***
13:20 Солнце скрылось за серыми облаками с тех пор, как она сошла с поезда двадцать минут назад, и от одной мысли о том, что ей придётся войти в это место после стольких лет, у неё внутри всё переворачивалось. Прошло целых три месяца с тех пор, как она в последний раз показывалась там. Она не боялась. На самом деле это далеко не так, просто она прекрасно понимала, что происходит, когда она проводит слишком много времени рядом с этими людьми. Выйдя из такси и остановившись перед единственной каменной ступенькой, невысокая женщина атлетического телосложения откинула в сторону свою русую копну волос, почувствовав под ладонью, что ей нужно подровнять длину, которая по её мнению чересчур отросла. Звонок телефона в её кармане отвлек мужчину, стоявшего позади неё и в который раз повторявшего одними губами, чего она ждёт. Это было очень похоже на нытье; голые плечи вздрагивали от холода, пока он смотрел на женщину того же возраста, что и он сам. Оглянувшись на мужчину, который был чуть выше её ростом, с широко раскрытыми сиреневыми глазами, пристально смотревшими на неё, женщина усмехнулась: — В следующий раз не проси поехать со мной, если собираешься жаловаться на то, как я вожу, — красивые серые глаза скользнули по её непрошеной компании; короткий ноготь большого пальца по привычке поиграл с обратной стороной колец на правой руке. Обойдя женщину европейской внешности сзади, незваный гость распахнул одну из двух двойных дверей, его дыхание пробежало по её серьгам и волосам. — Но ты была прямо там, и кто, как не я, Эри-сан, поможет тебе справиться с этой работой? Смахнув руку, висевшую у неё на плече, когда она проходила через открытую дверь внутрь ночного клуба, женщина хмыкнула в ответ на слова, которые она не могла опровергнуть. — Эри-сан? — невысокая женщина в чёрной майке, зауженных брюках и военных ботинках вошла в тусклый коридор, насмехаясь над формальностью, которая наверняка была шуткой. — Забавно, что ты обращаешься ко мне как к сан, когда тебе что-то от меня нужно. Эрис, вероятно, могла бы прожить остаток своей жизни, не попадая в такую дыру, как та, в которой она оказалась, но, увы, её выбор профессии чаще всего приводил её в заведения, заполненные преступниками и отбросами общества. Кроме того, у неё была склонность к неудачам, и именно поэтому она оказалась в компании печально известного человека почти в тот же момент, когда сошла с поезда. Случайность - это не то, как она описала бы случившееся; предстоящий кошмар – это было ближе к истине. Мужчина надулся, когда женщина направилась прямиком к освещённому бару, нахмурив брови и не сводя взгляда с женщины по другую сторону стойки. Планировка совсем не изменилась за то время, пока его не было, но было необычно видеть пару посетителей, разбросанных по залитому светом помещению, которое было похоже на обычный паб, а не на захудалый ночной клуб, каким он должен был быть. Достав из кармана своей куртки-бомбера фотографию размером с ладонь, она подняла её так, чтобы молодая женщина в мини-платье могла её разглядеть. — Ты видела этого парня? — спросила она на удивление мрачным голосом. — Ничего о нём не знаю... О, Курокава-сан, вы вернулись, — сказала работница, когда присутствие мужчины вернуло ей память: беловолосый мужчина, поглаживая пальцами новый дизайн подставок для пива, знакомая опасность этих сиреневых глаз, широко раскрытых и устремлённых на неё. — Обычно он сидит вон там, — она кивнула влево, в сторону ниши у главного входа. — Не уверена, что его настоящее имя правильное, но те, с кем он общается, зовут его Кей; обычно он появляется примерно в это время. — Достаточно, спасибо. По жесту Изаны барменша поставила перед иностранкой стакан, но не успела она наклонить бутылку с выпивкой, чтобы наполнить её, как тонкие сильные пальцы закрыли горлышко, не давая налить. — Мне любую газировку в бутылке, которая у вас есть. — Ты действительно образец трезвости, Эри-чан, — насмешливо произнёс Изана, и легкая улыбка тронула уголки его губ, когда он увидел, как физически крепкая женщина оглядывается по сторонам, бездумно вертя в пальцах перочинный нож. Он явно намеревался вывести её из себя своими словами, и, хотя в некоторых случаях она знала этого человека больше, чем ей хотелось бы, иностранка всё равно не могла удержаться от колкости. — Разве у тебя нет работы? Почему ты сидишь на мне, как пиявка? Изана пожал плечами, опершись локтем о стойку и подперев ладонью подбородок, глядя на женщину, которую знал более двух десятилетий, и на его губах заиграла улыбка: — Хотя многие забывают об этом, это мой клуб, а не Манджиро, я хочу своими глазами увидеть, какой ущерб ты нанесёшь на этот раз. — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Я просто выполняю свою работу; разве не в этом смысл нашей маленькой сделки, которая длится уже бог знает сколько лет? — закатив глаза, Эрис обвела всё вокруг кончиком своего ножика с выражением безразличия на лице. — Возможно, если бы люди не убегали, когда я звала их по имени, мне не пришлось бы бегать за ними. — Я бы тоже убежал, если бы за мной гнался кто-то вроде тебя. Усмехнувшись над словами, Эрис вздёрнула подбородок, глядя на мужчину, стоявшего в паре шагов от неё. — И что, блять, это должно значить? Ты тоже ничего не получаешь за умение общаться с людьми. Лёгкий смешок сорвался с тонких губ, и Изана указал пальцем на стройную женщину, одетую в чёрное, на её короткую стрижку и на то, что, как он знал, было обильно нанесено чернилами, покрывавшими правую сторону её шеи, грудь и выглядывавшими из-под рукава куртки с той же стороны; задержав на этом убийственный взгляд, который мог бы заставить - и заставил - таких грозных мужчин, как Мадараме Шион, Муто Ясухиро и Хайтани Ран, дважды подумать, прежде чем возиться с ней, несмотря на её гораздо меньший рост. — Ну-у-у, Эри-чан, не делай такого злобного выражения, когда у тебя такое красивое лицо, — полностью осознавая, на какие кнопки он нажимает, и последствия этого, мужчина всё равно продолжает подшучивать над своей давней подругой. — Ты никогда не найдешь хорошего мужа если ты продолжишь изображать из себя невесть что. — Хорошо! — отмахнувшись от игры, которая была для мужчины гораздо более удобной, чем следовало бы, если бы он знал, что для него хорошо, гостья щёлкнула языком. — Отвали от меня с этим, Изана, — уклонившись от очередной шутки, она грубо вырвала прядь его волос и в ответ огрела по плоской заднице ботинком с угрожающей силой.***
14:40 Выйдя из машины под моросящий дождь, Китахара и Мочизуки обошли её. Санзу убрал волосы с лица, сказав им, что собирается забрать свою новую дозу и вернётся в течение получаса. Передавая спортивную сумку водителю, Китахара топнула ногой в лужу. Мочизуки вздрогнул, когда входная дверь ударилась о стену за ней, а женщина пробормотала ругательства себе под нос, прежде чем на долю секунды бросить взгляд на Санзу. Завидев резкий и молчаливый взгляд женщины, Санзу откинул дверцу машины, напустив на себя притворно бодрый тон, и посмотрел на мужчину: — Ну что ж, всё прошло так, как и следовало ожидать, да? Мочизуки цокнул языком, ворча ему в ответ, пока они расходились в разные стороны: — Тебе лучше извиниться как следует, когда вернёшься, маленький засранец. Как только он оказался в коридоре и его взгляд смог охватить основное пространство клуба поверх затылка Китахары, он замер, услышав шум, наполнивший воздух. С грохотом опрокинулся табурет, разбилось стекло, и сотрудница испуганно вскрикнула. В дальнем конце зала знакомая женщина перебросила одного из постоянных посетителей через плечо. Ударившись спиной о деревянный пол, тощий мужчина прохрипел что-то и откатился в сторону от тяжелой подошвы как раз вовремя, прежде чем она обрушилась на то место, где только что были его ребра. Вскочив, мужчина, получивший пинок под зад от женщины ростом 160 сантиметров, бросился прямо к двери, которую Китахара и Мочизуки заблокировали, наблюдая за представлением. Преследуя свою цель, Эрис вытерла струйку крови из носа. — Остановите этого мудака! Китахара уже была раздражена, и до этого она слишком часто попадала под удар преступника, который бежал на неё так, словно не собирался останавливаться. Выйдя из коридора, она отвела правую руку назад и обхватила грязного ублюдка за талию, развернув бёдра и перенеся на него весь свой вес. Спина с глухим стуком упала на только что вымытый пол, а ноги от удара взметнулись вверх. Извиваясь, как червяк, которого ударили током, он скулил, шипя ругательства и держась за затылок, который оторвался от пола. Мочизуки протиснулся через порог и обошёл свою напарницу, скривившись от такого нападения: — Господи Иисусе, Кита-чан! Переступая через распростертое на полу тело, она смотрела прямо перед собой. — У меня плохое настроение. — Да, я вижу. Ринувшись туда, Эрис схватила придурка, который ударил её локтем в лицо, чтобы он не сбежал во второй раз. Избив его с такой силой, что он едва не получил сотрясение мозга, иностранка зашипела сквозь стиснутые зубы: — Ты думаешь, что ты охуенно смешной? — заломив ему руку за спину, угрожая переломать сустав, она защёлкнула один из наручников на его правом запястье, намеренно затянув его так, чтобы защемить кожу, а другой пристегнув к металлическому шесту для стриптиза в углу. — Да подожди ты, придурок, — пнув его в голень, она отошла, вытирая кровь с верхней губы рукавом куртки. Проведя рукой по лицу, Мочизуки кивнул женщине, принадлежащей к тому же поколению, что и он. — Давно не виделись, Эрис-сан. Посетовав на незначительную травму, новенькая поправила куртку и посмотрела на более высокую женщину, которая стояла у стойки, протягивая руку за напитком. — Я вижу, у вас появились новые сотрудники, Канджи-сан, — бледные радужки глаз скользнули по блузке, татуировок было столько же, как у неё. Эрис наклонила голову, чтобы лучше разглядеть блузку на одно плечо и опасный разрез юбки-карандаш сзади. — Она немного старовата для того, чтобы быть новой про… — Она одна из тех, кто обладает большим умом; наш новый игрок - работает с Коко большую часть времени, вычисляет цифры, занимается всем умным, но, как ты только что убедилась, она не боится испачкать руки. Хмыкнув, её серые глаза сузились, следуя за очертаниями круглой задницы, опирающейся на табурет, и спускаясь по бёдрам, обтянутым юбкой: — Умная и в теле, как раз в моём вкусе... В середине разговора Изана удалился, а невысокая женщина и Мочизуки едва обратили внимание на худощавого мужчину, крадущегося к бару, как будто он был хищником, вышедшим на охоту. Остановившись прямо за Китахарой, Изана молчал, пока та не выпила свой напиток. — Ты кто? Испугавшись, Китахара вскочила со стула, крутанулась на месте и начала отплевываться. Широко раскрыв глаза и схватившись за перед своей испачканной блузки, она попыталась отодвинуться на некоторое расстояние от мужчины, которому удалось подкрасться к ней незаметно. Поставив стакан на стойку, она ткнула острым ногтем в незнакомца, одновременно разглядывая его; люди не подкрадывались к ней незаметно. — Кто ты, блять, такой? — Я спросил тебя первым. — Я спросила тебя второй. Заметив это в нескольких метрах от себя, Мочизуки поднял руку, извиняясь, и направился к бару. Женщина выглядела так, словно вот-вот ударит загорелого мужчину, который улыбался, несмотря на нахмуренные брови женщины. — Что случилось, Кита-чан? Подняв плечи, она зашипела, как расстроенная кошка: — Этот мелкий гадёныш. Подняв брови, Мочизуки жестом указал на мужчину, которого она никогда раньше не видела. — Это Курокава Изана, владелец этого заведения и брат Майки. — Не совсем брат, у нас просто общие брат и сестра, — Изана поднял палец вверх, чтобы вмешаться. — О-ох… — Теперь ты не обзываешься, да? — Нет, ты определённо всё ещё странный маленький человечек, — взяв стаканы и бутылку, которые были поставлены рядом, Китахара взглянула на мужчину, с которым она работала днём. — У меня есть ещё работа, я могу рассчитывать, что ты принесешь мне чек, да, семпай? — получив кивок, она направилась к двери для персонала, не сказав больше ни слова и не оглянувшись на остальных. Не сводя сиреневых глаз с её спины, исчезающей за дверью, Изана оперся локтем о стойку. — Какая странная женщина. — Что за штучка. Обернувшись на непринужденную фразу женщины его возраста, Мочизуки закатил глаза. — Пожалуйста, не начинай. Эрис дёрнула правым плечом, в её глазах появился недобрый блеск, а на губах заиграла легкая улыбка. — Что? Я просто хочу сказать... — Не связывайся с ней. Она уже завела кое-кого. Выпрямив спину, Эрис подняла голову, чтобы взглянуть на него с выражением интереса, и с её губ сорвалась ласковая просьба: — О-о-о, скажи... — Ну, уж не злая ли это сучка запада! От этих слов за спиной лицо Эрис скривилось, как будто она съела лимон с цианидом. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто именно произносит это дурацкое прозвище: он был единственным, кто так её называл, прекрасно зная, что это её бесит. Поначалу её это не раздражало - если мысленно перенестись в прошлое, то можно вспомнить, как однажды он заставил её смеяться, - но таков был навык Хайтани Рана: превращать весёлые вещи в абсолютно несмешные. Если он и умел что-то делать, помимо драк и секса, так это превращать приятное в отвратительное. Он действительно был мерзким человеком. Но в лучшие времена с ним было легче общаться, и она знала об этом гораздо больше, чем хотела бы признаться даже самой себе, не говоря уже о ком-то другом. — Ну же, детка, ты не собираешься поворачиваться, чтобы увидеть моё прекрасное лицо? — Твоё лицо будет разбито, если ты не заткнешься, придурок, — закатив глаза, она допила то, что оставалось в бутылке с содовой, и выудила ключи от наручников из кармана своей куртки-бомбера. Тяжело дыша, Эрис неохотно развернулась. Как только тёмно-синие глаза остановились на высоком мужчине в костюме приглушённого бирюзового цвета, выражение её лица стало ещё более мрачным. — Давненько не виделись, Эри-чан. Оглянувшись на Мочизуки, она подняла руку в знак прощания, одновременно направляясь к Рану: — Увидимся, Канджи-сан. Раскинув руки и приготовившись обнять приближающуюся женщину, Ран внезапно дернулся вперёд, его колени чуть не подогнулись, когда сильная рука намеренно ударила его в промежность. Опустившись на уровень её глаз, она сунула пустую бутылку ему в грудь. Причмокнув губами, в уголках которых заиграла ухмылка от вдоха, Эрис шутливо произнесла: — Не такой уж ты болтливый, когда твоё единственное достоинство в опасности, да? Глубоко вздохнув, с раскрасневшимся лицом, Ран зарычал на женщину, которая прошла мимо него. — Schlampe. Отцепив другого мужчину от шеста для стриптиза, женщина закинула руку за плечо, показывая ему, что идёт через главное фойе. — И твой немецкий акцент по-прежнему отстой. Услышав приглушённые слова женщины, которая обменивалась приветствиями с его братом, только что вернувшимся после разговора с кем-то на улице, Ран схватился за стойку, чувствуя, как пульсирует у него в паху. Жестом попросив официантку принести выпивку, старший Хайтани с трудом сдерживал гнев. — Когда, блять, она вернулась? Повернувшись лицом к мужчине, стоявшему в нескольких сантиметрах от него, Изана высунул голову из-за плеча Мочизуки, чтобы посмотреть на пострадавшего мужчину. — Ты со мной даже не поздоровался. — Честно говоря, Изана, я даже не заметил, что ты здесь. — Как грубо. Подойдя к скоплению людей у барной стойки, Риндо поднял брови, глядя на то, как его брат поглаживает свою промежность: — Я так понимаю, ты столкнулся с Эрис? — оглядев троих мужчин, он кивнул хозяину клуба. — Привет, Изана. Как дела? — Наконец-то, — закатив глаза, хмыкнул загорелый мужчина. — Я ценю, что ты заметил меня. И я в порядке, спасибо, если не считать смены часовых поясов. Подавившись половиной виски в своем стакане, Ран дрожащим голосом сказал: — Так тебе и надо, раз ты просто так решил отправиться в это чёртово путешествие, никому не сказав, куда направляешься. Ты даже никому не сообщил, когда вернёшься. Покрутив соломинку в бокале для коктейля, Изана посмотрел на профиль старшего Хайтани. — У меня были дела, и я ничего не должен никому из вас. — Ты ушёл посреди ночи, оставив клуб без присмотра, не отдав никаких распоряжений; Какучё два дня плакал, пока мы не выяснили, где ты был, — Риндо ущипнул себя за переносицу, глаза его закрылись в воспоминаниях о том неприятном эпизоде. — Он это пережил, — Изана лениво махнул рукой. — Да, но мы почти нет, — жестом попросив добавки, Ран сморщился. — Мне было так противно смотреть на его лицо, что я подумывал сам пристрелить его. Вскинув голову, владелец клуба повернулся, чтобы опереться спиной о стойку, и посмотрел на остальных мужчин: — Что касается Какучё, то где он сейчас? И Манджиро тоже. Я хочу поговорить с ними кое о чём. Все трое руководителей обменялись знающими взглядами. Если кто-то считал Майки легкомысленным и склонным к резким вспышкам, то ему стоило бы познакомиться с его старшим, гораздо более психопатичным братом. Если у Майки было хоть какое-то подобие рациональности в деловых вопросах, то у Изаны её не было. Прошло пять с половиной недель с тех пор, как он - как жаловался Ран - исчез, как призрак в ночи, словно в бегах от демонов, которые явно мучили его, не сказав никому ни слова. Ни единой мысли о тех, кому он был дорог; просто исчез с паспортом, единственной дорожной сумкой и банковской картой, о которой никто не знал. Пропал почти на два с половиной месяца, свалив в свою родную страну, занимаясь бог знает чем и устраивая бог знает какой хаос, который неизбежно последует за ним обратно в Японию и Бонтен, потому что он опять не понимал, что такое последствия. А может, в глубине души понимал: ему просто было наплевать на тех, кому придётся помогать решать его проблемы, когда, несомненно, придёт время. — Майки на встрече с Кисаки и менеджерами из других компаний. Какучё на работе, всё должно закончиться в ближайшие пару часов. — Позвони ему. — Он работает. — Я хочу подарить ему сувенир, — Мочизуки и Хайтани были поражены, но нисколько не удивлены, что это было причиной. Лицо Изаны просветлело, когда он поднял руку, и он фыркнула от смеха. — Я просто пошутил. Боже, вы, ребята, действительно думаете, что я бы это сделал? Да, — одновременно прозвучало в головах троицы. Он использовал и будет - они были уверены - использовать подобные отговорки бесконечно. Постукивая по стойке указательным пальцем, Изана улыбнулся молодой барменше, хотя улыбка не коснулась его глаз. — Принеси ещё по одной, — повернувшись, он направился к VIP-кабинке, не дожидаясь, пока остальные последуют за ним. Сев в обычной позе, выпрямив спину и положив руки на колени, Изана повернулся лицом к троице, которая последовала за ним, и села напротив него. — Расскажите мне об этой женщине, — оторвав взгляд от своих ногтей, он оглядел Хайтани. — Я полагаю, вы тоже с ней знакомы. Ран взглянул на Мочизуки, и тот понял, что речь идёт о Китахаре. Выражение лиц братьев сильно изменилось, когда они поняли тему разговора, и Изана уловил каждую мелочь, которую они пытались скрыть. — Оу, — слегка наклонившись вперёд, когда официантка поставила поднос с напитками на стеклянный столик, вскинул бровь. — Чем она тебе не нравится, Ран? Риндо перевёл взгляд на брата. Одно неверное слово с его стороны, и всё могло закончиться плачевно. Ран взял свой напиток и откинулся на спинку стула, чувствуя, как брат сверлит его профиль взглядом. — В профессиональном плане у меня к ней особых претензий нет. Она достаточно умна, чтобы выполнять порученную ей работу; она приносит большие деньги, и с ней весело работать. Изана приподнял бровь, прочитав выражение лица мужчины: — Ты ведь не спишь с ней, верно? — это было скорее утверждение, чем вопрос. На самом деле это определённо было утверждение, поскольку его взгляд переместился на Риндо. — А вот ты... — для человека, не склонного интересоваться личной жизнью других людей, этот малый обладал удивительно острой интуицией. Ран фыркнул от смеха, но тут же поднял руку, когда этот неприятный звук вырвался у него без разрешения. — Простите, виноват. Изана перевёл взгляд на троицу: — Что смешного? Мочизуки захотелось вернуться домой: это было просто смешно. Мысль о том, что некоторым из самых известных и почитаемых людей Японии нечем заняться, кроме как сплетничать, как кучка школьниц, заставила его пересмотреть свой жизненный выбор: он должен был принять возможность возглавить семейный цветочный магазин, как велела ему бабушка, когда у него был шанс. Изану заинтересовал такой поворот событий. Теперь ему стало интересно, что же произошло, пока его не было, судя по странной реакции, которую он наблюдал. — Ты человек, которого боятся и уважают, с приятной внешностью и богатый. Почему ты так стесняешься подойти к ней? — Он пытался. Неоднократно... — Заткнись нахрен, Ран. — О, это первый случай, когда одному из печально известных братьев Хайтани отказывают. — Обоим, — добавил Ран, опустив глаза и глядя в свой стакан. — Простите? — Она и мне отказала, хотя это была всего лишь шутка. Напевая, загорелый мужчина насмешливо оглядел старшего из братьев: — Это стало шуткой до или после отказа? Задрав нос, Ран сказал: — Меня не отвергают женщины. Риндо усмехнулся, его голова дёрнулась, чтобы посмотреть на брата. — Одна из них только что ударила тебя между ног. Покачав головой, Ран поднял вверх ладонь и слегка пожал плечами: — Да, но у меня уже с ней всё было. Взглянув на Риндо, он покачал головой в ответ на старое-доброе отношение к такому подобному. — Ты такой грубый. Иногда я задаюсь вопросом, почему мы с тобой родственники. Ран ухмыльнулся, свысока посмотрев на него, прежде чем похлопать его по руке, и сказал снисходительным тоном: — Мы не родственники. Ты приёмный, вот почему мама любит меня больше. Риндо отодвинулся на своём стуле подальше от него. — Просто отвали уже. — Мы в полной безопасности, — начал Изана, бормоча что-то во фруктовый коктейль, над которым никто не осмеливался посмеяться ему в лицо. — Если она тебе нужна, просто возьми её. Мы достаточно хорошо платим копам. Кому они поверят, если выяснится, что ты якобы был слишком жестоким: высшим руководителям Бонтена или какой-то шлюхе неизвестно откуда? — Я не собираюсь этого делать, — сказал Риндо, выпрямив спину и не сводя глаз с сидящего напротив него человека, и воздух стал удушливым от напряжения, которое явно нарастало. Изана хмыкнул: — Хм, понятно, — после чего кивнул и снова принялся потягивать свой напиток. Никому из руководителей не понравился тон, которым это было сказано. Из всех людей, к которым Китахара могла привлечь внимание по неправильным причинам, это должен был быть именно Курокава Изана. К несчастью для женщины, владелец клуба умел находить жестокие и необычные способы доставить людям неприятности. Он был как собака с костью: стоило ему нацелиться, и это никогда не заканчивалось хорошо для другого человека.***
14:55 Войдя в кабинет, Китахара плюхнулась в кресло, кряхтя от напряжения. Поставив бутылку и два бокала на столешницу, она махнула рукой Коконою, который расхаживал перед дверями в патио слева от неё. Прижав телефон к уху, он кивнул, когда она взяла бокал и слегка встряхнула его, и повысил голос, когда ему явно не понравилось то, что сказал собеседник на другом конце провода. — Если они не принесут эти документы завтра к девяти утра, к вам придут другие люди, и, уверяю вас, они не будут такими вежливыми, как я сейчас, — наступила короткая пауза, и беловолосый мужчина остановился с насмешкой. — Что значит я не вежлив? — наливая более чем щедрую порцию для них обоих, Китахара с усмешкой наблюдала, как бледный мужчина краснеет. — 9 утра и не опаздывайте. Хорошего вечера вам, — завершив разговор, Коконой распахнул раздвижную дверь, чтобы прохладный воздух проник в душное помещение. Дождавшись, пока мужчина сядет за стол, придвинутый вплотную к её столу, Китахара глубоко вздохнула, уставшими глазами разглядывая такого же измученного мужчину, который потирал виски, опершись локтями о столешницу. — Тяжелый день? — судя по тому, что он просто протянул руку за бокалом спиртного, которое ему не нравилось, и по тому, что был ещё полдень, ответом было твёрдое "да". Вытряхнув сигарету из пачки, Китахара откинула голову на спинку кресла, так что её шея хрустнула в изгибе. Коконой скривил губы, глядя в свой стакан, отчасти из-за едкого запаха виски, отчасти из-за своей отвратительной привычки. — Где ты была сегодня? — сделав больший глоток напитка, чем, по его мнению, следовало, молодой человек провел языком по нёбу, не понимая, как женщина, сидящая напротив него, может так часто пить горький алкоголь, словно это была вода. Китахара подумала о лжи, которую она придумала; она перебрала множество таких, которые, возможно, могли бы одурачить даже её коллегу по офису, но она только подалась вперед со вздохом "хм", когда её тело дёрнулось из-за пружины стула. — Я была в центре города, играла. — Я ничего об этом не слышал. — Никто, кроме Кисаки, ничего об этом не слышал до сегодняшнего дня. Выражение лица Коконоя изменилось, и он наклонился вперёд, положив руки на стол. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не делаешь ничего глупого. Приподняв левую бровь в ответ на это замечание, она провела рукой по волосам, глубоко вздохнув и выпустив дым из носа и рта. — Я работаю на Бонтен; всё, что я делаю, глупо. — Ты буквально только что выписалась из больницы после ранения. И была арестована по подозрению в убийстве. — Да, ну, меня можно убить только один раз, — её здоровое плечо дёрнулось, когда она констатировала факт. Коконой не мог не согласиться, но это не помешало ему беспокоиться. — Да, но тебя могут попытаться убить снова и снова. Я слышал об одном парне, который умудрялся оставаться в живых целых пять дней, пока ему не стало так плохо, что он откусил себе язык. Китахара не смогла удержаться от смеха, услышав слова коллеги: — Знаешь, ты говоришь как одна из тех пугливых сучек, которые пытаются рассказывать истории о привидениях своим школьным друзьям: «Я слышала это, я слышала то». Я никогда не считала тебя любителем сплетен. — Ты знаешь, что за люди у нас работают. Тебе не кажется, что это притянуто за уши? — не сводя глаз с женщины, которая потягивалась, откинувшись на спинку стула, и едва сдерживала зевоту, Коконой предупредил тихим голосом с необычной суровостью. — Тебе следует быть осторожной, поскольку карты - это не единственная игра, в которую ты играешь. — Я приму это к сведению. — Надеюсь, — отодвинув свой, теперь уже пустой, стакан и постучав по ободку, чтобы его наполнили, Коконой уже отвернулся, когда она посмотрела на него. — Я начинаю получать удовольствие от того, что у меня есть только половина работы. Наполняя их бокалы, Китахара проворковала нараспев, прищуренными глазами изучая профиль своего коллеги с лукавой ухмылкой: — Пожалуйста, не сдерживайся. Ты должен просто сказать мне, что я твой лучший друг и тебе было бы грустно, если бы меня прикончили. — Глупости. Отодвинув стакан, но не выпуская его из рук, Китахара, поддразнивая, пошевелила пальцами свободной руки: — Ты на самом деле такой милый, когда краснеешь. Коконой резко повернул голову, чтобы посмотреть на женщину, и выпалил: — Это из-за напитка! — Так ты признаешь, что покраснел? Прикрыв глаза рукой, молодой человек выхватил напиток из её рук и поднес к губам, пробормотав в стакан: — Почему ты всегда такая? — Потому что это взволнованное лицо, которое ты делаешь, когда я тебя задеваю, наверное, самое честное во всей этой дыре, — подняв свой бокал, Китахара с усмешкой откинулась на спинку стула. — Надеюсь, я никогда не увижу конец этого. Будьте уверены, от этих слов лицо Коконоя разгорелось ещё больше. Он бы надулся и хлопнул по столу, как делал обычно, но увидел, как вокруг её глаз появились морщинки из-за улыбки; он знал, когда люди вокруг него скрывали секреты. Китахара была человеком, наполненным ими, всеми этими маленькими лакомыми кусочками, которые ему удавалось уловить, странными особенностями и заботливостью - её неуместная манерность вырывала его из реальности, с которой он был счастлив жить наедине. — Не относись ко мне так, как будто я не такой, как все остальные. В детстве я совершал те же плохие поступки, что и все остальные здесь, и я совершаю те же плохие поступки сейчас. Я преступник, и у меня это хорошо получается; я не какая-нибудь наивная канцелярская крыса, не паинька и не... — Девственник? — Ч-что? — он опрокинул в себя стакан, выпивка обожгла нежную кожу его горла, в носу защипало, а глаза наполнились слезами от таких слов. — Какое это имеет отношение к... Я не девственник, просто чтобы ты знала! Подняв руки кверху, она вскинула брови, зелёные глаза, накрашенные чёрной подводкой, уголки полных губ подрагивали, а ноздри раздувались так же, как и каждый раз, когда она сдерживала смех. — Чёрт возьми, — насмешливо щёлкнув языком, когда он понял, что она делает, Коконой вскинул руку, в которой не было стакана. Закрыв глаза и отвернувшись, он покачал головой в ответ на эти детские подколки, к которым он уже должен был привыкнуть. — Ты такая ужасная женщина. Я даже не знаю, зачем вообще с тобой разговариваю, когда ты так себя ведешь. Усмехнувшись, Китахара махнула рукой на мужчину, который, пригнув голову, сидел за монитором и делал вид, что печатает что-то очень важное. Надувшись, она протянула руку через стол и потрепала его по макушке: — Да ладно, не дуйся. — Я и не собираюсь. — Могу я задать тебе серьёзный вопрос? — Я не верю, что ты можешь такой задать. — Ты когда-нибудь был влюблён? — она не знала, откуда взялся этот вопрос, она точно никогда не задумывалась над этим раньше, но если ей нужно было спросить кого-то, то мужчина напротив неё казался самым нормальным из всех. — Не просто испытывать симпатию к кому-то, а действительно, по-настоящему любить кого-то? Коконой замер, услышав этот вопрос. Каждый мускул в его теле напрягся, а кровь на мгновение перестала течь по жилам. В этот момент в его мозгу промелькнул фрагмент из прошлого, и его сердце сжалось. Китахара почувствовала, как под её ладонью напряглись связки на его руке. Отсутствие ответа на её вопрос сказало ей всё, что она хотела знать. Погладив его тонкую руку, она отстранилась. — Прости, что затронула эту тему. Всё ещё прячась за своим монитором, Коконой не мог сфокусировать взгляд на экране, но он по-прежнему оставался неподвижным, а голос звучал кротко, как будто она прочла его самые глубокие, тёмные душевные терзания: — Почему ты спрашиваешь? Я надеюсь, ты не влюбилась в такого, как Ханма. У неё вырвался невольный смешок, и она отмахнулась рукой от глупой идеи. — Мне тридцать один год, и я никогда не была влюблена по-настоящему. В старших классах у меня было одно серьёзное увлечение, но оно закончилось плохо, и у меня был отстойный опыт с парнем, когда я была ещё подростком...Я чувствую, что это как-то перекосило меня, — она глубоко затянулась, наблюдая, как дым поднимается к потолку, её голос звучал медленно и ровно. — Я слышу эти истории о том, как люди влюбляются друг в друга по уши, слепо принимают людей такими, какие они есть, независимо от того, насколько ущербными и жестокими они могут быть; о потере всякого чувства рациональности из-за кого-то, кто изначально был незнакомцем; о том, что они не могут ни спать, ни есть, ни заниматься своими обычными делами, потому что думают только об этом другом человеке… Даже такие люди, как мы, в таком месте, как это: всего пару недель назад один из парней, работающих в доках, женился на текильщице из клуба "Линкс", — взгляд Китахары переместился на макушку белых волос, выглядывающую из-за монитора, и он сморщил нос при мысли об этом. — Мысль о чём-то подобном настолько чужда мне, что я даже не могу начать её осознавать. — Обычно это приходит из ниоткуда, когда ты меньше всего этого ожидаешь, — глядя на небольшой ожог на внешней стороне правой руки, постоянное напоминание о прошлом, Коконой был вынужден вспомнить свои молодые годы. — Никто не выбирает, с кем это происходит, и не всегда бывает, что другой человек чувствует то же самое. — Это ужасно, зачем кому-то этого хотеть? — Потому что, когда это хорошо, это самое лучшее. — Да, но хуже всего, когда всё плохо. — Большой риск - большая награда. — На мой взгляд, минусы намного перевешивают плюсы. — Когда ты это испытаешь, я приму во внимание твоё мнение. Заметив, куда идёт разговор, Китахара решила сменить мрачный тон: — Если меня к тому времени не убьют. — Перестань связываться с опасными мужчинами, и я уверен, что ты выживешь. —Это одна из немногих вещей, которая помогает мне не чувствовать себя мёртвой внутри. Слегка наклонившись влево, Коконой многозначительно посмотрел на женщину: — Если это так, тебе нужно выйти на улицу и испытать больше интересного. Хлопая ресницами, женщина игриво приподняла бровь: — Ты предлагаешь мне пойти на свидание? — Не начинай это снова. — Я просто шучу. Я не хожу на свидания. — Наверное, тебе стоит начать это делать. Встречайся с нормальными людьми, а не связывайся с психопатами, которые тебе не подходят. Шутливо закатив глаза, Китахара вытащила из пачки новую сигарету и поднесла её к губам, покачивая кончиком, когда она пробормотала: — Конечно, пап. Думаю, что мне пора поработать над своим поведением. Коконой был сыт по горло этими действиями, о которых женщине следовало бы знать лучше. Её умение решать математические задачи и замечать закономерности было поразительным, а её способность разбираться в людях намного превосходила другие жуткие способности, но он никак не мог понять, почему она так одержима желанием опасности; по правде говоря, этот вопрос беспокоил его на личном уровне. — Мне не нужно говорить тебе, что общение с этим парнем закончится кровью и слезами. — Лучше дьявол, которого ты знаешь, чем тот, которого ты не знаешь. — Он достаточно плох сам по себе, но для Кисаки он ещё и ручная собачонка в придачу. Ты, конечно, понимаешь, чем это может закончиться. — Я в курсе. — Может, тебя и привёл Кисаки, но теперь ты принадлежишь Бонтену, как и все мы. И Майки управляет Бонтеном: что он говорит, то и делается - без исключений, — атмосфера становилась всё более напряжённой, тема разговора становилась всё более неприятной, поскольку алкоголь разгорячил их. — Что ты будешь делать, когда Майки скажет тебе что-то сделать, а твои чувства к Ханме встанут у тебя на пути? Резко вздёрнув подбородок, Китахара чуть не выплюнула напиток, а из горла вырвался хриплый смех: — У меня нет к нему чувств, кроме физических. И ни один член не стоит того, чтобы из-за него умирать. Коконой поперхнулся от грубых слов. — Поэтично. — Ты бы сделал это? — Сделал что? — Умер бы за член? — Только за свой собственный. — Хм. — Что? — О... — её брови дрогнули, а губы сложились в виде буквы "о", что вполне могло означать, что у неё в голове что-то щёлкнуло. Заёрзав на стуле, Коконой наклонился вперёд, его глаза расширились, а голос прозвучал настойчиво: — Что?! — Честно говоря, я так и думала, — она взмахнула рукой. Приоткрыв рот, молодой человек нахмурился, выглядя почти оскорбленным, — Думала что? — Если ты натурал, то ты первый, кто не пялился на мою грудь, — она выпускала кольца дыма, запрокинув голову, и её накрашенные глаза скользнули вниз, чтобы остановиться на мужчине напротив неё, притворно надув губы. — Мои чувства сейчас немного задеты. С напряжёнными плечами, он ткнул пальцем в столешницу, его щёки и кончики ушей покраснели от алкоголя. — Я пытался быть вежливым. — Тебя бы это убило, если бы ты взглянул на меня? — Я пытался! — он прикрыл рот рукой, глаза в панике расширились, челюсть задрожала, он пытался придумать, как бы затащить слова обратно в рот и остаться неуслышанным. Китахара с непроницаемым лицом посмотрела на молодого человека через столы. Запрокинув голову, она хихикнула. — О, ты действительно напряжён. Тебе нужно расслабиться; этот стресс в конечном итоге убьет тебя раньше, чем пистолет успеет выстрелить. Коконой закрыл руками разгорячённое лицо, плечи его сгорбились, и он пробормотал в ладони: — Нет, если ты не сделаешь это первым. Слегка посмеиваясь каждый раз, когда она оглядывалась на Коконоя, смущённо прячущегося за своим монитором, Китахара помахала пальцем у себя над головой, и дым от её сигареты завихрился в воздухе, как по взмаху волшебной палочки: — Ты говоришь так, но я уверена, что разговоры, которые ты ведёшь со мной, вызывают у тебя наибольшее возбуждение. Я сведу тебя с девушкой… Он высунул голову из-за монитора, кошачьи глаза сузились так, что зрачки почти исчезли, рот открылся, чтобы возразить на слова, когда в дверь дважды постучали, и женщина с ухмылкой крикнула, прежде чем он смог произнести хоть слово. — Войдите! Открыв дверь, Санзу просунул голову внутрь, и его остекленевшие глаза остановились прямо на женщине. — Извините за беспокойство. Вся радость, сиявшая на её лице, исчезла в мгновение ока. — Что тебе нужно? — Я пришёл, чтобы принести чек за... — взгляд Коконоя метнулся к клавиатуре, и розововолосый замолчал, когда он снова обратил своё внимание на женщину. Подойдя к столу и подняв раскрытую ладонь, не отрывая глаз от своего экрана, Санзу лёгкой походкой и настороженным выражением лица прошёл дальше в кабинет. Взяв листок бумаги, она, не поднимая глаз, пробормотала что-то вроде благодарности. Это молчаливое обращение явно подтрунивало над обычно бесстрашным Санзу за то, что ему было всё равно, что о нём думают другие. Ритмично сжимая челюсти и пальцы в ладонях, он фыркнул и развернулся на каблуках только для того, чтобы остановиться и покружиться с поднятыми руками. — Я же сказал, что извиняюсь за беспокойство! — Я знаю, я слышала тебя с первого раза, когда ты это сказал. — Тогда почему ты всё ещё злишься на меня? — Потому что слово не исправит нарушенного обещания, особенно если оно не было произнесено всерьёз. — Я действительно имею это в виду. — Я предупреждала тебя, когда мы были на пути туда, а ты всё равно пошёл и сделал это. Коконой, заинтересованный этим разговором и его возможным смыслом, подслушивал. Китахара не сводила глаз с него, а Санзу стоял у двери, его тело было напряжено. Это было необычное зрелище - видеть мужчину в таком напряжении - Коконой никогда раньше этого не замечал. — Я же не нарочно. — Ты обещал мне, что не будешь этого делать, и сделал. Неважно, коллега ты, любовник или друг, не давай обещаний, которые не можешь сдержать. Я готова вынести много дерьма, Санзу, но не это. — Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. — Я не хочу, чтобы ты что-то говорил. Я хочу, чтобы ты вернулся к работе, чтобы я хоть раз смогла закончить вовремя. У меня есть планы на вечер. Задыхаясь и хлопая руками в истерике, розововолосый выскочил из кабинета, захлопнув за собой дверь. Вздрогнув от грохота, Коконой осторожно ткнул пустым стаканом в сторону женщины, хмуро сжавшей челюсти. — Что это было? — Грёбаный придурок пошёл и накидался на работе сегодня днём, после того как я специально попросила его этого не делать. Коконой на самом деле не понимал, в чём проблема, и не верил, что Китахара ожидала, что молодой человек послушается любого, кто скажет ему чего-то не делать. Во всяком случае, если бы разум Санзу не витал в другом измерении, это было бы поводом для беспокойства. Очевидно, Китахара смогла прочитать его мысли. Снова наполнив их бокалы, женщина отодвинула стакан и указала на вырез своего топа, на более тёмное пятно, занимавшее большую часть малинового атласа. — Он был в плохом настроении после того, как потерял свою заначку, поэтому я дала ему седативное, чтобы успокоить, а затем он провёл оставшееся время без присмотра в баре, пока я работала, — изучив чек и просмотрев цифры, она сунула его в ежедневник и захлопнула кожаную обложку, подняв глаза на мужчину напротив неё. — К тому времени, когда мы с Мочизуки вышли из подсобки, он едва держался на ногах, у него весь нос был в кокаине, и в довершение всего он налетел на меня, пытаясь притвориться трезвым, и пролил на меня свой напиток. Коконой поджал губы, нахмурившись, и этого мысленного образа было более чем достаточно, чтобы понять, почему она разозлилась настолько, что послала мужчину, с которым сблизилась. — Ему нелегко... — Я более чем знакома с тем, как трудно иметь дело с наркотической зависимостью, Коко. Я имею в виду, посмотри на меня, я пью неразбавленный виски, хотя нет ещё и четырех часов дня, — постучав ногтем по изящно вырезанному бокалу, она откинула волосы с лица и прикрыла веки, когда глубокий вдох покинул её легкие. — Я знаю, что я не в том положении, чтобы указывать кому-либо, как жить дальше, или диктовать, как бороться с зависимостью - проблема не в этом, - я ни в малейшей степени не злюсь, — тыча пальцем в стол, её лицо исказилось от напряжения, — Я заебалась, потому что ещё до того, как мы туда приехали, он пообещал, что не будет делать в точности то, что он сделал. Он не просто так упомянул об этом, он пообещал мне, и я не хочу терпеть, как он сам разрушает всё. Мне всё равно, о чём идет речь. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но я знаю его дольше, чем мне хотелось бы. Может, он и психованный маленький засранец, но, честно говоря, я не думаю, что он стал бы из кожи вон лезть, чтобы расстроить тебя. — Да, но он так и сделал, а я не из тех мягкосердечных людей, которые так легко сдаются и принимают извинения. Я скорее умру, чем буду тем, кто первым будет мириться после ссоры. Наблюдая за ней, Коконой каждый день находил в своей коллеге новую сторону. Кто бы мог подумать, что в ней есть такая мелочная, детская сторона; он действительно не мог уследить за постоянно меняющимися гранями её личности. Возможно, именно из-за такой особенности её перепадов настроения она проводила так много времени с Ханмой: этому кретину, вероятно, было наплевать на её характер, раз он терпел её капризность, и, следовательно, это его не волновало. Вернувшись из мыслей где, она избивает Санзу, Китахара открыла только что полученное сообщение, когда её телефон дважды издал звук. Ухмылка растянулась на губах, и она не удержалась: — О-о-о, — наклонившись вперёд, положив верхнюю часть туловища на свободную часть стола, она развернула экран так, чтобы Коконой мог видеть. — Взгляни-ка на это. Наполовину ожидая увидеть странный секс-мем, которые она часто ему показывала, мужчина был вынужден посмотреть. Стройные изгибы были обтянуты белыми кружевными подвязками и подходящим бюстгальтером, лицо скрыто мягким янтарным освещением. Подняв глаза и не зная, куда их деть между фотографией и выпирающим декольте его коллеги, Коконой неловко кашлянул. — Ты серьёзно? Ещё? — он, честное слово, не понимал, как ей удается выкраивать время, работая на двух работах, спиваясь до преждевременной смерти и при том количестве партнеров, которые у неё, по-видимому, были. — Кто это? — Мой десерт, — скользнув обратно на своё место, она быстро набрала ответ и бросила устройство рядом с собой. — Ты её знаешь. —Я знаю? — Коконой был уверен, что помнит кого-то подобного. — Это Сайто Кирие. Резко выпрямившись, как будто его ударили в живот, мужчина широко раскрыл глаза: — Адвокат? — Она самая, — подняв знак мира и самодовольно улыбаясь, Китахара пролистала документы, которые нужно было напечатать. Встряхнув головой, чтобы прогнать ненужные мысли, мужчина вернулся к работе, подняв обе брови. — Ты и вправду нечто иное, Кита-сан. Честно говоря, я одинаково как впечатлён, так и напуган тобой. — Спасибо. — Это был не комплимент... — В любом случае, я воспринимаю это как комплимент, — внимание привлёк звонок телефона, голос Китахары выровнялся, дым поплыл мимо губ: — Да, я поняла. Я заеду за тобой в половине шестого. Колени Коконоя тёрлись друг о друга под столом, когда он слышал непристойные слова, доносившиеся из телефона. Напевая что-то себе под нос в качестве ответа, Китахара закончила свою работу, выстукивая что-то с невозмутимым видом. Не отрывая взгляда от своего монитора, Китахара промурлыкала, не меняя выражения лица, быстро поправляя документы справа от себя: — Я думала, ты на работе? Что бы подумали твои коллеги, если бы услышали, что ты говоришь? — Ты просила меня уйти пораньше, — от этого нежного голоса стекло справа от Коконоя запотело. Краем глаза заметив, как мужчина неловко подвинулся на месте, Китахара нажала на кнопку громкости. Он поднял голову, чтобы бросить на неё строгий взгляд, но выражение лица, которое он увидел, остановило его. Опираясь подбородком на поднятую ладонь, Китахара подмигнула ему. Коконой напрягся, но в конце концов вернул свой взгляд на экран монитора. Вот стерва…