Форма любви

      — Сашка, ты точно уверен? — Дима посмотрел на него в нерешимости.              — Точно, — Саша коротко кивнул и сглотнул пересохшим горлом.              Дима и Даня стояли вплотную друг к другу и мялись уже вторую минуту. Руки Журавлева лежали на Даниных плечах, лица разделяли всего несколько сантиметров. Саша ждал, когда они наконец поцелуются и этим окончательно закрепят их новые отношения. Данька первым потянулся к Диминым губам, и они слились в глубоком чувственном поцелуе. Это было красиво, горячо, возбуждающе. Ладони Димы скользнули на спину парня, опустились вниз, погладили поясницу и сжали соблазнительные ягодицы.              — Бля, жопа пиздец маленькая, — выдохнул Дима сквозь поцелуй.              — Сука, пошел ты на хуй, — зашипел Даня, упираясь руками в Димину грудь и отталкивая от себя. — Саш, все, отмена. Я не буду с ним…              Договорить он не успел, так как Дима схватил его за талию, снова притягивая к себе и впиваясь в губы яростным поцелуем. Сашины ладони вспотели, дыхание сбилось, член в штанах ощутимо напрягся. Даня откинул голову назад, обвивая руками шею Журавлева и покачиваясь на ослабевших ногах. Дима жестко терзал, кусал его губы, хрипя и порыкивая, руки судорожно сжимали тонкое тело, лезли под обтягивающую футболку. Большая крепкая ладонь Димы сжала худой и бледный Данин бок, и Саша не сдержал шумного вздоха. Как далеко они могут зайти, если их вовремя не остановить? Может быть, уже достаточно для первого раза?              — Кхм, полегче, — Саша деликатно кашлянул, чувствуя, как кровь приливает к лицу.              Потребовалась неделя, чтобы Даня немного оклемался и согласился на откровенный разговор с Димой, и сегодня они втроем наконец собрались за столом на Сашиной кухне. Журавлев сначала не верил, что все это серьезно, но Саша сказал, что они с Данькой оба этого хотят, и окончательное решение было за Димой. Он очень долго раздумывал, много курил и все время порывался что-то сказать, но снова закрывал рот. В итоге Даня не выдержал, сказал, что, если Журавлев сейчас же не даст ответ, то выгонит его поджопниками за дверь. Дима огрызнулся в ответ, но потом все-таки ответил: “Хуй с вами”.              Напряжение между Данькой и Димой копилось уже давно, наверное, еще со дня их первой встречи, которая стала судьбоносной для всех троих. Саша от этого тоже страдал. Им нужно было сделать это — покончить наконец с этими мучениями, отпустить себя, осознанно шагнуть в свою новую жизнь, стать единым целым. Саша хотел видеть собственными глазами, как двое его любимых людей обретают друг друга, и увиденное его по-настоящему восхитило. Дима, конечно же, умудрился опошлить даже такой серьезный и интимный момент, но это же Дима. Они все еще сосались, и Шастин почувствовал легкое раздражение. Он знал, что ему будет нелегко, но однажды он привыкнет.              — Ну да, ну да, пошел я на хер, — пробормотал Саша себе под нос, но его услышали.              — Не надо на хер, давай лучше к нам, — сказал Дима, оторвавшись от Даниных губ.              Саша нервно улыбнулся и, чуть помедлив, подошел. Журавлев схватил его рукой за плечо и притянул поближе. Сашу тут же окружили с двух сторон, и он утонул в тесных жарких объятиях. Горячие губы коснулись щеки — это был Данька. Его тонкие проворные ручонки скользнули под Сашину футболку и погладили напряженный пресс. Дима прижимался сзади, и его возбужденный член упирался Шастину в ягодицу, вызывая смущение. Было приятно вот так обниматься втроем, чувствовать физическое тепло и ощущать дыхание на коже.              — Я щас сдохну, — проговорил Дима севшим голосом.              — Я тоже, — прошептал Саша, прикрывая глаза.              Они простояли так целую минуту, а потом Шастин завозился, осторожно выбираясь из уютного кокона, потому что вспотел и перевозбудился. Возникла неловкая пауза, все трое смущенно переглянулись и разошлись в стороны. Дима тут же схватился за сигареты и пошел к вытяжке. Даня прильнул к Сашиному телу и посмотрел на него счастливым взглядом. Мужчина погладил его по мягкой щеке и выдавил из себя улыбку. Сердце бешено колотилось, причем непонятно — Сашино или Данино, или вообще оба. Дима что-то бубнил себе под нос, и Шастин повернул голову в его сторону.              — Ах, метель такая, просто черт возьми. Забивает крышу белыми гвоздьми, — цитировал Журавлев, делая паузы и затягиваясь. — Только мне не страшно, и в моей судьбе… Непутевым сердцем я прибит к тебе.              — Сам придумал? — спросил Данька, отстраняясь от Саши.              — Нет, конечно. Это Есенин, — сказал Дима, включая воду в кране и туша окурок.              — С каких это пор ты стихи декламируешь? — спросил Шастин, насмешливо поднимая брови.              — Совершенно случайно наткнулся в интернетах и запомнил, — нагло соврал Дима.              — Ага, случайно, — хмыкнул Данька. — Саш, а ты почему мне стихи не читаешь?              — Ты не говорил, что любишь… — растерялся мужчина.              — Блин, да я шучу, — Даня покачал головой и, поджав губы, вышел из кухни.              Дима с Сашей потащились за ним в спальню. Шастин вообще-то планировал пойти в гостиную и под какую-нибудь киношку пообжиматься на диване и немножко “переварить” все, что так внезапно навалилось, но этому не суждено было случиться. Даня скинул с себя футболку и штаны и голышом забрался на кровать. Саша услышал, как Дима с шумом втянул воздух сквозь зубы и прошептал чуть слышное “Сука”. Шастин не ожидал, что они вот так сразу перейдут к интиму, и сильно сомневался, что у него вообще сейчас что-нибудь получится. Они с Димой так и стояли на пороге спальни, а Даня улегся на спину, скользнул ладонями по своей груди и завлекающе посмотрел на них. Первым не выдержал Журавлев и подошел к кровати, на ходу скидывая с себя футболку и расстегивая штаны.              — Саш, ты тоже иди, — позвал Данька, поглаживая себя ладонями между ног.              Эти слова вывели Шастина из ступора, он быстро разделся и оказался рядом с парнем даже раньше Димы. Склонившись над Даней, Саша приник к его губам, вовлекая в долгий поцелуй и поглаживая от груди до бедра. Журавлев, сначала просто наблюдавший за всем этим со стороны, чуть оттеснил друга и тоже стал ласкать Даньку и лезть с поцелуями. Саша опустился на постель и прижался к Данькиному боку, позволяя другу перехватить инициативу и внимательно следя за каждым его действием. Димины руки прошлись по бокам парня, погладили и сжали бедра, разводя в стороны и устраиваясь между ними. Даня глухо застонал, выгибаясь и потираясь о Журавлева пахом. Саша сглотнул, немного сдвигаясь вбок, чтобы не мешать им.              — Дим, ты же сдавал анализы? — решил уточнить Шастин, пытаясь вспомнить, остались ли презики на случай чего.              — Возьми мой телефон и зайди на почту, — проговорил Дима между их с Даней поцелуями. — Две недели назад сдавал, чистенько.              — Ладно, верю, — тихо сказал Саша, боясь, что Метель услышит и обидится — его-то Саша проверял.              Журавлев оставил в покое Данины губы и присосался к его шее, сжал пальцами аккуратный член, немного подрочил и завел руку между Даниных ягодиц. Саша полез под подушку за смазкой и услужливо открыл тюбик, прежде чем отдать Диме. Тот лишь хмыкнул и, выдавив гель на руку, размазал его между ягодиц парня и вставил палец в маленькую дырочку. Данька захныкал, пошарил рукой по постели и, найдя Сашину руку, крепко сжал пальцы. Дима приподнялся, упираясь одной рукой в матрас, а другой продолжая растягивать зад парня. Уже два пальца скользили в ложбинке между ягодиц, но Саша не видел, как они проникают внутрь, и немножко расстраивался из-за этого. Пока Дима готовил анус к проникновению, Шастин ласкал Данины губы своими губами, гладил ключицы, грудь, теребил маленькие твердые соски. Метель жмурился, мычал, всхлипывал и стискивал пальцами Сашину ладонь. Его тело извивалось на постели в попытках прижаться, потереться, змейкой скользило между обоими мужчинами. Журавлев вынул пальцы и широко развел Данины ноги, скользнул между ними взглядом и сглотнул. Саша хорошо представлял картинку: влажная, блестящая от смазки нежная розовая дырочка так и манит, просит, чтобы в нее поскорее вошли.              Член у Димы был длиннее Сашиного на пару сантиметров, но зато Сашин член был толще. Интересно, какой из них Даньке понравится больше? От этой внезапной пошлой мысли Шастин слегка смутился. Во-первых, они с Димой не соперничали (ну или это только Саша так думал), а во-вторых, какая разница, чей член лучше, главное, чтобы Данечке было хорошо и приятно. Журавлев вдруг повернулся лицом к другу и посмотрел в глаза вопросительно, как будто спрашивая разрешения. Саша закусил губу и кивнул. Дима поднял ноги парня, прижимая к животу, провел головкой между ягодиц и надавил на вход. Даня вскрикнул, распахивая темные от возбуждения глаза и хватая воздух ртом. Саше снова пришлось отодвинуться, но он продолжал держать Данькину руку в своей. Дима навалился всем телом на парня и одним толчком вошел на всю длину. Даня болезненно застонал и закусил костяшки пальцев.              — Дим, полегче, — сказал Саша, испугавшись за своего мальчика.              — Бля, сорян, не удержался, — пропыхтел Журавлев, морщась. — Узко пиздец, как ты его трахаешь?              — Ебаный Дима, завали корыто, — выпалил Данька возмущенно.              Саша поджал губы. Ему было одновременно жалко Даню и в то же время смешно от того, как он взъелся на Диму. Эти двое даже сексом заняться не могут без ругани. Журавлев прикусил язык и, уперев руки по бокам от Даниной головы, качнул бедрами. Парень взвыл и, отпустив Сашину руку, вцепился пальцами в подушку и закатил глаза. Шастин сел на кровати, скрестив ноги и повернувшись так, чтобы ему хорошо было видно, как член Димы входит в маленький Данин зад. Смотреть на этих двоих было очень приятно и возбуждающе, и даже вездесущая Сашина ревность куда-то подевалась. Наслаждаясь жаркой сценой перед глазами, Саша обхватил пальцами до боли напряженный член и стал быстро дрочить. Стройное бледное тело Даньки вздрагивало при каждом толчке, губы кривились, рот открывался, из него вырывались короткие отрывистые стоны. Дима был гораздо крупнее Дани, тренированные мышцы перекатывались под смугловатой кожей, вены вздувались от напряжения. Саша мог бы назвать тела обоих идеальными. Димино было воплощением силы и мужественности, Данино — эталоном изящности, нежности и хрупкости. Движения Журавлева были уверенными, мощными, четкими; сначала серия коротких толчков, потом пара медленных, плавных, длинных. От последних Данька очень тонко и сладко стонал. Саша крепче обхватил свой член, несколько раз дернул ладонью и сжал головку. Дима устало выдохнул, опустился на локти и стал быстро и ритмично вбиваться в такое отзывчивое и страстное тело. Данька обвил его шею руками, впился губами в губы, приглушенно постанывая и впиваясь короткими ноготками в Димины лопатки. Журавлев сдавленно охнул, вжался бедрами в промежность парня и замер в таком положении, сжимая мышцы ягодиц. Данька что-то тихонько промурлыкал и обхватил ногами талию мужчины. Саша впился зубами в свою нижнюю губу и, сжав головку члена в кулак, кончил. Бедра свело на пару секунд, пресс стал каменным, но уже через мгновение тело Шастина расслабилось. Дима тяжело выдохнул, приподнялся и завалился на бок рядом с Данькой. Сам Данька уронил свои прекрасные ноги на постель и протяжно застонал, а потом стало очень тихо. Все приходили в себя после столь необыкновенного опыта, и каждый думал о чем-то своем. Саша, например, думал о том, что это все для него слишком и что он точно сойдет с ума от этих двоих. И все равно будет любить, несмотря ни на что.              — Курить хочу пиздец, — прохрипел Дима, садясь на кровати. — Данте, ты пойдешь?              — Угу, — отозвался Даня, не двигаясь и не открывая глаз.              — Может, тебя отнести еще? — хмыкнул Журавлев и подергал парня за плечо. — Саш, ты с нами?              — Да, — Шастин встал и, взяв пару салфеток, вытер руку и член, потом обтер Данькин живот.              Дима встал и, не одеваясь, пошел на кухню. Данька и Саша догнали его через минуту, задержавшись в спальне и обменявшись парочкой поцелуев. Журавлев уже выкурил полсигареты, Данька тоже взял сигарету из лежащей на столе пачки и щелкнул зажигалкой. Саша налил себе воды в кружку и сел за стол.              — Спасибо, что не блеванул, кстати, — сказал Дима, глядя на Даню с ухмылкой.              — Спасибо, что не перданул, — отзеркалил его подколку Метель.              — От язва малолетняя, — покачал головой Журавлев. — Уф-ф, у тебя сперма из задницы течет. Саш, смотри, как красиво.              Саша видел, как у Даньки потекло и, подорвавшись, притащил рулон бумажных полотенец и стал вытирать ему бедра и промежность. Парень фыркал и переминался с ноги на ногу, а Журавлев за всем этим наблюдал с большим интересом.              — Ты и с ложечки его кормишь, и жопку ему подтираешь, он у тебя сам хоть что-нибудь делать умеет? — насмешливо спросил Дима.              — Не, ток в жопу давать умею, — Данька сжал сигарету губами и, вытянув руку вверх, блаженно потянулся.              — Ну красивый же чертяка, — Журавлев скользнул масляным взглядом по телу парня. — Ток тощий больно, и на задницу без слез не взглянешь.              — Мне все нравится, — сказал Саша, любуясь ладной точеной фигуркой Даниила и его аккуратной маленькой попкой.              — Чет когда ты меня ебал, я не заметил, чтоб ты жаловался, — Метель докурил и кинул бычок в стакан, где уже плавали другие окурки. Надо бы им пепельницу купить.              — А чего жаловаться? — Дима повел плечами. — Секс-то был охуенный. Тебе как, понравилось, Дань?              — Да, — парень обвил руками Сашины плечи и, подтянувшись на носках, коротко поцеловал в губы. — А тебе понравилось, Саш?              — Хотелось бы чуть больше участия принимать, — честно ответил Шастин. — Но это было очень возбуждающе.              Ситуация вышла из-под контроля еще в ту минуту, как Дима с Даней начали целоваться, и вот они переспали прямо у Саши на глазах, а тот и рад был смотреть, как будто всю жизнь прожил куколдом. Ревность отошла на второй план, уступая место восхищению и платоническому наслаждению. Ощущать страсть двух любимых людей, видеть их томные лица и слушать их жаркие стоны было почти так же хорошо, как заниматься сексом самому. Что Дима, что Даня — оба резвые, горячие, сразу с места в карьер, а Сашка тормозил, потому что пребывал в некотором шоке. Но хотя бы в приятном.              — Я тебе подрочить хотел, но ты уполз куда-то, — сказал Данька, отстраняясь. — А вообще, мог бы и в рот мне присунуть.              — Пиздец, че началось? — Дима резко покраснел и стал обмахиваться рукой. — Даниэлька наш, оказывается, сучка похотливая.              Даня ничего не ответил, только улыбнулся развязно и, вильнув задом, ушел в ванную. Сашин шок стал еще более шоковым. А ведь это их первый день в качестве триады, как Шастин будет дальше выживать в таких условиях? Успокоительное придется покупать ящиками. Теперь-то все уже, назад пути нет.              Пока Даня был в душе, Саша решил прибраться в комнате, оставив Диму без присмотра и как-то позабыв, что он может вломиться в ванную. Когда послышался Данин пронзительный визг, а потом его заливистый смех, Шастин уже знал, что это Диминых рук дело. Дорвался до парня, теперь будет приставать к нему на каждом шагу, а Сашке смотреть на это и завидовать. Конечно, Данька пообещал, что не изменит своего отношения к Саше и что его хватит на всех, но все на словах Львы Толстые, а на деле… Маленькие котики. Закончив уборку в спальне, Шастин прибрался на кухне и тоже решил зайти в ванную. Данька с Димой уже вышли из душа. Замотанный в полотенце Метель сидел на стиральной машине, а голый Дима его обнимал и засасывал так, что поди языком до горла доставал. Саша не сдержал вздоха и, скинув одежду, закинул ее в стиралку, предварительно оттеснив Журавлева.              — Саш, ты же не ревнуешь? — спросил Даня, оторвавшись от Диминых губ.              — Нет, — покривил душой Шастин.              Конечно, он ревновал, но не до такой степени, чтобы оттаскивать этих развартников друг от друга. Хотелось бы, чтобы Данька так же льнул и к Саше, ну да пусть они с Димой наиграются, может, потом поспокойнее станут. В конце концов, это была Сашина идея — продолжить их отношения уже как любовное трио. Окончательное решение было принято после того, как Дима разрулил ситуацию с Даниным больным зубом, буквально взяв все в свои руки — тогда-то Саша и понял, что один не справится. Журавлев был таким человеком, которому можно было доверить заботу о самом близком.               Шастин быстро принял душ и вымыл залитый водой пол в ванной. Нужно будет Диму потом припахать, чтобы тоже уборку делал. Выйдя из ванной, Саша заглянул в пустую спальню, оделся и пошел на кухню. Данька что-то нарезал на разделочной доске, а Дима сидел за столом и ковырялся в телефоне. Оба были уже одеты.              — Алехандро, я нам доставочку заказал, Данька захотел пиццу, — сказал Дима, хватая друга за штанину и притягивая к себе. — Смотри, новый бар в нашем районе — какой-то “Ивашка”. Кто, блять, называет бар “Ивашка”?              — Так у них самогон и настойки, традиционные славянские закуски, сельский вайб, — прочитал Саша на главной странице сайта. — По-моему, логично.              — Пошли потом глянем? — предложил Журавлев. — Данька, любишь самогон?              — Обожаю просто, — фыркнул парень, продолжая стучать ножом о доску.              — А ты что там режешь? — спросил Саша заинтересованно.              — Чеснок и зелень, хочу типа-соус сделать, чтобы корочки макать, — ответил Метель.              — Видал, чего творит? Кулинар доморощенный, надо чтобы он нам каких-нибудь закусок в бар придумал, — усмехнулся Дима, почесывая бороду и проходясь долгим внимательным взглядом по Даниной спине и бедрам.              Саша как-то уже предлагал Даньке пойти к ним в бар работать — нашли бы ему какую-нибудь подходящую должность, — но тот отказался, сказав, что его устраивает нынешняя работа, и все это кумовство и “карьеру через постель” он не приветствует. Сказал, что хочет всего в жизни добиться сам. В принципе, Саша с Димой тоже сами пробивали себе дорогу в жизнь, поэтому могли понять желание парня быть независимым, но все равно хотелось как-то помочь ему, поддержать, обеспечить всем необходимым.              — А погнали сегодня в “Ивашку”? — не унимался Дима. — Дань, тебе ж уже можно пить?              — Можно, — парень кивнул, скидывая в пиалку все ингредиенты и заливая оливковым маслом. — Саш, пойдем?              — Ну пойдем, — согласился Шастин, подхватывая разделочную доску и нож и включая воду в кране.              Привезли пиццу, и они сели ужинать. Данькин “соус” из чеснока, зелени, специй и оливкового масла оценили все — вкус и сочетание были потрясающими. Если на секунду забыть о том, что было в спальне, между ними как будто ничего не изменилось. Дима по-прежнему вел себя несколько развязно и хабалисто, Данька закатывал глаза и шипел на него, а Саша с робкой улыбкой смотрел на это все и, кажется, был счастлив. Такая у них получается странная и веселая семейка. И как они интересно, будут все вместе уживаться? Этот вопрос волновал не только Сашу — Дима за ужином как раз затронул эту тему. Шастин пока не думал съезжаться, решив, что им понадобится хотя бы пару недель, чтобы немного оправиться от шока и привыкнуть к новой жизни. А вот Журавлев уже строил планы на их совместное будущее.              — Короче, я думаю, вам надо переехать ко мне, — заявил он, закуривая сигарету.              — А вещи мы куда денем? Ты же полгода не можешь ремонт закончить в третьей комнате, — напомнил ему Саша.              — Ну вот как раз и закончим вместе, а потом вы сразу переедете, соглы? Даня, что скажешь?              — Как Сашка решит, так и я, — ответил парень, обнимая рукой шею Шастина и касаясь губами его щеки. — И вообще, я пока не очень хочу жить с тобой в одной квартире.              — Это еще почему? — удивился Дима.              — Потому что ты заебал уже со своими подъебками, — Данька насупился и сильнее прижался к Саше.              — Да это я так заигрываю просто, — стал оправдываться Журавлев. — Ну все, хорошо, я не буду больше троллить тебя. Только Сашку. Чуть-чуть. Можно, Саш?              — Можно, — черт с ним, у Саши уже иммунитет выработался за годы общения с этим пещерным троллем — главное, чтобы Даньку в покое оставил.              Димина душа требовала праздника, тем более, что повод уже был. Они все-таки решили ехать в “Ивашку”, по пути заехав домой к Журавлеву, чтобы он переоделся и оставил машину. Саша с Данькой тоже поднялись в квартиру. Пока Дима наряжался, Метель попросил посмотреть третью комнату, в которой еще не бывал. Когда-то там был Димин кабинет, пока они не перенесли все рабочие дела в “Джин”, мебель уже давно была распродана, комната пустовала, но Дима так и не придумал, для чего ее использовать, складывая в нее всякий ненужный хлам. Все это нужно было куда-то выносить, пол и стены надо было приводить в порядок, и тогда она станет пригодной для жизни.              — Большая, — сказал Данька, прохаживаясь между коробками и оглядывая пыльное затхлое помещение. — Обои, конечно, блевотные, сюда лучше что-нибудь светлое. Люстра тоже уебищная, а окно мне нравится, и вид классный.              — Говоришь, как дизайнер какой-нибудь, — усмехнулся Саша.              — Так я вообще-то дизайнер по образованию, — заявил Метель.              — Серьезно? — Саша округлил глаза в удивлении. — А как так… А почему…              — Я после девятого поступил в колледж на “Дизайн”, думал, что будет что-нибудь крутое, а там тупо ИЗО и немножко работы с графическими редакторами. Как же меня заебали пленэры каждое лето.              — Офигеть, — выдохнул мужчина. — Так ты еще и художник, то-то я думаю, ты весь такой утонченный, стильный. Оказывается, ты творческий человечек.              — Пф, не, — Данька криво ухмыльнулся. — Мне прям вообще не нравилось там учиться, потом еще два года пришлось отрабатывать в худ. школе, ну его нахуй. Сейчас мне моя работа больше нравится.              — Эх, жаль, — Саша немножко расстроился. — Такой талант пропадает.              — Да какой талант? — парень поморщился и вдруг погрустнел. — Блин, зря я вообще вспомнил.              — Почему? — Саша подошел к нему вплотную и тронул за плечо.              — Потому что… — Даня осекся и, вздохнув, потер руками лицо. — Короче, тот бывший, с которым мы расстались, ну, перед тем, как я к вам в бар пришел… В общем, он был преподом в той художке, я на него слюни пускал два года, а он меня игнорил. Я тогда начал встречаться с другим парнем, который мне тоже нравился, и как-то рассказал ему об этом преподе, так он психанул, сказал, что я шлюха, типа, на всех мужиков вешаюсь. Еще и растрепал всем моим знакомым…              — Нехороший человек, — сказал Шастин, но где-то в душе понимал того парня, потому что Данька — очень сладкий мальчик, но иногда его сексуальность просто выходит за рамки, и кажется, будто он пытается соблазнить всех вокруг. Или не кажется.              — В общем, мы расстались, — продолжил Даня. — Я ушел тогда из художки, и вот как-то Андрей — препод этот — ни с того ни с сего позвал меня на свою выставку, а потом пригласил меня к себе домой, типа, вина попить, поболтать… Ну и мы с ним переспали. А потом еще раз, и так несколько раз подряд. Я думал, что у нас прям серьезно все, мы больше полугода занимались сексом почти каждую неделю, а потом он мне сказал…              — Не надо, не продолжай, — Шастин обнял парня и, прижав его голову к своему плечу, поцеловал в макушку.              — Короче, чувствами там и не пахло, и меня просто послали на хуй, когда появился кто-то получше, — закончил Данька, шмыгая носом и обвивая Сашин торс руками. — А потом ты появился… Заботливый, красивый, и секс с тобой просто потрясный. Вот что еще надо, казалось бы… И тут опять та же история: влюбляюсь в тебя, потом понимаю, что мне нравится Дима… Это просто пиздец…              — Ну, значит, такой вот ты полиаморный человечек, — Саша погладил его по волосам и сглотнул комок в горле.              Даньку было до слез жаль. Ну в чем он виноват? В том, что хочет любви и ласки? Или в том, что Саша с Димой одновременно положили на него глаз, а он это почувствовал и стал привлекать к себе внимание их обоих? Все же в этом участие принимали. Хорошо, что у Саши глаза открылись, и он вовремя понял, что надо не ругаться, а, наоборот, объединять силы. Шастин едва уловил тихий вздох и шаги у двери и сразу все понял: Дима слышал их разговор, но не стал заходить в комнату, чтобы не смущать еще больше. Данька отстранился, легонько похлопал себя по щекам и выдавил почти настоящую улыбку. Они вышли из комнаты и пошли в прихожую, где их ждал Журавлев.              — Ну что, друзья мои, едем за самогоном? — бодро проговорил Дима, но Саша почувствовал дрожащие нотки в его голосе.              В “Ивашке” было ровно то, что написано на сайте — ни больше и не меньше. Народу было дохрена, потому что бар открылся всего пару дней назад, и желающих посетить новое местечко было хоть отбавляй. Им троим пришлось минут двадцать топтаться у барной стойки, прежде чем освободился один из столиков. Данька тут же метнулся к нему и сел на один из стульев. Саша с Димой забрали их напитки и тоже пошли за стол. Пили они сперва вишневую наливку, потом смородиновую, потом Журавлев заказал им сразу несколько разных настоек и, конечно же, самогон.              — Фу, я вот эту пить не буду, — сказал Данька, понюхав рюмку с хреновухой и отставив ее подальше. — А вот эта с чем?              — Вроде рябина, но я не уверен, — сказал Дима, протягивая парню другую рюмку.              — Дань, как тебе интерьерчик? — спросил Саша после того, как они выпили.              — Ну так, колхозненько немного, — ответил Метель. — Но в хорошем смысле.              — Данька, оказывается, дизайнер, — рассказал Саша Журавлеву, как будто тот не слышал их разговор в комнате. — В колледже учился.              — Да-а? — очень натурально удивился Дима. — Так ты, мож, это, поможешь мне с ремонтом? Ну, там, выбрать того-сего, чтобы красиво было.              — Да, без проблем, — согласился Даня, закусывая маринованным грибочком.              На столе, помимо кучи рюмок, стояли пиалки и горшочки с закусками, начиная со всяких солений и заканчивая салом и ломтиками домашнего хлеба. Все было очень вкусно и прекрасно сочеталось с напитками. Стол был круглым, и получилось так, что Даня и Саша сидели друг напротив друга, а Дима — между ними. То ли алкоголь ударил Шастину в голову, то ли ему просто хотелось немного расшевелить Даньку, и он стал поглаживать его ногой по лодыжке. В то же время Дима наклонился к парню и, прошептав что-то на ухо, быстро лизнул языком мочку с пирсингом.              — Вы сговорились, что ли? — притворно возмутился Данька, хотя у самого улыбка играла на губах. — Не забывайте, что мы не в “Джине”, тут за такое могут и пизды дать.              — Пизды нам не надо, мы по хуям больше, — усмехнулся Журавлев. — Мальчики, давайте бахнем самогончику, м-м, вкуснотища.              Они выпили по рюмке чистого самогона, который показался Шастину жуть каким крепким. Дима довольно крякнул, а Данька скривился, помахал рукой себе на лицо и быстро закинул в рот маленький соленый огурчик.              — Пойдем с тобой завтра в зал жирки сгонять, — сказал Дима, обращаясь к Саше. — А ты кушай, кушай, — это он уже Дане.              Это был очень длинный и насыщенный день, и Саша до сих пор не до конца верил, что все это взаправду. Как будто он оказался в каком-то фильме, но не знает сценария и пытается импровизировать. Дима был все таким же веселым болтуном, но что-то неуловимо изменилось в его повадках и во взгляде. Данька вроде бы выглядел и вел себя, как обычно, только был немного грустным, как бы Саша с Димой его ни пытались развлекать разговорами. В какой-то момент Метель встал и ушел в туалет, а когда вернулся через несколько минут, глаза у него были красными от слез. Дима с Сашей переглянулись, обмениваясь обеспокоенными взглядами.              — Данька, все хорошо? — спросил Дима, протягивая руку и заправляя прядку волос за ухо парня.              — Угу, — отозвался Даня, хватая салфетку и принимаясь теребить ее в руках.              — Хочешь, домой поедем? — предложил Журавлев.              — Мы же еще не допили, — Данька быстро поднял взгляд, по очереди глянул на Диму с Сашей и снова опустил.              — Ну и что? Подумаешь, — махнул рукой Дима. — Нам всем нужно немножечко прийти в себя.              — Поедем, Дань? — спросил Саша, и парень кивнул.              Шастин заплатил по счету, они поднялись из-за стола и, заказав такси, вышли на улицу. Дима потянулся к сигаретам и спросил, не желает ли Даня покурить. Тот отрицательно качнул головой. Ну и правильно. Домой они приехали в первом часу ночи — Дима дулся, что не к нему. Данька заперся в ванной и через пять минут вышел уже раздетый и пахнущий зубной пастой, сказал, что пойдет спать. Саша пожелал ему спокойной ночи и пошел на кухню к Диме. Несколько минут они молча сидели за столом и смотрели друг на друга.              — Ну и денек, да? — проговорил Журавлев устало.              — Да-ах, — выдохнул Саша, потирая глаза пальцами. — Пойдем диван разложим, поспим сегодня там.              — Не, иди к Дане ложись, а я на диван пойду, — сказал Дима. — Я и так сегодня слишком много себе позволил. Прости за это.              — Ладно, — Саша поджал губы и посмотрел на друга с благодарностью.              Давно Сашка не видел Диму таким искренним, без этой маски эгоистичного красавчика и без его вечной ухмылки. Такой Дима ему нравился больше, потому что таким Саша его полюбил еще в юности. Как-то сразу нахлынули воспоминания об их совместной жизни в общаге, о том, как они оставались в комнате наедине, и Журавлев падал на кровать лицом в подушку и долго не шевелился, а потом поворачивался к Саше и говорил, что его все заебало, что ненавидит всех вокруг, кроме Сашки, конечно. Шастин его подбадривал, говорил, что все будет хорошо, обещал всегда быть рядом. И он сдержал свое обещание.              — Прости меня, Саш, — тихо сказал Дима, сглатывая.              — Не надо, — Шастин встал и, подойдя к другу со спины, обвил его плечи руками и прижался. — Мы вместе эту кашу заварили.              — Я люблю тебя, Саш.              — Я тоже тебя люблю.