***
Ужин проходил спокойно. Никто к ним не подходил. Они опасались задавать вопросы, поскольку знали вспыльчивый характер Саске. Мать сказала, что устала и спряталась в пещере первой. Саске боялся, что она последует за братом, но свои опасения не высказывал вслух. Загробный мир таил в себе множество тайн, и он не хотел ни разгадывать секреты ни тревожить мёртвых своими тёмными мыслями. Умытой и с его ожерельем пленная уже больше походила на женщину. Зубы у неё были острые. Она тщательно пережевывала мясо. Саске вспомнил, как бежал за ней, перепутав её с резвой лисой. Вспомнил и то, как она кусалась, царапалась и то, какими были её мышцы под его ладонями. У Изуми были мягкие руки, от неё всегда вкусно пахло и она была самой красивой женщиной, которую Саске когда-либо видел, потому в тайне завидовал брату. Саске не думал, что найдет себе кого-то похожего. В их племени таких больше не водилось. Пленная же была полной противоположностью Изуми. От неё пахло травами. Мозоли на пальцах и синяки по всему телу. Почти такие же как у самого Саске. Он охотился, а она чем занималась? – Спроси, что она делала в лесу, – приказал он девочке. Последовал короткий ответ. Саске нетерпеливо стучал ногой. Почему девочка не переводит? – Б-бегала, – пискнула та. – Бегала? – повторил он, нахмурившись. Ясное дело, не прыгала. Ему никогда не понять этих южан. Брат считал их хитрыми. Пленная буркнула ещё что-то. Девочка громко сглотнула. – Переведи. – Г-глупый, – кажется, она сейчас опять заплачет. Саске прищурился, облизывая жирные от мяса пальцы. Руан. Глупый, значит. Кто здесь глупый, так это она одна. – Спроси её имя. Пленная демонстративно отвернулась. Саске вытер ладони о меховую накидку и поднялся. Ему не составило труда подойти к ней и схватить за волосы, вынуждая поднять на него глаза. Сейчас они были другого цвета, такой он видел в лесу на рассвете, когда птицы только-только начинали петь. Тащить её было приятнее, чем разговаривать с ней. Волосы её были как сухие ветки, такие как раз годятся для костра. Он остановился у пещеры и бросил её у входа, оскалившись. Она не сжалась от страха, скорее сгруппировалась так, чтобы не пораниться. Девочка запоздало вскрикнула за спиной. Саске опасно сверкнул глазами. Пленная прошипела что-то. А потом повторила три раза: «Руан-руан-руан». Никто раньше не называл его так. Да, в сравнении с братом он был немного глупее, но если взять например любого другого из их племени, то Саске будет считаться самым разумным из них. Не потому ли он глава племени? Они выбрали его. – Туа куа, руан! – уже громче произнесла пленная и приставила к своему горлу волчий клык. Хочет, чтобы он убил её? Отпустил? Не похоже, что она угрожает убить его. Саске не выдержал и засмеялся. Он не был идиотом, этим ожерельем живот не вспороть. Стал бы он давать ей оружие. – Это ты руан, – он указал на неё пальцем и вернулся обратно к своему костру. Девочка совсем притихла. – Скажи ей: пусть уходит. Мне некогда с ней нянчиться. Захочет украсть что-то – пусть крадет. Когда поймаю снова – руку отрежу. – Но в лесу волки! И медведи! Там опасно! – воскликнула девочка, позабыв на секунду с кем разговаривает. – Хочешь, об этом ей тоже скажи, – хмыкнул Саске и продолжил есть. Девочка повиновалась. Пленная поднялась на ноги и стряхнула грязь со своей поношенной меховой накидки. Такой мех на севере не найдешь, только на юге. Странно еще то, что у неё совсем не было волос на ногах. Или они были такие же светлые, как и волосы на голове? Саске вдруг покраснел от пришедшей мысли и решил, что хватит с него на сегодня.***
На рассвете Саске отправился на охоту, взяв с собой Сая и его четверых братьев, чьи имена никак не получилось запомнить. Они, как заметил Саске, все равно не отзывались на них. Так какой смысл? Сай был ловким и быстрым. Ему можно было доверять. Они были ровесниками, обоим по шестнадцать, только Сай родился весной, а Саске летом, как и брат. Мать считала, что лучше рожать к началу лета. Весной все ещё было холодно. Саске был единственный, кто дожил до совершеннолетия, не считая Итачи, конечно. Остальные не доживали и до четырех лет. Саске старался не привязываться, особенно к младшим сестрам. Девочки были столь крохотными, что Саске боялся раздавить их. А ещё они всегда улыбались ему и называли братиком. Это раздражало. Когда отца разорвал медведь, мать чувствовала себя одинокой, потому всю свою любовь направила на Изуми и с нетерпением ждала появление внука или внучки. На её месте Саске не стал бы тешиться надеждами и когда ребенку исполнилось бы два года. Они легко заболевали и замерзали. Видеть их окоченевшие трупы было невыносимо. Саске хотелось разорвать пасть медведю или волку, но они не были повинны в их смертях. Больше всего он ненавидел вид плачущей матери. Саске терпеть не мог плачущих женщин. Он не знал, как с ними быть. Всё, что он умел, это охотиться и убивать. Ну, еще делать ожерелье. Но кого таким удивишь? Даже пленная смотрела с отвращением. Вернулись они до того, как солнце село. Саске приказал ожидающим их разделать туши, а сам захватил из пещеры запасную одежду и пошел к озеру ополоснуться. Сейчас там никого не должно быть: все были заняты разделкой. От запаха, как своего, так и чужого пота кружилась голова, и Саске хотелось скорее погрузиться в воду. Другие мужчины предпочитали вытираться тряпками, им не нравилось мерзнуть, даже когда солнце палило в летнюю пору, Саске же был приучен к другому. Брат наказывал, если Саске ложился спать не помывшись. К тому же, купание в озере закаляло, считал он. Саске совсем не ожидал увидеть на берегу пленную. Она гуляла у берега, позволяя воде слегка лизнуть её ноги. Ветер растрепал её волосы и, наверняка, кусался и царапал кожу, забираясь под меховую накидку. Саске ещё вчера знал: она никуда не уйдет. Они далеко ушли от южных земель. Их племя старалось туда вообще не соваться. Южанам нравилось перебираться с одного места на другое, они собирали фрукты с деревьев и готовили что-то вкусное, а ещё у них были такие палочки, из которых шёл звук. От этого звука по спине мурашки шли. Саске довелось услышать это лишь раз, но он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Пленная обернулась и поморщилась. Зажала нос и состроила гримасу. У Саске зачесались руки схватить её за волосы и пару раз окунуть в воду, чтобы не раздражала почем зря. Когда он принялся снимать с себя одежду, она отвернулась и сцепила руки за спиной. Саске входил в воду медленно будто не хотел спугнуть, а когда вода уже достигла его коленей, он понял, что был обнажен. Ему раньше не доводилась быть без одеждой рядом с женщиной, и он не понимал, почему мать с братом запрещали ему это делать. Из-за их запретов Саске чувствовал себя неуютно. Чтобы поскорее избавиться от этого чувства, он резко нырнул под воду, задержав дыхание, и выскочил из воды, когда уже начинал задыхаться. Такая тренировка была полезной. Он откинул мокрые волосы назад и принялся смывать с себя пот, будучи уверенным, что пленная уже ушла. Чужой взгляд он заметил, когда повернулся и зашагал к берегу. Он замер и часто заморгал, не понимая, почему пленная на него так пристально смотрит. Ожерелье на её шее выглядело нелепым. Не стоило вообще ей его предлагать. Щеки её слились с цветом её волос, а потом она побежала, напоминая ему сейчас серого зайца с мягкой шкуркой. Семь таких зайцев и выйдет красивая шубка, у Изуми было две таких. Итачи ничего для неё не жалел. Саске чертыхнулся. Что за идиотка? Она подняла с земли его чистую одежду и прижав её к груди ускорилась, злобно, как ему показалось, рассмеявшись. Месть за вчерашнее? Больно, наверное, было, когда он тянул её за волосы. «Что же, ты заслужил», прозвучал голос брата в голове. Это и остановило Саске, он не стал бежать за ней. Брат бы точно не хотел, чтобы он бежал по берегу голым. Не пристало главе глупостями заниматься, хотя очень хотелось остановить лису. Так что пришлось сдержаться и накинуть на плечи грязную накидку. К счастью, запах не впитался, Саске успел переодеться. Пленная оставила его одежду недалеко от их стоянки. Все-таки она не хотела выставлять его посмешищем перед другими. Её целью не было объявить ему войну, унизив, она хотела показать ему, что отплатит злом на зло. Саске вспомнил её взгляд и снова покраснел. Он и раньше краснел, но от злости. Это было странно. Очень странно. Брат никогда о подобном не рассказывал.***
Саске понял, что пленная остается с ними надолго, когда она взялась за шитье одежды и даже начала помогать с выделкой шкур. Справлялась она лучше, чем ожидалось. Пальцы у нее были ловкие, руки сильные по меркам женщин их племени, но от неё больше не пахло травой, только кожей животных. По наблюдениям Саске она ни с кем не разговаривала, молча занималась своим делом, молча ела, сидя напротив него, и молча засыпала на выделенном ей месте. Саске знал, что она молчала, потому что прислушивался к её дыханию, она дышала как-то не так, не как они, потому он и мог легко определить. Мать ничего о ней не спрашивала, по крайней мере у него. Возможно, девочка ей что-то да рассказала. Одним теплым днём девочка вдруг начала что-то громко кричать, Саске разобрал к третьему разу. Сакура! Сакура! Сакура! Саске не знал значение этого слова и спросил, что это значит. Девочка все ещё боялась его, по её ощущениям он возвышался над ней огромным валуном. Поэтому она все время пищала, чем жутко его раздражала. – …мя. – Что? – Это её имя. Сакура. Саске моргнул, кажется, раза три, а потом тихо повторил. Сакура. В её имени есть что-то созвучное с его. Как и у Изуми с Итачи. Ему захотелось обратиться к ней по имени. Хотелось спросить, почему она перестала сопротивляться. И почему она осталась. Ей было некуда идти? Никто её не ждал? Она оторвалась от своего племени? Что могло произойти? Он представил, что сталось бы с ним, если бы мать потерялась, и разозлился. Лучше не думать об этом. Как-то Сай спросил, как долго пленная собирается с ними быть. Саске пожал плечами. И нахмурился, когда последовал еще один вопрос: – Если она останется, я могу на ней жениться? – Зачем тебе на ней жениться? – искренне недоумевал Саске. Сакура – пленная. Его пленная. Его добыча. – Потому что она мне нравится, – вот так вот просто признался Сай. – Она красивая. Сильнее других. Она сможет вынести ребенка. – Это тебе старейшина сказал? – Нет, – покачал головой Сай, вдруг засмеявшись. – Это я сам подумал. – Ясно, – буркнул Саске и решил ускорить ход, таща за собой шкуру волка. Он хотел, чтобы Сакура сделала что-нибудь из его шкуры, а потом он мог бы сказать, что она может забрать то, что получилось, себе. Теперь же ему хотелось сжечь волка прямо у неё на глазах. С этого дня Саске начал наблюдать за своим другом. Он и не знал, что Сай постоянно пялится на пленную. И как только у него глаза еще не высохли? Сакура, казалось, не замечала этого. Или замечала? – Эй, Сакура, – позвал её Саске и сам не понял, что обратился по имени. Она вздрогнула и удивленно распахнула глаза. Он так давно не смотрел ей в глаза, что забыл, какие они… странные. Она что-то спросила у девочки. Он так давно не слышал её голоса, что забыл, как он похож на пение птиц. Северный язык, наверное, звучал бы иначе, заговори она на нём. Саске впервые был настолько расстроен тем фактом, что они говорили на разных языках. Но ему нельзя изучать её язык, иначе посчитают, что он пресмыкается перед южанами, пусть ему всего лишь хотелось задать ей несколько вопросов, не прибегая к переводчику. – Она просит не называть её так. – Почему? – Вим коч руан. – Кто из нас глупый, Сакура? Я помню, что ты сделала на озере. Она скривила губы. И он хмыкнул. Больше ничего она не сказала и ушла спать раньше всех.***
– Ты мог бы жениться на ней, – обратилась к нему мать. Она внезапно предложила вместе посмотреть на закат, а когда они добрались до озера, первым делом задала ему вопрос. – На ком? – Саске сразу всё понял, но решил, что лучше будет притвориться. – На дочери старейшины? – Нет. Она тебе не подходит. Не переживет роды, – мать отличалась крепким здоровьем, после стольких родов пережила даже отца. И Итачи. – Я говорю про Сакуру. – Почему? – напряженно поинтересовался он и склонился к камешкам. Он надеялся, бросание камней в воду его успокоит. Мать тепло рассмеялась. – Она южанка, – напомнил он. – И что? – Все будут против. – Будут, – согласилась мать. – Но почему это должно тебя останавливать? Ты и так много делаешь для них. Если боишься, что они убьют тебя, то не стоит. Ты все равно когда-нибудь умрёшь. Например, как твой отец. Или как брат. Пусть их сейчас нет в живых, они прожили отведенное им время с теми, кто делает их счастливыми. – При чем тут тогда Сакура? Мать потрепала его по щеке как в детстве, хотя для этого ей пришлось потянуться к нему. – Всё ты знаешь, Саске. Ты всегда знаешь, просто закрываешь на всё глаза. – Да не знаю я, – упрямо запротестовал он. Она только весело посмеялась. Морщинки у её глаз были все заметнее и заметнее. Саске был рад услышать её смех. С тех пор как Итачи и Изуми не стало, мать улыбалась только детям.***
Следующие дни Саске не знал, куда себя деть от дочери старейшины. Тот приказал ей ходить за ним по пятам. Сначала он не обращал на это внимание, надеялся, ей надоест, но проходят дни – а она все ещё путается у него под ногами. Весной ей исполнилось тринадцать, потому он продолжал видеть в ней кого-то вроде своей сестренки. У неё были волосы самого грязного оттенка, и она не умела толком разделывать убитое животное, сразу плакала и убегала. Он, однако, не мог не признать: она вкусно готовила, даже лисы у неё хорошо получались, а ещё рассказывала до того глупые истории, что Саске даже иногда было самому смешно. – Чего тебе? – не выдержал он. – Отец сказал, помочь вам, – она потупила глаза. – Помочь? И с чем? – С чем-нибудь. Что вам нравится? – Спроси лучше, что мне не нравится. – Что вам не нравится? – глаза у неё тоже были грязного оттенка, но она была очень милой. Как бельчата. Саске предпочитал не ловить белок. Они были забавные. И напоминали ему младших. – Не раздражай меня. – Я вас раздражаю? – Да. – Меня тоже раздражало за вами ходить! А потом стало интересно. Вы так много всего делаете. Я тоже хочу научиться. Саске вздохнул. Что за наивная девочка. Он махнул на неё рукой. Ещё тратить свое время. Тем вечером он решил пропустить ужин, хотелось побыть в одиночестве. Девочка побоялась бы одна идти к озеру в позднее время, так что можно было спокойно смотреть на звёзды, ни о чём не думая. Правда, получалось плохо. Он думал о том, что сказала ему мать, и немного злился на Сая, который в обмен на собранные ягоды учился языку южан. Учился он быстро и уже составлял целые предложения. Сакура ему не отвечала, но иногда она не могла скрыть свой смех, так смешно он произносил некоторые слова. Саске сердито смотрел на них, а потом уходил спать. Его всё так раздражало, что он опасался, что не выдержит, тем самым выставив себя на посмешище. Начинало холодать. Саске решил разогреть мышцы. Возвращаться совсем не хотелось. Он услышал шелест листьев и обернувшись всмотрелся в темноту, в любую минуту готовый атаковать. – Руан. Свет луны ещё не достиг её лица, но он узнал голос. – Саске, – поправил он и продолжил разминать мышцы. – Не хочу, – произнесла она на чистом северном. Видимо, она еще знала мало слов. А все равно Саске считал личной победы одно то, что она заговорила на его языке. – Здесь опасно. Не приходи сюда одна. – Не одна, – она покачала головой и показала на него пальцем. – Когда меня не будет. – Не одна, – теперь она показывала в сторону стоянки. – С другими тоже не ходи. – Не хочу. – Что ты вообще хочешь? – задал он в пустоту, прекрасно зная, она не поймет. Он не возвышался над ней валуном, но по меркам северян был чуть ли не самым высоким. Сакура же на данный момент была выше всех женщин в его племени. – Хочу, – она подошла к нему ближе и ткнула ему пальцем в грудь. – Накидку? – Саске не хотел верить в то, о чём он подумал. – Хочу, – она повторила, но уже коснувшись ладонью его груди. Он надеялся через мех она не чувствовала, как быстро стучит его сердце. – Ну… ладно. – Хочу ты? – Хочу ли я? Она кивнула и сделала ещё один шаг к нему. Она была смелой. Возможно, даже смелее, чем он. И все же для Саске было загадкой, почему она так изменилась. Что изменилось? Они не разговаривали. Иногда смотрели друг другу в глаза. Да, он наблюдал за ней, но она? Она не обращала на него внимания. – Хочу, – он кивнул для убедительности, пусть и не до конца понимал, на что именно соглашается. Сакура неожиданно для него улыбнулась и спрятала руки за спину. Её ладонь больше не прикасалась к нему, и это тоже, как оказалось, может раздражать его. Саске понятия не имел, как заставить её прикоснуться к нему снова. Ему больше не хотелось таскать её за волосы. Причинять ей боль. – Не хочу. Нико. Не хочу, – она казалась взволнованной. – Нико? – он не сразу вспомнил, что так звали дочь старейшины, а когда понял, расплылся в ухмылке. – Не хочешь, чтобы я разговаривал с Нико? – Не хочу, – Сакура нахмурилась. – Нико не хочу. Нико – нет, – с этими словами она сняла ожерелье и жестом показала, как бросает его, а потом нашла один из клыков и принялась что-то черкать им в воздухе. – Нико – нет! – Она же ребенок, – он с упреком покачал головой, хотя иногда и сам думал о том, что было бы неплохо, если бы Сай попался на глаза медведю. Сакура надела ожерелье обратно и он был рад, что отдал его ей. Оно будто было сделано для неё. – Нико – не ребенок. Нико – жен…, – ей сложно давалось это слово. – Жен…щина. – Надо вернуться. Холодает. Пойдем, – он давно заметил, как Сакура дрожит от холода. – Пой-дём. Саске не знал, что делать дальше, поэтому молча шёл за ней и прислушивался к звукам, на случай если кто-то мог на них напасть. Когда они добрались до пещеры, к тому времени все уже спали, а дежурные перестали обращать на них внимание, признав за своих. Она снова приложила ладонь к его груди. Ничего другого, как накрыть её ладонь своей, Саске не придумал. Он так не нервничал даже, когда был на грани смерти. – Выучи мой язык, – тихо попросил он. – Хочу говорить с тобой. Я не могу выучить твой. Я хочу. Но не могу. Сакура ничего не сказала. Сделала шаг назад и зашагала к своему месту. Саске так и стоял на месте. Ему стало страшно. Страшно, что он потеряет и её. Как Итачи потерял Изуми.
***
– Саске, остановись! – прикрикнул на него Сай. – Он уже мертв. Теперь из этого и нормальной шкуры не сделаешь. Саске очнулся будто от сна. Он не понимал, что делал, руки сами протыкали дикое животное каменным ножом. Все, о чем он думал, так это о Сакуре. Она перестала даже смотреть на него. Это злило. Он не хотел причинять ей боль, потому вымещал злость на других. Они не могли говорить с друг другом, Саске не мог задать ей то, что хотел узнать, не привлекая девочку. Та обязательно разболтается. Ладно, если узнает мать. Узнают все. Хотя он не против, если узнает Сай. – Ты все ещё хочешь жениться на Сакуре? – Саске поднял свои глаза, к ним прилила кровь, с такой яростью он забивал животное. – Да. – Думаешь, она согласится? – Согласится, – Сай знал, как его слова подействуют на Саске. Это приведет его в ярость. И привело. Саске и забыл, как это приятно: бить кому-то морду. Первым делом Саске швырнул животное на разделку, а потом под коллективное оханье кинул в них Сая. Тот выл от боли, уже не сопротивлялся. Мать подбежала к нему и приказала девочке принести мазь, воду и выделанную ткань. Сакура наконец посмотрела на него. Саске отвёл взгляд, злость ещё бурлила в нём, ему нужно было охладиться. – Саске! – сколько гнева в этой мелодии. Он погрузился в воду, чтобы не слышать её голос. Когда вынырнул, она уже была в воде по колено. Саске обомлел, совсем не ожидав увидеть её узкие плечи, маленькую и, наверняка, упругую грудь. Дальше он не смотрел, уставившись на свои руки под водой. – Саске! – гневно повторила она. Так хотелось, чтобы она ещё раз произнесла его имя, пусть и так злобно будто ненавидела его всем сердцем. – Почему? – Вернись обратно, – он беспокоился, что она заболеет. – Почему? – Вернись обратно, – он указал в сторону стоянки. – Не хочу! – если она сделает ещё шаг, то вода достигнет её бёдер. Саске забеспокоился ещё сильнее и вспомнил, каким холодным на ощупь было тело брата. – Сай – хороший! Саске хотелось спорить с ней, хотелось сердиться на нее. Почему она думает о Сае? Почему она игнорировала его? Но все это было неважно сейчас. – Обратно вернись. Здесь холодно! – его приступ агрессии делал только хуже. Сакура была из тех, кто отвечает злом на зло. Она не слышала его, пусть и понимала, судя по тому, как упрямилась. Ничего другого как вытащить отсюда её своими руками не оставалось. Саске подплыл к ней и резко, ни секунды не колеблясь, закинул её себе на плечо. Она была теплой. Такой теплой, что хотелось прижать её к себе теснее. Конечно же, она сопротивлялась. Царапалась и кусалась. Как в их первую встречу. Саске нравилось то, какой она была. Азарт. Вот что он чувствовал. – Оденься. Потом кричи на меня сколько хочешь, – он поставил её на землю, пусть и не хотел отпускать. Было сложно сдерживаться, но у него получалось. Итачи не простил бы ему такого поведения. Чтобы как-то ускорить процесс, Саске сунул ей в руки одежду и прикрыл ладонью глаза, как бы давая понять, смотреть не будет. Другие мужчины, Сай в том числе, так не поступили бы, они глазели бы. Если бы не ожерелье на её шее, кто-нибудь давно бы и не только глазами, но и руками смотрел на её тело. – Закончила? Сакура не отвечала. Саске приоткрыл один глаз. Она не сдвинулась с места. Дрожала от холода как заяц от страха. И вместо того чтобы поскорее одеться, разглядывала его. Саске и раньше рассматривали, он не придавал этому значения. Смотрят и смотрят. Но то было в компании других мужчин, женщины всегда уходили или смущённо опускали глаза. Одна Сакура стояла и смотрела так будто ничего лучше не видела. Это раздражало. Так сильно ещё его никто не раздражал. – Что ты… оденься, – он не удержался от тихого ругательства. – Не хочу. Ты одень. Сакура. Ты одень. – Руан здесь только ты, Сакура, – пусть и сказал так, он распрямил её верхнюю накидку из ткани и начал одевать так, как умел. Ему раньше не приходилось заниматься такими глупостями. В какой-то момент она перехватила его руку и приложила ладонь к своей груди, там где билось сердце. Было так горячо, что ему казалось, он касается огня. Саске был уверен, что покраснел, и ничего с этим поделать не мог. Всё внутри пылало самым ярким и сильным пламенем. Как-то раз он застал брата с Изуми. Они смеялись, обнимались и делали все то, что было далеко от понимания Саске. Брат попросил его выйти и прийти позже, а Изуми пряталась за его спиной, такой смущенной он её никогда не видел. Саске слышал, что так вроде бы делают детей, но особо не вдавался в подробности. Его интересовала охота и заточка камней, ещё ему нравилось висеть на дереве и долго смотреть на закаты. Сакура была на них похожа. Он это сразу понял. Она была закатом. Его закатом. И его рассветом. – Что мы делали? – переспросил Итачи на следующий день. – Делились теплом. Так можно, если только вы муж и жена. Не делай так с теми, кто тебе безразличен. Сакура была ему небезразлична, иначе он не позволил бы прикасаться к себе. Сейчас ему было все равно, была она южанкой или нет. Она была Сакурой. Его Сакурой. – Если ты замёрзнешь, я разозлюсь, – он продолжил одевать её и только когда закончил мог наконец успокоиться. Сакура перестала дрожать, зато холод начал подбираться к нему. Она провела ладонью по его плечу, и Саске почувствовал такой прилив энергии, что это подвергло его в шок. Он не знал, хорошо это или плохо, что она видела его обнаженным. Они не были мужем и женой. Зато Сакура о таком не думала, судя по тому, как её ладонь опустилась ниже и остановилась на талии. Она сделала шаг ближе и привстала на цыпочках, чтобы дотянуться до его губ. – Хочу, – прошептала она. У него ещё никогда так не билось сердце. Сакура даже не была леопардом. Это и к лучшему, тогда он не узнал бы, что она такая теплая, мягкая, упругая и влажная. – Хочу, – повторила она. – Я тоже, – пробормотал он ей в губы. Все происходило как-то само. Неумело, но ощущалось таким правильным. И почему они раньше этого не сделали? Саске жалел, что потерял так много времени. – Я тоже, Сакура. – Саске, – она не говорила его имя, она сделала из него свою особую мелодию. – Я буду. Буду язык. Буду учить. Саске учить. Учить мой язык. Сейчас он был готов на что угодно. – Ладно. Будем учить язык друг друга, – Саске не любил уступать другим, но Сакура не была другими, она была его южанкой. – Будем, – она улыбнулась. Саске не терпелось узнать, как она попала в эти края, кем были её родители, почему он ей понравился, когда он ей понравился, и ещё много всего. Он хотел рассказать ей об Итачи и Изуми. Обо всем, что важно. И не важно. Он впервые хотел так много. Ему все ещё было страшно. Он всё ещё не был готов к созданию семьи. Точнее к тому, что может потерять её, но Сакура была столь смелой, что ему было уже не так страшно. Она сильная. Она умеет бороться. За себя, за него и даже за свой язык. Саске наконец почувствовал, что ему легче дышать. Он и не представлял, как сложно было дышать все это время. Его будто придавило огромным валуном после смерти брата. Только сейчас он понял, что брат в мире мертвых не мог найти свой покой, потому и послал ему Сакуру. Теперь Итачи может отправиться в загробный мир, к Изуми.