узнает об этом. Потому что я не смогу рассказать кому-либо о случившемся. Только Деосу Гето. Он был единственным, кому я могла верить. Только бы дожить до утра…       — Как будешь оправдываться? Я хочу это услышать.       Он сделал шаг вперёд. Моё тело дрогнуло от ужаса. Сердце заглушило любые звуки вокруг меня, кроме голоса Сукуны. Я реагировала на него, как на резкие удары барабана в полной тишине.       — Прости меня, — прошептала я охрипшим голосом и посмотрела широко распахнутыми глазами вниз перед собой. Я увидела его ноги — он стоял ко мне уже слишком близко. Капля пота, стекавшая со лба, щекотала кожу. Левое глазное яблоко начало быстро пульсировать. — Умоляю, прости. Это была ошибка… Я не знала, что творю. — С щёк скатились две крупные слезы, а лицо так и оставалось застывшим от ужаса.       Так много всего произошло за одну ночь. А ведь за окном уже виднелся лёгкий рассвет. После празднования моего дня рождения семья проснётся нескоро. Я даже была рада этому. Я успею перетерпеть весь этот ужас в одиночку. Ведь Сукуна не стал бы останавливаться даже тогда, когда внизу были бы тётя с бабушкой, воркующие за утренним завтраком.       Пальцы похолодели, словно их опустили в лёд. Колени подогнулись.       — Прости меня, прости! — начала говорить я сквозь слёзы, падая на колени перед Сукуной. Я вжалась руками в его тёплое кимоно и задрала вверх голову, чтобы увидеть его лицо.       Он будто ничего не чувствовал. Был спокойный, равнодушный. Но душой я ощущала, что он начинает вскипать. Я ждала от Сукуны сейчас чего угодно. Я даже забыла о том, что пару минут назад здесь был Чосо. Забыла обо всём в этом мире вот уже во второй раз, но сейчас память испарилась из-за ужаса, от которого будто грозилось остановится сердце.       — Мерзость, — ответил он и отпихнул меня коленом в плечо. Я вскрикнула сквозь плотно сжатые губы. Даже звуки, что я издавала, были прерывистые и дрожащие.       — Нет, нет, — запротестовала шёпотом я и выпрямилась снова. Я вцепилась в кимоно Сукуны, потянула его в стороны, начала судорожно и быстро развязывать его пояс. — Я сделаю всё сама. Ты же хотел увидеть мою улыбку, да? — Голова тряслась сама по себе, нервный тик настиг и её. Я смотрела безумным взглядом на Сукуну и улыбнулась сквозь слёзы. — Я буду улыбаться. Сделаю всё, что ты скажешь. Я могу ублажить тебя по своей воле, хочешь? Хочешь? А? Сукуна? Ответь, прошу, ответь мне…       Я взялась рукой за его член, чуть сжав. Он был не до конца вставший, мои пальцы почти перестали смыкаться с большим. Я увидела, как Сукуна сжал челюсти и прикрыл молча глаза.       — Ответь хоть что-нибудь… — я нервно улыбнулась и прижалась второй рукой к его ноге.       Он улыбнулся и посмотрел на меня. Его улыбка становилась всё шире и шире, плечи затряслись. Демон хрипло, негромко засмеялся.       Он сел передо мной на корточки, и я упёрлась обеими ладонями в пол.       Сукуна прикусил нижнюю губу и вдохнул тяжело сквозь зубы и напряжённый язык. Он поцокал и снова улыбнулся. Его пальцы осторожно обхватили моё лицо. Я почти скулила из-за истерической лихорадки, не в силах отвести взгляд от красных демонических глаз.       — Решила лживо улыбаться мне? Ты забыла, что я вижу любую твою ложь, маленькая Рина?       — Я буду стараться, клянусь, — ответила я. В его глазах читалось недоверие. Я прекрасно знала, что смысла разговаривать с ним не было. Я не могла прекратить борьбу.       Сукуна размахнулся и ударил меня рукой по щеке. Я вскрикнула. Адреналин резко закипел в жилах. Я отползла в сторону и начала вставать на ноги. Захотелось убежать. Наконец-то моё тело освободилось от невидимых оков ужаса.       Я побежала к двери. Сукуна тут же схватил меня за волосы. Я вжалась пальцами в голову и закричала, раздирая горло. Сукуна прижал меня спиной к своему торсу и зажал мой рот ладонью.       — Заткнись, сука, — прошептал он над моим ухом. — Хоть ещё один писк издашь — я сломаю тебе ногу. Больше не сможешь бегать от меня.       Я зажмурилась. Зубы начали болеть от того, как сильно Сукуна давил на мои щёки.       Он опустил руку от моего лица. Я нырнула в карман джинсов и закинула в рот оставшуюся рябину. Всё произошло слишком быстро…       Сукуна почти зарычал и прижал меня сильнее спиной к себе. Он запустил в мой рот два длинных пальца и проснул их слишком глубоко. Его ногти разодрали язык и миндалины и залезли глубже, по самый корень языка.       Я хрипло вздохнула. Челюсть свело, желудок словно подпрыгнул. Я согнулась в его руках, и меня стошнило на пол. Запах рвоты вызывал более сильную тошноту. С языка и губ стекала тягучая желчь, смешанная с кровью. Ягоды остались где-то в рвоте на полу.       — Кто тебе дал рябину? — Сукуна, всё ещё сжимая меня, стиснул пальцами мою шею. Я захрипела и вцепилась обеими руками в его пальцы.       Мне хотелось умереть. Горло жгло от боли, в носу остался мерзкий запах, я даже не могла вытереть губы из-за страха задохнуться. Я невольно затопала ногой по полу и начала хлопать руками по предплечью Сукуны.       — Тот Деос, да? Да кто он такой, блять… Как он посмел… — говорил Сукуна. Он разжал пальцы на моём горле. С завываниями я вздохнула полной грудью. Я громко рыдала, плевала на пол остатки желчи и крови.       Я пошла на ослабевших ногах к двери. Схватилась за ручку.       — Кровь? — спросил Сукуна. Я резко обернулась к нему. Его пальцы были красные. Он смотрел на них, затем кинул взгляд на меня. Он сделал ко мне шаг и отодвинул мои влажные от ледяного пота волосы в сторону.       — Это ещё что? — спросил шёпотом он. Сукуна схватил меня за волосы и швырнул на пол.       Локти зажгло. На секунду я потерялась в пространстве, в глазах стало темно. Я приподняла голову и увидела рябину, блестящую от рвоты и желчи.       Пока Сукуна шагал ко мне, я начала собирать ягоды с пола и глотать их.       — Стой, блять!       Снова затошнило, в этот раз от мерзкого горького запаха и жгучего вкуса оболочки ягод. Я мучительно глотала их одну за другой, жмурясь.       Наступила тишина. В окно заглянул первый луч солнца, который пересёк моё тело. Я повернулась на спину, кашляя. Хотелось пить, отмыться и почистить зубы. Тошнота скрутила желудок и стянула нижнюю челюсть.       Не хотелось больше ни плакать, ни смеяться. Не хотелось больше думать. И даже жить. Я смотрела в потолок и наслаждалась тишиной. Вряд ли она продлиться долго.       Я подумала про тётю и бабушку. Их улыбки всегда заставляли меня снова поверить в жизнь и в себя. Я жила ради них. И я была готова умереть за них, если потребуется. Больше всего на свете я боялась, что Сукуна доберётся до них.       Я уже смирилась с личным адом наяву. Но я никогда не смирилась бы, если бы мой ад разделила семья.       — Помоги мне, — прошептала я одними губами, глядя в потолок.       Я осталась в комнате одна, лохматая, с кровью и рвотой на лице, больным телом. И радовалась, что осталась в одиночестве. Прошла всего ночь, всего одна ночь, а я уже отказывалась жить дальше.       — Рина, девочка моя, ты в порядке? — услышала я голос тёти за дверью. Я беззвучно засмеялась и прикрыла лицо ладонями, в глазах заблестели слёзы. — Рина?       — Всё хорошо, тётя! — крикнула я, стараясь сделать ровный голос. Я смотрела неотрывно в потолок и выравнивала дыхание. — Кошмар приснился.       — Ну хорошо, я пойду ещё посплю. Буди, если что.       — Хорошо, — ответила я тихо, тётя явно не услышала меня. Она ещё постояла пару минут за дверью. И наконец послышались отделяющиеся шаги.