Keep The Car Running

Они едут, едут и едут. Они мчатся по шоссе без остановок — им предстоит проехать 1600 километров, и на это у них есть сорок восемь часов. На самом деле меньше, если учесть сон и питание. Когда они снова выезжают на I-80, Чанбин включает старую песню Ванессы Карлтон. А затем, к огромному огорчению Сынмина, он начинает громко и ужасно подпевать. — Если бы я мог упасть! В небо! Думаешь ли ты, что время! Могло бы пройти мимо меня? Чанбин выделяет каждую строчку очевидным восклицанием; некоторые слова тонут в чуть хриплом смехе, и Сынмин не может перестать стонать от смущения, хотя они лишь вдвоем в этой машине, и больше никто не наблюдает за моноспектаклем Чанбина. — Потому что ты знааааешь, что я прошёл бы тысячу мииииииль! Если бы я только мог! Увииииидеть Сынмина! Сынмин давится воздухом, когда Чанбин добавляет его имя в конце строчки. — Чёёёрт, — он стонет, но его щёки становятся красными, и неизвестно из-за чего — из-за стыда за Чанбина или потому, что его сердце тайно наполняется теплом из-за этой приторности. — Ты такой позорный, — он бубнит, но Чанбин лишь самодовольно смеётся над его комментарием. — Тебе нравится это. Сынмин мычит, глядя в окно, и делает вид, что совершенно безразличен к тому безобразию, что творится на водительском сидении. Но в итоге не может сдержаться и тянется к ладони Чанбина. Большую часть дороги они держаться за руки, переплетая пальцы, словно ладонь Сынмина нашла временный приют в ладони Чанбина. — Ты же в курсе, что я должен держаться за руль двумя руками, — голос Чанбина звучит игриво, а на его губах появляется дразнящая ухмылка. — Без разницы, — Сынмин лишь крепче сжимает теплую ладонь. — Побудь немного бунтарем, ладно? Чанбин наигранно ахает: — Ким Сынмин? Пропагандирует бунтарство?! Конец света уже наступил? — Ладно… — на этот раз Сынмин сам ослабляет хватку, но Чанбин смеется и целует его в тыльную сторону ладони. — Фу, — Сынмин ворчит, на затем замолкает, потому что уверен, что теперь румянец на его щеках однозначно связан с бешено колотящимся сердцем в груди. Дни должны казаться бесконечными, потому что впереди у них лишь шоссе и беспрерывная езда, но внезапно часы пролетают как одно мгновение. 🚗 Это тоже была свадьба, когда они впервые вдвоем отправились за пределы штата. Двоюродная сестра Чанбина выходила замуж в Вашингтоне, и Сынмин нервничал, потому что они были в отношениях с Чанбином всего лишь несколько месяцев, и он не был уверен, что готов ко встрече с его семьёй. Он правда думал, что обязательно как-нибудь облажается, выставит себя полным кретином, и конечно же, так оно и случилось. Как только они вошли в вестибюль отеля, чтобы познакомится с родителями Чанбина, он споткнулся о собственные ноги. (Как будто я дурацкий Хан Джисон, — позже той ночью он жаловался и плакался Чанбину, пока его парень бесстыдно смеялся над его горем.) Остальная часть выходных прошла не лучше: Чанбин сделался мальчиком на побегушках, выполняя сто и одно поручение в последнюю минуту перед свадьбой, а Сынмина таскали по всему городу. Это было противоположностью романтических выходных, что ему изначально пообещали, поэтому он постоянно пассивно-агрессивно огрызался на Чанбина. Чанбин, да благослови господь его вселенское терпение, оставался спокойным и стойко воспринимал каждое резкое слово, брошенное в его сторону. По крайней мере волшебная свадебная церемония чуть смягчила настрой Сынмина, и к тому времени, как шафер перешёл к анекдотам из юности жениха, он наклонился к своему парню и покаянно прошептал: — Прости, что я веду себя как полный мудак, я знаю, что это не твоя вина. Подобное извинение было серьезным ударом по его гордости, но просветлевшее, счастливое лицо Чанбина того стоило. — Я знаю, — Чанбин прошептал в ответ. — Но мне тоже жаль, что всё так получилось, и я собираюсь загладить свою вину, ладно? Сынмин кивнул, и улыбка скользнула по его губам прямо перед тем, как он нежно поцеловал Чанбина в щёку. Он предполагал, что его парень собирается заняться возмещением морального ущерба лишь в Сан-Франциско, но не прошло и получаса, как Чанбин поднял его со стула и потянул за собой за пределы зала, в котором проходило празднование. — Куда мы идём? — Сынмин не понимал, что происходит. — Сюрприз, — Чанбин лишь хихикнул. Сынмин хотел знать больше — хотел спросить, как и зачем Чанбину удалось стащить одну из бутылок шампанского — потому что именно так он и функционировал, ему нужно было знать всё, что происходит вокруг. Но Чанбин оставался немым, и Сынмин верил ему, поэтому слепо следовал, пока они шли несколько кварталов до … — Парк? — Сынмин недоверчиво покосился на него. На самом деле, в этом не было ничего необычного или романтического. Вдоль аллеи светило несколько уличных фонарей, а вокруг слонялась парочка поздних прохожих. Чанбин в смущении лишь почесал затылок. — Я знаю… Прости, — он слабо улыбнулся. — Вёл себя так, словно готовлю грандиозный сюрприз, просто… думаю, что хотел остаться с тобой наедине. Сынмин развернулся к нему, в нём не осталось ни следа от обиды или раздражения. — Прости, что тебе пришлось тоже заниматься всей этой свадебной подготовкой… — Чанбин продолжил. — Но вот… — он ухмыльнулся, показывая бутылку шампанского, а затем бумажный пакет — этот пакет заинтересовал Сынмина с самого начала. — Я пообщался с одной из официанток и уговорил её достать мне парочку свадебных пирожных. Всё было так просто, но так мило и так по-Чанбиновски, что Сынмин мог лишь рассмеяться на это в знак признательности. — Спасибо, — какое-то невообразимо легкое веселье и ликование бурлило в крови, и прежде чем он осознал это, он обвил талию Чанбина в крепком объятии, притягивая его ближе к себе и касаясь лбом его лба. — Сынминни, — Чанбин наполовину выдохнул, наполовину хихикнул. — Ты счастлив? — Очень, — ответ легко сорвался, потому что в тот редкий момент он чувствовал, что у него нет причин сомневаться в себе, в них, в Чанбине, нет причин скрывать и утаивать свои чувства. — Ты делаешь меня очень счастливым. 🚗 {дистрикт восемь, 8 участников, 6 онлайн} 1jisung1: СЫНМИН?! ЧАНБИН?! 1jisung1: ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ОТВЕЧАЕТЕ?! 1jisung1: РЕБЯТА?! 1jisung1: ВЫ ЖЕ ЕЩЁ ЖИВЫ?! 1jisung1: ВЫ ЖЕ НЕ УМЕРЛИ ГДЕ-ТО В КАНАВЕ?! 1jisung1: ВСЕ УЖЕ ЗДЕСЬ 1jisung1: У МЕНЯ ЗАПЛАНИРОВАН ОФИГЕННЫЙ МАЛЬЧИШНИК В ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ СВОБОДЫ ХЁНДЖИНА 1jisung1: И КАК ЕГО ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ТУТ?! 1jisung1: но блин надеюсь что вы просто живы 1jisung1: пожалуйста ответьте, минхо постоянно звонит вам crepebin: господи иисусе джисон успокойся crepebin: мы в порядке crepebin: пересекаем границу штатов 1jisung1: НУ НАКОНЕЦ-ТО БОЖЕ yang.j: лол джисон рыдал тут в панике 1jisung1: НЕПРАВДА! chrisbangz: могу подтвердить 1jisung1: А ВОТ И НЕТ 1jisung1: МИНХО СКАЖИ ИМ imknow:? imknow: он не рыдал imknow: просто всхлипнул два раза imknow: из-за беспокойства imknow: из-за ОПРАВДАННОГО беспокойства. где вас носило? crepebin: шоссе crepebin: короче мы наконец в правильном штате crepebin: но мы жесть как устали crepebin: скорее всего просто рухнем в отеле crepebin: увидимся завтра crepebin: простите что не будем на предсвадебном ужине crepebin: и скорее всего на охренительной тусе что запланировал джисон 1jisung1: ЧТО?! 1jisung1: ВЫ МОЖЕТЕ ПРОПУСТИТЬ УЖИН НО НЕ МАЛЬЧИШНИК hw__hj00: 😅😅 hw__hj00: но вы же успеете на свадьбу, правильно? crepebin: бро ни один из нас не пропустит этот момент crepebin: короче повеселитесь сегодня ночью! crepebin: но сынмин говорит НЕ СЛИШКОМ imknow: сынмин говорит? imknow: рад что вы разговариваете друг с другом 👀 crepebin: ещё бы, засранец crepebin: сынмин говорит что он всё ещё планирует прикончить тебя и твоего парня imknow: ага ага но помните что хенджин запретил убийства на своей свадьбе! 1jisung1: НО ПОДОЖДИТЕ ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ПРИДЁТЕ НА ТУСУ?! ДНИ ПЯТЬ&ШЕСТЬ, D-2,1 до СВАДЬБЫ_ХЁНДЖИНА Время в пути: около 18 часов в общем Пройдено: примерно 1600 км 🚗 Джисон, как шафер Хёнджина, произносит забавную речь — юмористическую главным образом, потому что ему удается перепутать свои карточки-подсказки, из-за чего он бесконечно извиняется и одновременно пытается навести порядок в бумажном хаосе. Хёнджин, конечно же, просто смеётся над этим, а Джисон, будучи Джисоном, уверенно выбрасывает карточки в сторону и продолжает речь, которую сочиняет на ходу. — Ты же знаешь, что это должен был быть ты, — говорит Сынмин, пока все аплодируют Джисону. — Или ты, — Чанбин отвечает. — Но только посмотри на него… — он смеётся и указывает на Джисона, который уже объявляет первый танец жениха и невесты. — Он так сильно наслаждается вниманием, и я слышал, что вчера они правда отлично потусили на мальчишнике. Джисон умеет быть ответственным, когда это необходимо. Кроме того, отсутствие беспокойства за свадьбу Хёнджина дало нам время подумать о других вещах… — он замолкает, и Сынмин лишь может догадываться, что под «другими вещами» он имеет ввиду «то, что происходит между нами». Как обычно, это оставляет Сынмина одновременно воодушевленно радостным и раздражающе безмолвным. — Смотри, — Чанбин аккуратно подталкивает его руку и указывает на танцпол, где уже остальные пары присоединяются к Хёнджину и Накён. Сынмин думает, что это такой способ пригласить его на танец, но ему требуется ещё секунда, чтобы понять. Чанбин указывает на Чонина, танцующего с одной из подружек невесты, и Сынмин предполагает, что это та самая девушка, с которой его познакомила Накён. Кажется, её зовут Джихён. — Они смотрятся мило вместе, — Сынмин комментирует со счастливой улыбкой. — Хёнджин рассказывал мне, что Накён мечтала познакомить их с тех самых пор, как впервые увидела Джихён на работе — представляешь. Но Чонин выглядит счастливым и, возможно, немного влюбленным. Это мило! Он заслуживает этого счастья, поэтому я одобряю. — Звучишь как отец, комментирующий личную жизнь своего первенца. — Чанбин поддразнивает. — Сынмин, Чонин уже давно не ребёнок. — Без разницы, — Сынмин фыркает. — Они выглядят очаровательно, танцуя вместе. У них одинаковые улыбки. Чанбин смеется, наклоняясь вперед, чтобы опереться локтями на стол; только они вдвоем остались на своих местах, остальные их друзья разошлись, чтобы пообщаться с другими гостями. — Знаешь, — он начинает, — было время, когда я думал, что тебе нравится Чонин. — Что…?! — Сынмин моргает, обдумывая слова Чанбина, а затем искренне смеётся. — Что? — Это было до того, как мы начали встречаться, — Чанбин пожимает плечами, — примерно тогда, когда ты только привёл Чонина в нашу компанию. Сынмин кривится — он всегда думал о Чонине лишь как о младшем брате: — Это странно. — Ну теперь я знаю, что это не так. Но тогда. Тогда я даже предположить не мог, что я понравлюсь тебе. — Ох, — Сынмин смотрит на него, прежде чем придвинуть стул вперед, чтобы оказаться ближе к Чанбину. Он пихает старшего и тихо смеется, когда вспоминает кое-что. — Знаешь, Чонин был первым, кто заметил это. — Заметил? — Что ты, э… — Сынмин проглатывает следующие слова, — мненрвшься. — Прости, что? — Чанбин наклоняется ближе, чтобы лучше расслышать, но на его губах появляется хитрая улыбка, указывающая, что он определенно понял, что сказал Сынмин. — Без разницы. Он понял, что ты мне нравишься, ясно? — Сынмин фыркает, закатывает глаза и делает вид, что любовь к Чанбину — это простой факт, не заставляющий его сердце учащенно биться всякий раз, когда он признает это вслух. Чанбин улыбается и вновь откидывается на спинку. На его лице появляется нечитаемое выражение, и Сынмин думает, что может быть, на этот раз ему следует спросить, о чём тот думает. — Итак, мы здесь, — говорит Чанбин, прежде чем Сынмин успевает набраться смелости что-нибудь сказать. — Здесь? — Здесь — на свадьбе Хёнджина, — он медленно произносит и оглядывает зал. — Поездка окончена, так что… куда мы движемся дальше? Ох. Поездка закончилась, но только сейчас начинает приходить осознание, что произошло за эти несколько дней. Куда мы движемся дальше? Сынмин думает о нескольких последних днях: прошла всего неделя, но она оказалось одновременно слишком длинной и ничтожно короткой. И когда Сынмин изучает лицо Чанбина, такое родное и любимое, то понимает, что двигаться дальше по жизни вместе с ним это то, чего он хочет, потому что все их совместные взлеты оправдывают их падения. — Мы… я думаю, машина должна ехать вперед, — он наконец отвечает. — Ты же понимаешь, что мы оставляем машину здесь, в Чикаго, с Хёнджином, — ответ Чанбина звучит дерзко и нахально. — Ты же понимаешь, что я это имел в виду метафорически, — Сынмин так сильно закатывает глаза, потому что каким-то образом он ожидал подобного ответа. — Ты же понимаешь, что я просто пошутил, — на лице Чанбина расползается широкая счастливая улыбка. — Ты же понимаешь, что ты всё ещё не смешной, — Сынмину приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не засмеяться и не подтвердить комичность своего бывшего-возможно-настоящего парня. — Но ты всё равно меня любишь, — возражает Чанбин, и Сынмин лишь ахает. Ответ Чанбина застал его врасплох. — Чанбин, — Сынмин тяжело вздыхает, потому что то, как сильно смех Чанбина наполняет его сердце теплом, напоминает, насколько страшны искренние чувства. — Я… — он прикусывает губу и сжимает кулаки. — Я постараюсь стать лучше в этом, так что, пожалуйста, прояви ко мне ещё немного терпения? — В этом? — В этом… в нас, в отношениях, — Сынмин бормочет, смущенно уставившись в пол. Чанбин смеётся, а затем, прежде чем Сынмин успевает осознать, наклоняется близко-близко, что их носы практически соприкасаются. — Я обещаю, — он шепчет низким, чуть хриплым голосом, вызывая стаю мурашек по спине Сынмина. — На этот раз я сделаю всё правильно, — он повторяет, и на его лице расцветает счастливая улыбка. Всё, что слышит Сынмин — это грохот собственного сердца. Чанбин собирается поцеловать его. Его веки закрываются, и он ждёт. Но мягкие губы не касаются его собственных, потому что громкий голос Джисона прерывает момент, и его глаза распахиваются. — Поцелуи потом! — Джисон хохочет и хватает их за руки. — Танцпол сейчас! — он приказывает, увлекая их за собой. Сынмин оглядывается и тут же натыкается взглядом на Минхо, выражение его лица что-то среднее между самодовольством и весельем. Верно, он думает, вспоминая, что после свадьбы у него всё ещё запланировано убийство этих двух. Чанбин стонет на выходки Джисона, но всё равно не выражает никакого протеста. Джисон отпускает их на танцполе, и тут же падает в объятия Минхо, а Сынмин остается там, неловко переминаясь с ноги на ногу перед своим Чанбином. — Ну, — Чанбин пожимает плечами и усмехается. — Позволь пригласить тебя на танец? Он улыбается, переплетая свои пальцы с пальцами Чанбина, и полагает, что он может пощадить Минхо и Джисона один раз. Так или иначе, но в итоге всё получилось. конец.