Грешники

            Мегуми и Нобара вошли в кафе. Они сразу же помахали мне, проходя между столиками. Я неотрывно смотрела на их приближающиеся фигуры, постоянно вглядываясь в движения за их спинами. Я боялась увидеть за ними голову с розовыми, короткими волосами и с татуированным лицом. А самое главное — эти леденящие душу красные глаза.       Я сунула руку в карман, достала оттуда один из мешочков с рябиной и съела три засохшие ягоды. Они снова ободрали горло. Я жмурилась, пытаясь справиться с жжением, глотала слюну и ждала, когда неприятные ощущения отступят.       — Привет! — сказала Нобара и плюхнулась на диванчик напротив меня, рядом с ней сел Мегуми и сдержанно улыбнулся мне. — Как ты? Мы так давно не виделись!       — Жить можно, — я неловко посмеялась. Появление друзей успокоило меня, я даже на какое-то время смогла забыть и про Сукуну, и про Чосо. Только пришлось время от времени делать вид, что я поправлю штаны, чтобы застегнуть их. — А у вас как дела?       — Я подала документы в пару университетов Сеула ещё в марте, думала рассказать при встрече, — Нобара сначала счастливо улыбнулась, а потом склонила голову. — Ну… я тебе как-то говорила, что хочу учиться в Корее. У тебя просто лицо такое, будто для тебя это новость…       — Нет, просто я не ожидала, что это будет так скоро, — я выдавила из себя улыбку, надеясь, что вышло правдоподобно.       — Я, в общем-то, тоже подал документы в Сеул… Но ещё не факт, что я вообще поступлю. До начала учёбы ещё полгода, может всё измениться. Я подал документы и в японские вузы, — сказал негромко Мегуми и глянул на меня исподлобья, наблюдая за моей реакцией. Я вздохнула и сцепила руки в замок на столе, подёргивая пальцами.       — Я рада за вас, честно! Не подумайте… Мне просто грустно, что вы возможно уедете.       — Почему ты с нами не подала документы? Мы же хотели поехать вместе, — спросила меня Нобара, и её вопрос вогнал меня в краску. От стыда сердце защемило, стало быстро биться.       — Я не сдавала экзаменов. Мне нужно немного времени, чтобы вылечиться.       — Тебе всё ещё плохо? А на следующий год поедешь? — продолжила настаивать Нобара, от чего у меня внезапно защипало в носу. Я стала контролировать дыхание, чтобы оно не сорвалось на плач. Я пожала плечами и глянула вниз, на свои трясущиеся руки. Я стала колупать заусенцы, иногда причиняя себе случайную боль и выпуская кровь.       — Не знаю, — ответила наконец я и вздохнула, скрывая начинающиеся слёзы. Я даже не знала, выживу ли до следующего учебного года, а тут Нобара спрашивала меня об учёбе. Знали бы они, какую борьбу мне приходилось вести, они не стали бы заваливать меня вопросами. Во время подобных разговоров я каждый раз сдерживалась, что не начать рассказывать им всю правду обо мне и моих «болезнях».       — Да забей, — Мегуми махнул рукой. — Ещё не факт, что у нас самих что-то получится. Нужно ждать результатов. Как твоё здоровье? Тебе стало лучше?       — Немного да. Думаю, что скоро уже совсем вылечусь от некоторых болячек. — Пришлось соврать. Я не могла признаться, что мне стало во сто крат хуже, чем было в четырнадцать лет и после.       Под руками задрожал стол. Сначала мне показалось, будто я это меня трясло настолько, что я начала шатать мебель под собой. Я округлила глаза и стала смотреть по сторонам.       — Что с тобой? — спросила Нобара и коснулась моей руки. Я вздрогнула, икнув от неожиданности.       — Что это… — прошептала я, оторвав ладони от стола и снова приложив к нему. От столешницы шла вибрация, будто на ней звонил телефон.       В окно врезался ворон с такой скоростью и силой, что от его тела осталось кровавое пятно, а оно само замертво свалилось на землю. Я отскочила назад от окна и стала смотреть неотрывно на него.       Нобара от испуга схватила Мегуми за рукав его толстовки. Я переглянулась с ними и осторожно придвинулась к стеклу. Переломанное тело мёртвой огромной птицы лежало на асфальте, перья переломались, крылья неестественно вывернулись после удара и блестели от крови.       Я всмотрелась в улицу. Словно из ниоткуда второй ворон ударился в стекло напротив меня. Я вскрикнула и упала на диванчик. Он скрипнул об пол, сдвинувшись с места. Тяжело дыша, я поползла назад и встала на трясущиеся ноги. Они немели от страха, не слушались, несли меня прочь от стекла.       Воронов становилось всё больше. В кафе поднялся крик. Паника охватила даже персонал заведения.       Мегуми и Нобара подбежали ко мне и стали тащить назад, подальше от стекла. Оно трескалось от ударов, покрывалось птичьей кровью. Каждая птица падала переломанной и бездыханной. Я всмотрелась в окно. Адреналин словно помог прорезаться зрению.       Я увидела на улице с трудом различимое пятно белого кимоно и розовую макушку. Вороны мелькали перед глазами чёрными вспышками, стремясь покончить свою жизнь о стекло кафе. Я зашагала спиной вперёд, когда увидела слишком близко сверкнувшие в наступившем мраке красные глаза.       Впервые в жизни я видела нечто подобное. «Мегуми и Нобара, простите, простите, простите», — начали набатом бить в моих мыслях извинения. Больнее всего было то, что они не могли исправить эту ситуацию. Мои извинения ничего не стоили, тем более немые.       — Бегите отсюда! — я начала толкать друзей к выходу. — Пожалуйста, уходите!       — Рина! Ты чего? — спросила Нобара испуганно. Нас случайно толкнули паникующие люди, стремящиеся к выходу. Работники кафе выходили на улицу, чтобы спасти посетителей и себя. Кто-то умудрился даже забрать с собой что-то самое важное и ценное.       — Я… я не… — я начала заикаться.       Сотни или даже тысячи осколков полетели в нашу сторону. В этот момент страх так сильно оглушил меня, что я не слышала собственного крика. Прикрывая себя и пытаясь хоть как-то прикрыть друзей, я отвернулась от окна. Пара осколков ударила по моей щеке, царапнув их до крови.       Стёкла звенели о пол и деревянные столы, врезаясь друг в друга. Десятки воронов влетели внутрь и устроили хаос. Их крылья сбивали фотографии посетителей, а клювы рвали их в клочья. Несколько воронов дрались у кофемашинки и уронили её с жутким грохотом на пол. Множество хлопков их крыльев даже заглушали людские крики. Пара воронов напала на убегающую к выходу девушку и начала вырывать клочки её густых, чёрных волос и цеплять золотые серьги, раздирая в кровь мочки ушей.       — Прекрати, — кружась на месте в эпицентре хаоса, глядя, как вокруг летают пух и перья, прошептала я. Под ногами хрустели стёкла. — Просто прекрати. — Я окоченела, надеясь, что Сукуна слышал меня. Мегуми и Нобара пытались вытянуть меня, но я не могла шевельнуться.       Если бы я не пришла сюда, никакой трагедии бы не случилось. Не было бы воронов, паникующих и страдающих от ран и страха людей, разгромленного кафе… Я не подвергла бы опасности десятки посетителей и персонала, особенно своих друзей. Всё из-за меня.       В груди задавило. Я часто задышала, чувствуя, как начинала кружиться голова. Пространство будто сужалось, грозясь меня раздавить со всех сторон. Я смотрела по сторонам, нарастающая паника давила на черепную коробку, пространство плыло, кружилось, как карусель. Меня начало тошнить.       — Рина, чёрт возьми… — Мегуми подхватил меня на руки и пошёл вместе со мной к выходу. Я скрючилась в его руках, напрягая живот, чтобы хоть как-то контролировать приступ тошноты.       Один из воронов ударил его по голове, и Мегуми издал недовольный рычащий звук через закрытый рот. Нобара начала махать около нас руками и громко кричать на птиц, чтобы хоть как-то спугнуть их.       — Отпусти меня, — задыхаясь, будто я захлёбывалась невидимой водой, проговорила я. — Тебе нельзя, он…       — Убери руки от неё, — услышала я вибрирующий, громкий тембр голоса за спиной. И эта фраза явно предназначалась не мне.       Сукуна схватил меня за волосы, это могла увидеть только я. И я действительно заметила его, даже несмотря на съеденные три рябины. Когда он наклонил болезненно мою голову, я увидела его перекошенное от ярости лицо.       Вторая рука Сукуны стремительно прижалась к макушке Мегуми и толкнула её с такой силой, что мы вместе свалились на пол и прокатились по нему.       — Какого хера… — мыча от боли в голове, которой он ударился о металлическую ножку стола, прохрипел Мегуми. Я пыталась встать с живота, и тут почувствовала, как тяжёлая стопа прижалась к моей спине и придавила к полу.       — Рина, — позвал меня Мегуми и сел. Он повернулся ко мне, упёрся руками в пол и медленно поморгал, пытаясь прийти в себя. — Ты в порядке?       Я согласно покивала, понимая, что не могу встать. Я протянула вперёд руку, чтобы дотянуться до Мегуми. Отчаяние настолько сильно охватило меня, что я искала даже спасение в друге, который даже не знал, от чего меня нужно спасать. Мне просто нужно было коснуться его, чтобы понять, что я не одна.       — Мегуми, — прохныкала я. Сукуна с силой надавил на мою спину, и я хрипло закричала от боли в рёбрах. Живот и грудь настолько сильно вдавились в пол, что я не могла дышать.       — Ты воняешь другим демоном, — сказал Сукуна, наклонившись ко мне. — Теперь ещё и этим сопляком.       В кафе постепенно наступала тишина. Вороны рассаживались по местам, где была еда, или же просто садились на столы, стулья, вешалки, полки — куда угодно, лишь бы просто молча наблюдать за нами, как заинтересованные зрители в драматическом театре.       — Давай помогу встать, — сказал Мегуми, и они с Нобарой начали помогать мне, хватая под руки. Зарычав от злости, Сукуна неохотно убрал ногу со спины, и я тяжело вздохнула.       — Если ты сейчас уйдёшь, я пойду следом за тобой. И рябина тебя не спасёт, — говорил Сукуна мне в спину, когда Мегуми и Нобара шли по обе стороны от меня и помогли мне дойти до выхода. Я смотрела перед собой, не видя ничего: весь мир словно стал пустым, не имеющим значение. Я слышала только голос демона, он будто стал видимым и осязаемым, стал всем, от чего отчаяние и безысходность постепенно переходили в смирение. — Я достану тебя когда угодно и где угодно, съешь хоть целое дерево этой ебучей рябины. Ты моя, Рина, — его рука провела по моей больной спине, и я напряглась, чуть прогнувшись вперёд.       — Всё хорошо? — спросила обеспокоенно Нобара. И я энергично покивала.       — Я пойду за твоими друзьями, за твоей семьёй. За всеми, кто тебе дорог, и буду уничтожать их одного за другим. Представь, какой ужас они испытают перед мучительной смертью: ты не видишь того, кто убивает тебя, и всё для тебя становится неизвестностью. А неизвестность всегда пугает, не так ли?       У меня задрожала нижняя губа. Нервный тик не дал мне спокойно мыслить. Каждая минута была на счету, мне нужно было придумать хоть что-то, что могло бы разделить нас с друзьями. Я должна была от них уйти хотя бы сейчас, хотя бы сегодня, чтобы никто не смог причинить им вред. Должна была заставить Сукуну быть рядом со мной, чтобы я знала, что никто не пострадает из-за него. И из-за меня.       Это всё из-за меня.       — Я позвоню дяде, и он заберёт меня. Ребята, езжайте домой без меня, пожалуйста, — сказала я им на улице под вой скорой помощи и полицейских машин.       — Ребята, вы в порядке?! — к нам подбежал мужчина в медицинской форме.       — Мой друг сильно ударился головой, — сказала я, и мы остановились. Я увидела, что по виску у Мегуми текла кровь и только в этот момент удивилась тому, как сильно он стукнулся. — Осмотрите его, пожалуйста.       — Рина, — буркнул недовольно Мегуми, глянув на меня. — Мне нормально, я даже ничего не чувствую.       Медик повёл недовольного Мегуми за руку к машинам скорой помощи.       — Иди с ним, я поеду с дядей, — сказала я Нобаре, взяв её успокаивающе за руку. — Напиши мне, как доберётесь до дома.       — Я не могу тебя бросить, тебе же совсем плохо! — запротестовала Нобара и посмотрела на Мегуми. — И его я тоже бросить не могу… Останься.       Я чуть обернулась. Сукуна стоял за моей спиной и ждал, когда я уйду от друзей и подойду к нему. В этот момент я мечтала о том, чтобы весь мир увидел этого демона и до смерти закидал всем, что попалось бы под руку.       — Со мной будет дядя, мне лучше поехать домой, а Мегуми тогда останется один. Поэтому иди к нему, — настаивала я, хотя на самом деле душа так и кричала: «Нобара, прошу тебя, не бросай меня, останься со мной!»       Мои глаза почти не моргали. Я знала, что Сукуна рядом. Он смотрел на меня. И кидал угрожающие взгляды на друзей и окружающих меня людей, которым он мог причинить вред только потому, что я снова ослушалась его.       Нобара отпустила мою руку и кивнула. Я тут же ощутила гнетущее одиночество, несмотря на то, как много людей окружало нас. В этой борьбе мне помогал только Деос Гето, но сейчас его здесь не было. В этот момент я думала, что больше никогда не смогу увидеть его.       — А теперь ты прямо сейчас сядешь в любой транспорт и поедешь до дома, хорошо? — Сукуна провёл по моей щеке и чуть отодвинул волосы в сторону. Его пальцы коснулись моей шеи, того места, где был укус Чосо. Голос демона был наигранно ласковым. Я понимала, что Сукуна превратился в атомную бомбу замедленного действия. И я не знала, когда эта бомба могла рвануть. Мы вместе наблюдали за тем, как Нобара отдалялась от нас. — И ты расскажешь мне всё: и про рябину, и про демона, который сделал тебя такой грязной. Тебе не стыдно, Рина?       — Нисколько, — сказала я негромко. Хоть я и смирилась со своей участью, но я всё ещё не могла унять дрожь в руках. Я снова стала колупать заусенцы, оглядываться нервно по сторонам, не зная, за что зацепиться взглядом, и кусать внутреннюю сторону щеки до крови.       — Пойдём, пойдём, — поглаживая меня по спине, сказал Сукуна. Я развернулась и пошла по улицам под вой сирен и людской гомон, не в силах повернуться назад. Я не хотела видеть, насколько сильно я отдалилась от друзей. Не хотела знать, что я осталась одна. Снова.       — Что ты будешь делать со мной? — спросила негромко я, когда передо мной не было людей.       — Не знаю, милая моя Рина, — Сукуна улыбался, я слышала это в его голосе. — Пока не придумал. Всё, что я делал с тобой до этого, не так уж и равноценно твоему поступку.       Когда я дождалась транспорта, я села и поехала до нужной остановки. Я не хотела домой. Впервые в жизни я так отчаянно цеплялась за мысль, что я не хочу домой, что мне стало физически больно от безысходности. Живот из-за нервов резало настолько сильно, что я не могла сделать маленький резкий вдох. Пришлось дышать очень медленно и сидеть с прямой спиной, пока мне не стало лучше.       — Ты мерзкая, Рина. Грязная, мерзкая и жалкая, — говорил он спокойным тоном, чуть улыбаясь. Он стоял около меня и водил рукой по моим волосам, по плечу, будто играл роль нежного парня, если бы не его оскорбления, что лились из его рта. — И в этом мире никому ты так сильно не нужна, как мне. Даже друзья уходят от тебя. Твоя подружка предпочла пойти к тому человеческому сопляку вместо того, чтобы остаться с тобой. Тётя упорно не замечает твоих проблем, хотя всё кроется на поверхности. А бабушка? Бабушка вообще не верит даже в твою болезнь. Все считали, что ты придумываешь себе проблемы. Один я вижу правду и говорю тебе её, Рина. Я так люблю тебя, я никогда тебя не брошу, — его лицо коснулось моего. Тяжело сопя, он жадно провёл носом по моей скуле, держась за вторую сторону лица рукой. Его горячее дыхание обжигало кожу. — Только моя, ясно? Нужно выбить из тебя этот мерзкий запах. Чей он, Рина, м? Чей он? — продолжая водить своим лицом по моему, с яростным рычанием говорил негромко он. — Не знаю от тебя, узнаю от кого-нибудь другого. У твоего Деоса, например. Что этот демон делал с тобой? М, Рина?       Я молчала. Я не хотела разговаривать с ним в транспорте, где меня спокойно могли услышать. Да и вообще не было желания говорить ему хоть слово.       — Молчи, молчи, пока можешь молчать, — он улыбнулся, поцеловал меня в висок. — Я всё увижу в этой маленькой голове, — Сукуна прижался рукой с раскрытыми пальцами к моим волосам, как к баскетбольному мячу, и чуть надавил, будто прямо сейчас хотел раздавить мой череп. — Всё, что ты скрываешь, всё, что ты хотела бы скрыть, абсолютно всё, — как в бреду повторял он и нервно засмеялся. — Что мне нужно сделать, чтобы ты так и осталась моей? Чтобы ты больше не убегала от меня.       Его рука плавно скользнула в карман джинсов и потянула мешочек. Он держал его перед собой кончиками пальцев, опасаясь прикоснуться к основанию, где лежали ягоды.       — Рябина, рябина, рябина, — задумчиво проговорил он и покрутил мешочек, как юлу. — Чьи же это ягоды?..       Я оплатила проезд и вышла на своей остановке. Я глубоко задышала, когда свежий воздух попал в мои лёгкие. Стало немного спокойнее. Но это было до тех пор, пока я не дошла до дома. Я не торопилась открывать входную дверь, но и не могла тянуть слишком долго, чтобы не злить демона.       — Тётя, я дома! — крикнула я и не получила ответа. — Тётя?       — Знаешь, Рина, в чём отличие тебя и меня? — спросил он, и я замерла, глядя перед собой. Дом пустовал. Теперь я взаправду слышала только голос Сукуны. — Я так долго живу на этом свете, не хватит даже десять твоих жизней, чтобы посчитать мои года. И я уже очень давно усвоил один урок: хочешь, чтобы твой план сработал красиво, продумай всё на десять шагов вперёд. Думала, сейчас придёшь, и тут тебя будут ждать родные? — спросил Сукуна негромко, с хрипотцой. Он стоял за моей спиной, сжимая дрожащие плечи, которые казались такими хрупкими под его руками. — Мне пришлось немного поиграться с твоей бабушкой и воронами, чтобы как-то избавиться от них на какое-то время.       — Что ты сделал с моей бабушкой? — спросила я шёпотом, жалобно сведя брови.       — Она жива. Просто немного… немного нездорова. Но она в порядке, — Сукуна посмеялся. — А жаль. Ни тёти, ни дяди, ни бабушки… Грустно, правда?       Я только в этот момент осознала, насколько серьёзной была ситуация. Бабушка в больнице. Но самое главное, что она была жива. Она пострадала из-за меня. Я снова захотела плакать. Слишком много людей страдали только потому, что за мной по пятам ходили демоны. За мной! Именно я была причиной всех этих бед.       — Сукуна, прошу тебя… — я резко развернулась и зашагала спиной вперёд. — Ты же сам сказал, что любишь меня, — я нервно улыбнулась, продолжая делать неторопливые шаги и запинаясь даже о свои заплетающиеся ноги. Унижение самой себя не вызвало стыд. Я цеплялась даже за него, лишь бы избежать своей участи.       Я врезалась бедром в стол и даже не обратила внимание на ноющую боль в коже и мышцах от удара. Я обошла его, не отрывая взгляда от шагающего на меня Сукуны.       — Если любишь, не надо причинять мне боль. Хотя бы немного пощади меня, Сукуна, прошу тебя…       — Просишь? Как просила у Деоса и второго демона помощи, чтобы избавиться от меня? Ты такая конченная блядь, Рина, — Сукуна гневно усмехнулся, приподняв уголки верхних губ. Его ноздри широко раздувались от тяжелого дыхания, а глаза распахнулись, от чего я могла полностью разглядеть его красные глаза. — Просишь, да? Умоляешь? — Он резко протянул руку вперёд, чтобы схватить меня, но я отскочила назад и чуть не упала из-за лестницы на своём пути. Он издевательски посмеялся надо мной и моим испугом. — Даже сейчас я чувствую эту вонь… Ты позволяла касаться себя, дала свою кровь какому-то жалкому искусителю, и даже не подумала обо мне. Ты такая эгоистичная сука.       — Я? — почти плача, спросила я, удивляясь его словам. — Я эгоистичная? Это ты, всё ты…       — Это всё ты, милая моя, — говорил он, шагая вместе со мной по лестнице. — Из-за тебя сегодня вороны разнесли кафе. Из-за тебя Мегуми пострадал. Из-за тебя пострадали другие. Из-за тебя пострадала твоя любимая бабуля. И из-за тебя будут страдать дальше. Снова и снова, это будет непрекращающийся цикл, и это будет твоё личное проклятие. И я вижу по твоим глазам, что ты разделяешь моё мнение.       Я споткнулась на последней ступеньке и свалилась на спину. Я зажмурилась и тут же открыла глаза, когда Сукуна схватил меня за ногу и дёрнул на себя. Он сел на одно колено передо мной и упёрся рукой в пол. Демон смотрел на меня сверху вниз изучающим взглядом.       — Сукуна, — умоляюще произнесла я, и это было всё, что я могла сказать.       Разве слова имели значение? Разве он стал бы меня слушать именно сейчас после всего того, что я сделала ему? Я лишь вызвала его гнев. Мне не стало ходить к Деосу, не стоило молиться богу, не стоило принимать рябину и точно не стоило соглашаться на условия Чосо и тем более получать удовольствие от его ласк. В этот момент даже по ним я начала скучать. Тогда мне впервые было хорошо от подобных прикосновений. А теперь я снова в западне, снова оказалась в той ситуации, когда мне будет только мерзко и больно.       Сукуна упал обеими коленями по обе стороны от меня, выпрямил спину и стал расстёгивать мои джинсы. Я вжалась пальцами в пол до боли в ногтях. Я была готова выцарапать ими яму до самого ядра Земли, лишь бы хоть где-то спрятаться от демона.       — Ты скажешь имя? — спросил Сукуна, упираясь руками около моей головы. Его тень скрывала меня от всего мира, была ледяной и устрашающей. Я пыталась смотреть в его глаза и просто свыкнуться с мыслью о том, что мне нужно перетерпеть всё, что он собирался со мной делать. Мне просто нужно было подождать. Я знала, что он не стал бы меня убивать. Хотя в моменты боли и насилия я хотела этого больше всего на свете.       — Нет, — отчеканила я.       — Скажи мне его имя, — уже потребовал он и сжал пальцами моё лицо. Он дёрнул его, чуть не ударив меня макушкой о пол. — Скажи, Рина.       — Нет! — крикнула я, и он той же рукой ударил меня по щеке. Голова повернулась в сторону. Я зажмурилась, когда слёзы брызнули из глаз.       Сукуна выпрямил спину. Он резко стянул с моей ноги сапог, швырнул в сторону полосатый жёлтый носок. Он схватил рукой стопу и впился чуть длинными, острыми ногтями в её центр, в самое нежное место между пяткой и пальцами.       Сукуна улыбнулся, тяжело дыша, и смотрел на меня широко распахнутыми глазами.       — Один, — начал считать он и чуть надавил на кожу. Я дёрнулась и стала глубоко вдыхать, чтобы приготовиться к боли. Он улыбался всё шире и шире, а глаза становились безумными. — Два… Три!       Его ногти надавили на кожу. Я закричала до боли в лёгких, и Сукуна надавил на мой рот и зажал пальцами нос. От напряжения и от нехватки кислорода мне казалось, что я вот-вот взорвусь, как передутый тонкий шарик.       Он отпустил моё лицо, и я резко вздохнула с громким хрипом.       — Имя, блять! — заорал Сукуна, приблизившись к моему лицу. — Скажи имя, сука, — стиснув плотно зубы до скрипа, сказал он и вжался руками в мою шею.       Я дёргала ногой от боли и поскуливала, чувствуя, как кровь щекочет кожу у пятки.       — И… и… — пыталась я выдавить из себя, пока Сукуна душил меня. Мир вокруг стал блекнуть, чернеть, звуки стали более приглушёнными.       — Ну! — снова крикнул он и расслабил хватку.       — И-иди к чёрту, — хрипло сказала я.       Он резко убрал волосы с моей шеи, на секунду замолчав.       — Нравится, когда тебя кусают, да? — когда Сукуна понял, что удушье не помогает, он провёл пальцем по тому месту, где были спрятаны следы зубов Чосо. Хоть второй демон и замаскировал их своей способностью, Сукуна чувствовал их.       Он наклонился к моей шее и, не церемонясь, укусил меня острыми клыками. Меня затрясло, но я пыталась держаться и привыкнуть. Это оказалось не так больно по сравнению с тем, что он сделал с моей стопой.       Сукуна спустился чуть ниже и укусил меня снова, прямо в то же место, где остались спрятанными следы клыков Чосо. Это было больнее. Я застучала рукой по полу, смотря в потолок и чувствуя, как по щекам скатываются крупные, горячие слёзы и затекают в уши.       Он стал раздевать и кусать меня одновременно.       Я пыталась вяло сопротивляться его рукам, хоть это и было бесполезно. Да и тело устало бороться настолько, что я даже не могла заставить его дать Сукуне хоть какой-то слабый отпор.       Нижнее бельё он снимать не стал, просто спокойно порвал его и вытащил из-под меня, как старую тряпку, которая рассыпалась бы в руках сама от лёгкого натяжения. Стоило мне остаться обнажённой перед ним, я ощутила полную беззащитность. А ещё холод, который колол спину и конечности, особенно кончики пальцев ног и рук.       «Если Ты есть, если Ты хотя бы слушаешь меня, прости за всё. Я уже давно расплатилась за всё и за всех, я просто хочу отдохнуть. Убей меня или избавь от демона, который уничтожает меня. Просто избавь меня от мучений…»       Сукуна развязал кимоно, оно плавно упало на пол за его спиной, скатившись плавным водопадом с его ключиц и рук.       — К чёрту наказания, я так скучал по тебе, — сказал он с лёгкой улыбкой.       Я не могла уловить его переменчивое настроение, никогда не могла понять его логики и то, что он чувствовал. Не понимала, имел ли он такие же ощущения и эмоции, какие были у людей, не понимала, зачем я ему была нужна.       — Не надо…       Два его пальца коснулись к половым губам и широко раздвинули их. Я ощутила холод сухой слизистой. Я посмотрела вниз. Сукуна обхватил рукой толстый член и направил его в моё сжимающееся влагалище.       Я посмотрела в потолок, прикрыла глаза и сглотнула. Нужно было просто претерпеть, просто претерпеть, просто…       Я закричала. Вход влагалища обожгло так, будто его разрезали тупым ножом. Я широко распахнула глаза и открыла беззвучно рот, ловя взглядом несуществующие искры.       — Нет, нет, нет… — заговорила быстро я заплетающимся языком, задыхаясь.       — Тебе больно? Это хорошо, очень хорошо, — сказал он и вдохнул воздух через плотно сомкнутые зубы.       Он вошёл в меня полностью, и тогда я снова ощутила, как под моим телом треснула земля и как я снова попала в свой личный ад.       Я закрыла лицо рукой и начала кусать пальцы, пытаясь переключиться с одной боли на другую. Я ревела навзрыд, вжималась второй рукой то в пол, то в каменный торс демона, проявляя слабые, жалкие попытки оттолкнуть его от себя. Я задрала голову и прикусила внутреннюю сторону ладони до крови и завизжала сквозь закрытый рот.       Ощущения во влагалище притупились, стали легче, член стал скользить внутри меня из-за смазки, которая рефлекторно выделялась одновременно с его движениями внутри меня.       Я расслабленно прикрыла глаза, иногда моё лицо подрагивало, будто Сукуна параллельно игрался с моими нервами.       Его губы коснулись моих. Я не отвечала на поцелуй, полностью сосредоточившись на мыслях.       Его бёдра с силой вдавливали меня со страшной скоростью в пол, я отчётливо ощущала его лопатками, будто у меня оголились кости. Его руки гладили моё тело, иногда обжигали раскалённым железом, царапали до красноты и лёгких воспалений кожу       — Не молчи, — он похлопал рукой по моей щеке. Этот жест оказался слишком унизительным, я зажмурилась и глубоко вздохнула.       Я пыталась вспомнить Чосо. Его прикосновения ко мне, его ласку, его бархатную, горячую кожу. Сукуна был такой же, но грубый, чёрствый, жестокий… Чосо был совсем другим. Я настолько сильно погрузилась в транс, что даже будто увидела его перед собой, когда открыла глаза. Я открыла рот и впервые почувствовала от очередного толчка Сукуны во мне, как живот скрутило от сладкой истомы.       Мыслями я знала, что Сукуна здесь, но какое-то странное, неведомое мне наваждение показывало мне совсем другое, будто я видела мираж. Я ощущала Сукуну руками, отчётливо ощущала его большие размеры внутри себя, но видела я совсем другого демона.       Видела, будто Чосо, чуть улыбаясь, склонился надо мной. Его короткие, забавные хвосты чуть съехали с головы, из них выбились пряди, которые прятали его чуть порозовевшее и улыбающееся лицо. Я снова издала стон, глядя перед собой. Ноги начали неметь в каком-то странном, приятном чувстве. В эту самую минуту даже самой захотелось поддаться Сукуне навстречу бёдрами.       Руки расслабились на полу. Я боялась снова вернуться мыслями к Сукуне. Я просто хотела насладиться миражем, который я видела перед собой. Это было похоже на действие сильных наркотиков. Чосо виделся мне неотчётливо, чуть размыто, а звуки вокруг меня стали приглушённые, будто я слушала их из соседней комнаты с тонкими стенами. Стены и потолок плыли, будто покрылись лёгкой рябью, становились то светлыми, то тёмными.       Демон не бил меня, не издевался надо мной, он просто двигался внутри меня, наслаждаясь ощущениями. Он видел, как я расслабилась, как я изредка издавала стоны и открывала рот.       — Бог мой… — сказала я и задрала голову.       — Ну опять… Всё испортила. Но всё равно я трахаюсь лучше, — услышала я голос, прозвучавший как-то глухо в моей голове.       Я резко открыла глаза от испуга и снова увидела перед собой лицо Сукуны. Я резко сжала стенки влагалища и вскрикнула, когда Сукуна болезненно в очередной раз вошёл в меня. Он был настолько глубоко, что время от времени внизу живота стреляло, будто его резало изнутри.       — Всё, хватит, хватит, — запротестовала я и начала выкручиваться из-под него с новой силой. Я уперлась стопой в пол и заверещала, только тогда вспомнив, что Сукуна оставил там рану ногтями.       Сукуна ударил меня по щеке, и я замычала. Он полностью вышел из меня, тяжело дыша.       — Вставай, — сказал он, приказывая мне это сделать жестом указательного пальца. Я послушно встала на трясущихся ногах и тут же упёрлась на одну ногу. Я не могла даже наступать на вторую, чувствуя, как засохшая кровь стянула на стопе кожу.       — Ты странно себя ведёшь, — Сукуна толкнул меня к стене. Я врезалась в неё спиной, и мне даже стало легче стоять. — То стонешь, то сопротивляешься. Тебе нравится боль?       Он подошёл ко мне, развернул грубо лицом к стене и прижал мою голову к ней. Я тяжело задышала, когда моя щека вжалась в холодные обои.       — Мне стало легче входить в тебя, — говорил негромко он в моё ухо, продолжая держать голову. Его член снова проник в меня, и я услышала, как Сукуна выдыхает от удовольствия и улыбается. Я зажмурилась от лёгкого дискомфорта.       Я старалась не думать о том, что я отчётливо услышала Чосо в своих мыслях пару минут назад. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к тому, что у демонов, оказывается, были разные способности.       Моя голова вжималась в стену каждый раз, когда Сукуна грубо и резко входил в меня. Я старалась дышать глубоко и ровно через нос, не напрягая мышцы влагалища. Иначе я сама себе нанесла бы вред.       Его кожа была горячей, температура его тела контрастировала с моими холодными ягодицами. Рука Сукуны гладила мою спину, царапала её до жжения, вызывая во мне ту реакцию, которая ему так нравилась. Я корчилась, извивалась, пытаясь сопротивляться, вскрикивала, мученически стонала, а иногда и вовсе умоляла отпустить меня. И каждый раз я совершала неосознанно эту ошибку, так как всё, что я делала, заводило его ещё сильнее.       — Знаешь, каким будет твоё наказание? — спросил он меня хриплым шёпотом. Его дыхание сильно сбилось из-за быстрых, резких движений, из-за чего предложения получались слишком вибрирующими и рваными. Я пыталась слушать только его голос и не ощущать ничего, что происходило с моим телом. — Ни боль, ни удушье, ни секс с тобой… Ты сегодня, сейчас же соберёшь свои вещи и съебёшь из дома вместе со мной. Не будешь отвечать на звонки ни семьи, ни друзей. Оставишь записку, чтобы тебя не искали, что тебе нужно время подумать, отдохнуть. И уйдёшь отсюда. И тогда мы останемся вместе. Навсегда. Только. Ты. И. Я. — На последний словах он сделал несколько грубых движений, дробя слова, и остановился во мне, тяжело дыша.       Я прикрыла глаза. Слеза защекотала мою щёку. Тяжело дыша, я осела на пол и с трудом повернулась спиной к стене. Я поджала ноги к груди и посмотрела исподлобья на Сукуну. Глаза жгло, веки отяжелели. Я беззвучно плакала, шмыгая носом, и обнимала себя за плечи.       — Ты поняла меня? — он сел на колени передо мной и провёл нежно большим пальцем по моей щеке. Я согласно кивнула, глядя пустым взглядом в сторону. Мою душу словно вывернули наизнанку и выдернули из тела, лишив множества чувств и эмоций. В очередной раз мои молитвы не были услышаны. Зато на них откликнулся другой демон, хотя бы немного облегчив страдания.       Кто же ты такой, Чосо, и что тебе нужно от меня?