muam yandam

- Где на этот раз? - резные двери распахиваются, впуская в просторный кабинет хмурого омегу в облаке сочного гранатового аромата. Беспрепятственно льющиеся сквозь высокие окна солнечные лучи мягко подсвечивают его каштановые волосы и игривыми зайчиками разбегаются от расшитого рубинами чёрного камзола. - Оставьте нас, - Ким Тэхён, игнорируя поклоны присутствующих слуг, проходит к овальному столу и всматривается в разложенную на нем карту: тёмный взгляд взволнованно мечется от одной метки к другой, выискивая свежие. - Показывай. - На северо-востоке, Ваше Величество, - военный советник поворачивает карту к Тэхёну, и теперь его взору предстаёт обведенная в красный кружок деревушка недалеко от границы. Он ни разу там не был и даже не представляет, что за люди там жили, но в груди больно сжимается от осознания того, что те испытали прошедшей ночью. Омега зажмуривается и неровно выдыхает, беря себя в руки. Эмоции сейчас будут лишними. - Выжившие есть? - спрашивает он тихо с затаённой надеждой в голосе. В ответ - молчание. - Черт! - кулаки с силой опускаются на стол, заставив звякнуть пару подсвечников. - Эти твари! Как у них получается обходить наши патрули каждый раз? - Они нападают хаотично, как дикие животные, хотя, при этом, ни разу не попались в расставленные ловушки за последние несколько лет. Сколько бы ни думал, не могу понять их стратегию, - советник звучит глухо и озадаченно, трогая узловатыми пальцами свои губы и не отрывая взгляда от карты. - Но прошлой ночью они наверняка зашли со стороны Алгарда. В противном случае, пришлось бы делать слишком большой крюк. - Алгард... От них все ещё нет ответа? - Тэхён тяжело опускается в обитое бархатом кресло и устало, словно не проснулся минут двадцать назад, трёт лицо. - Нет, мой король. Гонец так и не вернулся, возможно... Возможно, его уже нет в живых. - Так пошли нового! Иначе я отправлюсь к ним сам, - омега игнорирует грозно-предупреждающее "Тэхён!", произнесенное низким голосом советника, и продолжает: - Без союза с ними нам не выиграть в этой войне, ты сам это знаешь, Юнги! - А ты прекрасно знаешь, почему я не выпущу тебя из этого замка. Не мне тебе объяснять, - уже тише добавляет альфа, сложивший руки на груди. Тэхён тоже понимает, что тот прав, недовольно рассматривая узор на его небесно-голубом жюстокоре. Тэхён - последний из королевской династии Кимов. Его матушка умерла при родах, так и не сумев оправиться от большой кровопотери и лишив королевство возможности получить правителя-альфу. Тогда ещё юный принц не по наслышке узнал, как пренебрежительно относятся к омегам у власти. Именно поэтому его отец, да упокоит Бог его душу, не давал ему спуску и заставлял учиться, выбрав своему наследнику лучших наставников. Тэхён никогда не знал отцовской ласки, но навсегда запомнил его слова о том, что даже никчёмный омега сможет править королевством, если окружит себя достойными людьми. Об этом Тэхён тоже позаботился, в первую очередь заведя дружбу с Мин Юнги, который перенял пост своего отца, как Тэхён - корону своего. Юнги был предан своей родине и своему новому королю, когда предыдущий почил после долгой болезни. Отчасти именно поддержка альфы помогла новому правителю заручиться уважением и даже неким благоговением властителей соседних государств. А также их боевой мощью в сражениях против общего врага, не имеющего ни чести, ни сострадания. Каждое нападение на беззащитные деревеньки подобно подлому удару в спину. И Тэхён рад бы бросить все свои силы на защиту подданных, но физически не может этого сделать - даже Юнги спустя столько лет не в состоянии просчитать стратегию нападающих. Вот и выходит, что они лишь терпят поражение за поражением в битве, в которую не могут даже вступить. Попросту не успевают - все завершается с восходом солнца; Тэхёну остаются лишь растерзанные тела на залитой кровью земле. - Я устал бездействовать, - правитель опускает голову на сложенные поверх стола руки, упираясь в них лбом - золотая диадема тонкого плетения, мягко блеснув рубинами, сползает на бок по каштановым кудрям. - Что я за король, раз не могу защитить собственный народ?.. Взгляд советника незримо теплеет. Юнги один из немногих действительно осознает, насколько тяжкий груз ответственности возложен на эти хрупкие плечи, прячущиеся под королевским камзолом. Когда альфа принял присягу, сменив своего отца рядом со старым королём, Тэхёну было всего восемнадцать - двумя годами меньше, чем самому Мину. С тех пор прошло семь лет, пять из которых омега занимает место на королевском троне. Но, сколько бы ещё времени ни прошло, Юнги с уверенностью может сказать, что Тэхён все так же будет гореть своим долгом. Будет стремиться исполнить последнюю волю своего отца. - Сознательный, - выдвигает предположение брюнет, со скрипом отодвинув стул и поднявшись. - Харенсгору нужен живой и мудрый правитель, а не бросающийся на амбразуру герой. Тэхён болезненно морщится, но нехотя признаёт, что в словах советника есть рациональное зерно. Живой король лучше бездыханного трупа, который для своего государства уж точно ничего не сможет сделать. Омега являет солнечным лучам и чужому взгляду половину изможденного тревогами лица, коротко кивает, получая в ответ скупую улыбку. - Я распоряжусь, чтобы в Алгард отправили ещё одного гонца. Если от них не будет вестей и в этот раз, придётся оставить затею о привлечении их на нашу сторону. - Мы и так потратили достаточно времени на ожидание. Через неделю мобилизуем войска и... Деликатный стук в дверь прерывает разговор. Пока советник впускает в кабинет служанку-омегу в простом сером платье в пол и белом чепчике, Тэхён пользуется заминкой, чтобы налить вина в высокий кубок. В преддверии течки его настроение скачет от раздраженности к отчаянию и обратно, и только фруктовое вино с королевского виноградника позволяет не захлебнуться в последнем. - Ваше Величество, для вас письмо, - служанка приседает в низком реверансе и протягивает Тэхёну квадратик из пергамента с гербом в виде двуглавого волка - из Алгарда. Это настолько неожиданно, что правитель даже не сразу берет то в руки, ощущая легкую дурманящую дрожь в пальцах. За все годы, что он пытался наладить сотрудничество с этим закрытым, почти затворническим государством, это второе письмо, которое удалось получить от них. В первом король Алгарда коротко, но довольно резко дал понять, что не намерен вступать в союз и бороться вместе с ним. Отчасти Тэхён понимал его: по слухам их границы опоясаны рвами, наполненными водой, огорожены высокими стенами с заостренными металлическими кольями по всей площади - у них нет причин сомневаться в своей защите, даже если Алгард плотно граничит с Дикими землями. Харенсгор такой защитой похвастаться не мог, а потому регулярно подвергался нападениям на протяжении многих лет. И если отец Тэхёна лишь отбивался, надеясь отделаться малой кровью, сам король не намерен больше терпеть эти изнуряющие нападки. Он соберёт армию и перебьет этих дикарей. С помощью Алгарда или без неё. Король резким, уверенным движением вскрывает сургучовую печать и быстро пробегается взглядом по официальному тексту, написанному уже знакомым угловатым почерком. Юнги терпеливо ждёт, не считая правильным заглядывать Тэхёну через плечо, поэтому невольно ловит на себе заинтересованный взгляд служанки, что тут же опускает глаза в пол и покрывается равномерным румянцем. - Ну, что там? - произносит альфа, то ли не выдержав повисшей тишины, то ли стараясь разбавить звенящее в воздухе напряжение. Лицо короля при этом заметно светлеет, красивые черты смягчаются. Тэхён едва заметно дрожащими пальцами расстегивает две верхние пуговицы камзола и обтирает изящной ладонью повлажневшую шею, за окатившей его эйфорией почти не обращая внимания на выступившую испарину. Его течка даёт о себе знать. - Предупреди дворецкого и камергера, что мы ждём гостей через четыре дня, - Тэхён взмахом руки отпускает служанку и быстро облизывает губы от окатившего его волнения. Состояние такое топкое и привычное, сковавшее все тело и медленно стекающееся к низу живота. Юнги тактично прокашливается, напоминая о своём присутствии. - Полагаю, он согласился, - звучит больше утверждением. Король кивает, передавая письмо советнику, чтобы ознакомился, и вливая в себя кубок вина целиком, успев только пригубить его до этого. Альфа же поджимает губы, вчитываясь в строчки, стараясь вдыхать усилившийся запах граната не так очевидно и глубоко. Однако, насколько бы хваленой ни была выдержка Мина, дразнящие гранатовые ноты невозможно было игнорировать. - Я вернусь непосредственно в день приёма, тогда всё и обсудим. Раз приедет только его представитель, никаких особых приготовлений не потребуется. - Далеко собрался? - слегка расфокусированный взгляд врезается в альфу, проходится жаркой волной по крепкой фигуре, щиплет мягкий изгиб губ, но отступает от прожигающе-черных глаз, прячется в каменной кладке пола. Тэхён, прочистив горло, пробует снова: - Не вздумай пропасть на неделю, как в прошлый раз. Подписание договора ждать не будет. - Если Его Величество позволит мне поохотиться в лесах на севере Харенсгора, я буду неподалёку и на приём прибуду вовремя, - Юнги отвешивает вежливый поклон, хотя обычно наедине они не утруждают себя соблюдением правил дворцового этикета. Альфа прекрасно знает, как печется юный король о тех самых лесах, полных дичи. Но сейчас военному советнику необходимо выпустить пар и подумать, а спортивная стрельба по неподвижным мишеням ни в какое сравнение не идёт с азартом настоящей охоты. Тэхёну не хочется давать ему разрешение - альфа это чувствует. Правитель медлит с ответом, поджимает губы и хмурится, но, все же, по его долгому смиренному выдоху Мин понимает, что сегодня он выиграл этот непримиримый спор. - Благодарю Вас, мой король. Я принесу к вашему столу самого упитанного кролика, которого только сумею изловить. - Не вздумай, иначе прикажу вздернуть тебя на городской площади! - в спину поспешно сбегающему, пока омега не передумал, Юнги летит обреченный смешок. Оставшись в одиночестве, Тэхён с неумолимой тоской смотрит на карту, где, будто кровь, алеет яркое пятно на месте ещё недавно заселенной деревни. Течка набирает обороты неспешно, даже лениво, но неумолимо обрушивается на него всем своим весом уже к вечеру. Как и всегда в это время, отведенное под королевские опочивальни крыло практически пустует: здесь остаются только беты и омеги, которые охраняют короля и прислуживают ему в следующие три дня. Так повелось с того момента, как Тэхён прошёл через свою первую течку, и будет до тех пор, пока у короля не появится супруг. А пока Его Величество официально свободен от любых обязательств перед каким-нибудь знатным альфой, не отказывает себе в удовольствии пользоваться услугами личного гарема, состоящего из омег. Не то, чтобы Тэхён верил в чистую и непорочную любовь или хранил себя для истинного. С малых лет отец старался поселить в его душе веру только в одно: в его бесполезность для родины и собственного народа. Ему говорили, что омега только и может, что греть постель своего супруга да рожать потомство. Даже на смертном одре старый король взял с него обещание выйти за того, кто сможет оказать бОльшую поддержку в войне, и ни за что не сдавать позиции. И Тэхён обещал ему. Обещал продать себя за победу, которую одержит. В конце концов, он всего лишь омега, чья сущность сможет стать ценным товаром в этих торгах. Его жизнь могла бы сложиться иначе, Тэхён это знает. Все было бы по-другому, будь у престола наследник-альфа, но в этом ему винить некого. Харенсгор всегда был богатым и щедрым на дары природы, горожане охотились и рыбачили, засеивали поля, пока нападения дикарей не начали отбирать у них один за другим плодородные земли, сгоняя оставшийся народ все ближе и ближе к замку. Туда, где, казалось, было безопаснее. Безрезультатная война отбирала силы, ресурсы и - Тэхён гнал от себя эти мысли - надежду. Поэтому ради своего народа и благополучия Харенсгора король собирался поступиться своим личным счастьем. Так и поступают мудрые монархи. Он был готов к этому. *** Кроны деревьев успокаивающе перешептываются под покрывалом вечернего неба. Солнце на полпути к горизонту, ласково припекает правую щёку, пока альфа крадется вдоль ручья, стараясь тихо ступать по влажному мху. Юнги зашёл в Северный лес несколько часов назад, но до сих пор не подстрелил ещё ни одного захудалого кролика - все звери будто испарились, не видно ни следов куниц, ни обглоданных побегов у корней деревьев. Лес словно вымер, несмотря на заливистые трели птиц, сидящих высоко в ветвях. Кажется, звери особенно остро чувствовали нависшую над харенсгорскими землями угрозу. Юнги останавливается у поворота тропинки, уходящей резко влево, утирает пот со лба рукавом серой льняной рубахи, перечеркнутой поперёк груди ремнем колчана, и снимает с пояса кожаный мешок с водой. Холодящая влага скатывается вниз по горлу, освежая. За последний год их лишили уже двух деревень, и отчего-то военному советнику думалось, что на этом зверьё не остановится. Обе деревни были в разных концах Харенсгора, поэтому и создавалось впечатление о хаотичных, совершенно не обдуманных нападениях. Юнги даже время от времени склонялся к предположению о том, что ликаны ведут качевой образ жизни, потому как известно о них было крайне мало. Нападения всегда совершались ночью, всегда в полнолуние, и каждый раз завершались с восходом солнца. Не спасали ни припрятанные капканы, ни вырытые ямы с кольями, ни периодические вооруженные патрули. Казалось, ликаны были достаточно разумны, чтобы обходить каждую подготовленную ловушку. К сожалению, выживших не оставалось, поэтому и рассказать подробнее о том, что происходило во время нападений, было некому. Оставалось только изучать ведущие в лес следы огромных лап, рано или поздно теряющиеся в пожухлой траве, да хоронить тела. Перепрыгнув с замшелого валуна на трухлявое бревно, мужчина едва не подворачивает ногу, проваливаясь в прогнившую двересину левым сапогом, и тут же замирает. В паре десятков метров от него, боязливо заозиравшись, в зелёном море невысоких папоротников застыл молодой белохвостый олень. Стараясь двигаться плавно и не издавать ни звука, Юнги достаёт из висящего за спиной колчана стрелу и заряжает арбалет. Прицеливается и зажимает спусковой рычаг, внутренне ликуя: сегодня королевский повар приготовит отменную оленину. Король хоть и не терпит вида убитых животных, от приготовленного мяса никогда не отказывается... но этим мечтам не суждено сбыться. Как только стрела срывается в воздух, из-за деревьев навстречу ей выскакивает незнакомец с плетеной сумкой наперевес. Наполненные страхом светло-карие глаза - такие же блестящие и круглые, как у того оленя, который моментально растворяется в подлеске, вспугнутый чужим высоким вскриком и руганью Юнги, что остался без добычи. - Проклятье! - альфа сплевывает под ноги и игнорирует застрявшую в стволе дерева стрелу, понимая, что этого оленя он теперь не догонит. Выслеживать уже напуганную и оттого ещё более осторожную жертву - только зря тратить время. Поэтому мужчина убирает арбалет за спину и оборачивается к причине своей сегодняшней неудачи, что, кажется, уже приходит в себя. Теперь у Юнги есть возможность разглядеть его, как следует: с коротких пшеничных волос едва не падает цветочный венок, бледное от испуга лицо постепенно наливается румянцем, являя внимательному взгляду совсем ещё молодого омегу. Определённо прехорошенького, но сложенного на удивление крепко. - И откуда ты только взялся такой? Этот лес не место для юных омег, здесь опасно. Родители не рассказывали тебе про оборотней? Омега невесело хмыкает, обходя советника и присаживаясь у невысокой кочки, принимаясь складывать в наплечную сумку пушистый мох, влажный и пружинящий. Тишина затягивается на пару минут, словно и не этого омегу только что чуть не пристрелили по его же собственной неосторожности; тёплый ветер играет с васильками и ромашками, вплетенными в венок. Юнги наблюдает за уверенными движениями маленьких пальцев, утопающих в светлых рукавах расшитой красными нитками рубахи. Мальчик явно из простых, возможно, пришёл сюда из ближайшей деревни, поэтому и одет так неброско: на босых ногах тёмные хлопковые штаны закатаны почти по колено. - Мои родители мертвы, господин. А я знаю эти леса, как свои пять пальцев, - нежный голос омеги сливается в одну мелодию с журчанием ручья. Он поворачивается к мужчине спиной, продолжая набивать сумку небольшими комочками мха, бережно укладывая их один к другому. - К тому же, так близко к замку оборотни не суются, - добавляет он куда тише, но эта фраза не ускользает от альфы. - А ты неплохо осведомлён о набегах, - советник хмурится, сверля худую спину омеги настороженным взглядом. - Земля слухами полнится. Каждый уголок Харенсгора знает о них, - юноша отряхивает небольшие ладони и поднимается на ноги, смело встречая взгляд альфы своим, ясным и теплым, как висящее в майском небе солнце. - Торговцы рассказывают про разграбленные селения, залитые кровью. Охотники находят в окрестных лесах обглоданные трупы соседей, а по уцелевшим деревням ходят вооруженные патрули. Такое не получается игнорировать, даже если очень хочется. - И ты, зная обо всём этом, так спокойно разгуливаешь по лесам? - альфа склоняет голову в бок, проходясь по стоящей напротив фигуре совершенно новым взглядом, недоуменным и одновременно заинтересованным. Этот омега либо отчаянный смельчак, либо полный безумец. - Но ведь вы сейчас тоже в этом лесу, господин. А раз уж вы здесь, мне нечего бояться, - пухлые губы омеги расползаются в очаровательной улыбке, когда он спрыгивает с небольшого пригорка и шагает ближе к мужчине, оказываясь на целую голову ниже Юнги. - Или эта игрушка у вас за спиной годится только оленей распугивать? - чужой лукавый прищур бросает альфе вызов, а нежный липовый цвет робко тянется к границам его личного пространства. Здесь, на юге, все омеги пахнут по фруктовому сладко, и настолько необычный аромат наводит на мысли о том, что его обладатель пришёл издалека. - Если бы ты не выпрыгнул перед моим арбалетом, я бы уже свежевал того оленя, - ответом блондину служит едва различимая сталь в низком тембре и отрывистый цок языком. Альфа не привык к сомнениям в собственных навыках. Не потому он вот уже восемь лет значится военным советником, что не способен завалить оленя. - Охота в этих лесах запрещена и карается смертной казнью, неужели не знали? Или родители забыли рассказать вам об этом? - омега весело усмехается, качнувшись с носков на пятки и взбежав на тот замшелый валун, с которого недавно спрыгнул сам Юнги. Играючи лишает альфу возможности еще раз вдохнуть дразнящий и легкий запах липы, растворяясь в буйной лесной зелени подобно сбежавшему от него оленю. И лишь тонкие переливы голоса ветер доносит до острого слуха Мина: - Так и кто из нас сейчас в большей опасности, господин охотник? Юнги лихорадочно осматривает сочную зелень лиственниц, осин и кленов, вслушивается в окутавшие его звуки, но ни один из них не принадлежит человеку. С ним говорит только природа, а нахального омеги и след простыл - каменистая почва и упругий мох не оставляют возможности для преследования. Альфа коротко усмехается себе под нос, отчего-то не чувствуя себя задетым непочтением со стороны незнакомца. Скорее наоборот, они, будто в поединке один на один, обменялись выпадами и разошлись. И теперь Юнги, поворачивая в сторону обступившего далёкий замок города, задаётся мимолетным вопросом о том, выпадет ли им шанс напасть друг на друга снова. *** За мучающей короля течкой три дня пролетают, как один, слившись в смазанный калейдоскоп из боли и всеобъемлющего, ненасытного желания. Компания гаремных омег пусть и помогала ненадолго снизить градус ощущений, полностью избавить от них не могла, а потому завершение каждой течки для правителя сопровождалось отвратительным самочувствием и столь же тошнотворным чувством пустоты и неудовлетворенности. В большей степени моральной. Сам себе Тэхён напоминал опустевший сосуд, амфору с пробоиной, которая, сколько масла в неё ни налей, никогда не наполнится. Его внутренний омега ощущал себя бесконечно подавленным и одиноким, как бы король ни старался гнать от себя подальше подобные эмоции. Они казались абсолютно чуждыми в той картине мироздания, которую Тэхён выткал для себя сам. В его жизни не будет ничего из того, что принято называть омежьим счастьем: ни любимого альфы рядом и человеческого тепла, ни желанных детей и всепоглощающей любви к ним, ни спокойной и размеренной жизни - лишь обязанности и долг перед народом и государством, во главе которого он стоит. Ким Тэхёна ждёт замужество с незнакомцем, к которому он, в лучшем случае, будет испытывать уважение, отстраненный секс без удовольствия ради наследников, которыми впоследствии будут заниматься няньки, и бесконечно однообразный остаток жизни, состоящий из редких приёмов, дворцовой рутины и сотен прочитанных перед сном книг. И это ещё если его избранник не окажется тираном, что после очередного пьяного приёма задушит его за отказ раздвинуть ноги. Впрочем, Тэхён не был уверен в том, какая участь была бы для него предпочительнее после завершения войны. Подобные мысли хоть и стали давно привычным делом, улучшению настроения не способствовали. А потому выражение лица, с которым король Харенсгора встречает долгожданного посла Алгарда, совсем не соответствует представлениям о человеке, который просил помощи. И все же, представитель короля нового союзного государства не показывает, что прохладный приём его хоть сколько-то задевает. Кажется, что ему и вовсе нет дела до всего происходящего: на беспристрастном жёстком лице не дергается ни один мускул, пока почетный гость вышагивает по длинной ковровой дорожке в богато украшенном тронном зале. Рослый, широкоплечий мужчина в чёрной плотной мантии с отороченным белым мехом воротником слишком выделяется среди южан, более поджарых и предпочитающих лёгкие, дышащие ткани. Он учтиво кланяется омеге, сидящему на троне из лакированного дерева, который с любопытством разглядывает гостя. Тэхён впервые видит алгардца, а потому по его образу пытается составить портрет и самого короля, и его подданных. Короткий ежик светлых волос чужеземца, очевидно альфы, ближе к затылку сменяется десятками мелких заплетенных кос, а взгляд - холодный и хищный - не оставляет сомнений в том, что перед ним опытный воин. - Меня зовут Ким Намджун, Ваше Величество, и от лица моего короля я хотел бы преподнести вам подарок, - Намджун машет рукой куда-то себе за спину и сдержанно улыбается. - Пусть он станет гарантией подписания договора о сотрудничестве и символом нашей скорой совместной победы, - Намджун отходит в сторону, чтобы двое его земляков под заструившиеся по залу шепотки и шокированные ахи могли подволочь ближе к возвышению, на котором установлен трон, пленника. Юнги, все это время стоявший за спиной короля, шагает вперёд, держа руку на широком, плоском мече, готовый вот-вот обнажить оружие. Завидев это, стражники вокруг хватаются за мечи и копья, направляя их в сторону чужаков. Даже Тэхён привстаёт на своём месте, откровенно застигнутый врасплох, однако опасности, судя по всему, этот "подарок" не представляет. Из-за загораживающей обзор спины военного советника можно рассмотреть сгорбленную фигуру на коленях в каких-то грязных лохмотьях - одеждой это можно назвать лишь с большой натяжкой. По силуэту в ней узнается молодой мужчина, чьи руки и шея - сплошь в татуировках - закованы в массивные колодки - две увесистых доски с прорезями, соединенных между собой замком. Спутавшаяся копна длинных, грязно-черных волос закрывает большую часть лица, позволяя увидеть только горящий янтарем взгляд, моментально отыскавший в освещенном свечами зале короля и больше его не отпускающий. В этом взгляде - боль, ненависть, отчаяние и тоска. В этом взгляде - смерть. Тэхён вздрагивает, словно от холода, даже если на дворе сейчас - тёплая весенняя ночь. Ему хочется отвести взгляд и больше никогда не пересекаться с обладателем этих глаз, но лишь поджимает губы и продолжает смотреть в ответ. - При всем уважении к вашему королю, подобные "подарки" должны обсуждаться заранее и быть одобрены военным советом, - холодно чеканит Мин, все ещё закрывая собой Тэхёна. Омега опускает облаченную в кружевную перчатку руку на чужое плечо, давая понять, что он в порядке и в защите, судя по всему, не нуждается, но Юнги упрямо стоит на своём. По поводу подобной опеки Ким Намджун не высказывается, но снисходительная улыбка на его лице говорит громче любых слов, и Тэхёну это не по душе. Юный король не хочет произвести впечатление инфантильного и трусливого омеги, занимающего трон лишь для красоты. - Наш подарок обездвижен и не представляет опасности для Его Величества, - парирует альфа, демонстративно пнув пленника в живот так, что тот беспомощно заваливается на бок и не может подняться без помощи двух своих охранников. - При всем уважении, - добавляет алгардец все с той же улыбкой и полупоклоном. - Не представляет опасности? Вы притащили оборотня в королевский замок!.. - Как вы смогли его поймать? За последние сто пятьдесят лет это первый пленный ликан, - глубокий голос короля обращает к нему все взгляды в зале. Даже Ким Намджун перестаёт улыбаться; в его взгляде, направленном на Тэхёна, загорается интерес. Король поправляет бордовую шелковую накидку поверх чёрного камзола и шагает вниз по ступеням, выходя из-под защиты военного советника - брошенное тихо и с волнением в голосе "Ваше Величество!" игнорируется. Алгардец взмахивает рукой, откидывая в сторону мантию и являя любопытным взглядам бурый кожаный доспех под ней, после чего снимает с пояса что-то вроде маленького арбалета. Вынимает из держателя подобие тончайшей стрелы без оперения и взешивает ту на ладони, позволяя рассмотреть поближе. Через древко до самого острия тянется закрытый желоб для... жидкости?.. - Ликанов действительно невероятно трудно изловить. Этого я выслеживал больше недели, - не без гордости тянет мужчина, пока Тэхён вертит в тонких пальцах стрелу. - Наши лекари знают одно средство, лишающее оборотней воли. Стоит ему хоть раз попасть в кровь, и они становятся не страшнее прирученной собаки, выполняющей команды в обмен на свежую косточку, - Намджун резко хватает пленника за волосы и тянет лохматую голову вверх, демонстрируя абсолютную покорность. Ликан только болезненно шипит и сверкает жёлтыми глазами. Тэхён вновь пересекается с ним взглядом, пропадая в этих мерцающих омутах. Ему всегда казалось, что у оборотней должны быть вертикальные зрачки, как и положено зверью, этим полукровным ублюдкам, не имеющим ничего святого, но нет. Омега замирает в нескольких шагах от своего "подарка", холодно смотря на него с нижней ступени возвышения. - Сейчас это безродный пёс, Ваше Величество, жалкий и бесполезный. И единственное, что достойно в нем интереса - это собачья преданность: он отдаст за вас жизнь, не раздумывая. Пока вы даёте ему это средство, вы - его бог и хозяин. А когда наскучит, можете просто перерезать ему горло. - Что это? - Тэхёну с поклоном подносят деревянный сундучок с десятком тонких склянок с нежно-голубой жидкостью внутри. Король предусмотрительно не касается очередного подарка, взмахом руки веля передать его подоспевшему слуге. - Сальвия дивинорум. Сок его листьев оказывает на ликанов наркотический эффект. Они сделают что угодно, чтобы получить ещё пару капель, - Намджун с довольным видом складывает руки на мощной груди, по загоревшемуся взгляду короля понимая, что подарок, все же, пришёлся тому по вкусу. Пленник, больше не удерживаемый, стекает к ногам омеги, похожий на кучу грязного тряпья. Тэхёну думается, что тот и вовсе улегся бы на пол, не мешай ему деревянные колодки. На этот раз Тэхён смотрит на оборотня с едва заметной жадностью, в уме прикидывая, сколько полезной информации сможет вытянуть из него. Стоит отдать должное изобретательности короля Алгарда - он преподнёс Харенсгору поистине щедрый и весьма полезный подарок. Как только появится возможность, омега выжмет из оборотня всё, что тот сможет ему поведать, а после с наслаждением убьёт. Приходится сдерживать порыв сейчас же уволочь его в темницы и допытывать, пока не закончатся силы. У Тэхёна, разумеется. Однако оставлять гостей без внимания невежливо, а потому планам придётся подождать. Омега учтиво улыбается ожидающему его решения Намджуну: - Передайте своему королю, что я лично поблагодарю его за подношения, - альфа кланяется ему в ответ. Тэхён слышит, как Юнги возвращает мечь обратно в ножны и еле слышно чертыхается - ему даже оборачиваться не нужно, чтобы чувствовать недовольство советника. И король понимает его, как никто другой: оборотень в замке представляет колоссальную опасность для его обитателей и для самого Тэхёна в частности, но упустить возможность узнать хоть что-то о планах ликанов омега не может. Просто не имеет на это права. Сидящий у его ног мужчина сейчас представляет слишком большую ценность и может в корне переломить ход войны. - В темницу его. Займусь им потом. - Я прослежу, чтобы охраны было достаточно, - Юнги с поклоном удаляется следом за ведущими пленника провожатыми, и они вместе скрываются в одном из боковых коридоров. Тэхён же, стараясь набраться терпения, хоть это и давалось очевидно с огромным трудом, поворачивается к оставшемуся рядом альфе. - Почему бы нам не поужинать? Жажду узнать подробности о поимке ликана из первых уст.