Адреналин

             Сэм буквально распластан по широкой поверхности высокого валуна, к которому его всем телом прижимает Люцифер. Свободы движения мало настолько, что он чувствует себя почти беспомощным.              Люцифер сосредоточенно целует его шею и прикусывает кожу на ней. Сэм закрывает глаза. По коже бегут мурашки, и они не от холода. Ощущений много. Их обостряет до предела адреналин, который исправно выбрасывается в кровь небольшими дозами от понимания, что они на открытой местности.              Вокруг привычно гуляет ветер. Он то налетает сильными порывами, то оглаживает открытые участки кожи почти ласковыми касаниями. Сэм слышит не менее привычный рокот океана. Спокойным тот больше не бывает никогда.              Времени даром Люцифер не теряет. Сэм чувствует, как учащается его дыхание и ускоряется пульс, когда настойчивая ладонь бесцеремонно расстегивает джинсы, пробирается в боксеры и сжимает полувозбужденный член. Люцифер — полноправный хозяин положения сейчас. Сэм облизывает губы.              Свободная рука Люцифера ложится на щеку и давит до тех пор, пока Сэм не поворачивает голову назад до упора, так, что в шее селится легкая боль. Поцелуй грубоватый, бесцеремонный, властный. Джинсы неожиданно скользят по ногам вниз, боксеры — следом.              Сэм дергается. Он все еще в футболке, рубашке и куртке. Их Люцифер снимать с него не спешит. Это странный контраст и странные ощущения. Поцелуй затягивается. Сэм пытается его разорвать, но Люцифер не спешит позволять ему это сделать.              Тело пробивает дрожь, когда между ягодиц проникают сразу два скользких пальца и уверенно давят на сжатое кольцо мышц. То поддается неохотно, но смазка делает свое дело. Сэм дергается вперед в момент вторжения, но добивается только того, что почти полностью возбужденный член вжимается во влажную поверхность холодного камня.              — Не надо, — слова тихие, но четкие. — Дин и Михаил… Они могут вернуться в любой момент. И…              — Значит, нам стоит поторопиться. Согласен, Сэмми? — Люцифер шепчет ответ ему прямо в ухо, щекоча кожу дыханием, которое кажется обжигающим на контрасте с холодным ветром, и интенсивно орудует пальцами в нем, растягивая.              Сэм мирится с пониманием, что возражения бесполезны. Приятные и не особо ощущения мешаются и многократно усиливаются от мысли, что их могут застать в любой момент. В новом поцелуе Сэм умышленно теряется окончательно, сдаваясь реальности в моменте.              Рука Люцифера незаметно оказывается где-то под футболкой, гладит грудь. Ловкие пальцы зажимают один сосок, за ним второй. Сэм уверен, что открывает на собственном теле новую эрогенную зону. Пальцы наглеют, скользят ниже и ниже, дразнят касаниями по самому низу живота. В паху тяжелеет от жаркого напряжения.              Сэм не удерживает вскрик, когда вместо пальцев в него уверенно толкается и слишком быстро проникает член. Люцифер вжимает его в поверхность камня сильнее прежнего, хотя некуда, и сразу берет быстрый темп движения.              Любые мысли вылетают из головы. Сэм рвано и неровно дышит. Привыкнуть времени нет, и тело каждое мгновение взрывают полярно разные ощущения. Но среди них определенно находятся еще неиспытанные, и это стоит всего.              Сэм стонет на особо резких и глубоких толчках, не замечает, как кусает собственные губы почти до крови, когда рука Люцифера вновь обхватывает его член и начинает его умело ласкать, и чувствует себя по-настоящему живым.              Ничего нет. Нет осточертевших руин вокруг, которые не превратить обратно в полноценный мир. Нет природы, которая, порой, оказывается беспощадна. Нет ранящего знания, что они обречены на бессмысленное существование.              Есть жар слитых тел. Есть разделенное одиночество, которое теряет свое отчаяние в пламени страсти и тепле близости. Есть бесконечность забытых и вовсе неизведанных ощущений, которые напитывают жажду жизни силой.              Сэм прогибается в спине, насколько может, сам подается навстречу беспощадно и так идеально наполняющему его члену. Это должно было быть продуманной игрой, которая полетела ко всем чертям. Но то, что есть — лучше, ярче, нужнее.              Сознание проводит какие-то странные аналогии между физическим действием и стремительным заполнением пустоты внутри эмоциями. Сэм не анализирует, он не хочет думать, только не сейчас и не о чем-то, настолько серьезном. Он слабо удивляется, что разум еще функционирует, и хрипло просит:              — Быстрее.              Люцифер его просьбу выполняет. На мгновения или вечность остаются только сумасшедшее пламя, почти животная страсть и несдержанные стоны. Но сейчас не нужно другого.              Оргазм накрывает с такой силой, что дыхание выбивает, а перед глазами все расплывается на мгновение. Сэм согласно и удовлетворенно стонет, когда Люцифер прижимает его поднятые руки к поверхности валуна, накрыв своими, и после пары грубых движений замирает в нем.              Идеально.              

***

      

      Океану не хватает красок. Это наблюдение угнетает от раза к разу, но иначе не будет. Сэм учится это принимать. Краски воде брать просто не откуда. Небо над головой темно-серое. Оно кажется тяжелым и словно потухшим. И только ветер — неизменная константа.              — Сэмми?              Сэм оборачивается на голос мгновенно и улыбается, когда видит кружку кофе, которую протягивает ему Люцифер. Он забирает ее, не боясь обжечь пальцы, и хлопает свободной рукой по стволу дерева рядом с собой, предлагая сесть. Для того они когда-то его сюда и притащили.              Люцифер садится, похоже, умышленно так, чтобы их колени соприкасались, и смотрит с вопросом и легким беспокойством. Отсутствие солнечных лучей делает дневной свет другим, более тусклым и съедающим краски. В нем глаза Люцифера кажутся темно-серыми, хотя Сэм прекрасно знает, что они все еще ярко-голубые.              — Я в порядке. Спасибо за кофе.              — Ты хотел не этого, — роняет Люцифер и переводит взгляд на умеренно волнующийся океан.              — От игры? Забудь, — просит Сэм без промедления. — Грубости было как раз достаточно, а насчет изнасилования… Я перегнул, — признает Сэм то, что успел спокойно обдумать. — Я сам не знаю, чего ищу больше, адреналина или просто подтверждения, что мы еще живы, и иногда меня заносит. Но это неважно. Я чувствую себя живым с тобой, Люци. На остальное плевать.              Люцифер вновь переводит взгляд и смотрит ему в глаза долгие несколько секунд, прежде чем накрыть его губы поцелуем. Он намного спокойнее и мягче предыдущих. Сэм с удовольствием отвечает, хотя и не из-за разницы. Пока это Люцифер, его устроит все, что угодно.              — Да вы реально что ли не можете обжиматься где-нибудь в доме? — возмущенный оклик Дина рушит момент.              Люцифер отстраняется и закатывает глаза. Сэм усмехается и тянется к отставленной раньше кружке кофе.              Они определенно живы. И это самое важное.