Условие

P.S. Это не вторая часть, а то, что происходило чуть позже. Извиняюсь за резкий перескок событий. Буду дополнять по мере появления вдохновения. А пока - приятного чтения. Часть 2. Раздевайтесь. Я хочу увидеть Вас обнаженными. - прозвучал как гром , среди ясного неба голос Гертруды Рудольф послушно стал с себя стягивать одежду. Оставшись в одних трусах, он стал немного дрожать от холода. Его тело и правда было великолепно : на молочный цвет кожи, в меру подкачаный прес, бледно- розовые соски были финальным штрихом его великолепной фигуры. Тётушка Гертруда с плохо скрываем интересом в глазах с примесью похоти тихо и властно произнесла : - А теперь сними трусы. Рудольф беспомощно оглянулся на отца и прижался к нему. Он дрожал и начал всхлипывать. Он не хотел раздеваться перед незнакомой старой тёткой. Иоахим не выдержал. Он прижал сына к себе, и ласково поглаживая его спину, и подняв свои прекрасные серо- голубые глаза дрожащшмм голосом произнес: - Госпожа Гертруда, пожалуйста, не заставляйте его это делать. Вы же видите, как ему плохо. Пожалуйста, не трогайте моего сына, оставьте его. - Хорошо. Тогда уходите оба. Не будет тебе никакого дворянского титула. - ее голос был наполнен злобой и какой-то скрытой, затаённой обидой, которую ей все время хотелось будто на ком то выместить.ее ноздри раздувались, на лбу взбухла венка, и она была похожа на страшную, уродливую ведьму в этот момент. - Нет,прошу Вас. Не надо. Пожалуйста. Мы сделаем это. - Хорошо, - она внезапно смягчилась. Господин Риббентроп , я хочу чтоб Вы занялись с ним любовью. Поместите ваш орган в заднее отверстие вашего сына. - она так мерзко это сказала, что его чуть не стошнило, на этот пол, утопающий в бархатных коврах Аккуратным движении руки он начал стягивать резинку трусов с Рудольфа. - Быстрее! Стяни уже их! Я хочу зрелищ! - властно вскричала, позвизгивая как свинья, тетя Гертруда. - Что ты медлеишь, застыл как статуЯ! Риббентроп хотелось просто забоать сына и убежать. Но желание обладать дворянским титулом затмило ему разум. И он аккуратно стянул трусы со своего сына. Теперь начинай заниматься с ним любовью! Я жду! Она вела себя, как маленький ребенок, который бьётся в истерике на полу, потому что хочет получить желаемое, и не никак не может остановиться . Риббентроп аккуратно приставил головку полового органа к отверстию Рудольфа. Оно было таким узеньким, розоватого цвета и словно невинно смотрело на него. Риббентроп почему-то почувствовал лёгкое тянущее чувство внизу живота,и лёгкое покалывание в половом органе. С трудом прогнав наваждение, он замер. Рудольф полусогнутый, руки которого упирались в кровать, был таким красивым и порочным в этой позе. Словно это не тот карапуз, который так смешно и мило агукал, и только учился ходить. Он не узнавал своего сына, и он почувствовал ещё один прилив возбуждения. Его половой орган заинтресовано дернулся, словно призывая его поместить внутрь этой желанной дырочки. - я вижу, как ты его хочешь- подливала масла в огонь Гертруда. - Давай, давай, не медли. Помести же свой половой орган внутрь своего ненаглядного сынка! Сделай то, о чем так давно мечтаешь. Ты же не такой святой и правильный как кажешься. Как только ты оказываешься в благоприятных обстоятельствах, ты показываешь свое истинное лицо. Ты - грязный внутри, раз у тебя такая реакция на своего сына, ты только скрывается под маской своей благопристойности, а на самом деле мечтаешь о поцелуе с ним, мечтаешь, чтоб он скакал на твоем половом органе, как последняя шлюха! - Хватит! - он крикнул, будто хотел заглушить этот безумный поток слов, это навящивое радио, которое сводило его с ума. И все же, в этих ужасных словах была доля правды,от которой он упорно скрывался и которую не хотел признавать. Он чувствпл себя сейчас обнаженным в прямом и переносном смысле этого слова. - Давай, проталкивая свой грязный половой орган внутрь сына. Сделай ему приятное! Заставь его кончить, так, как не кончал он никогда в своей жизни! Странно, но на Рудольфа эти слова действовали возбуждающее. От мысли, того, что отец будет делать с ним это, становилось не мерзко, а напротив, интересно. Приятно заныло внизу живота, и он уже сам не понимая ,что делает , призывно качнулся вперёд бедрами, словно желая насладиться на его половой орган, словно желая уже начать этот процесс. - Давай, я жду. А если ты сейчас не начнёшь, я расскажу фюреру обо всем,чем вы занимались. И он поверит мне больше ,чем тебе. Знаешь, потерять доверия фюрера к тебе , так легко., особенно в твоём случае. - она мерзко улыбнулась.- Давай! Я жду! - Риббентроп вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, затем медленно приставил головку своего органа к анальному отверстию сына - Давай, вводи. Ну же, сделай это. Давай! Риббентропа это разощлило, он хотел уйти. Сыном домой и чтобы все это закончилось. Но он не мог. Теперь все было гораздо сложнее. Если он это не сделает, о его поступке узнает верхушка, и он лишиться должности. - Давай! Или я прямо сейчас доложу на тебя!- голос противной старухи вновь прорезал воздух. Иоахим задрожал от гнева и от беспомощности одновременно, от страха за сына, и начал медленно проталкивать головку внутрь. Глубже, и глубже. - Я хочу ,чтоб ты достиг его простаты. Я хочу этого. Хочу ,чтоб ты заставил его прогибаться, как последняя шлюха, чтоб он умолял тебя не останавливаться! Я хочу чтоб ты засадил ему по самые яйца! - Ее было противно слушать. Она как безумная говорила это, ее глаза блестели похотью и жаждой разврата. Она не могла участвовать, но хотела наслаждаться этим процессом. Быть созерцателем. И это было безумие с ее стороны. Но уже ничего нельзя было сделать. - Не смейте так говорить так про моего сына! - твёрдо заговорил Иоахим.-Иначе , я.. - Что? что вы мне сделаете? Да сейчас. Вся ваша карьера висит на волоске. Если Вы сейчас не продадите заниматься любовью, я сдам Вас! Прямо сейчас! Она не шутила, и Иоахим не хотел проверять. - Двигайся дальше! Дальше! Глубже! Ему противно было это слушать, но он аккуратно продолжал проталкивать свой агрегат внутрь сына. И странно, но сам процесс не вызывал у него омерзения. Он с ужасом осознавал, что ему становиться приятно. Его половой орган охватывал жар, и он с ужасом. чувствпл как он набухает от возбуждения внутри своего сына. - Рудольф, - теперь Гертруда обратилась к нему, - наклонись, пожалуйста по ниже, и расставь по шире ноги. Просьбу Гертруды нужно было исполнить. И Рудольф , как ни хотел этого делать, он сделать в точности как она попросила. Наклонился по ниже, и тем самым он чуть-чуть сменил свою позу. Между широко расставлены х ног было видно его покачивающейся яички, покрытые нежным пушком. Хитрая Гертруда знала, для чего она это попросила. Теперь она обратился к Иоахима: - Вынь из него свой орган и войди вновь , только под более высоким углом. Иоахим аккуратно вынул член, и он услышал как Рудольф разочарованно вздохнул. Рудольф почувствовал пустоту. И это было словно чувство одиночества, словно отец ушел от него навсегда и больше никогда не вернуться. От этих грустных мыслей он расплакался и жалобно проьормотал: - Отец, прошу .. вернитесь. я не могу без Вас...мне не больно..Мне хорошо.. Неужели.. ему это нравиться..- мысли Риббентропа хаотично крутились в его голове, и его очень приятно удивили слова сына. Сам того не понимая, он прижался к сыну и аккуратно поцеловав в его макушку, прошептал: - Сынок, я тебя не брошу. Мы вберемсчя отсюда. Немного замешкавшись, он смущённо добавил: - Тебе правда не больно? Я боюсь, что травмирую тебя..боюсь сделать тебе плохо..я не знаю как быть. - Нет, папа. - послышался дрожащий и умоляющий голос Рудольфа . - Я не хочу прекращать, я прекрасно себя чувствую, и я готов принимать Вас в себя сколько нужно. Я люблю Вас, отец. От этого прекрасного ответа, полного такой ласки ,предданости и нежности у Риббентропа внезапно заныло в яичках, он почувствовал прилив возбуждения. Он очень смутился от этого, особенно того, что он ощущает это от слов своего родного сына, и немного отвернулся от Гертруды,чтобы она не видела его емоций и не подумала про него ничего дурного. Не успел он постараться скрыть свою реакцию , как вновь слышался властный окрик Гертруды, словно пощеччина: - А теперь входи вновь! Он медленно начал двигаться под тем углом, чтобы не причинить боли сыну, и вдруг Рудольф тихо застонал, и задвигал бедрами словно пытаясь самостоятельно насадиться на него орган поглубше. - О, да, удовлетворённо , молвила Гертруда - ты нашел простату," точку удовольствия " твоего ненаглядного сынка.Продолжай дальше под тем же углом. Только быстрее. Он вновь вынул орган и вновь входил , но Гертруда это сделано не удовлетворяло, она кричала: Быстрее! Наращивай темп! Ты двигаешься, как черепаха! Иоахима было мерзко это слышать, но у него не было выхода. Он двигался , и их яички уже шлепались об друг друга. Это было приятное ощущение ,и Иоахим, к своему ужасу, чуствовал нарастаюшую боль и одновременно возбуждение в органе. Рудольф вновь застонал, так нежно и сладко. И из его рта вырвались прекрасные слова: - О, Боже, отец. Я люблю тебя...Господи, это так ..так хорошо.. Иоахим замолчал , он был шокирован, и он чувствпл как орган начинает болезненно пульсировать. И на самом деле, он не ожидал ,что сын получает от этого удовольствие. Вдобавок, ему было приятно услышать эти прекрасные слова любви. Рудольф опять томно застонал. - Ах, я чувствую, что он ..пульсирует..Ах, Господи, отец..- Рудольф отчаянно задвигал бедрами, всем своим видом показывая, чтобы Иоахим продолжал двигаться внутри него, было видно, он тихо постанывал, его ноги дрожали, и головка его полового органа набухла и из него сочилась белесая влага. Мужчина от этих стонов приятно опешил,он вновь почувствовав странное возбуждение в паху, и не выдержав, в ответ тихо застонал, его ноги подкосились, и казалось , половой орган сейчас не выдержит и изольеться, выпустит семя.