Вместе мы едины 1: Распутать узлы

Тилль открыл дверь в комнату и обнаружил на своей кровати Рихарда с глазами по два евро. Он прикрывался любимой гитарой, зажимая шейку так, что черные ногти проявились сильнее на фоне бледной кожи пальцев. Рихард выглядел беспредельно напуганным. Тилль вздохнул. — Риш, расслабься. Я не злюсь. Конечно, Рихард не расслабился. Наоборот, он напрягся еще сильнее, едва Тилль попытался приблизиться. — Ну, хватит, Рихард. Хватит придуриваться. Я же сказал, что не злюсь, — он протянул руку, — дай мне гитару. Рихард прижал гитару еще теснее к себе, обнимая, как если бы был пятилеткой, сражающейся за любимое одеяльце или игрушку. — Да, черт возьми! Слушай. Я ничего не собираюсь с ней делать. Я просто хочу, чтобы ты убрал ее в сторону и расслабился! — почти сразу же Тилль понял, что звучал очень разозлено, и, наверное, это совсем не помогало в сложившейся ситуации. Он поднял взгляд на потолок в глупой надежде вымолить поддержки у Бога, в которого не верил. В то же время, Тилль понятия не имел, что еще мог сделать. Он присел на корточки у кровати, пытаясь выглядеть меньше, как если бы разговаривал с ребенком или пытался добиться доверия у животного. Взволнованное лицо Рихарда было меньше чем в метре. Тилль мог почувствовать, что от него пахло алкоголем, и запах только усиливался из-за того, каким тяжелым было его дыхание. При этом, от Рихарда так же пахло кофе и бальзамом после бриться. Флаке хорошо постарался над тем, чтобы привести его в порядок. — Рихард, в самом деле, тебе же не пять лет. Отпусти гитару, — Тилль посмотрел на него, подняв брови домиком, — Пожалуйста. Я даже прикасаться к ней не буду. Рихард осторожно отстранился от гитары и опустил ее на пол, рядом с кроватью. Тилль попытался одобряюще улыбнуться. Оказавшись без физической защиты, Рихард сложил руки на груди, и опустил взгляд вниз. Он никогда прежде не выглядел настолько испуганным и растерянным. Тиллю было тяжело смотреть на него — в груди сразу же начинало болезненно тянуть. Почему Рихард боялся его? Неужели он был настолько страшным? Неужели, Рихард мог подумать, что он мог причинить ему боль? Тилль гулко вздохнул, и опустил взгляд. Его взгляд слегка замылился, и ему пришлось прикусить язык, чтобы сдержать слезы внутри. Нет. Никакого плача. Никакой истерики. Им обоим было нужно взаимодействие. Разговор. — Рихард, поговори со мной. Я клянусь, что не злюсь на тебя. Я просто хочу, чтобы мы с тобой поговорили. Подбородок Рихарда затрясся, но он быстро взял себя в руки, настроившись на равномерное дыхание. — С чего начнем? — спросил он едва слышно. — Как ты нашел мое объявление? — Тилль вдруг понял, что мог обсуждать такие детали без каких-либо проблем. Озвучив вопрос, он понял, что почти сразу же успокоился, и понадеялся, что Рихард придет в себя, и начнет участвовать в разговоре. Рихард погладил себя по рукам, словно пытался утешить, а потом начал рассказывать, тщательно подбирая слова: — Ты оставил вкладку на компьютере открытой. Я прочитал, потому что мне было интересно, и… И ты единственный из нас, который заинтересован в подобном стиле БДСМ, — он кинул быстрый взгляд на Тилля, будто проверял, насколько тот был честен, обещая не злиться. Тилль вздохнул, раздраженный на самого себя за безалаберность, но злости на Рихарда так и не было. — Так и думал! — Тилль шлепнул себя по лбу, — Ты не удивился в первый раз, потому что уже знал, что это я. Рихард кивнул, медленно и осторожно, не сводя с него взгляда. — В самый первый раз я подождал, пока ты не ушел, и последовал за тобой примерно через пять минут. Я переоделся в другую одежду, чтобы ты меня не узнал, и надел перчатки. — То есть ты с самого начала планировал, как будешь держать все в секрете? Тилль увидел, как лицо Рихарда заволокло сожалением и виной. Он сам старался выглядеть спокойно и незаинтересованно, несмотря на коктейль эмоций, что испытывал. — Прости меня… — шепнул Рихард. Его голос сорвался под весом стыда. — Позже, — Тилль отмахнулся от извинений. — Для начала я просто хочу узнать, что произошло. Рихард сглотнул. — Что мне еще рассказать? — Почему ты продолжил приходить? — Я же пообещал тогда, что вернусь. И что мы встретимся еще несколько раз. — Я не это имел в виду. Почему ты решил повторить то, что у нас было в первый раз? Почему не остановился? Почему вернулся? Тебе понравилось? Рихард заерзал на кровати и отвернулся. — Ответь мне. Их взгляды встретились. Рихард оглядел его лицо, прежде чем сфокусировался на глазах. — …да, — нерешительно признал он. — И, когда ты стал более уверен после того, как я научил тебя, то ты захотел пойти и попробовать на других или ты развлекался только со мной? — Тилль говорил строго, но его взгляд оставался холодным и нейтральным. — Смотри на меня, когда разговариваешь со мной, Рихард. — Только с тобой, — он послушно ответил. — А когда мы встретились в последний раз… — Тилль продолжил, переживая, что если прекратит разговаривать хоть на секунду, то больше не сможет найти в себе смелости задавать нужные вопросы. К тому же, Рихард мог в каждую секунду перестать отвечать. — Когда ты пришел на последнюю встречу, ты уже знал, что произойдет? — Тилль, прости, я понятия не име… — Ответь мне, — повторил Тилль. У него не было времени на извинения. Рихард открыл рот и тут же закрыл, нервно сглатывая. Когда он снова заговорил, то бессвязно и торопливо забормотал: — Я хотел, чтобы это произошло. Я не планировал этого, до того момента, как увидел тебя перед собой, и… Я думаю о тебе постоянно. И постоянно сожалею о том, что произошло в прошлом, и как я разрушил все то, что у нас могло бы быть. И я… Я больше не хотел сожалеть об этом, я просто хотел, чтобы у нас все было… Все было… И я… Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, и мне… Мне так жаль… Боже… Тилль… Мне так, так, так, так жаль… Прости… — Рихард скрыл лицо в ладонях. Он не плакал, но его плечи дрожали. Тилль глубоко вдохнул и выдохнул. Ему нужно было задать еще один вопрос, прежде чем он позволит Рихарду полностью окунуться в вину. — Рихард, за что ты просишь прощения? Мне нужно знать. Почему именно тебе жаль? Тебе жаль, что ты это сделал? Тебе жаль, что ты держал все в секрете? Расскажи мне. Рихард поднял взгляд, полный замешательства. — Ч-что? Что ты имеешь в виду? Я прошу прощения за все. — Нет, — Тилль покачал головой и поднялся с колен, когда почувствовал, что вывихнутая чашечка начала напоминать о себе, — это не ответ. За что ты извиняешься? Скажи мне. Губы Рихарда задвигались, как будто он подбирал слова. Он выглядел запутавшимся и, безусловно, тревожащимся и испуганным. — Я… Я не знаю, — наконец, сказал он. — И это тоже не правда. Подумай, Рихард. Из-за чего ты чувствуешь себя так плохо? Вот, что я хочу узнать. Вот, что ты должен понять и рассказать мне. Тилль увидел, как осознание опустилось на лицо Рихарда. Тот посмотрел ему прямо в глаза, и в его взгляде проскакала целая армия эмоций и реакций. Тилль сжался, готовясь к ответу. Он уже знал, что его ждало впереди. Рихард сожалел и о том, что сделал, и о том, что держал все в секрете. Он не хотел спать с Тиллем. Он, в принципе, его не хотел. Рихард ошибся, и сам признал, что сделал «большую ошибку». Его всегда увлекали и мужчины, и женщины, и, во многом из-за этого, Рихард не мог различить между страстью и увлечением. Тилль просто попался ему под руку. И еще хуже, был ошибкой. Тилль ощутил, как сердце разрывает на части в груди. То самое сердце, которое он запер в клетке ради безопасности много-много лет назад. Рихард вдруг потянулся к нему, и Тилль дернулся. Он отступил на шаг, не успев даже толком осознать, что происходит. Рихард тоже замер, продолжая протягивать руку, ладонью к Тиллю. — Рихард… — Тилль обеспокоено посмотрел на предложенную руку. Ему не нужна была пустая жалость. Хватало и того, что он уже терял самообладание. Рихард не двигался, по-прежнему предлагая ему раскрытую ладонь. Тилль сражался с самим собой на протяжении того, что ощущалось вечностью, а потом все же принял предложение. Он взял Рихарда за руку и опустился на кровать. Едва он сел рядом, их прикосновение распалось. — Мне не жаль, что я переспал с тобой, — сказал Рихард прямо. Страха в его голосе уже не было. В нем появилась уверенность, которая удивила Тилля. Он начал возмущаться еще до того, как успел подумать. А кто бы не возмущался? Рихард просто хотел успокоить его! Он не был честен и говорил то, что Тилль хотел услышать, чтобы смягчить его нрав, поскольку сам боялся и… — Помолчи, пожалуйста, — Рихард прервал его, качая головой. — Ты хотел, чтобы я отвечал на твои вопросы честно и открыто. Так что будь добр, послушай, что я хочу сказать. Тилль почти сразу же закрыл рот. Он все еще переживал и не хотел, чтобы надежда возрождалась. У него не было сил на еще одно падение. Его сердце и так было разбито. — Я не сожалею, что переспал с тобой, — повторил Рихард, — Я жалею, что мне понадобились недели вранья, чтобы это произошло. Я чертов трус. И я всегда буду сожалеть о том, что мне не хватило смелости прийти к тебе и сказать, что мне хочется. Я всегда буду сожалеть о том, что наш первый раз, даже если бы ты его захотел, не был особенным. Я сожалею о том, что я не могу отмотать время назад и попробовать еще раз. Я сожалею, что не могу попросить у тебя того, что мне хочется, — он опустил взгляд и начал теребить пуговицу на рукаве, — Я сожалею, потому что у меня нет ни единого шанса, что ты даже посмотришь в мою сторону после того, что произошло. Но мне не жаль того времени, что я провел с тобой. Тилль молчал. У него не было слов. Он продолжал смотреть на Рихарда, пытаясь зацепиться взглядом за любую деталь, которая бы послужила доказательством, что ему врали, чтобы причинить еще более сильную боль. Тилль искал и ничего не находил. Только правду. У него по-прежнему не было никаких слов. Он боялся, что если начнет говорить, то поймет, что на самом деле спит, или скажет что-то ужасное, из-за чего Рихард снова испугается его и начнет испытывать отвращение. Рихард же растолковал его молчание по-другому. — Я понимаю. Я бы тоже ненавидел себя за то, что сделал. Я бы тоже не хотел иметь с собой ничего общего после такого поступка, но…. Если есть хоть что-то, что я могу сделать… И я имею в виду, что я готов сделать что угодно, чтобы сделать все по-правильному. Пожалуйста… Пожалуйста, Тилль. Я понимаю, что я о многом прошу, но… — он прижал центр ладоней к глазам и потер. — Я просто хочу, чтобы все было хорошо. Скажи мне, что сделать… Я не хочу верить, что нельзя сделать «ничего», как ты собираешься сказать. Брови Тилля удивленно дернулись. Он собирался сказать именно это. Рихард оказался намного более пронзительным, чем ему предполагалось. Тилль собирался отмахнуться от него и настоять, что ничего не надо было исправлять, поскольку он все еще не злился. Да и на что бы он злился? Поступки Рихарда, какими бы они не были, имели свою логику — он был просто напуган обращаться к нему напрямую из-за того, что было между ними в прошлом. А теперь… Тилль понимал, что испытывал Рихард. Ему была знакома жажда наказания и он знал, каковыми бывают последствия, если не удовлетворять подобные запросы… Внезапно Тилль понял, что именно может попросить. — Рихард, я не ненавижу тебя, — он сказал уверенно, — я никогда не смогу ненавидеть тебя, — его ладонь опустилась Рихарду на колени, и тот даже не дернулся. Это было хорошим знаком. — Я понимаю, что именно ты считаешь ошибкой. И… Да, я признаю, что тебе следовало просто поговорить со мной. Кто знает, что бы произошло, если бы ты просто спросил? Я всего лишь человек, и, да, у нас с тобой в прошлом было много всего, но… Это же просто секс. Я бы точно согласился. Рихард кашлянул в кулак. Черт! Он все же поторопился! Тилль убрал ладонь с его колена и попытался быстро исправить ситуацию: — Но, что сделано, то сделано. Я не ненавижу тебя. И не держу на тебя зла. Мне немного больно, но… Мне и раньше было больно. Со временем станет легче. Рихард все еще выглядел так, будто сидел на стуле из иголок, и Тилль мысленно надавал себе пинков под зад. Черт возьми! Ему, вообще, не стоило упоминать, что между ними что-то было в прошлом! Тилль оперся на колени, собираясь подняться с кровати, грустно улыбаясь. Рихард тут же схватил его за руку. Тилль покачал головой, не желая продолжать разговор дальше. Ему и так было слишком больно. — Рихард… — сказал он предупреждающим тоном. У него больше не было сил смотреть Рихарду в глаза и делать вид, что его сердце не раскалывалось на тысячи маленьких частиц. — Пожалуйста, останься, — попросил Рихард, — ненадолго. — Зачем? Мы уже все обговорили, — Тилль попытался отстраниться, но Рихард вцепился в него еще сильнее. Он смотрел на него с уверенностью, какой еще не было за все время разговора. — Тилль, я хочу большего с тобой. У Тилля зашумело в ушах, а сердце перестало биться. Это было единственным объяснением, почему он вдруг услышал то, что услышал. У него был сердечный приступ, кровь перестала приливать к голове, и вот такими были его последние галлюцинации. — Мне надоело прятаться. Мне надоело, что я недостаточно смелый, чтобы разговаривать с тобой о том, что важно. Но с этого момента я больше не буду бояться, — уверенно сказал Рихард, — согласишься ты или нет… Я не буду винить тебя за отказ. Но я буду проклят, если позволю себе прожить еще один мучительный день, где я буду врать и делать вид, что ничего не происходит. Я люблю тебя, Тилль. Я люблю тебя уже Бог знает, сколько лет. Если бы я только не испортил то, что было между нами тогда… — Рихард сжал его ладонь, умоляя опуститься обратно на кровать. Тилль осел, все еще пребывая в молчаливом шоке. — Я знаю, что не заслуживаю еще одного шанса. Я и так растерял все те шансы, которые у меня были из-за собственной трусости. Но… Я просто хотел рассказать тебе, хотя бы один раз в жизни, о том, что творится у меня на душе, — его взгляд отчаянно метался. Тилль был не в силах отреагировать, и Рихард опустил взгляд. — Прости за то, что боялся все это время. Прости за то, что я тебе врал. Я просто… Я просто хочу, чтобы ты знал, что скрывалось за всем этим… Рихард замолчал и даже затаил дыхание, ожидая, что Тилль ответит, но в комнате стояла тишина. Тогда он вздохнул и сам поднялся с кровати. — Спасибо, что позволил мне высказаться, Тилль. Я, правда, сожалею. Я больше не буду тебя этим беспокоить. Он пошел на выход с опущенной головой. Едва его рука коснулась дверной ручки, Рихард замер, услышав, как Тилль поднялся вслед за ним. Они встали у двери, молча, глядя друг на друга и силясь понять, что творилось у каждого в голове. Почему… Почему все было так тяжело? — Ты говоришь правду? — спросил Тилль. Его голос треснул. — Все то, что ты сказал… Это, действительно, правда? Рихард просто кивнул. Тилль глубоко вдохнул, уставившись на него еще интенсивнее, а затем обхватил руками лицо Рихарда, притянул его к себе и глубоко поцеловал. Рихард повис, как в невесомости. Все тревоги, страхи, печали, отчаяния — все оказалось смыто огромной волной облегчения и утешения. Прежде чем он успел осознать, что именно происходило, Тилль отстранился и снова посмотрел ему в глаза, по-прежнему напряженно. Рихард не отодвигался. Его рот был приоткрыт, ресницы дрожали, и он безмолвно молил Тилля продолжать, но тот отстранился и отступил назад. — Я тебя люблю, — просто сказал Тилль. Рихард почувствовал, как от удара счастьем в живот захотелось рассмеяться от облегчения. Тилль все еще смотрел на него, звеня от напряжения, и только это заставило его прийти в себя и спуститься с небес на землю. Вина тут же заняла свое почетное место. Уж ей не было куда исчезать… — Мы так похожи друг на друга. И действуем одинаково… — продолжил Тилль задумчиво, — Мы знакомы достаточно давно, чтобы я понимал… Я знаю, насколько тяжело почувствовать себя «правильно», если ты не сделал ничего, чтобы что-то «исправить», даже если я скажу тебе, что исправлять ничего не надо. Рихард взволнованно вздохнул, опуская взгляд и соглашаясь со словами. Как бы он не мечтал вступить с Тиллем в отношения, он не смог бы отделаться от мысли о том, как они начались, и что он натворил. Ему нужно было найти способ доказать Тиллю и самому себе, что он сожалеет о том, что произошло, и что больше никогда не поступит таким образом. — Ты мне доверяешь? — спросил Тилль. Рихард посмотрел ему в глаза. — Да. — Хорошо, — Тилль кивнул. — Тогда у меня есть идея.