Night Dragons

***

Джон       Прошел месяц с момента вылупления драконов, а они уже выросли в два с лишним раза. Некоторые из Вольных, ставшие свидетелями случившегося, рассказывали об этом тем, кто пришел с ними. Это могло заставить остальных еще больше волноваться о своей новой жизни. Братья же, напротив, боялись Джона. Они боялись, что если бросят ему вызов, то им придется подчиниться из-за драконов. Им казалось странным так себя вести, когда драконы были всего лишь птенцами и не умели даже пускать дым, не говоря уже об искре.       Драконы, конечно, все изменят. Вскоре по всему Северу разнеслась бы молва о них, и если бы Корона узнала об этом, боги знают, как бы они отреагировали. Чтобы этого не случилось, Джон приказал не выпускать из замка ни единого слова о драконах. Однако за все это время Джон так и не назвал их. Сэм и Эдд постоянно поднимали этот вопрос. Однако Сэм нашел несколько дополнительных книг, которые мейстер хранил в своей личной коллекции, спрятанной в сундуке. Одна из них была рассказом о трагедии в Саммерхолле, а другая — была написанна на высоком валирийском языке. На страницах последней были рукописные заметки и даже несколько ключей к переводу, сделанные, скорее всего, мейстером Эйемоном. Джон прочел лишь несколько страниц текстов, после того как Сэм просмотрел их и добавил свои собственные заметки. Это было самое малое, что мог сделать его друг перед тем, как отправиться в Цитадель и стать мейстером. Он искал любые подсказки, которые могли бы помочь ему понять, что ему предстоит сделать. Ему не нужны были драконы, но он не хотел допустить, чтобы такие легендарные существа исчезли. К сожалению, единственной информацией, которую он узнал, были несколько слов на высоком валирийском языке, относящихся к драконам, и пример того, как НЕЛЬЗЯ высиживать драконьи яйца.       Сэм и Эдд присоединились к Джону в его кабинете, где он просматривал документы, присланные из Сумеречной башни и Восточного Дозора у моря. Деннис Маллистер сообщал лорду-командующему, что некоторые из Вольных просят пропустить их через Стену, а Коттер Пайк писал, что в замок прибывают люди с Эссоса. — Я буду давать им имена, это не мои драконы! — Воскликнул Джон. Он откинулся в кресле, прикрыв глаза рукой. Он был измотан всей своей работой. Хотя он не хотел иметь никаких дел с драконами, у него не было другого выбора, кроме как заботиться о них. Большую часть времени он держал их в своем кабинете. В данный момент белый прятался под столом Джона, а голубой спал с Призраком. — И все же, — начал Эдд, — похоже, ты им нравишься больше, чем мы. Сэм встал между ними. — Может, это потому, что ты первый, кого они увидели? — Джон посмотрел на него в замешательстве, ожидая теории Сэма. — Некоторые животные, когда рождаются, запечатлеваются на первое попавшееся существо, которое считают своим родителем. В данном случае девочки, похоже, выбрали тебя своим отцом. — Сэм ухмылялся все время, пока говорил. — Девочки? — Спросил Эдд. — Откуда ты знаешь, что это девочки? Сэм слегка покраснел, прежде чем ответить: — Я был рядом с ними достаточно долго, чтобы они позволили мне приблизиться. Так что сегодня утром я заглянул им между ног и… посмотрел, что там есть, вернее, чего там нет. Эдд высоко поднял бровь, удивленный тем, что Сэм занимается подобными наблюдениями. И все же единственным, кто рассмеялся, был Джон. С тех пор как он вернулся из-за Стены, он довольно часто пребывал в задумчивости. Белый дракон выполз из-под стола Джона и забрался на него. Она издала рык, больше похожий на кошачье мурлыканье, словно требуя, чтобы он ее погладил. Джон положил руку ей под подбородок и начал медленно почесывать его. Джон закрыл глаза на действия маленького белого дракона. Огненный цвет был тем, который он уже когда-то знал и любил. Он почти слышал слова Игритт, как будто она была сейчас с ним. «Ты ничего не знаешь, Джон Сноу». Именно в этот момент он достиг своего предела. — Игрис, — прошептал он. — Что? — Спросил Сэм. — Ее будут звать Игрис. Ее глаза того же цвета, что и волосы Игритт. — А вторая? — Поинтересовался Эдд, еще не отставая от Джона. Джон посмотрел на голубого дракона, который спал рядом с Призраком у очага. Синева ее крыльев заставляла его думать о зимней розе. Он вспомнил, что его отец всегда дарил кому-то зимнюю розу. Кто-то в склепах Винтерфелла. Его тетя Лианна. — Лиаррас, в честь моей тети Лианны. Принц Рейегар короновал ее зимними розами на турнире в Харренхолле. — Услышав свое имя, Лиаррас подняла голову и посмотрела на Джона так, словно это все время было ее имя. Джон встал и накинул плащ. — Я иду в дозор, мне нужно кое-что обдумать, — сказал он, выходя. Игрис быстро спрыгнула со стола и попыталась полететь за Джоном, но у нее не хватило сил даже оторваться от полв. Джон закрыл за собой дверь и направился к вершине Стены, слыша из комнаты крики Игрис. Он не хотел брать ее с собой. Какая-то часть его души хотела принять драконов, но он не мог себе этого позволить. В тот месяц, когда они вылупились, на Стене словно появилось двое детей. Но эти дети не понимали всей борьбы и препирательств людей. Они просто смотрели на окружающих с удивлением и благоговением, как сама Стена на Джона, когда он впервые взглянул на ее строение. Он не хотел привязываться к ним. Однажды он уже любил что-то и потерял. Они потеряют еще больше, если придут мертвые. А если корона узнает об этом, они либо заберут драконов, либо убьют их. Джон не хотел думать об этом после того, как уже потерял так много. На вершине Джон подошел к кому-то, кто был задумчив больше, чем он сам. — В последнее время ты стал каким-то отстраненным, Гренн. — Гренн даже не повернул головы, чтобы посмотреть на Джона, он продолжал смотреть на Стену. С момента своего возвращения он держался на расстоянии от остальных. Его что-то тревожило, но он и не думал ни с кем делиться. — Эдд и Сэм добились какого-нибудь прогресса в работе с тобой и твоими драконами? — Спросил Гренн. — Это не мои драконы, я никогда не просил и не хотел их. — Точно так же он не просил и не хотел Призрака, когда они с братьями нашли щенков. Но Джон научился любить своего лютоволка больше, чем можно было себе представить. Но время шло, и выводок начал вымирать. Сначала Леди, потом Серый Ветер. Кто же из щенков умрет следующим? — Это не ответ на вопрос, — Гренн повернул голову к Джону и нахмурил брови, словно уже знал ответ. Джон со вздохом посмотрел на Гренна. — Белого зовут Игрис, а синего — Лиаррас. — Джон посмотрел на север. Вдалеке виднелась снежная буря, надвигающаяся на них. К счастью, это была не та, которую они все так боялись. — Я получил сообщение из Восточного дозора, что несколько кораблей эссоси переправили большую группу людей, желающих вступить в Дозор. Губы Гренна изогнулись в небольшой улыбке. — Сколько их? — Около ста пятидесяти. Двенадцать из них — пленники, которые предпочли черное, а не правосудие королевы Миэрина… Остальные пришли добровольно, чтобы принять черное. Мне также сказали, что их будет больше, но сто пятьдесят — это все, что можно переправить за один раз. — Похоже, она сделала это, — сказал Гренн. — Кто? Улыбка Гренна превратилась в ухмылку. — Женщина, которую я встретил в Миэрине. — Королева Дейенерис? — Гренн кивнул, наконец-то встретившись взглядом с Джоном. — Какой она была? — Она была самой красивой женщиной в мире. Ее волосы были серебряными, но в то же время немного золотыми. А ее глаза — словно из сказки. Джон мало что слышал о ней, но пока она казалась далеко не тем, кем был Безумный король. — А что насчет ее драконов? Ты и на них успел посмотреть? Гренн покачал головой и перевел взгляд за Стену. — Я слышал только рассказы, но два из них прикованы под Великой пирамидой. Что-то о том, что большой сжег ребенка. После этого его не видели.       Это была еще одна вещь, которая беспокоила Джона. Ему повезло, что Призрак был вполне ручным, когда он его воспитывал. Но драконы — совсем другие существа. И, судя по тому, что только что сказал Гренн, даже потомок тех, кто на них ездил, не могла полностью контролировать своих драконов. Что случится, если Игрис и Лиаррас сожгут какую-нибудь деревню или подожгут один из замков, когда вырастут достаточно большими? У него было так много вопросов, и некому было на них ответить. Но с этим придется подождать, когда Джон заметит приближающееся знакомое лицо. — Сир Давос, что вы здесь делаете? Луковый рыцарь стоял перед двумя братьями и старался выглядеть как можно более презентабельно. — Я прибыл по просьбе Станниса. Наш лагерь недавно подвергся нападению и налету, и наши запасы почти иссякли. Нам нужна ваша помощь. Джон посмотрел на Гренна, а затем снова на сира Давоса. — Идемте со мной. — Гренн и сир Давос последовали за Джоном к лифту, и все они поднялись на его борт. Когда он опустился, Джон ответил на просьбу короля. — Мне жаль слышать о случившемся, но с нашими продовольствием и пайками, которые и так невелики, мы не можем позволить себе ничего лишнего. Если бы солдаты Баратеонов внесли свой вклад в их пребывание здесь, мы могли бы дать им немного. — Вы помогли нам захватить Манса Налетчика и разгромить Одичалых к северу от Стены. — Заявил Гренн: — Но даже тогда Станнис помог нам только для того, чтобы использовать Ночной Дозор как щит от войны. Сир Давос не отступил от своей позиции. — Если вы сможете послать Станнису то, что ему нужно для одной битвы, это может переломить ход всей войны. После взятия Винтерфелла и ухода Болтонов Станнис получит поддержку Севера за победу над семьей, убившей их короля. Он сможет отплатить за все в десятикратном размере и обещал дать вам столько же людей. — Простите, сир Давос, но это слишком большой риск. У нас едва хватает людей, чтобы собрать все, что нам нужно, а из Эссоса прибудет еще больше. — Эссос? Зачем кому-то из Эссоса приходить в Ночной Дозор? — Это была плата за доставленное послание, — сообщил Гренн. — Должно быть, это было чертовски хорошее послание, — прокомментировал сир Давос. — Корабли также привозят припасы, но нам нужны все, — сказал Джон. — Может, ты передумаешь, если я скажу, что твоя сестра Санса в Винтерфелле? Джон тут же повернул голову к сиру Давосу. Он не был уверен, был ли тот в таком отчаянии, что пытался разыграть Джона, или в отчаянии, что у него не было других рычагов воздействия. — Что вы имеете в виду? — Как мы слышали, ваша сестра была кем-то продана Болтонам и теперь замужем за бастардом Рамси. Мы мало что о нем слышали, но то, что есть, не очень хорошо. Это все меняло. Когда-то Джон решил остаться в Дозоре, а не сражаться со своей семьей, и теперь перед ним встал тот же вопрос, за кого сражаться. Он вспомнил, как когда-то давно лорд-командующий Мормонт спросил его. Кто ты — мальчик, который хочет поиграть в войну, или мужчина Ночного Дозора? Его сестра находилась в руках человека, убившего их брата и ее мать. Но она была дома и вдали от Королевской Гавани. — Я хочу помочь Сансе, правда. Но я не могу. У нас просто нет припасов, — признался Джон. Он хотел что-то сделать теперь, когда знал, что он так близко, но не мог пойти и отказаться от своей клятвы. Он хотел поступить так, как будет правильно, но не знал, что именно это значит. Участвовать в Королевской войне, чтобы сражаться за свою семью, или готовиться к войне и сражаться за мир. Но, возможно, он мог что-то сделать. Ему просто нужно было время, чтобы подумать, что именно. Лифт приближался к земле. — Что насчет людей? Наши силы почти сломлены, Станнис просто отказывается это признать. Мы пришли к вам на помощь. Станнис помог, и теперь ему нужны вы. Джона начинало раздражать это упорство. — У нас недостаточно людей, чтобы что-то изменить. — Одичалые будут иметь значение! — Тон сира Давоса становился все суровее с каждым словом, которое Джон выплевывал в ответ. — Одичалые никогда не будут сражаться за Станниса. Я уже говорил вам об этом… — Ты спас их жизни! Если они собираются жить в Семи Королевствах, в безопасности за нашей стеной, они должны сражаться за это проклятое место! — Это не их битва! — Лифт остановился, и они втроем вышли из него. — Ночной Дозор был в долгу перед Станнисом, когда тот пришел нам на помощь, но этот долг был погашен тем, что мы поделились с ним своими ресурсами. Дозор поклялся не принимать участия в войнах людей, и мы нарушили эту клятву, когда Станнис разместил здесь свою армию. Никто не успел продолжить, как у ворот поднялась суматоха. Они открылись, и в них въехала на коне жрица Мелисандра. На ее лице отразилась скорбь, когда они приблизились. Джон поспешил к ней, желая узнать, что произошло. Ему совсем не нравился Станнис, но он ненавидел Болтонов. — Станнис? — Спросил Джон. Мелисандра почти не смотрела на него, ее взгляд был устремлен на землю под ней, полный стыда. Прежде чем она успела уйти, сир Давос остановил ее на пороге. — Ширен, принцесса? — Мелисандре хватило одного взгляда, чтобы понять: то, о чем он умолял, неправда. Она отошла от них, когда Джон подошел к сиру Давосу. Он положил руку на плечо рыцаря, думая, что это его утешит. — Мне жаль. — Она была всего лишь девочкой, — прохрипел сир Давос. — Она была просто девочкой, а они ее убили. Ужасно было думать, что Болтоны способны на такое, и это заставляло Джона еще больше беспокоиться за Сансу. — Пойдемте. Вам нужно выпить. — Нет, но мне нужно. Сир Давос последовал за Джоном в его кабинет, но когда они вошли, он оторвался от своей грусти и был совершенно потрясен, увидев две пары драконьих глаз, наблюдавших за их входом. — Что за чертовщина — откуда у вас драконы? — Он застыл на месте. — Их оставил нам в виде яиц мейстер Эйемон. Но мы вылупили их, сами того не зная. — Джон сказал ему, доставая несколько рожков эля. — Сэм, не мог бы ты принести нам что-нибудь выпить? Сэм поднял голову. — Что бы ты хотел? — Все, что покрепче. — Эдд помог сиру Давосу войти в комнату и закрыл за ним дверь. — Не говори Мелисандре, — приказал Джон. — Я не хочу, чтобы она несла всякую чушь о том, что драконы связаны с Владыкой Света или что-то в этом роде. — Судя по ее виду, не думаю, что ей есть до этого дело, — сказал сир Давос. Солнце уже почти село, и в Черном замке зажгли факелы. Сиру Давосу и Мелисандре отдали их старые комнаты, пока они не решат, куда отправиться. Мелисандра замкнулась в себе, не принимая ни еды, ни питья. Сэм и Лили устроились в своей повозке, готовые отправиться в Старомест. Джон, Эдд и Гренн стояли возле сиденья со стороны Сэма. — Ты же знаешь, что в Цитадели тебя заставят поклясться, отказаться от женщин? — Напомнил Джон Сэму. — Пусть только попробуют. — Сэм не успел договорить, как слова покинули его рот. Стоявшая рядом с ним Лили покраснела от его замечания. — Сэм, — сказал Джон, несомненно, гордясь своим братом. — Что? — У Сэма был невинный, но самоуверенный взгляд. Взгляд человека, который знает, куда его применить. — Сэм. — Джон и Сэм коротко рассмеялись, а затем обнялись. Эдд поднялся, когда настала его очередь прощаться. — В следующий раз, когда мы тебя увидим, у тебя будет одна из этих модных цепочек. И если они читают хотя бы наполовину так же хорошо, как ты, твоя цепь будет неподъемной. — Эдд обхватил руку Сэма, а затем позволил Гренну воспользоваться своей очередью. — Ну, Сэм, если тебе когда-нибудь надоест читать о Белых Ходоках, попробуй поискать драконов. — Гренн пожал руку Сэму и одновременно сунул ему записку. Сэм с любопытством посмотрел на него, но ничего не сказал. Все трое смотрели, как Сэм взмахнул поводьями и выехал из Черного замка. Когда Сэм уехал, Джон обратился к Гренну. — Я знаю, что ты только что вернулся, но не согласишься ли ты вернуться в Эссос ради меня? Гренн был потрясен, услышав просьбу Джона. — Зачем? — Я хочу, чтобы ты забрал драконов с Севера и отдал их Дейенерис Таргариен. Она понимает в драконах больше, чем я, и им здесь не место. Эдд был удивлен не меньше Гренна. — Джон, ты им нужен. Ты не можешь их бросить. — Я понятия не имею, что с ними делать! Допустим, я их выращу. Когда они начнут летать и дышать огнем, как я помешаю им сжечь целый лес? Как остановить их от нападения на невинные жизни? Эдд и Гренн посмотрели друг на друга, понимая, что в словах Джона есть доля правды. Гренн провел с драконами не так много времени, как остальные, но он чувствовал к ним привязанность. — Хорошо. — Джон посмотрел на него, удивленный его быстрым ответом. — Но у меня есть одно условие. — Джон был озадачен. — Когда они будут готовы вернуться, ты должен быть тем, кто их заберет. Неважно, какие клятвы ты давал и что говорил себе. Они твои дочери, а ты их отец. Джон не мог не рассердиться на него. Он никогда не просил о них, но, похоже, у него не было выбора. — Очень хорошо. — Джон указал на другую повозку, которая использовалась в Черном замке. Внутри нее находились две очень большие клетки, построенные на случай, если драконы вырастут еще больше. — Вы отправитесь примерно через два часа. Собери оружие, снаряжение и возьми у Хобба немного пайка. Я займусь Игрисом и Лиаррасом в их клетках. — Гренн кивнул и направился в казарму. Эдд вместе с Джоном подошел к своему солярию. — Ты уверен в этом? Джон остановился и повернулся к Эдду. — Нет, но это лучшее, что я могу придумать. — Я не хотел, чтобы ты привел Одичалых на юг, я знал, что это правильно, но не хотел соглашаться. Я не знаю о драконах и даже малой толики того, что знает Сэм, но не могу отделаться от ощущения, что добром это не кончится. Джон продолжил идти к своему солярию. — Когда хоть, что-то заканчивалось хорошо? Потребовалось около часа, чтобы погрузить драконов в клетки. К тому времени как Гренн собрался уходить, Джон обнаружил, что драконы находятся рядом с ним, а не с Гренном. Игрис и Лиаррас смотрели на него своими мистическими глазами. По правде говоря, он не хотел, чтобы они уходили. Его отрицание было лишь фасадом, скрывавшим его страх. — Мне жаль. Мне действительно жаль, но на Севере вы не в безопасности. Если придут Белые Ходоки… Я не переживу, если вас убьют. — Повозка покачнулась, когда Гренн забрался на борт. — Это не прощание, я еще увижу вас двоих. Джон оставил драконов в их клетках и подошел к Гренну. — Правильно ли я понимаю, что единственное, чего ты ждешь, — это избавиться от холода? Гренн слегка захихикал, услышав это. — Есть еще одна вещь, которую я с нетерпением жду. Джон улыбнулся и достал запечатанный свиток. — Это для королевы Дейенерис: подробности о том, как и почему она получит еще двух драконов. — Будь уверен, она получит их. — Гренн кивнул, взяв свиток, и попрощался. Джон натянул на клетки большое покрывало, чтобы скрыть их от посторонних глаз. Гренн взмахнул поводьями, выехал из ворот Черного замка и направился в Восточный дозор.       Звезды уже начали появляться, а Джону еще предстояло много работы в качестве лорда-командующего. Он вернулся в кабинет и сел за письменный стол, перебирая различные вороньи свитки. Все они были ответами на его просьбы о людях, которые должны укрепить Стену, и все они были отрицательными. Он не спал несколько часов, пока наконец не прочитал последний свиток. — Седьмой ад…. — Он опустился в кресло и задумался о передышке. Без предупреждения в дверь ворвался Олли. — Лорд-командующий! Это один из одичалых, которых вы привезли. Говорит, что знает вашего дядю Бенджена. Говорит, что он еще жив. Усталость покинула Джона, и он был в полной боевой готовности. Он вскочил со своего места, сонливость полностью исчезла. — Ты уверен, что он говорит о Бенджене? — Сказал, что он первый разведчик. — Джон поспешно встал из-за стола и вышел за дверь. -Сказал, что знает, где его найти. Спустившись по ступенькам, Джон встретил сира Аллисера на тренировочном дворе. — Он говорит, что видел твоего дядю в Суровом Доме в последнее полнолуние. — Они оба подошли к группе братьев, окруживших Одичалого. — Может быть, он лжет. — Может, и так, но есть способы это выяснить. — Если сир Аллисер имел в виду пытки, то Джон был готов пойти на это, чтобы найти своего дядю. — Где он? — Вон там. — Протиснувшись мимо братьев, Джон увидел, что там нет Одичалых, а только табличка с надписью: ПРЕДАТЕЛЬ. Он повернулся и без предупреждения получил удар кинжалом в грудь от сира Аллисера. — За дозор. — Он выдернул свой клинок из Джона и отступил назад. Джон не успел закашляться кровью, как несколько человек, собравшихся вокруг него, стали наносить ему удары, бормоча при этом одно и то же. — За дозор. К пятому удару Джон стоял на коленях, его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Его тело стало холодным и слабым. Мужчины расступились, и Олли шагнул вперед, держа в руках кинжал. Джон смотрел на него с отчаянием в глазах, умоляя не поступать так, как поступали другие. Он видел, что Олли напуган, но это переходило в гнев. — Олли, — прохрипел Джон. Олли вонзил свой клинок прямо в сердце Джона и глубоко пронзил его. Он вытащил его и пробормотал те же слова, что и остальные. — За дозор. — В глазах Олли появилось выражение удовлетворения, словно он отомстил. Джон упал спиной в снег, холод охватил его быстрее, чем холодная тьма.