***
Вскоре прозвенел звонок, оповещающий о конце урока. Школьники сразу же подскочили со своих мест, желая поскорее покинуть класс. Антон же остался на своем месте. Всё же, делать в коридоре ему было нечего. Боковым зрением он заметил, как поднялись те двое быдловатых пацанов. Проходя мимо парты Антона Роман скинул с его стола пенал и учебник. Пенал был открыт, поэтому всё находящееся в нем сразу же разлетелось по полу. Антон нахмурился, переводя свой взгляд на зачинщика произошедшего. Тот лишь театрально развел руки в стороны, произнося нелепое «Ой». Конечно, всё это было наигранно и глупо. Довольную ухмылку с лица ему так и не удалось скрыть, да и Антон уверен, что не очень-то он и старался. С разных сторон класса послышались смешки. После того, как хулиганы скрылись за дверью, Антон неохотно стал подбирать ручки с карандашами обратно в пенал. Он не заметил, как возле него появилась невысокая девичья фигурка. Она присела на корточки и принялась помогать ему подбирать упавшие на пол предметы. Антон устало перевел на нее взгляд. Это была та светловолосая девочка, которая перед уроком отозвалась на его вопрос и, скорее всего, была старостой. Она подбадривающе улыбнулась Антону, передавая несколько карандашей. — Не переживай, Пятифанов практически всегда был таким. К новеньким у него особое отношение. Увы, его не изменить, — она пожала плечами, поднимаясь на ноги. Антон последовал её примеру. — Он практически со всеми так. Ну, ко всем, кроме своей шайки, разумеется. — Пятифанов — это который из них? — Ромка. Который повыше. А тот, что рядом стоял — Игорь, ну или Бяша. Честно, понятия не имею почему ему дали именно такое прозвище. — Ясно... — Антон тяжело вздохнул, пытаясь представить, что же его ждёт дальше. — Меня, кстати, Катя зовут, — улыбнулась она, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. Щёки ее слегка порозовели. — Антон. — ответил девочке он, одаривая дружелюбной улыбкой. — Да, я уже знаю. Что ж, Антон, какими судьбами ты тут? Конечно, отвечать на такой вопрос не хотелось. Всё-таки, эту девочку он совсем не знал. Что он ей мог сказать? Батька помер, мамка свалила на нервах и отправила детей к бабушке. Супер-история, для знакомства с милой девочкой самое то. Ещё не хватало что бы она сейчас начала Антона жалеть, это самое худшее из того, что она может начать говорить. Придется врать. — Ну... Спокойствия захотелось. В Москве постоянно душно, одна суета, много людей. А тут, в поселке лес, свежий воздух.. приятно здесь, навевает воспоминания о детстве. — Так ты из Москвы? А я и не знала! Ничего себе, повезло же кому-то. Я бы тоже хотела в Москве побывать. — мечтательно улыбнулась Катя. Наверное, она тут прожила всю жизнь. — Надоело уже в поселке. Совсем никаких перспектив. Только поля вскапывать, да кур разводить. Как только отучусь в школе, поеду в столицу поступать! — Ого, а ты серьезно настроена. Могу только удачи пожелать. — Антон доброжелательно улыбнулся. — я тоже туда поступать поеду, так что поселок - это временно. — Тебе тут понравится! Летом нереально круто. Жара, речка. На велосипедах покататься по полям можно. Вот уже теплеет, буду с тобой гулять! — Катя состроила хитрую рожицу, накручивая на палец прядку волос. — Я был бы рад — к лицу Антона прилила кровь от её слов. Все-таки, не каждый день красивая девочка говорит, что намеревается с тобой гулять. — Пойдем на следующий урок? Я тебе покажу где кабинет. — сказала Катя, накидывая на плечо сумку с тетрадями. И как у девчонок помещается все в одну сумку? Антон согласился и, надев рюкзак на одно плечо, пошел за Катей, которая повела его к выходу из класса. Они шли по коридору бок о бок. Голубые стены пестрили зелено-белыми узорами, от которых рябило в глазах. У потолка краска отслаивалась, видны были трещины. По коридору бегали младшеклассники, мальчишки играли в догонялки, девчонки прыгали через резиночку. Зайдя в класс, Антон сразу посмотрел на последнюю парту среднего ряда. Она оказалась уже занята Ромой и Бяшей. Конфликтовать снова ему не хотелось, поэтому он сел на четвертую парту первого ряда. Начав раскладывать учебные принадлежности на парте, он краем глаза заметил, как Катя села на стул рядом со ним. — Можно я с тобой посижу? Мне не с кем сидеть, а с тобой мы вроде хорошо ладим. — она посмотрела на Антона молящим взглядом. Антон, конечно, был не против, и сказал ей об этом. Ему и самому не с кем сидеть. К тому же, его вряд ли будут докапывать придурки с последней парты, если он будет с кем-то. Уроки проходили быстро и продуктивно. Антон внимательно слушал учителей, пытаясь нагнать программу, а Катя объясняла ему все, что он не понимал. На одной из перемен они пошли в столовую, купили по булочке с маком и сели за первый попавшийся стол, чтобы перекусить. Есть хотелось неимоверно, так как временя уже час дня, а завтракал Антон только в семь утра. Слюни текли только от вида булочек. Катя открыла шуршащую упаковку и, облизнувшись, откусила мягкую булочку. Она замычала от удовольствия. — Я никогда не любила школьную еду, но эти булочки просто гастрономический шедевр. — сказала Катя, продолжая поглощать "шедевр". — Ну, доверюсь тебе — сказал Антон, усмехнувшись. Не успел он открыть упаковку, как-то вырвал у него из рук булку, пролив чай на его ноги. Катя удивленно охнула. Колени ошпарило кипятком, Антон зашипел от боли. Обернувшись, он увидел довольных Рому с Бяшей, которые лыбились, как будто они победили в конкурсе, над которым долго работали. Антон был больше озабочен пролитым на одежду чаем, чем булочкой, поэтому не успел ответить парням ничего путного, как Рома сказал: — Спасибо за подгон, снежинка. — он отсалютовал и ушел, поманив за собой Бяшу. Как только Рома отошел, Катя подорвалась с места и начала бранить хулиганов различными словами, ругала их за то, какие они придурки и как относятся к незнакомым людям, размахивая недожёванной булочкой. Колени жгло настолько сильно, что Антон их не чувствовал. Катя кружилась вокруг него, не понимая, что делать, а потом вспомнила что в школе есть медсестра. Отдав недоеденную булочку Антону в руки, она потащила его к медкабинету. При каждом движении ног кожу тянуло до дикой боли. Постучавшись в дверь, они поняли, что в кабинете никого. Делать нечего, они сели на лавку рядом с дверью и начали ждать. Антон беспардонно откусил Катину булочку. — И вправду вкусная. Жалко стырили мою. — Хочешь - доедай. Мне не жалко — вздохнула Катя. — Дураки конечно, одноклассники мои. Ты прости, что первый день в новой школе получился таким. У тебя должны были остаться хорошие впечатления от первого дня, а в итоге вот это. Мне бы такая встреча не понравилась. — Ты то тут при чем? Не извиняйся. — в душе появилось сильное желание поблагодарить Катю за хорошее отношение к нему. Она была единственной, кто за сегодняшний день в школе относилась к Антону, как к человеку. — Ты наоборот весь день помогала мне, как могла. Спасибо тебе, Кать. Было интересно и хорошие впечатления остались, можешь не переживать. — Правда? Не за что, Антон — сказала Катя, широко улыбнувшись. — Ну раз тебе со мной так понравилось, я завтра тебя познакомлю со своей лучшей подругой, Полинкой! Она хорошая, вы подружитесь. Я с ней с самой начальной школы общаюсь, всегда сидели вместе и домой ходили тоже вместе... — Катя замялась. По глазам видно, что она хочет что-то сказать, но стесняется. — Кстати об этом... Не мог бы ты меня проводить до дома? Я понимаю, что у тебя ноги болят, но... Сейчас медсестра обработает тебе ожоги чем-нибудь и будешь как огурчик! Я просто привыкла всегда с Полиной ходить, да и по лесу одной страшно бродить. — Ну, я мог бы... А ты далеко живешь от школы? — Нет, ближе, чем ты мог бы подумать! — лицо девочки сразу же засияло — Ну так что, согласен? — А как я могу отказать? Конечно, проведу. — Супер!***
Через 10 минут пришла медсестра и, открыв кабинет, завела Антона внутрь, оставив Катю снаружи. В медкабинете пахло так же, как и во всех медкабинетах. Запах спирта, каких-то препаратов, бинтов и активированного угля. У стены стояла кушетка, на которую Антон благополучно уселся. Возле кушетки стоял небольшой стеклянный столик на колёсах. На стене висело пару полок с документами, под ними письменный стол и шкаф с предметами для оказания первой помощи. Весь кабинет был в белых цветах и оттенках, только кушетка, на которой Антон сидел, была ярко-голубого цвета и выделялась на фоне всей комнаты. — Класс, имя, фамилия? Что беспокоит? — спросила высокая женщина с короткими темными волосами и очками на носу. Одета она была в белый халат, как и все медсестры. Антон посчитал, что этой женщине не обязательно знать, что именно произошло, к тому же ябедничать он не планировал. Еще не хватало, что бы еще больше начали доставать его. Антон сказал ей, что случайно пролил чай на себя в столовой и обжег ноги. — М-да уж, удивительно ты невезуч, Антон Петров. Обычно чай у нас в столовой теплым подают, а тут тебе кипятка налили. Ладно, снимай давай брюки, я посмотрю на твои ожоги. Антон расстегнул брюки и стянул их по колено. На ляжке красовалось красное пятно. — Болит? — медсестра потрогала кожу вокруг пятна. — Болит. — Не сильный у тебя ожог, через пару дней пройдет, если мазью мазать. — она выдавила немного мази от ожогов на ногу и приказала растирать. После замотала ногу в тонкий бинт. — Спасибо. — Да не за что, иди давай. — сказала женщина, не отводя взгляд от кипы каких-то бумажек.***
Выходя из старого здания школы, Антон вдохнул свежий весенний воздух. На улице приятно пахло дождем. Во время уроков погода была пасмурная, дождь лил часа так три без остановки. Но несмотря на это, сейчас в глаза били яркие лучи солнца, заставляя лица всех школьников нелепо щуриться. Сегодняшний день в школе прошел не так плохо, как мог бы пройти. Радует уже то, что Антону удалось познакомиться хоть с кем-то. Катя оказалась неплохим собеседником. Мало того, что внешность у нее была притягательной, так ещё и по общению она была Антону очень приятна. Девочка не задавала лишних вопросов, не выпытывала правду, когда замечала, что Антону не хочется отвечать. И вот сейчас они вместе идут в сторону её дома. Антон всё же согласился провести время после школы в компании Кати. И это не потому что он боится столкнуться с Пятифановской шайкой, просто находиться с Катей Антону нравилось. За этот день он уже привык к ее присутствию. Стычки с Ромкой ему в любом случае не избежать. Рано или поздно это случится. — А ты сам где живёшь хоть? — Ну если в ту сторону идти через лес, за речкой прям — Антон указал рукой в направлении своего дома. — там домик есть небольшой. Вот там и живу. Он там один, наверняка знаешь. — Конечно знаю! Мы в этой речке летом каждый год купаемся. — воодушевлённо говорила Катя. В глазах девочки загорелись огоньки, ей явно было приятно вспоминать то беззаботное время. Возможно, воспоминания были связаны с какими-то конкретными людьми. Антону стало интересно. — У тебя здесь много друзей? — Петров старался правильно подбирать слова, чтобы ненароком не сболтнуть чего-нибудь лишнего, хоть Катя и выглядела раскрепощённой. Но стоило Антону только снова перевести взгляд на блондинку, как она тут же опустила голову вниз. Тяжело вздохнула и, заправив прядку белоснежных волос за ухо, начала: — Ну, раньше я дружила практически со всеми ребятами здесь. Поселок у нас небольшой, поэтому неудивительно, что все друг друга знают. У нас была огромная компания. Мы с самого утра до позднего вечера могли находиться на улице. Я так сильно скучаю по тем временам, — было заметно что, Катя всеми силами пытается избежать прямых взглядов. — а потом... Потом так получилось, что в некоторых я напрочь разочаровалась, а с другими просто общение само сошло на «нет». На самом деле, это очень грустно осознавать. Мы так здорово проводили время все вместе. Сейчас же я дружу только с Полинкой. Понятное дело, что просто общаться или же перебрасываться парой фраз за день я могу с любыми людьми, но, поверь, это уже не то. В груди что-то неприятно кольнуло. Антон почувствовал укор совести. Все же, это из-за него Кате пришлось вспомнить не самые приятные моменты ее жизни. Видеть Катю в таком подавленном состоянии было весьма непривычно. Весь сегодняшний день она буквально светилась, а сейчас была на грани того, чтобы вот-вот разрыдаться. — Извини, не хотел тебя расстраивать, — негромко произнес Антон, аккуратно положив свою руку на плечо девочки. — Если хочешь, можем поговорить о чем-нибудь другом. — Все в порядке, ты не знал, — наконец подняла голову Катя, заглядывая парню в глаза. Уголки ее губ растянулись в лёгкой улыбке. — Да и тем более давно пора перестать убиваться по этому поводу. Всё в жизни бывает. Я тогда с Ромкой и Бяшей дружила хорошо. Можно сказать, что всё детство вместе провели. На сколько я помню, раньше они были совсем другими. Конечно, мелкие пакости никто не отменял, но и те были незначительными. Хотя вполне возможно, что тогда я просто не замечала их недостатков. Они были практически святыми в моих глазах. Всегда заступались за меня, помогали сразу же, как только я их о чем-то просила. Да, возможно, это звучит немного неправдоподобно, но так всё действительно и было. — кажется, Антон бы в жизни не поверил, что такие быдло как Пятифанов и его дружок могут вести себя не как животные, а как доброжелательные ребята. В голове не укладывается. — Не верится, что когда-то они были такими. — задумчиво произнес Антон. Захотелось спросить причину того, почему же всё-таки вышло так, что общение с ними прекратилось, но он не стал. Все же, могут быть личные причины, которые Кате было неприятно озвучивать, но спустя нескольких секунд молчания та решила продолжить сама. — Я понимаю. Просто сегодня ты увидел только плохую его сторону. Он может быть хорошим. Ну, по крайней мере раньше точно мог. — Не думаю, что когда-нибудь у меня получится увидеть эту его «хорошую сторону». — скептически сказал Антон, показав пальцами в воздухе кавычки. — Слишком уж мы разные с ним. Сегодняшнего дня мне вполне хватило, чтобы это понять. Катя лишь понимающе кивнула, так ничего и не ответив. Но Антону хотелось знать больше. Знать причину, по которой Катя разочаровалась в своих друзьях детства. Сейчас она настолько хорошо о них рассказывала, что услышать что-то опровергающее все сказанное ранее было бы крайне интересно. Молчание тянулось мучительно медленно. Нужно было срочно что-то придумать, дабы продолжить диалог. Если плюс-минус прикинуть, то до дома Кати идти надо ещё минут так десять. Конечно, не хотелось бы эти десять минут провести в тишине. Вопрос: «Почему ты перестала общаться с Ромой и Бяшей?» так и остался витать где-то в голове Антона, оставаясь проигнорированным. Почему-то Петрову показалось, что спрашивать об этом не стоит. Если Катя начнёт вспоминать о тех, явно, не самых весёлых моментах, то наверняка расстроится, а Антону этого очень сильно не хотелось бы. Именно поэтому он не стал расспрашивать Катю сейчас, а решил отложить этот разговор на потом. Видимо, оставшийся путь до Катиного дома всё-таки придется молчать. Спустя некоторое время, недалеко от них стал виднеться двухэтажный домик, огороженный невысоким заборчиком. По всей видимости, это и была конечная точка их пути с Катей. Вдоль тропинки с обеих сторон тянулись симпатичные ёлочки. Атмосфера здесь была какая-то то по-своему притягательная. Всё такое опрятное и эстетически красивое. Даже грязных луж здесь не было, нежели в остальных частях поселка. Лишь аккуратно протоптанная тропа, шириной всего в полметра. — Приятно у вас тут, — первое, что произнес Антон за столь длительное молчание. Катя, кажется, совсем ушла в свои мысли. Настолько, что даже не сразу обратила на Петрова внимание. — Прямо как в парке каком-то, мне нравится. — Спасибо. — улыбнулась Катя. — Мне тоже нравится. У нас тут соседи практически все - помешанные эстеты. Даже мама моя. Плюсом ко всему ещё и чистюля. Вечно гоняет меня с тряпкой по дому! Ужас! — возмущалась девочка. Выглядело это достаточно забавно, поэтому Антон и не смог сдержать улыбки. — Я считаю, что это эксплуатация детского труда! — оттопырив указательный палец вверх, хохотнула Катя. — Полностью с тобой согласен! — одобрительно закивал Антон. Сейчас всё было так, как и должно было быть. Никакого напряжённого молчания, никакой недосказанности. На душе стало чуть легче. Антон даже успел забыть о том, что его первый день в новой школе выдался столь «насыщенным». М-да, ещё даже адаптироваться не успел, как уже нашел себе ненавистников. Интересно, что же будет дальше. Чего ждать? Когда ждать? Катя говорила, что Рома не отстанет так просто. А ведь он вполне мог наблюдать за ними всё то время, пока ребята шли до дома Кати и сейчас ожидать Антона в гуще деревьев. Сердце пропустило удар. Не хотелось бы предстать перед Олей и бабушкой в ссадинах и синяках после первого дня пребывания в школе. А ещё больше не хотелось осознавать то, что Антон действительно чувствовал страх. Он боялся. И боялся кого? Какого-то местного гопаря, ничего из себя не представляющего. Позор, Антон. Успокаивать себя он мог только тем, что это всего лишь человеческие инстинкты. Каждый бы переживал за себя. Мало ли что у этого Ромки в голове творится? Погрузившись в свои мысли, Антон и не заметил, как они уже стояли буквально в трёх метрах от калитки. Из раздумий его вывел голос Кати. — Ну, я пойду... — неуверенно протянула девочка. Она будто бы хотела что-то ещё сказать, но никак не решалась. — Да, хорошо. — натянуто улыбнулся ей Антон. На самом деле, хотелось уже скорее оказаться дома. Антон готов был прямо сейчас наплевать на всё и изо всех сил побежать в сторону своего дома. Как бы он не пытался переубедить себя в том, что ничего страшного нет и не случится, какое-то плохое предчувствие все равно мешало вдохнуть ему полной грудью. — Всё в порядке? Ты весь бледный. — спросила Катя, нахмурившись. — Да, все хорошо. — отмахнулся Петров. Катя кивнула. — Было приятно познакомиться, Антон Петров. — протягивая руку, произнесла девочка. Антон ответил ей на рукопожатие, сжимая в руке маленькую ручку Кати. Кожа на ее руках была совсем не такая, как на руках Антона. Нежная, мягкая и хрупкая девичья ручка, без единого изъяна. Отпускать руку не хотелось. — Кстати, спасибо, что проводил. — Мне тоже очень приятно, Катя Смирнова, обращайся! — прервать рукопожатие пришлось Антону. И только спустя ещё двух сказанных ими «пока!» они разошлись. Стоило Кате зайти за дверь, как Антон тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и направился прямиком в лес по тропинке. Чтобы пройти к Кате домой надо было идти минут так восемь по лесу. Вроде не так много, но как же сейчас медленно тянулось время. С каждым новым шагом деревья сгущались, и с каждым новым шагом Антон ускорялся. Буквально пара секунд и он уже бежит так, словно за ним гонится стая бешеных собак. Адреналин захватывал дух Антона полностью. И вот, бежать по лесу остаётся совсем немного. Как раз тут он и совершил ошибку. Антон перешёл с бега на быстрый шаг, так как дышать было уже практически невозможно. Прямо перед носом пролетел достаточно увесистый камень. Антон замер. Было бы достаточно неприятно, если бы таким попали в лицо. — Далеко собрался? Мы с тобой не договорили. — прямо как в самых ужасных представлениях Антона. Драпать уже бесполезно, да и сил уже совсем не осталось Пятифанов собственной персоной. Конечно, показывать свой страх нельзя. Антон резко почувствовал себя загнанным в угол зайцем, хотя за спиной был огромный лес. Ни в коем случае нельзя выглядеть слабым зайчонком, иначе волки тебя загрызут. Будут грызть до последнего, пока от него ничего не останется. А потом забудут и никогда больше не вспомнят, ведь заяц был всего лишь пропитанием для хищников, мимолетным удовольствием, которых будет еще много. В таких случаях зайцы встают в угрожающую позу и издают громкие звуки, пытаясь припугнуть хищника. Поэтому, собрав все остатки смелости в кулак, Антон сказал: — Мне не о чём с тобой разговаривать. Такие как ты на такое даже не способны. — получилось даже лучше, чем он ожидал. Возможно сейчас Антон сам спровоцирует Рому на драку. Ну и ладно. Пусть. Зато не будет выглядеть как зажатый трус. Вдруг кто-то с силой толкает Антона в спину, и он летит на землю. Очки сразу же покидают своё привычное место и отлетают куда-то в сторону. Колени падают в грязь, штаны сразу же пропитываются водой. Что бы не упасть ничком и не испачкаться полностью, Антон рефлекторно выставляет ладони и упирается ими в траву. Под давлением грязь просачивается между пальцами Антона и пачкает его еще больше. Он уже слышит, как бабушка ругает его за то, что он пришел домой весь в грязи, запачкав одежду. Устроит же она ему нагоняй. Но сейчас стоит сосредоточиться на другом. Сейчас Антона швыряют в землю, как грязную шавку, а он думает лишь о том, как его дома будут ругать. Рома привел сюда свою шайку. Ну, как и стоило ожидать. Ещё бы он пришел один. В твоих мечтах, Антон. Теперь Петров лежит на сырой траве, и чей-то грязный ботинок придавливает его туловище плотнее. Спасибо уж, что не в лужу. — Чё ты там сказал? — чей-то мерзкий голос ударил прямо по ушам. Скорее всего это был именно тот пацан, который вдавливал Антона в землю. Это не был голос Ромы или Бяши. Их Антон уже неплохо так запомнил. Сейчас же какой-то абсолютно незнакомый ему, противный лепет. — Не тебе говорю, а если так интересно - советую почистить уши. — злостно гаркнул Антон. Стало все равно на всевозможные следы драки, которые наверняка не получится скрыть от любопытных глаз Оли. Всё-таки Антону всегда нравилось язвить с тупыми гопниками, которые и двух слов связать не могут. Конечно, после такой выходки ему прилетел пинок в левое бедро. Тяжелый ботинок впечатался ему в ногу. Боль от удара сразу же пронзила все: от бедра до носков. Антон зажмурил глаза, выругавшись себе под нос. — Ротяру свою закрой, пидор! — завизжал все тот же пацан с до ужаса мерзким голосом. Если в обычном тоне его голос напоминает скрип двери, то сейчас это было просто нечто. Антон уверен, что не одному ему пришлось сморщиться от таких звуков. И он не ошибся. — Фу, бля, завались уже, башка от тебя болит, на! — несмотря на ноющую боль, Антон не смог не улыбнуться. Ответа от писклявого не последовало. Но это и к лучшему. Зато теперь к Антону подошёл кто-то ещё. Чья-то ладонь сначала просто зарылась в волосы Петрова, как будто без всяких нехороших намерений. По спине даже мурашки пробежались, но это ненадолго. Эта же ладонь грубо накрутила светлые волосы на кулак и подняла голову с мокрой травы. Антон уже смог догадаться кто это мог быть, но голос помог утвердиться в этом. Прокуренный и с бесконечным запасом ненависти. — Что-то ты распизделся не по делу, Снежинка, тебе так не кажется? Не хочешь за слова ответить? — прошипел Пятифан прямо в ухо Антону, продолжая держать его за патлы. Казалось, что ещё совсем немного и он точно вырвет ему клок волос, но к счастью этого не происходило. За какие слова вообще Антон должен отвечать? Ничего лишнего за сегодняшний день он не сказал, все было по делу. — Это вы из-за парты так беситесь? Ну ничего себе вы ранимые, оказывается... По вам и не скажешь, если честно. — продолжает плеваться ядом Антон, за что получает. И получает достаточно сильно. Правую скулу будто бы обжигает кипятком. Глаза начинают слезиться от боли. Нет уж, плакать сейчас точно нельзя. — Ебать ты борзый. Тебе язык подрезать, может? Не хочешь? — с этими словами Пятифанов достает из кармана спортивок нож-бабочку. Раскрывает его каким-то, не видным глазу, движением, но кручение ножа в руке выглядело довольно устрашающе. Особенно, если этот нож находится возле твоей щеки. После удара Антону и так было больно разговаривать. Внутренняя часть его щеки ободралась об челюсть, и рот наполнился кровью. Он сплюнул слюну, смешавшуюся с кровью, что-бы избавиться от металлического привкуса на языке, но это не сильно помогло. — Язык мой - враг мой. — сказал Антон, оскалившись в улыбке. — Да ты ебнутый. — следующий удар уже в левую скулу. Точно такая же обжигающая боль и ободранная щека. Дальше уже подключаются остальные дружки Пятифана. Всего их было пятеро. Рома, Бяша, писклявый и ещё два каких-то парня. Антона можно было сравнить с боксерской грушей, если бы он хотя бы стоял на ногах. Он был прямо как кусок мяса, который терзают голодные животные. Антон хоть и пытался как-то сопротивляться, давать сдачи, но попытки были тщетны. Пару раз он может и попал по чьей-то морде, но эти удары были ничем, по сравнению с тем, как били его. Антона пять раз тянули вверх за шиворот и ставили на ноги, чтобы каждый из шайки смог персонально въебать ему. Видимо, Рома потерял надежду выпытывать из Петрова какие-либо слова ещё в самом начале диалога. Ну или же изначально цель встречи была избиением. Скорее второе. Антон слышал, что Пятифанов кричал что-то вроде «извинись», но извиняться он уж точно не планировал. За что? Подорвал их репутацию в глазах других одноклассников? Ну, не смертельно. Бяша тоже кричал. Не клеиться к Катьке просил. А если Антон не послушает - пожалеет. В какой-то момент удары прекратились. Рома поставил Петрова на ноги. Конечно, стоять без чьей-либо помощи было невозможно, но Антон старался из последних сил. — Ну? Есть что сказать? — сказал Рома, довольный проделанной работой. Антон не видел его лица, но был уверен, что на нём сейчас красуется та самая улыбка, больше похожая на оскал. — Только толпой можете одного гасить? — хрипло отозвался Антон. Все тело горело невыносимой болью, каждая его часть. Будто не осталось ни одного не задетого места. — Я так понимаю, у гопников вопросы иначе не решаются? — усмехается Антон. Он понимал, что зря говорит эти слова. Он понимал, что совершает глупость, вызывая на бой именно сейчас. Все, на что он был способен на данный момент - это только слова. Он же даже, блять, на ногах ровно стоять не может! Хотелось задеть их хотя бы словесно, раз физически здесь шансов у него нет. Но за этими словами точно последуют удары, на которые Антон будет не в силах ответить. Остается надеяться лишь на снисходительность противника. — Так ты за честный бой? Ничего себе! — с явным сарказмом говорит Рома. Понятное дело, сейчас они будут насмехаться над каждым шагом Петрова. Нужно держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. Папа всегда говорил, что нельзя прогибаться под мнением общества, нужно до последнего стоять на своем. Антон вспоминал его слова: «Если вдруг у тебя возникнет конфликт не с одним человеком, а с несколькими, разумеется, без драки там не обойтись. То твоей задачей будет найти в этой компании лидера. Того, за кем все следуют и того, кто для всех авторитет. Ты должен дать ему отпор, и если у тебя получится, то остальные должны перестать к тебе лезть». — А ты знаешь, что такое «честный бой»? — Не выводи, сука. Или добавки захотелось? — хохотнул Пятифанов. Он остановился и заинтересованным взглядом внимательно осмотрел Антона с головы до пят, как бы оценивая. Вдруг Рома подошел к нему почти вплотную и с силой ткнул указательным пальцем в ямку на шее между ключицами. По инерции Антон пошатнулся и чуть снова не упал на землю, изо всех сил держа равновесие. Рома подождал, пока Антон, отдышавшись, сглотнет и проморгается, и как только он снова обратил свое внимание на его лицо, продолжил — Ну если ты так хочешь этого "честного боя", то мы вполне можем это устроить. Соберём народ, пусть все посмотрят на тебя. Развлечемся наконец, а то давно у нас не было ничего интересного. — Я приду. — как же сильно сейчас болела голова, в ушах звенело от ударов по голове и тяганий за волосы. Хотелось прилечь. Все равно куда, просто прилечь. Ноги абсолютно перестали служить опорой. Держать Антона перестали сразу же, как только тот словил равновесие. Сейчас же даже это делать было бесполезно. Ноги просто ослабли, подогнулись и он полетел вниз. — Придёшь, говоришь? Ножки донесут? — Рома схватил Антона за предплечье и потянул наверх, снова пытаясь поставить его на ноги. Но когда понял, что тот уже не встанет, то сам опустился на корточки. — Заебал. — Ого, какие слова мы знаем! Мама в угол не поставит? — Да говори уже куда идти! — не выдержал Петров. Он думал, что скажет эти слова громко и угрожающе, но голос его подвел, и в итоге вместо крика, он жалобно прохрипел эти слова. — После школы кто-нибудь из нас встретит тебя и отведет на место. День выбираем мы. — Ясно. И когда? — Когда поправишься. Мама же из дома не выпустит в таком виде. — продолжал издеваться Рома. — Мудак. — закатил глаза Антон. И после этого почему-то повисла какая-то минута молчания. Никто ничего не говорил, это было странно. В какой-то момент Рома гаркнул своей шайке, чтобы те шли вперед него, мол, он догонит. Парни ушли, а Рома остался и начал медленно вышагивать круги вокруг сидящего на земле Антона, будто какая-то хищная птица летает над своей добычей. Сердце Антона ухало в ожидании удара, какой-либо подставы или пинка. Но тот только задумчиво посмотрел в пол, что-то подобрал с земли и кинул это в Антона. Он нащупал у себя в ногах собственные очки. Надел их и вздохнул с облегчением, ведь внезапно пропавшее четкое виденье к нему вернулось. Рома молча развернулся, и пошел в сторону, куда ушли его ребята. Антон наконец смог вдохнуть полной грудью, хоть и этот вдох отозвался болью по всему туловищу. От усталости он просто упал спиной в грязь, распластавшись по земле, не боясь испачкаться еще больше. Над Антоном возвышались высокие сосны, окружая его и сходясь в одной точке. Все они тянулись вверх, к серому небу, затянувшемуся облаками. По сравнению с ними Антон чувствовал себя как слабая, ни на что не способная тряпка, которая валяется на земле не в силах даже встать, не то что тянуться куда-либо. Весь мокрый, грязный и униженный он думал только о том, как ему не повторить сегодняшнюю ситуацию в следующей драке. У него ведь практически нет опыта в этом, он вряд ли сможет победить в бою, даже если этот бой действительно будет честным. В случае боя один на один у него практически нет шансов. Тем более без какой-либо поддержки. Антон и сам не знал, сколько времени он вот так пролежал, рефлексируя над собственной слабостью. Небо уже начало заливаться оранжевыми оттенками заката, а солнце ярко светило на облака, подсвечивая их красно-розовым цветом. Он вдруг вспомнил, что дома его ждут бабушка и сестра. Оля, наверное, давно уже вернулась домой. Будет ругаться, почему же брат не подождал ее после школы. Возможно, они тревожатся сейчас из-за него, ведь он давно должен был быть уже дома. Ему стало стыдно, что он заставляет их переживать о себе. Нужно срочно бежать домой, но каждое его движение отзывалось болью в каждой клеточке тела. Он вставал медленно, хрипя, упираясь руками в землю. Наконец встав, он оперся рукой о бедро, пытаясь отдышаться, но совсем позабыл про ожоги, находившиеся там, и как только он переложил весь вес на бедра, ноги пронзило кошмарной болью. Антон громко выругался, зная, что никто его здесь не услышит. Где-то в паре метров от Антона он обнаружил свой рюкзак, который выпотрошенный валялся под деревом. Проверив содержимое, Антон понял, что все деньги, которые у него были, забрали ребята из Роминой шайки. Все тетради были изорваны, карандаши переломаны. И когда они успели это сделать? Подобрав все свои вещи, он поплелся в сторону дома, аккуратно вышагивая, чтобы причинять себе как можно меньше боли. Как бы Антон ни старался, каждый его шаг вызывал невыносимую волну неприятных ощущений. Домой он вернулся только через час. Тихонько постучавшись в дверь, Антон облокотился на деревянное крыльцо и стал ждать. Спустя пару минут ему открыла дверь Оля. Как только она увидела Антона, ее лицо исказила удивленная гримаса. Её глаза тут же засверкали, наполняясь слезами. Оля судорожно пыталась что-то спросить у Антона, наверное, про его внешний вид, но он ее попросту не слышал. На каждую ее фразу он отмахивался, мол, потом поговорим. Антон кинул свой рюкзак в коридоре и поплелся к себе в комнату на второй этаж. Лестница была тем еще препятствием. Ему просто ходить было тяжело, а тут подъем наверх. Весь путь от двери за ним следовала сестра и что-то говорила, говорила, говорила. А Антон молчал. В голове гудело, во рту сухо. Даже если бы он хотел ей что-либо ответить, он бы не смог. Хотелось принять душ, смыть с себя все эти грязные удары и прикосновения. Снять наконец промокшую, противно липнущую к телу одежду и надеть сухую, свою, домашнюю. А еще больше хотелось маминых объятий. Все, что ему сейчас нужно было - это мамино присутствие. Антон просто хотел на пару мгновений стать маленьким мальчиком, который может рыдать, уткнувшись в мамино плечо. И пока он будет плакать, она будет обнимать и тихонько гладить его по голове, утешая. Но сейчас эти объятия больше нужны были ей самой. Стоя в ванной комнате перед зеркалом в одних трусах, он оценивал работу, проделанную Роминой шайкой. На правой и левой скуле красовались два красных пятна, которые скоро должны были превратиться в синяки. Рассеченная бровь кровила какое-то время, но к приходу домой ранка покрылась защитной корочкой. На челюсти с правой стороны оставили пару порезов, видимо кто-то успел поразмахивать ножом. На ключицах и шее синяков практически не было, но зато торс Антона пестрил разными оттенками. Больше всего досталось спине и бедрам, ведь пинали его не жалея, пока он скрючившись пытался защитить голову и живот. На ногах тоже была парочка синяков, но больше всего выделялись ожоги на бедрах. Антон мылся в очень горячей воде, надеясь смыть каждое касание грязных ботинок. Он чувствовал себя самым безнадежным, слабым и униженным человеком на планете. В голове снова пронеслась сцена, горящая ярко-красными цветами. Как Антона держали втроем, как будто на распятие, и двое били его по самым уязвимым местам. В голове снова загудело. Обработав каждую ранку и ссадину, намазав синяки бадягой и забинтовав ожоги он поплелся к себе в комнату. Так хорошо в чистой одежде. По пути до комнаты Антон заметил, что бабушка только вернулась откуда-то, и понял, как ему повезло, что ее не оказалось дома во время его возвращения. Остается надеется только на то, что Оля пока не скажет ничего лишнего. И можно спокойно отдыхать от этого дня. Раньше, когда Антону было очень плохо, он всегда доставал альбом с карандашами и забывался в мире творчества. Вырисовывая все мелкие детали, каждый листочек и деревце, каждую волосинку на прическе дорогого человека, или каждое окошко дома он успокаивался. Отвлекаясь от всего вокруг и сосредотачиваясь только на рисунке. Это было его личной терапией. Закрыв дверь на защелку, Антон сел за свой стол и глубоко вздохнул. Довольно улыбнувшись самому себе от предстоящего расслабления, он достал альбом со своими рисунками и старые карандаши. Антон рукой пригладил обложку альбома, чувствуя все его шероховатости, одновременно наслаждаясь происходящим. Но... Как только он открыл альбом, глазам сразу предстал вчерашний портрет. Портрет Ромы. С его идеальными зубами, с его оскалом. Блять. Снова он все обломал. Сука.