Судьбоносная встреча

Меня зовут Зиро. Я родился в месте, выживают сильнейшие. В пустыне, где нет места слабакам. Я не лидер Шакальего отряда. Мне больше не нужно совершенствовать свои навыки убийцы. Тогда почему я снова рвусь убивать? Я лежал на полу своего дома во окружении бинтов и мазей, слушал на фоне подкаст о развитии своего бизнеса. Когда тот закончился, я уставился в потолок. Привычка валяться без дела, как мусор, при этом глядя в потолок зародилась ещё в глубоком детстве, в детдоме Мадмуазель Гроссо. Так, я представлял, что рано или поздно меня с сестрой заберут родители. Да только сестры никакой у меня не было, а мой диагноз отпугивал потенциальных папочек и мамочек. Я снова слышу свист в ушах, но нужно терпеть – побочки от таблеток слишком серьёзные, чтобы пить лекарство когда попало. Свист этот противный, жуткий, но мелодичный и такой знакомый. Где же я его слышал? Он звучит, словно смерть. Будильник прервал мои размышления. Можно принимать лекарство, слава Дистимии. Ещё одна странность. Почему-то шакалы, да и я сам, поклоняются тому, что вне пустыне зовётся "закольцованной депрессией". Никогда об этом не думал, но и начхать. Таблетка со стаканом воды благополучно отправились в мой желудок. Надеюсь, что всё будет хорошо. Я снова лёг на пол, разглядывая потолок. Наверное, я так и уснул бы, если бы не мысли, что напуганными тараканами носились в голове. Я думал о сестре, о детдоме, о болезнях, о странных по меркам современного общества верованиях своего народа, и, конечно же о виновники сего кордебалета, устроенного противными насекомыми в моей черепушке – Красноглазый дьявол Джефферсон. Всё сходилось. Имя, кличка, интересы... Становилось противно от одной мысли, что такая мразь могла позариться на жизнь столь безгрешной души, как Крим. Однако, тревожило меня не это. Ровно 30 ударов ножом в сердце, но этот вонючий гандон остался жив. Выходит, дьявол изначально был бессердечен? Нет, скорее всего, я принял свою жертву за Джефферсона. Ко мне в комнату постучали, я лениво поднялся с пола, надел футболку, чтобы скрыть бинты и шустренько убрал медикаменты, пока стук становился более настойчивее, но реже. Это была Троис – единственная шакалица в нашем мужском коллективе. Как бы она не пыталась выделить свою грудь глубоким вырезом одежды, обтянуть бедра, и скрыть изъяны косметикой, я прекрасно понимал, что за маской воровки-обольстительницы прячется маленькая забитая девочка. Это особенно видно в её попытках заговорить со мной, жестах и поступках. Я всегда знал, что Троис неровно дышит ко мне, но как девушку не воспринимал никогда. Думаю, она это понимает, но не признаёт. Что ж, будь я лидером отряда и дальше, возможно, воспользовался этой её слабостью, но сейчас ни в коем случае – ведь буду ничем не лучше маньяка, что держал меня в подвале в детстве. Однако сказать ей прямо о отсутствии чувств к ней, я не мог. Не хватало мужества. Троис вошла не спеша, на корточках, будто боясь кого-то разбудить. Она застенчиво опустила глаза, переминаясь с ноги на ногу. Как же сильно может меняться поведение человека, простите, шакала, когда обстановка совсем иная. Ещё свежи воспоминания, как Троис слала парней на хуй просто потому, что они на неё посмотрели, а тут – сама невинность. В прочем, я её не осуждаю за это. Будь я влюблён, думаю, вёл бы себя, как мальчишка. – Что-то срочное, Троис? – Простите, Босс, я... Девушка замялась, теребя и накручивая на палец волосы. – Я больше не босс тебе, Троис. Я уже говорил тебе об этом ни раз. – Прости... Зиро... Как ты поживаешь? – Нормально, спасибо за беспокойство, но может мы перейдём к сути? Троис, виляла хвостом, подметая ковёр. Спустя некоторое время она всё-таки задала, столь волнующий её вопрос: Где я пропадал? Ясное дело, моё отсутствие не могло оставаться не замеченным. Троис ждала ответа. – Я познакомился с одной молодой особой и переночевал у неё. Бедная Троис. Страшно представить, что она думала обо мне в этот момент. В своё время она пострадала от красноглазого дьявола не меньше, чем я. Не хотел бы я, чтобы она узнала правду. Троис, наполненная ревностью и завистью смотрела на меня. Её хвост то и дело нервно подёргивался. Троис натянула улыбку, сказала, что рада за меня, пожелала спокойной ночи, и покинула меня. Мне было стыдно так нагло ей соврать. Не мог я ей сказать правду. Не мог... Джефферсон. Меня не покидает мысль, что ты ещё появишься у меня на пути. Знай, кусок дерьма, на сей раз не просто проткну, а вырву твоё сердце и выпотрошу тебя. Обещаю.