Судьбоносная встреча

Пустыня... наёмники... Джефферсон... Я должен выбраться из этой западни... Должен осознать, что хочет сказать мне мой разум... Он затухает с каждой секундой... Джефферсон, сука... я уничтожу тебя... Из больницы меня выписали довольно быстро. До выписки ко мне заглядывали Бадди, ребята и Ванилла вместе с Крим. Я помню день, когда все они решили разом меня посетить. Сначала в палату вошли Троис и Уно, затем ещё два моих бывших подчинённых Дюекс и Кятр. Нас ждал серьёзный разговор. – Джефферсон? – настороженно спросила Троис. Я кивнул. – Я знал, что вы не обрадуете, когда узнаете о случившимся. Я и сам не рад, что всё так вышло. Понимаю, это ужасно... Ребята смотрели на меня. Уно с упрёком, Троис и Кятр со страхом, а Дюекс с присущим ему безразличием. – Почему ты не сказал нам раньше, Зиро? – спросил Уно, теребя оранжевый платой на своей шее. – Серьёзно, чел? Это всё что ты скажешь? – удивился Дюекс. – А то что эта ебаная машина по развращению детей выжила после 30 ударов ножом, тебя не смущает? – Как он мог выжить? Зиро превратил его тело в фарш! Мы собственными глазами это видели! – охренивал Кятр. – Я не знаю, ребят. Я не знаю. Я закрыл лицо руками. Таким идиотом себя ещё никогда не чувствовал. В это время к нам зашёл, постучавшись, Бадди. Все, забыв о разговоре, набросились на него с объятьями. Волк был в шоке от такого приветствия. Друг нашего детства по обыкновению начал жестикулировать, а ребята, ждали моего перевода, ведь я был единственным, кто понимал его. Этот язык придумали мы вместе, когда были совсем ещë маленькими. Не прошло и пяти минут, как в палату постучались Крим и Ванилла. За ними в дверях мелькнула знакомая фигура, но тут же исчезла. Обнявшись с крольчихами, я на незаметно выглянул из палаты и увидел знакомые красные глаза. Он исчез. Оставил нас, ничего не сказав. Я принял это за галлюцинацию, но всë оказалось не так, как мне думалось. Это Шэдоу сказал крольчихам о моём местоположении и привёл их сюда. Об этом сказала Ванилла, заметив мой взгляд на дверь палаты. Крим шепнула мне на ушко по секрету, что ёж очень обо мне волновался, когда я лежал в коме, и часто меня навещал. Я даже не знаю, как это комментировать. Слово за слово, так и познакомились все и перезнакомились. Я запомнил эту чудесную картину: Кятр играл с Крим в куклы, что не мудрено, ведь он самый младший из нас (ему 12 лет, хотя нам всем было 17-15 лет), хотя с виду так и не скажешь. Троис сидела рядом, мило наблюдая за мной. Видимо, намёков она не понимает, и про девушку, с которой я якобы ночевал, уже забыла. Думаю, мне стоит сказать о своих чувствах, вернее их отсутствии, ей лично, но не сегодня. Не хочу портить ей настроение. Ванилла и Уно мило беседовали, Дюекс закрыл глаза своим беретом и заснул, тихо посапывая, а Бадди что-то увлечённо рассказывал мне на языке жестов. Как бы я хотел вечно смотреть на это милое зрелище, но, увы, всему приходит конец. Часы приёма закончились, и все разошлись. Я помню как лежал на кровати, думая о случившемся. В это момент я вспомнил, как одиночество. Тогда, на крыше, я был готов покончить жизнь самоубийством, но встретил Шэдоу. Его рубиново-красные глаза словно излучали заразное спокойствие. Его... так, надо тормозить, а то это что-то уже не очень здоровое. Я закрыл глаза и укрылся одеялом. Почему-то мне стало холодно. Я на мгновенье приподнял веки и осознал, что нахожусь в пустоте. – Твой ответ? Я понял, что нахожусь в шкафу. Сафита ждёт ответ. – Я не один. У меня есть те, кто кому я дорог. Те, кто дорог мне. В ответ я услышал тишину. перед глазами появился символ красный "Отчаяние". Этот символ был похож на букву "Е", только с двумя завитушками с левой стороны. Так и должно быть. Только я не чувствовал отчаянья. Я был полон желания жить и действовать. Почему-то символ посинел, и начал менять форму, а потом и вовсе превратился в большого мотылька с узором в виде черепа на спинке. Это так странно. – Чего ты хочешь? – спросила Сафита. Я задумался. Действительно, чего я хочу? У меня есть всё то, чего бы я хотел желать, однако отвечать не торопился. Чего мне не хватает? Наверное... – Твой ответ? – Спокойствия, стабильности. Чтоб в мире был порядок, а преступность сошла на нет. Хочу, чтоб люди не переживали то, что пришлось мне. – Ты меня удивляешь, братец. Во тьме засиял символ зависти, похожий на букву "Т", и тут же превратился в мотылька. – Ты так изменился... С нашей последней встречи... хотя, ты не можешь помнить того, чего не было... Но могу сказать, что ты тогда явно желал противоположного. Скажи, что ты чувствуешь при взгляде на плачущего ребёнка? – Грусть, злость, ненависть. В такие моменты мне хочется врезать его обидчику. Символ, похожий на крюк появился в воздухе, и не успел он осветить шкаф, как стал бабочкой. – Хорошо, ну на этом вопросе, точно посыпешься. Кто занял в твоём сердце особое место? Я хотел уточнить вопрос, но, зная Сафиту, могу с уверенностью заявить, что она сочтёт встречный вопрос за ответ, и всё придётся начать сначала, а времени у меня не много. Я замолчал.