Стокгольмский синдром

На крыше хрущевки сидел мужик, одетый во все черное. Который час он вел наблюдение за окнами подозреваемого. Все тело затекло. Начался дождь, который попадал на линзы бинокля и наблюдение усложнялось. Рядом лежала винтовка. Он очень хотел бы, чтоб она ему сегодня не понадобилась. Одно из окон приоткрылось. Оттуда вырывалось облачко дыма. Кто- то курит в форточку. Кто? Если это пацаненок Громова , то скоро его дежурство закончится. Мужчина вдавил окуляр бинокля сильнее в глаза, будто это могло помочь рассмотреть силуэт за вертикальными жалюзи. Вечером/ночью это было бы ещё возможно. Но не днем. Он надеялся что к вечеру его уже здесь не будет. За окном, казалось, ничего не происходило, и тут он увидел отпечатки ладоней. Так, уже интересней…. Через какое то время он увидел очертания голой спины и … блондинистой макушки… что там происходит?… мужик не был уверен, что хочет это знать. Но это определенно был Никита Громов. Таких совпадений просто не бывает. Он лихорадочно стал набирать шефу, узнать дальнейшие инструкции. Я снял Никиту с подоконника, поправляя жалюзи. Погодка конечно дерьмовая. Сбегание по лужам было чревато неожиданностями аварийного характера. На всякий случай я окинул парковку внизу, убеждаясь, стоит ли еще там моя прокатная ямаха, или её уже спиздили… мотоцикл был. Но меня привлекло кое что иное. На крыше дома напротив сидела птица. Очень огромная . И видимо говорила по телефону. Ссука. - Никит.. это снайпер там на крыше?… Никита бросился к окну, бледнея. - да. - Как думаешь, нас могли заметить?… - Я думаю, тебе бежать нужно СЕЙЧАС. С такой скоростью я одевался впервые. Никита помогал мне, находя нужное. - Вик. Верни мне телефон. Я номер оставил в рюкзаке. Напишешь, наберешь , назовись только иначе. Дай знать любым способом что с тобой в порядке всё. Люблю тебя. Я оделся, вернул телефон Никите, взял рюкзак, ключи от мотоцикла, шлем, поцеловал на прощание, Никита буквально отталкивал меня, умоляя спешить. Последний раз оглянувшись и сказав «люблю», я выбежал , спускаясь вниз. Сердце снова выпрыгивало. Трясущимися руками завел мотоцикл, выезжая на проезжую часть. Был день, пробок не было, слава богу. Светофоры я планировал игнорировать по возможности. Главное выехать на кольцевую и там вдавить на газ на полную. Погоня даже если и будет, то никто не догонит меня. Вряд ли громов организует вертушки. Он же пока не депутат. Дорога была скользкой и опасной. Дождь хлестал по шлему. Я вымок до нитки, но не чувствовал холода. Все делалось на адреналине. Жаль, что денег я не получил. Наверное план был такой себе. За мной гналась бэха. Я заметил на третьем светофоре, когда она точно так же как и я проигнорировала его, и вокруг раздались сигналы от возмущенных водителей. Сука. На окружной оторвусь. Судорожно вдавил газ, разгоняясь. Пов Никита . Я лихорадочно пытался включить телефон. Мне может помочь только один человек. Заряда было немного. Я отыскал номер, нажал на вызов. - мама, помоги, пожалуйста,- я дал слабину, голос начал дрожать. - Со мной все в порядке!…мам. Помощь не мне нужна…отец убьет его! Вика!!!виктора , мам!!! Я люблю его..я не буду жить, если он убьет его….пожалуйста, мама…-я плакал. - За нами снайпер следил, я уверен за Виком сейчас погоня…я в его квартире,- я назвал адрес, - А ещё Вику очень нужны деньги. Пожалуйста, скинь, я пришлю счет. Я тебе отдам, там ерунда. Я в порядке!!! Поторопись, пожалуйста, узнай, кто из его ищеек в погоне и попроси…не добивать…. - Сынок. Не плачь. Я поняла. Все сделаю. Успокойся, пожалуйста. Все будет хорошо. Вдогонку я сбросил номер счета , куда хотел получить деньги Вик. Она должна скинуть. Маме я верил . Не мог не верить. Мама меня любила всегда, и понимала. Принимала меня таким как есть. Она и Виктора любила. Тогда она догадалась о моих чувствах и сказала, что поддержит в любом случае…только чтоб я перед отцом не палился . Ну я старался сперва. А потом когда он сошел с ума со своим перевоспитанием я стал таким. Специально выступал в платьях. Он бесился и крал меня после выступлений. Запирался со мной в кабинете. И воспитывал . Папочка воспитывал сына. В разных позах. Долго и с удовольствием. Он оправдывал это тем, что уж лучше это сделает он, раз я так люблю члены… я подозревал, что он просто ловит дикий кайф, трахая меня. Уж не знаю, что во мне особенного, но мужики с ума сходят. Я это не выбирал. После того как я набросился с лезвием на него, он упек меня в психушку. Урод. В один момент я понял, что это не закончится никогда, сколько раз я бы не убегал. И тогда начались попытки суицида. Сработало лишь когда моя мать нашла меня. Врачи тогда меня обследовали полностью, и сказали что у меня следы изнасилования, внутренние разрывы…. Видать, связала два плюс два , потому что я перед этим был с батей дома вдвоем… потому и пригрозила ему тюрьмой. Но он меня всегда заебывал потом своими звонками пьяными, когда видел мои видосы с выступлений, и рассказами как он хочет снова перевоспитать своего маленького сладкого мальчика…фу, блять. Простите за подробности. Не планировал, но накипело. Я остался в квартире Вика, в ожидании родителей. Это хуйло уже стопроцентно едет сюда. Надеюсь, мать будет быстрее. Иначе я его убью нахуй. Я флешбекнулся в первую сцену его перевоспитания. Это было в тот вечер , когда он меня застукал за поцелуем с Виком. Я в его кабинете, на коленках. Он расхаживает взад- вперед, рассказывая о том, что он сделает с Виком и его семьей…если я не буду послушным. Или если об этом узнает мама, или кто угодно иной. Я тогда был мелким и поверил. И первый раз терпел. Послушно открыл рот. С омерзением давился его членом. Меня потом рвало. Потом он разложил меня на своем ублюдском дубовом столе. Первый раз он кончил быстро, а вот второй заход был около часа. Он влил в себя много алкоголя . В меня тоже вливал. Хотя я не просил. Но так боль от того, что смазкой была лишь моя кровь немного смазалась. Я верил что мой позор ненапрасен. Думал в этот момент, что смогу выдержать это, только бы с Виком все хорошо было. Наивный придурок.Нихуя это не спасло ни моего парня(я считал и до сих пор считаю Вика своим парнем), ни его семью. Вик рассказал , что произошло с его отцом и его бизнесом. Батин почерк. Я зря открывал рот и раздвигал ноги. Он уничтожил семью и жизнь моего любимого. Из банальной ревности. Я осмотрелся. В квартире не было ничего особого. Дешевый съемный плохо обжитый вариант. Единственное, что выдавало, что здесь кто- то обитал была полка с книгами. Я был уверен, что они принадлежат Вику. Психоанализ Фрейда(я грустно усмехнулся), книги по рисованию, пелевин(внезапно), и ноунейм - папка. Интригующе. Я достал папку, усаживаясь на кровать. Открыл. В ней хранились древние на вид листики , криво вырванные из общих тетрадей. Я узнал наши переписки. Нос начало крутить. Глаза начали слезиться. Я помнил, как он забирал всегда у меня эти листы. Я думал, он их выбрасывает. Я смахнул навернувшиеся слезы. Он не выбросил ни одного. На каждом была дописана сверху дата. И дорисован рисунок. Анимешный мальчик в разных сюжетах. Сам , или вдвоем со вторым. Я захлопнул папку, скручиваясь на кровати в позу эмбриона и беззвучно рыдая, прижимая к себе исписанные листы.