***
Утро в лагере прошло для Феликса очень сумбурно. Проснулся он от того, что какой-то мускулистый парень трогал его ногу. Как оказалось, это был военный врач, которого Дани прислала, чтобы тот позаботился о его ранениях. Он не был особо вежливым и вообще не церемонился с парнем. Рану на ноге зашивать было уже поздновато, поэтому пришлось ограничиваться какими-то обеззараживающими антисептиками, мазями и повязкой. После, когда его оставили одного, он понял, что... и правда один. Дани не было. Провиант, как и одежду, ему оставили буквально перед носом, а сама хозяйка жилища исчезла, не объясняя ни-че-го. А объясниться Феликсу очень хотелось. То, что произошло вчера, требовало объяснений. Он нуждался в объяснениях, ведь вчерашний секс... был даже не сексом! Его так бессовестно, в таком положении... Боже... — Скучаешь? — От внезапности юноша чуть не свалился с низкого деревянного ограждения, на которое уместился около получаса назад, активно переваривая вчерашний день и употребленную на завтрак пищу. Все это время он наблюдал за лошадьми, мирно жующими свежую траву в своих импровизированных стойлах. Хоть что-то в этом жутком месте его не пугало. Неожиданно подошедший мужчина во все той же соломенной шляпе, что и вчера, дружелюбно, но фальшиво, улыбался, раскрывая свои объятия. Ну уж нет. — Радуюсь, что никому нет до меня дела. — Ликс выдохнул и надеялся, что и подошедшему дела не будет, но Хуан угнездился рядом, протягивая бутылку с пивом. — Ты прав. Тебе стоит этому радоваться. — Промолвил мужчина, а после небольшой паузы, добавил. — Дани хорошо постаралась, чтобы тебе было тут комфортно. — Устав держать бутылку, он бросил ее на колени мальчишки и поднялся. — Ч-что?... — Кажется, он не понял. — Спасибо, я не пью. — Лучше пей, иначе нервы будут ни к черту. Поверь, так проще выжить. — Да уж... — И все же бутылку он принял, отпил и поморщился. Какой отвратительный вкус.***
Её не было еще два дня. Феликс не находил себе места и ходил туда сюда, стараясь не привлекать внимания. Особо никто к нему не цеплялся, лишь пару раз пришлось объясняться на ломанном яранском с некоторыми жителями лагеря на какие-то мелкие темы. На следующий день Хуан велел парню сходить к Филли, кажется, тот умудрился включить его смартфон. Доступа в интернет ему конечно не предоставили, но зато он получил яранский язык в свой встроенный переводчик и не чувствовал себя уже настолько напуганным и чужим. Ему даже удалось перекинуться парой слов с Камиллой Монтеро, когда та вернулась с задания и заметила "алмаз среди говна", если быть дословным. Она расспрашивала его о том кто он и откуда, какими судьбами и чей будет. Пришлось все выложить как на духу, опасаясь еще одной чокнутой бабы, но когда Камилла узнала, что привела его именно Дани, тут же повела его пить до рассвета. Так и подружились, ведь девушка очень уважала подругу за помощь её семье. Авторитет неизвестного мальчишки рос сам по себе, просто из-за имён, рядом с которыми он крутился. На четвёртый день Ликс не выдержал и обратился с вопросом к Хуану, куда исчезла его спасительница и всё ли с ней в порядке. Его ответ показался парню неоднозначным: он либо не знал, либо не хотел говорить, либо просто не хотел с ним разговаривать. Лучше третье, потому как уровень его тревоги начинал возрастать параллельно увеличивающемуся времени её отсутствия. На пятый день Ликс, изводя себя терзаниями и бездельем, нашел у девушки в комнате ноутбук... с доступом в интернет. Его обдало холодным потом а в груди расцвела мнимая надежда. Браузер был незнаком, но это точно был браузер. И новостные ленты, и даже какие-то социальные сети. Он не знал сколько часов просидел с переводчиком, пытаясь разобраться в том, как отправить сообщение. Но под конец своих скитаний в сети понял: она не лгала... — Ну как, все проверил? — Юноша встрепенулся, вскакивая с чужой кровати. В дверях стояла она. Вся потрепанная, перепачканная, раненая, но живая. Он знал, что был виноват, раз полез в её комнату без спроса, он знал, что должен был извиниться за то, что взял её вещь без разрешения, но чёрт. Он переживал и волновался и не смог ничего с собой поделать. Просто кинулся обниматься, уткнувшись носом в теплую, перемазанную грязью, шею. От нее пахло пеплом, гарью и пóтом, но она была теплой. И живой. — Прости... прости. — Его всхлип был тихим, а объятия крепкими. А ее ожидания их встречи были точно... не такими. Ей было хреново, больно, она устала как собака, ей хотелось есть, спать, а лучше сдохнуть, но только до того момента, как она вошла в эту комнату и увидела, как мило он прикусывает палец, когда что-то пытается разобрать на самописном сайте их локального интернета. А когда он посмотрел на нее и... Он что, правда мог скучать? Кто-то мог скучать по кому-то вроде неё? Ли облегченно выдохнул, когда девушка обняла его в ответ и прижалась лбом к его виску. Она не собиралась его отталкивать, какое облегчение. — Где тебя носило столько времени? — Он не желал ее отпускать, хоть это и было по детски. — Да ты же ранена! — Парень отшатнулся, проводя пальцами по разорванной ткани водолазки на левом подреберье, где просвечивались белые бинты, небрежно перетягивающие ранение неизвестного ему происхождения. — Тебя же не подстрелили? Господи! — Нет, это нож. — Её сарказм показался парню плохой шуткой. Он не знал, что это нормально. Такая жизнь для нее обычна, но его удивление все равно разливалось приятным бальзамом в опустевшую оболочку разрушенной души, которая так давно нуждалась в чужом тепле. Приятно, когда тебя жалеют. Приятно, когда на тебя не плевать хоть кому-то. Следующие три часа Дани пожалела о том, что так обрадовалась повышенному вниманию со стороны этого мальчишки. Он включил заботливую мамочку и носился с ней, как с грудным младенцем, мешая "Дантисту", пока тот зашивал девушке живот (к счастью, рана была поверхностная и ничего из внутренних органов задето не было), что, по правде, очень быстро надоело, и на него в итоге просто накричали. Но Феликс не сдался, а лишь сделал вид, что слинял куда-то по своим делам. Вообще-то Дани удивилась, что у парня появились тут какие-то свои знакомые и дела, но это даже к лучшему: станет тише и спокойнее. Через 2 часа, когда отчет по заданию был сдан, а обсуждение с Гарсией закончено, девушка наконец-то смогла принять душ и расслабиться в тишине одиночества. Поставка той дряни, что Антон Кастилио называет лекарством, была успешно перехвачена ею одной, а самая крупная лаборатория взлетела на воздух, как она и планировала. Мерзкая Мария Маркесса погибла, не успев выбраться. Так напишут в СМИ. Идеально. Из полудремы её выдернул внезапный балаган, который, видимо, вошедший Феликс, развел в холле. — Дани-и! Ты спишь? — Его голос был веселым впервые за долгое время и сон у девушки как рукой сняло. Что его могло так обрадовать? — Уже нет. — Она выползла, придерживая ноющий бок и в нос ударил запах свежей выпечки. Чего простите? — Иди сюда! — Феликс светился словно солнышко и носился как комета. На столе стоял пирог. Шоколадный. Пирог. Девушка захлопала глазами, пытаясь осознать, как он мог тут оказаться, кого надо было подкупить и какова была цена. — Я испек брауни! Ты любишь брауни? — Ты испек? — Дани вздернула бровь и подошла ближе, всматриваясь в пирог. Да, действительно, пирог. Похоже. И пахнет вкусно. — Ну, да. — Он смутился, отведя взгляд. — Неважно, поешь, тебе надо поесть. Я пробовал, он неплохо получился. Конечно, если бы была еще вишня, получилось бы еще лучше, но... Тут немного хлопотно с ингредиентами. — Он помог девушке сесть, получив от нее ещё один обозленный взгляд. "Я сама могу" — обиделась она, а затем попробовала кусочек. — Ты разве не мировая звезда или типа того? — Так ты знала? — Он отхлебнул чай и придвинул вторую чашку девушке. — Я то не знала. Клара сказала. — Ну... да. — Как-то неловко было это обсуждать. Здесь он чувствовал, что его прошлая жизнь очень далеко отсюда, словно он открыл дверь в загадочном шкафу и попал в Нарнию. Ни семьи, ни друзей, ни работы, ни известности. Иными словами ничего от Ли Феликса, который исчез в карибском море. Здесь он просто Феликс. Ходит куда хочет, делает что хочет. Никто его не знает. Это даже... приятно. — Разве звезды готовят? — Она улыбалась, прикрывая глаза от наслаждения и не замечая как блестят глаза у парня напротив. Чёрт, как же давно она не ела что-то настолько вкусное. — Где ты вообще раздобыл какао? — Камилла помогла. — Он не ел, только пил чай и наблюдал, как разглаживаются морщинки на её лице. Дани не сказала ничего, не поблагодарила и не похвалила, но Феликс был доволен и таким результатом. Она съела довольно много и этого было вполне достаточно. — Надо и ей отнести немного. — Перебьётся. — Ха-ха.***
Несколько дней Рохас не планировала никуда выезжать. Она ждала, пока ранение заживет, но хотела и время просиживания штанов в лагере потратить с пользой. Несколько дней девушка таскала Ликса за собой, показывая ему окрестности, опасные места и объясняла, почему ходить туда не стоит. Большинство вылазок проходили верхом, отчего у парня, если честно, перехватывало дыхание от восторга. Пока они налаживали общение, юноша наконец-то добился интересующих его ответов. Он узнал почему не может просто позвонить домой, где находится, кто такой Антон Кастилио, в каком они положении и что нужно делать, чтобы в принципе выбраться с этого чертового острова. — Теперь понимаешь? Этот проклятый остров оснащен только локальным доступом в интернет. Как, например, в Северной Корее. Мы не узнаем больше, чем нам доносят местные СМИ и не можем связываться с внешним миром. Хоть я и гражданка Мексики, но бóльшую часть осознанной жизни я прожила здесь, в Яре. Поэтому я и без понятия кто такие Stray Kids и зачем для того чтобы петь и плясать наносить бабский макияж. — Феликс, хоть и был уязвлен её едким комментарием, отвечать на него никак не стал. Она имеет право на такое мнение. — А что насчет правительства? Ты говорила, что Кастилио как-то продвигают этот их Вивиро на зарубежном рынке. — Они ехали верхом, неспешным шагом, в очередной раз осматривая окрестные границы, за которые выходить нельзя. Феликс уже бывал здесь и решил не упоминать вслух, что в отсутствии девушки бродил тут и собирал инжир. Хорошо, что не нарвался на мину, в лучшем случае остался бы без ноги. — В штаб-квартире Антона доступ к всемирной сети интернет конечно есть. В этом и заключается моя цель. — Она сказала это таким будничным тоном, словно собралась подняться в соседскую квартиру за склянкой соли. — Ты шутишь? — Парень осмотрел ее так, словно впервые видит. — Собралась ворваться в столицу? Одна? — С чего ты взял, что я одна? — Ты же сама так говорила. — Дани ухмыльнулась. — Я лгала. — Последовал незамедлительный ответ и девушка пустилась в галоп, оставляя Феликса в полном недоумении. Они прибыли на пляж, который, по версии Рохас, был единственным безопасным местом в этом районе. Однако он хорошо просматривался со стороны дорожного моста, и если ей нужно было бы убить кого-то здесь, сделать это было бы проще, чем отобрать конфету у ребенка. Другое дело, что пляж этот далеко и от лагеря, и от расположения ближайшей базы яранских солдат, поэтому вряд ли кто-то сюда заявится. Этой мыслью девушка тешила себя, наблюдая за Феликсом, который, кажется, забыл, в каком положении находится, побежав пробовать ногами воду. Он точно богат? И точно живет в стране, где есть море? Что за реакция на такие простые вещи? Дани подошла поближе, продолжая наблюдать и прислушиваясь к шуму волн. Время близилось к закату, они бродили довольно давно и пора было уже возвращаться (ночью в Яре не безопасно), но наблюдать за детским баловством парня было также сладостно, как и чувствовать вкус того божественного кусочка брауни, который был для неё в новинку. Чувствуя умиротворение и покой впервые за долгое время, ей захотелось, всего на миг, чтобы время остановило свой ход, и эта атмосфера продлилась подольше хотя бы на одно мгновение. — Нельзя так думать. — Дани, иди сюда! — Я что, море не видела? — Как обычно оттолкнуть и отвернуться, скрыть истинные чувства, нельзя сдаваться. Все должны быть на своих местах. Талантливые дети на сцене, а жестокие убийцы в аду. И им нельзя пересекаться. — Иди ко мне, Дани. — Её вдруг передернуло от глубины его голоса и от внезапного ощущения дежавю одновременно. Внизу живота приятно потянуло, а перед глазами внезапно всплыл образ обнаженного Ликса. Любопытство взяло вверх, хотя разум бился в конвульсиях с требованием остановиться немедленно. Ты уже совершила ошибку, совратив этого ребенка. Ты уже обдумала все, там, под градом пуль, и поклялась себе больше никогда не поступать так вновь. Ты обещала обеспечить ему безопасность, ту самую невинную безопасность, которую не смогла обеспечить себе двенадцать лет назад. Он ещё ребенок. Да, старше, чем ты в шестнадцать, но какого чёрта ты тогда ты идёшь и ныряешь в его нежные объятия, чувствуя прохладу морской воды на босых ногах? Ты взрослая женщина, прекрати жить детскими мечтами о прекрасном будущем, тебе не о чем мечтать! Последние попытки разумно мыслить улетучились, когда этот мальчик, совсем не по детски прижался к ней всем телом и, обдав девичью шею горячим дыханием, произнес: — Я долго думал почему так поступила так в тот день. — Она содрогнулась от его бархатного голоса и нежного поцелуя в шею, чувствуя горячие пальцы на своей талии. — Прекрати. — Девушка уперлась руками в грудь и попыталась оттолкнуть его, но очень нехотя: хотела бы - заломила бы ему руки. — Все дело в этом, да, Да-ани? — Он произнес это слишком жестоко: протяжно, на ушко, наблюдая за её раскрасневшимся от возбуждения лицом. Она непроизвольно напряглась и повела бедрами, совсем не заметив, в какой именно момент мужская ладонь скользнула ей в джинсы. — Блядь... — Девушка оперлась о его плечи, практически повиснув на брюнете, который, кажется, был доволен, как кот, обнаруживший склад со сметаной. — Ха-а... М-м... И-издеваешься? — Феликс был готов поклясться, что ничего красивее не видел ни в одной порнухе. Сильная волевая женщина, способная на хладнокровное убийство, насилие, безэмоциональное принятие решений в самых сложных и ответственных ситуациях сейчас хнычет и насаживается на его пальцы, покусывая его плечо. — Нет, лишь хочу убедиться. Ха, охренеть, какая ты влажная... От отстранил от своего плеча раскрасневшуюся девушку, которая сейчас походила сейчас, скорее, на старшеклассницу. — Так тебе нравится мой голос? — Он слегка царапнул её внутри одним пальцем, отчего она дернулась и громко промычала. — Та-ак сильно нравится? — Его губы коснулись её щеки а взгляд неотрывно следил за её затуманенными взором, опущенными ресницами, приоткрытыми губами, издающими тихие, но такие сладостные стоны. Всё в ней менялось, когда он что-то говорил вслух, особенно это чувствовалось внутри неё: он буквально чувствовал как сильно она сжимает его пальцы и подрагивает всем телом. — Поцелуй меня. — Его голос звучал как приказ, но важнее было другое: он прекратил двигать в ней пальцами. Нетерпеливо заерзав, она наткнулась взглядом на его игривую улыбку. — По-це-луй, Дани. — Легонькое касание уголка ее рта губами и дальнейший шепот: — И я продолжу, обещаю. Девушка приняла правила игры и не стала медлить, совсем слетев с катушек ради собственного удовлетворения. Они стояли по колено в воде совсем одни и это был именно тот миг, который она мечтала продлить. Нет, даже лучше. Черт, да он же любил ее на этом пляже. Прямо сейчас. Нетерпеливо прильнув своими губами к его, Дани сразу мысленно дала себе затрещину. В отличие от её сухих и неухоженных, его губы были мягкими, нежными и гораздо больше походили на женские. Их хотелось мять, кусать, зализывать, извиняясь, и снова кусать. Феликс был словно фарфоровая кукла, но из кожи и плоти. Привлекательный, подтянутый, рельефный, изысканный. Безупречный. Они целовались жадно, растягивая удовольствие и изучая друг друга, в какой-то момент вместе свалившись в объятия морских волн, но не обращающие внимания на такие несуразные мелочи. Мальчик, которому буквально на блюдечке предоставили доступ к прекрасному женскому телу, чувствовал, что задыхается от нахлынувшей эйфории, с упоением выцеловывая её шею и ключицы, спускаясь языком ниже к манящей ещё с первой встречи груди. Ладонь девушки ловко скользнула под насквозь промокшие джинсы, нащупав набухшую от возбуждения плоть. Услышав благодарный низкий стон и почувствовав в себе ещё один палец, она в какой-то момент подумала, что её тело реагирует на мальчишку как-то слишком неадекватно. Всё дело во внешности? Или в голосе? Она точно сошла с ума, но какое это имеет значение, если льнуть к нему, принимая позицию слабой, направляя его губы и обжигающий язык к участкам тела, где ей нравится больше всего, так чертовски приятно? Имеет ли это значение, если именно его глаза сейчас блестят ярче, чем звёзды на звёздном ковролине, что расстилается буквально над ними, стоит им только задрать головы? Стоит ли задумываться об этом вообще? Это не насилие. Она не делает с ним того же, что те ублюдки делали с ней. Это не одно и то же. Но вдруг, как только девушка пришла к консенсусу с самой собой, сама судьба приказала ей остановиться: она резко отстранилась, её взгляд стал серьёзным, холодным и расчётливым. — Феликс, замри.