Unhealthy competition. Welcome to America.

POV Rebecca. на следующий день… Жутко хотелось спать. Вчера был невероятный вечер. Мы отыграли концерт в Нью-Йорке и завершили наш американский тур. Я все еще не верила, что гастроли подошли к концу, меня переполняли эмоции и минувшим вечером я все же успела поутирать себе слезы. Излишняя тревожность теснилась внутри вперемешку с благодарностью, а сегодня мы собрались в одном из небольших конференц-залов нашего отеля и ждали Дэвида с заключительным словом. Надеюсь, я вытянула это турне достойно, и Йост закроет глаза на все то неприятное, в чем я была замешана. -Том, мы ведь вчера не пили – хохотнул Георг, наблюдая, как старший Каулитц жадно поглощает минеральную воду. -Ты просто не представляешь, каково спать летом в Нью-Йорке с неисправным кондиционером – проныл Том, проворачивая крышку уже второй бутылочки. -Зато он представляет, как это классно, когда из носа не бегут ручьи, Том! – усмехнулся Билл, раздумывая, откусить ли от яблока или оставить фрукт в покое – А они побегут, запомни мои слова, и только попробуй чихнуть! У нас с тобой скоро съемка в ЛА. Том выдохнул и вытянул ноги вперед. Наверное, он чувствовал эту усталость, которая накрыла после всех отыгранных концертов. Хотелось лежать в кровати и спать, сутками спать. Я ощущала это в Европе, теперь ощущаю и в Америке. -Бекка, а ты в курсе, что фанаты ликуют и желают видеть тебя в группе на постоянной основе? – Густав потряс своим айфоном – В твиттере масса обсуждений на эту тему и весьма приятных, тебе понравится. Улыбнувшись, я окинула взглядом парней. Мне и правда хотелось бы выступать с ними если не всегда, то как можно чаще. От концертов я получала тот сорт удовольствия, о котором могла только мечтать. Но услышать от Йоста, что он будет заниматься мной, как отдельным сольным элементом, мне хотелось гораздо сильнее. Дэвид зажег во мне надежду, и она упрямо желала разгореться еще ярче, она не хотела угасать. «Вы заметили эту химию между Томом и Ребеккой?? Кто тут говорил, что они ненавидят друг друга? Вы проиграли!» прочел вслух Том, вглядываясь в свой мобильный. -Ну а разве это не так? Вчера вы оба дали огня! – произнес Листинг – Каулитц, со мной ты никогда так не выкладывался, признай это. -Ну ты ведь не миниатюрная блондинка, умело сводящая с ума – бросил Том, даже не посмотрев на басиста. «Девчонка достойна быть в этой группе, но два гитариста… Может быть, стоит оставить лишь одного близнеца?» произношу я и вижу, как Том тут же кривится пораженной гримасой. Умница, Бекка, ты снова это сделала. -Том, ты стал сдавать позиции – хохочет Густав – Где твои шуточки и сарказм, приятель? Ребекка укладывает тебя на лопатки уже не в первый раз. -И, надеюсь, уложит еще – Приторно улыбается Каулитц, а тугой узел внизу живота затягивается все сильнее. Какого черта я едва себя контролирую? Смотрю в сторону Билла, который улыбается мне. Хочу верить, что ему не больно. Хочу знать, что он отпустил меня на свободу, необязательно к Тому, нет, как бы мне этого не хотелось. Внутри меня разрывались мины от понимания, что через некоторое время я улечу в Германию, и жизнь вернется на прежний уровень. Я больше не буду видеть его ореховых глаз, не уколю в ответ на идиотскую шутку, не сойду с ума, наблюдая за этими чертовыми пирсингованными губами. Я вернусь домой и все закончится. И снова моим другом станет время, в очередной раз поможет мне справиться. Поможет восстановиться. Дэвид поблагодарил нас за вчерашний концерт и сказал, что именно в Нью-Йорке он увидел нашу настоящую сыгранность и единение. Продюсер был доволен, не найдя, к чему придраться, что успело порадовать меня, но спросить о главном в присутствии парней я так и не решилась. Также Йост сказал, что завтра утром мы все летим в Лос-Анджелес, потому что там нас ожидает еще одно интервью, а затем наступает долгожданный отдых, по праву заслуженный. Дэвид отпустил парней, задерживая меня. Дрожь вновь прострелила колени, и я в очередной раз захотела принести мужчине, буквально подарившему мне новую жизнь, извинения за все то, что произошло в туре не без моего участия. -Ребекка, у меня для тебя хорошие новости – сердце мгновенно пропустило пару ударов – Ты будешь подписана на лейбл, как сольный артист. Ты понравилась нашим людям, они увидели в тебе большой потенциал, который мы обязательно раскроем – Дэвид улыбнулся – Приготовься, в Берлине тебя ждет много работы… – я лишь моргала, не веря в происходящее – после того, как отдохнешь от Америки и этих шалопаев. Кем бы я была без этих шалопаев? Благодарность била из меня фонтаном, а улыбка невольно рисовалась на губах. После всего, через что мне пришлось пройти, жизнь преподносила такие невероятные подарки. Я не имела никакого права игнорировать возможности, идущие ко мне в руки. Я была готова справиться со всем, взвалить на свои плечи любой труд, лишь бы жить ту активную жизнь, о которой всегда мечтала, пока бренчала на гитаре на Богом забытых мероприятиях. -Ты можешь быть свободна, Ребекка – слышу голос Йоста и улыбчиво киваю – Отдыхай. Увидимся завтра. Мне как можно скорее хотелось поделиться этой новостью с парнями. Уверена, Густав и Том порадуются за меня, как главные очевидцы моего пения, да и Билл с Георгом вряд ли останутся в стороне. Сейчас я чувствовала себя самой счастливой девушкой. Я знала, что все не зря. Выйдя в лобби гостиницы, я шустро забегала пальцами по дисплею айфона, набирая сообщение, которое стремительно улетит в Германию одному из самых важных людей моей жизни. *** Los Angeles, California Время в Лос-Анджелесе летело в разы быстрее, чем в туре, по которому я уже скучала. По нашим ранним подъемам, по суете между съемками и саундчеками, по посиделкам в автобусе за настольными играми между переездами из города в город. Я тосковала даже по скандалам, бьющим меня до умопомрачения больно, опуская на колени. Дела группы были завершены, а поход в парк аттракционов обернулся мигренью Георга, над которым без передышек потешался младший Каулитц, утверждая, что бедный Гео уже слишком стар для развлечений, в которые я его втянула. Коварства Билл мог и не занимать, наоборот, щедро делиться со всеми своим собственным. Мы сидели на крыльце дома Каулитцев. Я неспешно бегала пальцами по животу Пумбы, развалившегося в моих ногах. Стоял прекрасный калифорнийский вечер. Верхушки пальм купались в лучах закатного солнца и было так спокойно и хорошо, будто в параллельной вселенной. -Почему ты считаешь, что одного раза достаточно? – изумилась я, посмотрев на брюнета – А вдруг, когда тебе надоест вытягивать группу из очередного застоя… -Прекрати – Билл пихает меня плечом, смотря точно перед собой – Группа всегда будет на первом месте для меня. Все остальное никогда не имело столь веского значения, Бекка, даже мода, к которой я неравнодушен. Я понимала его. Создать что-то свое, взрастить, будто ребенка, наблюдая за первыми шагами и успехами - исключительное чувство. Уникальное. Поэтому я тоже всегда стремилась быть кем-то, прыгнуть выше собственной головы, сломаться тысячи раз, но добиться желаемого. Я буду пробовать, пока не слеплю что-то дельное, я обязательно буду стараться. -Я знаю, о чем ты думаешь – улыбается Билл, переведя карий взгляд на меня – Все получится – смотрю на парня, не решаясь нарушить его речь – Ты дважды сгоняла с нами в тур, Ребекка, это уже о многом говорит. Ты слишком зациклилась на неудачах, коснувшихся тебя, но они позади – Билл резко замолчал – Все еще чувствую себя тварью, Бекка… Возможно, из-за меня… -Нет – я ухватила брюнета за руки – Забудь, Билл, не шевели. Так…проще – он кивает – Так всем проще. Уверена, ни ему ни мне эти воспоминания не принесут ничего хорошего - только боль и ненависть. А я не хочу чувствовать боль и не хочу его ненавидеть. Мне проще расстаться на дружеской ноте, сохраняя в памяти именно этот невероятно теплый разговор. Я пыталась собрать вещи, то и дело откладывая это занятие. Отъезд из Лос-Анджелеса тяготил, будто я забыла сделать что-то необходимое. Вздохнув, уложила в раскрытый чемодан очередные джинсы и именно в это время на тумбе возле кровати дернулся айфон. «Я приехал, выходи!» Что? Выглядываю в окно, смотрю вниз и действительно вижу старшего Каулитца, стоящего возле своей машины. Снова сигарету в рот тянет, черт. Не специально ли? «Выходить зачем? Я собираю вещи, Том, не желаешь сам подняться?» Что он задумал? Тур закончен, можно просто оставить меня в покое? Я всеми силами старалась держаться от Тома подальше после того, как мы посетили обсерваторию. Конечно, это не было свиданием, но чертов Лос-Анджелес словно подыграл Каулитцу: закат, приятное вечернее тепло и невероятный вид на холмы со смотровой площадки. Одно из лучших мест города ангелов. Мечта, ставшая реальностью. И Том, однажды разглядевший фон на моем телефоне и запомнивший мои слова. Красиво совпало, но я не верила в сказки. Ты ни за что не скажешь ему, Ребекка, просто молча уберешься домой, в Берлин, и на этом все закончится. В очередной раз. «Почему я должен к тебе подниматься?» «Почему я должна к тебе выходить?» Знаю, что эта игра раззадорит его. Сейчас он обязательно напишет что-нибудь колючее, в привычной ему манере, чтобы снова поставить меня на колени, склонить голову перед его превосходством. Как в этом парне уживались две настолько разных сущности? Одну из них я ненавидела, была готова придушить или хорошенько треснуть грифом гитары. Вторая же манила к себе и целовала настолько сладко, что подкашивались колени. «Бекс, серьезно… Нам нужно поговорить…» Не получив того сообщения, на которое рассчитывала, вздыхаю и забираю волосы в нелепую тяжелую шишку, набрасывая на плечи кофту. Судя по шелесту пальмовых ветвей, на улице было прохладно. «Довольно испытывать мою выдержку, конфетка!» Пришлось фыркнуть. Подонок. Спустившись в просторный холл небольшого отеля, я вышла на улицу, сразу же натыкаясь на парня. Каулитц улыбнулся уголком губ, пробежавшись по мне пристальным взглядом, которым он умудрялся издеваться над моим разумом и телом. -Повелитель призвал рабыню, доволен? – Бросила я, кутаясь в спортивную кофту. Почему так холодно? -Брось свои шуточки, Бекс – брюнет приоткрыл дверцу автомобиля – Ныряй. -Зачем? – вопросительно смотрю на Тома, ожидая заполучить ответ, но он лишь ласково подталкивает меня к машине, после чего обходит ее и садится за руль – Объяснишь? -Написал же, хочу поговорить – отзывается мистер вселенское зазнайство и отъезжает от гостиницы. В голове вертелись миллионы мыслей, озвучивать которые не было смысла. Кажется, Том не собирался отвечать на мои вопросы, поэтому мы просто молча ехали в неизвестность, и я размышляла лишь о том, чтобы он не додумался привезти меня в какое-нибудь место, где я в своем нелепом одеянии не выглядела бы черным лебедем. Парк, возле которого Том остановился, показался мне слегка пугающим. Здесь было много деревьев, нетипичных для Калифорнии, плюс, темное время суток также разгоняло по телу напряжение. -Если ты привез меня сюда, чтобы прикончить… Окей – кивнула я и посмотрела на брюнета, в очередной раз наслаждаясь его красотой – Просто сделай это. Каулитц усмехнулся, покачав головой, и всмотрелся в мои глаза. Дьявольски хотелось накрыть его губы своими как тогда, в узком коридоре после первого отыгранного концерта, яростно и несдержанно спустя два года гребаной разлуки, до которой мы ничего друг другу не обещали, лишь переспали, распаляя внутри себя еще большую неприязнь. Как же это было невероятно. -Просто любопытно, Бекс, ты вообще собиралась сказать мне или решила максимально незаметно свинтить в Германию? -О чем ты, Том? – Самое время активировать в себе глупую дурочку, потому что да - я не верила в чертовы сказки. Слишком взрослая, слишком израненная жизнью, твоим чертовым братом, тобой – Я не понимаю… -Если у тебя дома на полке еще не стоит Оскар - это удивительно – отзывается гитарист – Давай поговорим серьезно, Бекка – смотрю на парня и действительно не вижу в нем ни намека на потешность – Хочешь выставить меня полным идиотом? Не нужно играть в игры хотя бы сейчас. -В какие игры, Том? – недоумеваю я – По-моему, мы все выяснили, больше нет причин играть, не так ли? -Это ты с моим братцем что-то выяснила и успокоилась, но не со мной – отрезал Каулитц – Ответь мне, что происходит? Что между нами происходит? Опускаю голову, больше не в силах смотреть в его глаза в этом тусклом освещении автомобильного салона. Чего он хочет от меня добиться, признания? Но зачем, если я не верю в наше будущее, да и он сам, вероятно, тоже в него не верит. Зачем бросаться настолько громкими словами, которые предназначены для двух любящих людей, искренне желающих быть вместе. А между нами было все, что угодно: страсть, похоть, ненависть, желание, эгоизм, одержимость - только не любовь. Плохо сыграли, Том, какой уж там Оскар? -Может быть, ты мне ответишь, раз понимаешь, о чем говоришь? -А, может быть, ты, Бекс? -Том, чего ты… – Я так хотела коснуться этих манящих меня губ, и мое желание исполнилось. Том накрыл мои губы своими, увлекая в невероятно мягкий поцелуй. Если я сейчас сдамся, он поймет все с первых секунд. Та самая приятная дрожь уже бежит по моей спине, и я спешу углубить поцелуй, несдержанно простонав в его губы, чертовски ласковые. Я была готова задохнуться от взорвавшихся во мне чувств, а тело вспыхнуло, желая большего. Каулитц на миллиметр отстраняется от моих губ, тут же растягивая свои в усмешке победителя. Довольный, будто выиграл в ежегодной национальной лотерее миллиард долларов. -Это запрещенный прием – нервно выдыхаю я, отталкивая его от себя, и спешу покинуть пределы машины. Вечерний воздух приятно обдал прохладой мое полыхающее лицо. Какого дьявола он творит? Как долго я смогу держать в себе то, что он с такой жаждой желает услышать? Упираюсь бедрами в бампер белого кроссовера и медленно выдыхаю. Интересно, можно ли отсюда дойти пешком до моего отеля? Погруженная в размышления, я даже не помнила, как долго мы сюда ехали и каким именно путем. Чертов Каулитц. Да провались ты, Том. -Просто произнеси, Бекс – Он вышел из машины, обойдя ее, и остановился точно напротив моего лица, максимально близко. Снова – Неужели тебе не понравилось? – смотрю на него, недовольно поджимая губы – Неужели будешь отрицать? Тебе так нравится препираться? Едва слышно выдохнула, всматриваясь в чернеющую калифорнийскую даль. Внутри меня прямо сейчас развернулась самая настоящая битва. С одной стороны, мне хотелось плюнуть на все и признаться этому высокомерному черту в любви. Да, пускай себе тешит свое самолюбие, гребаный извращенец. С другой, не могу решиться на это, понимая, что признание никуда не приведет, лишь сильнее запутает. Том Каулитц не может влюбиться. Ему может понравиться секс, он может быть заинтересован еще в парочке горячих ночей, но любовь - не его история. -Прекрати это делать… -Делать что, Бекс? – Том вжимает меня в машину, вновь терзая мои губы. Он мимолетным движением распускает мои волосы и стягивает кофту с моих плеч, его ласка переходит на шею. Не та, от которой я угодила под гнев его брата, а совершенно иная, заставляющая шумно выдохнуть и пальцами вцепиться в прохладный корпус автомобиля. Рука Каулитца проехалась по плечу и нырнула под топ, аккуратно коснувшись возбужденной груди. Что ты, черт бы тебя побрал, делаешь? Вторая рука проскользила под резинку спортивных брюк и ловкие длинные пальцы подобрались туда, откуда исходило обжигающее меня желание. Воздух мгновенно закончился в легких и я, отключив голову, выгнулась навстречу этим ошеломительным пальцам. Он дразнил, распаляя меня окончательно сойти с ума, ласкал так настойчиво, но до искр перед глазами нежно. -Какая ты горячая, крошка – его шепот заставляет уткнуться лбом в крепкое мужское плечо с диким желанием укусить его прямо через ткань рубашки и футболки – Неужели не хочешь меня? Может быть, все же желаешь, чтобы я забрал тебя без остатка, ммм? Очередной мой выдох и его пальцы скользнули еще глубже. Он ведь не хочет, чтобы я чокнулась от наслаждения прямо здесь? Но, кажется, именно это со мной и произойдет, потому что я уже сделала шаг в сторону каната, на котором буду балансировать. И вдруг пальцы Каулитца замерли внутри моего тела. Прикусив губу, смотрю на парня с диким непониманием. -Скажи, Бекс – улыбается он, нестройно выдыхая – Произнеси, давай… -Довольно – простонала я. -Неправильно – пристальный карий взгляд окутывает пламенем – Я жду, малышка. Мой резкий выдох и сведенные к переносице брови. С губ наконец слетает томное и чертовски желанное им: -Я люблю тебя. Том довольно улыбнулся, и его пальцы вновь шевельнулись, покидая мое тело и задевая самые чувствительные места, затягивающие узел внизу живота и невидимую петлю на моей шее. Он добился своего, Нойманн, а ты с таким громким проигрышем уступила свою победу. -Извини, но это было единственным способом вытянуть из тебя нужные мне слова! – Каулитц весело усмехнулся и подхватил меня на руки, вновь касаясь моих губ. А дальше все потеряло смысл. Был важен только этот чертов темный парк, его комфортная машина и он, жадно целующий мои губы и уносивший запредельно далеко от реального мира своими ошеломительными движениями в моем теле, вымаливая из меня громкие стоны удовольствия и рассыпая по влажной спине дрожь, послушно утихающую под его горячими ладонями. Кажется, я сошла с ума. Окончательно спятила, утыкаясь лбом в его лоб и наслаждаясь нашими моментами. Осталась ли во мне ненависть? Безусловно, она еще теплилась глубоко внутри меня, помнила каждый день его игнора и равнодушных взглядов в мою сторону. Помнила, как оскорблял и довольствовался этим, словно питался обидами других людей. Обижая меня, сиял еще ярче. Вернувшись в те дни, припоминаю ему все былое грубым укусом нижней губы. Каулитц шипит, но целует еще глубже, теснее прижимая меня к своим бедрам, отчего у меня закатываются глаза, а ногти интенсивнее скользят по его плечам. Ты запомнишь меня, Том, клянусь. В Майами я просто позволила себе быть слабой, измотанная бесконечными нападками твоего близнеца, ну а теперь я готова кусаться, красавчик, я отомщу за свое признание, которое ты вытянул из меня запрещенным методом, дьявольски уверенный в своем превосходстве. -Улетишь, да? – прерывисто выдыхает Том, и наши движения навстречу друг другу становятся едва контролируемыми, напрочь снося головы нам обоим. Я бы не нашла в себе сил ответить ему прямо сейчас, заходясь в протяжных стонах, которые пыталась удержать в себе, периодически прикусывая собственные губы – Отвечай… Чертовски жарко. Хочется опустить стекло хотя бы на пару сантиметров, но не могу убрать руки с его соблазнительного рельефного тела. Даже мои самые непристойные мысли были скромнее того, что сейчас происходило между нами. Я с максимальным усилием сдерживала свои истинные желания, умоляя себя не смотреть на него на репетициях и выступлениях, мысленно принуждала держать дистанцию в автобусе, слишком тесном даже для нас двоих. А теперь все стены вновь разрушились, потому что я не успела выстроить их заново, я не смогла, я слишком слаба, чтобы соперничать с ним. -Улечу… – проскулила я, скользнув влажными от поцелуев губами по его горячей щеке. Каулитц сжимал мою талию, пока я немного замедлила движения, желая, чтобы он свихнулся. Давай, Том, сойди с ума, я знаю, что тебе нравится. Я, мать твою, это вижу. Черт пафосный, как же ты меня раздражаешь – и даже не стану за это извиняться. Ухмыляется, томно отслеживая движения моих пальцев, устремившихся к низу его живота. Притягивает к себе и награждает укусом вместо поцелуя, мстит. Достойный конкурент. Касается губами груди, вымаливая из меня очередной сдавленный стон, а ноги, согнутые в коленях, разъезжаются в стороны еще шире. Слышу его шумный выдох и понимаю, что он чувствует такой же восторг. Синхронный и ошеломительно сладкий. -Солги в очередной раз, Бекс… Скажи, что не хотела этого со мной…снова и снова – Его проникновения в мое тело стали глубже, заставляя меня мотать головой едва ли не в полуобморочном состоянии. Я ведь призналась тебе в любви, чего еще ты хочешь от меня? Сколько раз я должна повторить это? -Не планировала, знаешь ли… -Заткнись, конфетка – И ненависть перемешивается с любовью, сплетается воедино, заставляя нас обоих тонуть в этом безумном коктейле, посыпанном перцем. Заставляя меня дрожать, в очередной раз плавиться от его силы, перед которой я падала на колени, уставшая бороться. Сложила все виды оружия, сдалась. И мой возможный крик теряется в его губах, к которым тянусь, словно зависимая, облизываю их, кусаю. Ловлю его выдохи, чувствую его руки. Хорошо, как же мне хорошо. Теперь я могу открыто в этом признаться и не осекать себя за собственные нескромные мысли. Он устал? Нет же, он просто получал удовольствие, ослабив зверскую хватку на моих бедрах. Я уже слышала его стоны, сдержанные, но такие приятные, что непременно хотелось услышать их вновь. Никакой грубости, больше никакой агрессии. Мы оба готовы упасть в эту пропасть блаженства, прощая друг другу все издевательства и колючие фразы. -Бекс… – лихорадочный выдох, за которым последовал тот самый, желанный моим слухом стон. Так ты не лгал мне, ты правда заботился. -Ты до одури красив…вот такой – усмехнулась я, утыкаясь влажным лбом в его плечо и касаясь горячей кожи губами – Мне кажется, я спятила, понимаешь? Том погружает свои изящные длинные пальцы в копну моих спутанных волос, заставляя заглянуть в его глаза, уже ясные и теплые, из которых выветрилась похоть, осев в самом низу автомобильного салона. -Поворот не туда, конфетка – приоткрыв рот, я хотела ответить, но он коснулся ладонью моих губ – Молчи… Больше никаких вопросов, слышишь? Нужно быть полнейшей дурой, чтобы отрицать сумасшедшую любовь к нему, всепоглощающую и безоговорочную. Я проиграла в споре самой себе. А, может быть, и выиграла, одаривая его долгожданным признанием. Молчи, Бекс, ты уже и так обо всем сказала. *** Los Angeles International Airport (LAX) -Я уже скучаю по тебе – тихо проговорила я, заглядывая Биллу в глаза – Не задерживайтесь тут, договорились? Дэвид обмолвился, что в Берлине вас ждет много дел, чему я, признаться, не могу не порадоваться! Брюнет смеется и кивает. Мы все чертовски привыкли друг к другу и расставаться сейчас было немного болезненно. Да, этот парень, сейчас крепко обнявший меня, причинил мне много боли, но мы оба постарались пройти через негатив, не впуская его себе под кожу. Так было проще. Гораздо проще улыбаться, чем ненавидеть. Теперь одно из основных моих негласных правил. -Удачного перелета, Бекка – произнес младший Каулитц – Я тоже буду скучать, но мы скоро увидимся. Я даже поприсутствую на записи твоей будущей пластинки, обещаю! -Ооо, я запомнила твои слова! – прищурилась я. -Я вас оставлю – Билл взглядом указывает на своего близнеца – Знаешь, не пожалел, что рассказал ему! С улыбкой качаю головой, провожая брюнета взглядом, после перевожу глаза на Тома, который выглядел слишком уж идеально для банальных проводов в аэропорту. Он тепло улыбался, пока я сканировала его взглядом, фотографировала, стараясь вобрать в себя все черты любимого лица и взмахи пушистых ресниц. Зафиксировать. Запомнить. -Бекс, у меня есть для тебя кое-что – Каулитц с усмешкой выудил из кармана небольшой белый мешочек, содержимое которого вытряхнул себе на ладонь – Это та еще хрень, но я бы хотел, чтобы ты не расставалась с ним, договорились? Том аккуратно потянул мою руку на себя и застегнул на ней тонкий браслет с висевшей на нем подвеской в форме гитары. Крохотной, но такой прелестной, что у меня перехватило дыхание. Хрень? Нет же, мелочь, но до умопомрачения приятная и невероятно необходимая мне. Неужели ты и правда это чувствуешь, Том? Неужели я могу видеть тебя настоящего? -Вот же романтик чертов – улыбчиво выдыхаю я и ныряю в его объятия, уютные и теплые, полюбившиеся до щекотки за ребрами – Может, я тебя и люблю, но ничего не обещаю – смотрю в миндальные глаза и оставляю теплый поцелуй на смуглой щеке – Понял? А он улыбается, на прощание ближе прижимая к своему телу и отпуская. С улыбкой на губах я развернулась к нему спиной, сделав пару шагов в направлении своего гейта. Нет, так нельзя. Какого хрена ты ему наговорила, Нойманн? Что значит, ты ничего не обещаешь? Да ты с ума сходишь от любви, будешь сидеть в самолете с адским желанием пробежаться между рядами с громкими криками о том, как влюбилась в самого неадекватного парня всей Германии, да и, пожалуй, Америки. Влюбилась в Тома, мать его, Каулитца, человека, который так невозможно тебя раздражал. Бросаю чемодан, развернувшись и ринувшись к Тому. Он улыбнулся шире и подхватил меня на руки. -Обещаю – шепчу в желанные пирсингованные губы – Обещаю, Том, обещаю – целую парня желанно, несдержанно – Люблю тебя, Каулитц, как же чертовски люблю… И если бы самолет улетел без меня - плевать. Плевать на Берлин. Плевать на этот сольный проект. Плевать на то, к чему я так стремилась, изнуряя себя учебой, работой и миллионом препятствий, возникающих на моем пути. Плевать. Единственное желание - целовать его. Вот так отчаянно, будто в последний раз, ласково прикусывая его губы, наслаждаясь этими моментами. -Йост прикончит нас, ты это понимаешь, Нойманн? – Произносит мой гитарист и втягивает в очередной поцелуй. Как хорошо, Боже мой – Это чертов аэропорт. Ты станешь первой его жертвой сразу же по прилету в Берлин. -Тогда отпусти меня, Каулитц – Шепчу я. Как же ненавижу его и как до тянущей боли за ребрами люблю – Отпусти сейчас, Том, и прилетай поскорее. А он лишь снова улыбается и кивает, так же фотографируя меня своими изумительными глазами. Мы обязательно дождемся друг друга. В этом не стоило сомневаться. *** Berlin, Germany. Hansa Tonstudio. некоторое время спустя... Скрещиваю руки, в желании поскорее покинуть душную кабинку для записи вокала и сделать несколько глотков теплой воды. Дэвид Йост одобрительно кивает, поднимая вверх большой палец. Улыбнувшись, я вышла из тесного пространства, падая на небольшой оранжевый диванчик. Записывать треки не такое уж и простое занятие, особенно когда приходится начинать с начала примерно десять тысяч раз. -Неужели добьешь еще один, Ребекка? – улыбчиво интересуется Йост, отвлекаясь от просматривания каких-то бумаг – Может, возьмешь пару дней на отдых, м? Отрицательно мотаю головой, допивая воду в стакане. Я обещала самой себе упорно трудиться, добиваясь желаемого результата. Сколько можно предавать себя и свои цели? Более на это я не соглашусь. -Нет, я устала не до такой степени, чтобы отвлекаться от записи – отвечаю мужчине – Просто дум… – Мою речь прервал мой айфон, заигравший трелью входящего вызова. Дэвид многозначительно улыбнулся, скосив взгляд на лежавший на столе мобильный, во всей красе высветивший фотографию старшего Каулитца. Продюсер кивнул и удалился, позволяя мне поговорить – Доброе утро! -Привет, малышка – Тянет хрипловатый голос. Том выглядел сонно, хотя время в Лос-Анджелесе уже двигалось к полудню – Бекс, ты вообще покидаешь пределы студии? – брюнет хмурится – И вечерами пишетесь? Скажи, тебе больше нечем заняться? -Мне некем заняться – усмехаюсь я, наблюдая за суматохой позади парня – Вижу, у вас там съемка в самом разгаре? Том обернулся, затем кивнул. У близнецов были свои проекты в Лос-Анджелесе, помимо Германии им приходилось работать и в США, однако, я упрямо ждала их на нашей родине, потому что за последние несколько месяцев тоска буквально поглотила меня, поэтому я и торчала в студии звукозаписи, ибо дома мне хотелось повеситься от желания как можно скорее коснуться любимых губ. Гитара была моим единственным спасением, старательно отвлекая от угнетающих мыслей. -Две недели пролетят незаметно и мало тебе не покажется, Нойманн, ты это понимаешь? – Том недвусмысленно улыбнулся в камеру – Готовься к марафону бессонных ночей, детка. Зачем он говорит об этом прямо сейчас? Сводит с ума заранее? Если я и была маленьким провокатором, то он предпочитал играть по-крупному. Мой взгляд неожиданно уловил Билла, мило улыбающегося какой-то особе. Том заметил мою отстраненность в разговоре и обернулся на объект моего пристального взгляда. -А, да, тут такое дело… – заговорщически начал гитарист – Кажется, у Би появился объект вожделения – Том хохотнул – Это Лиза, последнее время подбирала для нас аутфиты на съемки. Билл настолько проникся к ней, что даже пару раз уговорил сходить с ним на ужин! – я улыбалась, слушая своего парня – Так что, Бекс, возможно в Берлине ты будешь довольствоваться исключительно моим обществом! -Ты думаешь, меня это расстроит? – усмехнулась я – Не могу дождаться тебя, слышишь? А за Билла я очень рада. Теперь понимаю, почему он последние пару недель мне не звонит. Том улыбается на эти слова, лишь положительно качая головой. Дьявольски красивый и до одури желанный. Мой. Мы разговариваем еще несколько минут. Я успеваю рассказать, что на днях мы с Георгом посетили невероятную выставку фотографа, у которого все они однажды снимались. Том, в свою очередь, пообещал меня наказать за вольные прогулки с Листингом. Совсем скоро они прилетят, и я стану еще счастливее. Ребят ждет усердная работа над новой музыкой, съемки с Ауди и многое другое. Осознавая, что близнецы непременно задержатся на родных землях, мое сердце радостно стучалось о ребра. -Я люблю тебя, Бекс – он довольно улыбается, а я борюсь с желанием поцеловать свой гребаный айфон. Я люблю тебя, Бекс. Он говорил мне это неоднократно, а я не уставала слушать три до банальности простых слова, переворачивающие всю мою жизнь. *****