***
Неделя в Сеуле пролетела для Тэхёна незаметно. Он наконец смог снять квартиру, не без помощи Чимина, который без лишних вопросов оформил её на себя. Она достаточно просторная, хоть и однокомнатная. Но ему этого достаточно, он ведь всё равно один. Квартира в жилом комплексе на девятнадцатом этаже сразу запала омеге в душу. Она светлая, с большими панорамными окнами, и есть даже выход на балкон, где Тэхён иногда позволяет себе посидеть и немного подумать. Бывает это, конечно же, редко. Он уже успел посетить два книжных магазина неподалёку от своего нового дома и купить парочку книг. Днём он в основном спит, а ночью пропадает с Чимином в клубе. Однако несколько часов до этого ему нужно чем-то себя занимать, и лучшего способа, чем чтение, для него нет. Жаль только, что книги здесь в основном на корейском языке, и ему приходится прилагать максимум усилий, чтобы понять всё дословно. Но это даже плюс, так как лишняя практика в языке не помешает. Сейчас, стоя у большого зеркала в своей комнате, Тэхён оценивает свой сегодняшний образ на вечер. В принципе, ничем не отличающийся от предыдущих: чёрная шёлковая свободная рубашка, заправленная в такого же цвета классические брюки; на запястье недорогие часы, которые он заказал пару дней назад на сайте в интернет-магазине; волосы аккуратно зачёсаны назад, открывая лоб. Выглядит сносно. Оглядев напоследок оценивающе своё отражение, Тэхён как-то тоскливо вздыхает. Снова клуб, снова алкоголь и долгий дневной сон. Ничего не меняется, и это немного угнетает. Встряхнув головой, Тэхён отгоняет непрошеные мысли и, подойдя к большой двуспальной кровати, застеленной чёрным шёлковым бельём, берёт телефон, оставленный там ранее. На дисплее высвечивается сообщение от Чимина: «Через пять минут буду». Отправив короткое «Ок», Тэхён кладёт мобильный в карман, идёт к входной двери и, натянув на ноги чёрные классические туфли, покидает квартиру. Не хочется заставлять друга ждать.***
В просторном помещении клуба душно. Не спасают даже кондиционеры. Но это не мешает толпе людей на первом этаже отдаваться безумным ритмам музыки, не обращая внимания на капельки пота на лбу. Они трутся друг об друга, извиваясь, словно змеи. Омеги крутят задницами, пытаясь привлечь внимание альф, а те и не против, позволяя им тереться о свой пах. Они все там, внизу, словно дикие животные, сорвавшиеся с цепей, готовые сожрать друг друга, целуя жадно и мокро. Чонгук наблюдает за ними со второго этажа, облокотившись локтями о перила и периодически делая затяжку любимых крепких сигарет Mevius. Едкий дым в совокупности с алкоголем и наркотиками дурманит голову, лишая её каких-либо мыслей. В ней пусто, как и всегда. Он специально ни о чём не думает, да и в таком состоянии вряд ли получится. Ну и желания особого это делать у него нет. Чонгук боится оставаться в одиночестве, наедине со своими мыслями, поэтому постоянно проводит время в этом месте. В компании «друзей», до которых ему нет дела, как, в принципе, и им. Они не против его присутствия, но и не особо жаждут его. Чонгуку, по сути, плевать на них и их желания. Нравится он им или нет. Разве это важно? Для него важно лишь не оставаться наедине с самим собой, не позволять мыслям овладеть головой, забыться. Ведь если он даст слабину, перестанет с ними бороться, они убьют его окончательно. Сожаление и вина прошлого тут же настигнут и испепелят. Он этого допустить не может. Не хочется снова проходить через ад, который пережил пять лет назад и чуть не погиб. Говорят, умереть от разбитого сердца невозможно, но Чонгуку казалось, что он мог умереть в тот момент. Ситуация пятилетней давности чуть не уничтожила его, и если бы не наркотики, Чонгука бы уже не было в живых. Он мог бы винить кого угодно в своём образе жизни: родителей, которые растоптали его мечты, или эту чёртову судьбу, в которую не верит. Но нет, он понимает, что сам довёл себя до такого состояния и менять что-либо совершенно не желает. Такая жизнь, в вечном дурмане, — то, чего он достоин. Пряный запах аниса врывается в лёгкие резко, вырывая Чонгука из мыслей. Прибыл господин Итальянец с Чимином. Юнги и Джин давно уже здесь, но сидеть с ними у Чонгука не было желания. Чонгук разворачивается, выбрасывает окурок в ближайшую урну, складывает руки на груди и, опершись бёдрами о металлические перила, наблюдает за омегой-итальянцем. Тот плавно опускается на диван рядом с Чимином и улыбается, приветствуя своих новых друзей. Ненастоящий. Чонгук видит его насквозь. Его напускное спокойствие, когда Чон кидает в его сторону обидную фразу. Его улыбку, которая настолько фальшивая, что даже тошно. Глаза омеги всё говорят за себя: они настолько передают его чувства, что альфа не сомневается в своих предположениях насчёт него. Тэхён делает вид, что счастлив, сияет и притворно улыбается. Но на деле-то в его взгляде боль скрывается. Тоска, которую тот мастерски маскирует. Не показывает себя настоящего, скрывая свою истинную сущность и живя за масками, тем и раздражает. Его поведение излишне правильное, каждое движение отточено, он не расслабляется ни на секунду, следит за всяким своим словом, и даже курит он фальшиво, словно это не привычка и способ расслабления, а так нужно. Только зачем? Он странный, и Чонгуку сложно его понять. Альфе всегда удавалось легко читать людей и видеть их истинную суть: с самого детства он понимал, глядя на человека, говорит он правду или ложь. Эта особенность помогала ему выбирать только хорошее окружение, но лишь до того момента, пока наркотики не ворвались в его жизнь, занимая почётное место. После ему это было уже неважно. Хорошие люди рядом или плохие — плевать. Сейчас эти анализы личности для него лишь способ развлечения. Он наблюдает за кем-то и читает, как открытую книгу. Так он и понял, что Чимину можно доверять. Он всегда искренен в своих чувствах, если ты ему не нравишься — скажет в лицо и не побоится ответной реакции. Этим, наверное, он и держит Чонгука подле себя, как единственного человека, с кем он может чувствовать себя рядом спокойно, зная, что его не осудят. Именно поэтому они вместе часто зависали раньше и отдавались дурману веселящих таблеток, понимая друг друга и не задавая лишних вопросов. Чонгуку сложно это признать, но да, Чимин для него друг и даже, возможно, где-то в глубине души дорог. И Юнги такой же, как Пак: ненавидит Чонгука и нисколько этого не скрывает. Альфа понимает его, ведь он был тем, с кем Чимин чуть не угробил свою жизнь. Сейчас Чон даже рад, что у Пака появился такой человек, который не даст ему вернуться к этой пагубной зависимости. Поддержит и всегда будет рядом. А вот Джин… Он тоже фальшивка, только, в отличие от Тэхёна, не скрывает себя настоящего, он лишь скрывает свои истинные чувства. Лицемер. Ненавидит Чонгука, но никогда не скажет в лицо, будет лишь улыбаться и делать вид, что его ничего не смущает. Вот таких людей Чон терпеть не может, о чём ему не раз говорил, но даже тогда Джин лишь мило улыбался и говорил о том, что он просто наркоман и ничего не понимает. Однако он плохо знает Чонгука и глупо полагает, что если тот употребляет наркотики, то давно уже стал безмозглым овощем. Нет. Чон далеко не глупый, и даже отравляющие организм вещества не смогли лишить его проницательности. Они лишь лишили его запаха, который ему, в принципе-то, и не нужен. Зачем? Истинного он встречать не желает, а для других он и не нужен. Понаблюдав ещё немного за ними со стороны, Чонгук отталкивается от перил и идёт к столику, где сидят его друзья. Они, как обычно, не обращают на него внимания: что он есть, что его нет — им без разницы, как и ему. Он молча садится на диванчик чуть поодаль от них, наливает виски и, расслабленно откинувшись на спинку, делает пару глотков. Закинув ногу на ногу, утыкается взглядом в стену напротив, что переливается яркими огнями, и пытается отключиться от мира. Уже через мгновение звуки вокруг начинают доноситься словно сквозь вакуум, голова окончательно пустеет, а рука со стаканом виски машинально поднимается к губам, позволяя сделать пару новых глотков и снова опуститься на колено. Это то, чего он так жаждал.***
Ночное время суток в Сеуле — это совсем другая жизнь. Из серьёзного и серого он превращается в яркий и развратный. Молодёжь, желающая отдохнуть и развеяться, толпами высыпается на улицы, наполняя их шумом и громким смехом. И клуб «Tsunami» этот праздник жизни не обошёл стороной. Внутри уже вовсю грохочет музыка, а яркие огни стробоскопов ослепляют. Альфы и омеги заполнили просторное помещение. Кто-то отдаётся танцам, хоть на один вечер забывая о своей скучной и унылой жизни. Кто-то отдаёт себя во власть алкоголя, желая забыться. Каждый здесь находящийся пытается сбежать от рутины и скуки и почувствовать себя живым. Как и Тэхён, сидящий в окружении своих новых друзей рядом с Чимином и, расслабленно развалившись на диване, медленно потягивает виски, периодически вставляя пару фраз в активное обсуждение насущных тем. Этот клуб стал для Тэхёна вторым домом. Он, кажется, проводит здесь время чаще, чем в своей новой квартире. Чимин ни на день не оставляет его одного, забирая с собой и не позволяя скучать. Ким и не против: всё равно ему дома в одиночестве делать нечего, разве что читать, но и это иногда надоедает. Или же сидеть и мучиться в предположениях: узнал ли отец, где он, или нет? Нет уж. Лучше наслаждаться музыкой, алкоголем и позволить себе расслабиться. Когда он ещё вот так сможет спокойно отдохнуть — неизвестно, поэтому даже от этих посиделок в клубе нужно брать всё. Да и компания действительно хорошая. Для Тэхёна они уже стали друзьями — он больше не чувствует себя напряжённо или как-то неуютно в их обществе. Единственным человеком, пожалуй, в этой компании, кто всё ещё смущает, является Чонгук. Тот приходит сюда каждый день, сидит с ними за одним столом, потягивая виски и пялясь в стену. Даже поза его не меняется: нога на ногу, а рука со стаканом на колене. Он всегда будто не в этом мире, и Тэхёну почему-то дико хочется залезть в его голову и понять, о чём он в такие моменты думает. Почему всегда молчит? Ну почти всегда. Иногда, конечно, он вставляет парочку фраз. В основном это издёвки над Тэхёном, от которых тот дико бесится. Когда Тэхён что-то рассказывает, он так и норовит вставить что-нибудь саркастичное или высмеять его слова. А ещё больше бесит, когда он называет его «господином Итальянцем». Чон словно помешался на этом: при каждом удобном случае говорит на реплику Тэхёна: «Да что ты говоришь, господин Итальянец», — будто ставя его слова под сомнения. Кима это дико выводит из себя. Он злится, но держится, скрывая гнев за привычной дежурной улыбкой. Хотя язык так и чешется сказать ему пару ласковых и послать куда подальше. Но воспитание, данное отцом, не позволяет. Тэхён не понимает этого нездорового интереса к своей персоне, но старается игнорировать, как может. Вот только с каждым днём это становится делать всё труднее. Ким чувствует, что скоро не выдержит и обязательно сорвётся. Чонгук, видимо, привык, что из-за его состояния все его колкости ему спускают с рук, но Тэхён, кажется, будет первым, кто выскажет ему всё в лицо и заставит ответить о причинах такого отношения. Омега ведь даже слова ему плохого не сказал и сейчас не понимает, чем заслужил такое отношение. Краем глаза Тэхён видит, как Чонгук слегка морщится, потирая двумя пальцами висок, будто пытается прийти в себя. Но, видимо, это у него не получается, поэтому он поднимается на ноги и медленно, слегка покачиваясь, идёт к лестнице. Никто из сидящих за столом, кажется, этого даже не замечает. Как Тэхён уже понял, им на него глубоко плевать, но вот ему почему-то нет. Как бы Чон его не раздражал, но Ким никогда не был бессердечным. Он добр к людям, несмотря на свою наполненную жестокостью жизнь, и состояние Чонгука его беспокоит. Может, Чонгуку стало плохо и ему нужна помощь? — Я сейчас, — коротко бросает Ким, поднимаясь на ноги. — Ок, — отвечает Чимин, даже не глядя на него и продолжая активно о чём-то спорить с Джином. Пробираясь сквозь толпу танцующих людей, Тэхён ни на мгновение не отводит взгляд от широкой спины альфы, что медленно движется в сторону выхода. Его походка стала ещё более спутанной, и, кажется, он едва держится на ногах. Помощь ему определённо нужна. Чонгук скрывается за дверьми, и Тэхён ускоряет шаг, не желая терять его из виду ни на мгновение. Оказавшись на улице, Тэхён с непривычки слепнет, так как тут темно, хоть глаз выколи. Один-единственный фонарь у входа не справляется с освещением огромной парковки. Прохладные порывы ветра тут же забираются под края рубашки и проходятся по телу, пуская мелкие мурашки по коже. Ему уже стоило бы купить куртку. Определённо займётся этим позже, сейчас же у него совсем иная цель и мысли в голове. Он оглядывается в поисках Чонгука — того будто и след простыл. Неужели уже ушёл? Но чуть привыкнув к темноте и прищурив глаза, Ким замечает тёмную сгорбившуюся фигуру, сидящую на бордюре в самом дальнем углу парковки. Он сразу идёт туда, так как сомнений в том, кто это, у него нет. Подойдя ближе, Тэхён слышит его тяжёлое дыхание, он продолжает держаться за голову и что-то шепчет, но разобрать, что именно, невозможно. Осторожно присев перед ним на корточки, омега пытается заглянуть ему в лицо. — Эй, с тобой всё хорошо? — полушёпотом интересуется Тэхён, понимая, что от громких звуков Чону может стать ещё хуже. Он хотел бы ему сейчас чем-нибудь помочь, но, к сожалению, Чонгуку поможет лишь время, холодный душ и сон. Душа здесь нет, да и поспать негде, поэтому нужно просто понаблюдать за ним. Свежий прохладный воздух должен хоть немного привести Чона в чувства. Сейчас же он даже не реагирует на обращение в свою сторону, словно находится в отключке, при этом бодрствуя. Это ужасное состояние. Тэхён сам через такое, к счастью, не проходил, потому что никогда не употреблял наркотики, но читал и видел немало за свою короткую жизнь. Ему даже доводилось видеть смерти от передозировки, когда люди Энцо перебарщивали с наркотой. Такое себе зрелище, конечно. — Чонгук? — ещё одна попытка, реакции нет. Омега осторожно касается его плеча, стараясь привлечь внимание, но тот лишь передёргивает плечами, скидывая его руку. Тэхён поджимает губы, но старается не придавать этому значения. — Тебе ведь плохо. Давай я тебе помогу, — вкрадчиво, словно с ребёнком, говорит Тэхён. Хотя сам не знает, чем может помочь здесь, на этой пустынной парковке. Разве что отвезти его домой, но Чон вряд ли позволит. Альфа неожиданно резко вскидывает голову, впиваясь в глаза омеги взглядом, полным раздражения. Дыхание участилось, на лбу испарина. Его состояние ухудшается, и желательно бы ему прилечь и поспать, как можно скорее. — На кой хрен ты припёрся? — в лоб спрашивает Чонгук, едва шевеля губами и сверля Кима недобрым взглядом. Однако Тэхён даже на секунду не пугается. Он выдерживал взгляды намного тяжелее этого. — Я лишь хочу тебе помочь. — Я тебя просил об этом? — хмыкает Чон и снова роняет голову на грудь. — Чёртов посол доброй воли. Тэхён никак не реагирует на этот гневный выпад в свою сторону. Чонгук не в себе и явно не понимает, что с ним происходит. — Ты ведь понимаешь, что убиваешь себя таким образом? — интересуется Тэхён. — Закрой, пожалуйста, рот, — сквозь стиснутые зубы шипит Чонгук и, запустив пальцы в тёмные волосы, с силой их сжимает. Поджав губы от лёгкой обиды, кольнувшей сердце, и едва сдерживая раздражение, Тэхён достаёт из кармана пачку сигарет, поджигает одну и, усевшись рядом с ним на бордюр, делает глубокую затяжку, выпуская дым в небо. Сегодня хорошая погода, несмотря на прохладный ветер. Чёрное полотно над головой усыпано миллионами звёзд, которые едва видно за облаками, но даже так они завораживают и завлекают в свои глубины. Тэхён продолжает курить и сидеть рядом с этим невоспитанным альфой, слушая его тяжёлое дыхание в ночной тиши, сам не зная, зачем это делает. Не понимает, почему хочет ему помочь. Чон ведь, по сути, ему абсолютно чужой человек, они и не общались толком, а в груди всё же что-то скребётся, когда Ким видит его вот в таком состоянии. Возможно, это жалость, от которой отец пытался избавить омегу, но, видимо, не получилось. Она всё ещё есть в его душе, и просто сложить руки на груди и наблюдать за тем, как вполне себе симпатичный и молодой человек убивает себя, для него больно. Обидно, что Чонгук не понимает всех последствий употребления наркотиков. Такими темпами долго он не проживёт, а ведь у него ещё вся жизнь впереди. Неужели ему это нравится? — Ты понимаешь, что убиваешь себя, Чонгук? — всё же не сдержавшись, снова интересуется Ким, надеясь на внятный ответ и продолжая периодически делать затяжки, любуясь небом. Шум редких проезжающих мимо автомобилей не даёт полноценно окунуться в эту атмосферу спокойствия и глубины. Хотелось бы оказаться где-нибудь за городом, посидеть вот так и, смотря на звёзды, подумать о чём-нибудь приятном, помечтать. Но пока остаётся довольствоваться тем, что есть. Хорошо хоть парковка пустая и нет каких-нибудь пьянчуг, что обычно выясняют здесь отношения. Идиллия. — Я попросил тебя закрыть рот и был бы рад, если бы ты свинтил отсюда, — сквозь стон шепчет Чон, сильнее сжимая волосы. Ему, видимо, всё ещё плохо, но хотя бы дыхание пришло в норму. Значит, отпускает. Тоскливо вздохнув, Тэхён скользит по сгорбленной фигуре болезненным взглядом. Хочется ему помочь, но он всё ещё не знает чем. Чонгук явно не желает спасаться, а заставить его будет сложно. Тэхён вообще не понимает, откуда у него в голове эти мысли. Разве ему это нужно: переживать и пытаться спасти наркомана, повесив на свои плечи груз? Он ведь приехал сюда пожить обычной жизнью, позабыть о работе и наркотиках, но в итоге сейчас пытается найти на свою голову новые проблемы. Может, действительно послушать Чонгука и, оставив его здесь, вернуться в клуб? Но что-то останавливает, не позволяя подняться и уйти: бросить его. Пусть даже молча, но Тэхён будет сидеть рядом и поддерживать. Чонгук должен почувствовать, что хоть кому-то не плевать на него и он может ему доверять. Таким людям, как Чон, сложно поверить в истинность намерений чужих для них людей. Для Чонгука существует лишь своя правда, где наркотики — это спасение. Возможно, он бежит от чего-то, от каких-то воспоминаний и пытается забыться. Ведь он не глупый, по крайней мере, таким не выглядит. Скорее всего, это действительно способ защиты и избавления от ненужных мыслей. — Ты можешь свалить отсюда? Твой запах меня раздражает, — резко глянув на омегу, недовольно произносит Чон. Тэхён лишь дёргает бровями от лёгкого удивления. Похоже, Чонгука раздражает его присутствие не только сейчас, но и всегда. Раз он так и норовит его задеть или обидеть. Вспомнив об этом, Тэхён пользуется возможностью, чтобы задать давно интересующий вопрос: — Я бы свалил, но ты сам не даёшь мне покоя. Какого чёрта ты вечно меня задеваешь, когда мы сидим в клубе? — прищурив глаза, Тэхён отбрасывает окурок в сторону и смотрит на Чонгука, ожидая ответа. Молчание — вот что служит ему ответом. Чонгук смотрит ему в глаза и ничего не говорит. Там, на дне зрачков, раздражение и что-то ещё, непонятное для омеги. Но и он не отводит взгляда, молчаливо давая понять, что, пока не узнает причины, точно не уйдёт отсюда. — Ты просто меня раздражаешь своей тупой фальшивой улыбочкой. Ты ненастоящий, ты притворяешься. Скрываешься за маской, в то время как сам такой же, как и я. У тебя глубоко внутри сокрыта боль, но ты её не показываешь. Ты не позволяешь ей окутать себя, противишься и делаешь вид, что весь такой лучезарный и счастливый. Но я вижу тебя насквозь. Поэтому не пытайся доказать мне, что я убиваю себя. Сначала займись своей жизнью, найди себя настоящего, и тогда уже будешь учить других. А сейчас поднимай свою задницу и вали отсюда нахрен! — каждое слово Чонгука, как острый нож, пропитанный ядом, вонзается в самое сердце, и Тэхён понимает, что он прав. Во всём. Шокированно распахнув глаза, он наблюдает за тем, как Чонгук хмыкает, глядя на него, а после поднимается на ноги, подходит к мотоциклу, стоящему рядом, садится на него и заводит мотор. Плавно выжимает газ и выруливает с парковки, выезжая на дорогу, и уже через мгновение скрывается где-то вдалеке. Сердце болезненно ноет от осознания правдивости всего сказанного Чоном. Тэхён ведь действительно не понимает, кто он вообще. Им всю жизнь управляли, как марионеткой, заставляя жить по чьим-то правилам, но никогда по своему желанию. Только сейчас, оказавшись вдали от дома и услышав эту болезненную правду от чужого человека, Тэхён наконец осознал это окончательно. Он не хочет той жизни, которая ждёт его в Италии, нет. Хочет жить для себя, по своим правилам. Вот только ему этого не позволят. И от этого так больно. Сердце обливается кровью от осознания, что его жизнь не принадлежит ему. Но как же хочется прочувствовать настоящую, наполненную событиями жизнь и отдаться эмоциям. Сможет ли он обрести всё это в Корее? На данный момент ничего практически не изменилось. Он сидит дома или в клубе, и лишь работа отсутствует. Притворяется перед Чимином, что ему всё нравится, хотя на деле хотел бы заняться чем-нибудь другим. Осознает это только сейчас. Что всё это время, всю неделю здесь, он так же жил за маской и делал то, что ему говорит Чимин, даже не пытаясь сопротивляться или попросить о чём-то другом. Всё такая же марионетка, только теперь в других руках. Однако, как это изменить, он даже не представляет. Тэхён не умеет жить: он как робот, которым управляли, не позволяя делать собственного выбора, и будут управлять, пока, как сказал Чонгук, он не найдёт себя. Тэхён так привык притворяться перед другими, что сейчас даже не замечает, как притворяется перед самим собой. Громкий сигнал автомобиля, проезжающего мимо, выдёргивает Тэхёна из мыслей, возвращая в реальность. Тело уже мелко подрагивает от холода, поэтому он поднимается на ноги и медленно бредёт в сторону клуба. А в мысли раз за разом проникает альфа со своими пронзительными чёрными глазами, которые будто действительно могут заглянуть вглубь души и вытащить все твои тайны на поверхность. Чонгук для него стал загадкой, которую непременно хочется разгадать.